Доклад "Развертывание сил НАТО в странах постсоветской Прибалтики"

Часть первая. Роль стран постсоветской Прибалтики в НАТО

 

История вступления и членства государств Прибалтики в Альянсе

Сразу после обретения государственной независимости в 1991 г., правящие национальные элиты прибалтийских республик б. СССР пришли к выводу, что обретение государственного суверенитета стало возможным только благодаря резкому и глубокому ослаблению России, оказавшейся неспособной удержать под контролем свои периферийные территории. Данная оценка сопровождалась также пониманием того, что со временем восточный сосед окрепнет и неизбежно вернется к традиционной экспансионистской политике, в ходе реализации которой территория от Выборга до Риги в прошлом была присоединена к России Петром I после победы в Великой Северной войне (1700-1721), что нашло отражение в условиях Ништадтского мира.

Революция 1917 г. и последующая за ней гражданская война привели к  крушению Российской Империи. Прибалтийские страны - Латвия, Литва, Эстония, Польша и Финляндия с военной помощью Германии и Антанты избежали установления советской власти и позже обрели независимость. Этот период закончился с началом Второй мировой войны: Эстония, Латвия и Литва осенью  1939 г. заключили соглашения с СССР по размещении его войск на их территории, а по результатам выборов в законодательные органы в 1940 г. добровольно вошли в состав СССР.  Национальные элиты Прибалтики сегодня считают это агрессией СССР, закончившейся десятилетиями «российской оккупации».

По причине очевидной мизерности размеров территорий и численности собственного населения республик правительства Латвии, Литвы и Эстонии достаточно трезво оценили свои возможности сколько-нибудь успешного отражения неизбежной, по их мнению, экспансии России в Прибалтику. Ее причиной считается возникновение в Москве непреодолимого желания присоединить к России богатые территории с успешной экономикой, которая в Прибалтике, безусловно, возникнет в результате тесного сотрудничества с Западным миром, прежде всего, с Европой.

Таким образом, единственным вариантом обеспечения национальной безопасности, Вильнюс, Рига и Таллин посчитали как можно более тесную экономическую интеграцию с Евросоюзом и вступление в западный военный блок, пятая статья которого гласит, что нападение на любую страну-члена НАТО, безусловно, рассматривается как нападение на весь Альянс в целом, что автоматически ставит агрессора в состояние войны со всеми странами НАТО, в том числе, США. По мнению прибалтийских элит, Россия никогда не сможет в такой войне победить, а, значит, это гарантирует сохранение национальной независимости и территориальной целостности самих стран Прибалтики.

Тем самым вопрос «евроатлантической интеграции» стал основой внешней и внутренней политики прибалтийский республик. В течение первых двух лет с момента отделения от СССР они добились подписания с ЕС соглашений о торговле и экономическом сотрудничестве. Вскоре после этого были поданы и заявки на вступление в Евросоюз.

Например, Латвия ее подала в 1995 г., а с 2000 г. начала официальные переговоры уже о самой процедуре вступления, закончившиеся подписанием соглашения с ЕС 16 апреля 2003 года в Афинах. Литва получила приглашение о вступлении в декабре 2002 в Копенгагене, а 1 мая 2004 года стала полноценным членом Евросоюза. В том же году в ЕС была принята и Эстония. В 2004 г. состоялась и торжественная церемония вступления бывших прибалтийских республик СССР в Североатлантический альянс.

Следует отметить, что этот шаг со стороны Запада очевидно и однозначно нарушали его гарантии не расширения НАТО на Восток. После объединения восточных и западных земель Германии, министр иностранных дел и вице-канцлер Германии Франц-Дитрих Геншер, например, в своем выступлении 31 января 1990 года заявил: «Мы договорились (с руководством СССР), что территория НАТО не будет расширяться на Восток. Это, кстати говоря, касается не только ГДР, которую мы не хотим просто так захватить. Расширения НАТО не будет вообще нигде».

Аналогичные обещания давала администрация США, а также генсек блока НАТО Манфред Вёрнер в Брюсселе 17 мая 1990 года: «сам факт, что мы готовы не размещать войска НАТО за территорией ФРГ дает Советскому Союзу прямые гарантии безопасности».

Следует отметить, что достижение прибалтийскими элитами главной стратегической цели в вопросе обеспечения национальной безопасности не привело к улучшению их отношения к России или снижения агрессивности антироссийской внешнеполитической риторики. Скорее, наоборот, чем больше укреплялась их уверенность в абсолютности военной защиты со стороны других членов НАТО, тем жестче, неадекватнее и наглее становились их нападки.

На начальном этапе, до 2010-2011 гг., членство стран Прибалтики в НАТО в основном сводилось к переходу на военные стандарты Альянса, унификацию командных структур, разработку и внедрение единых нормативных документов, а также налаживанию внутреннего военного и военно-технического взаимодействия. Государства региона какой-либо самостоятельной позиции о своем назначении в рядах блока не имели, правительства Латвии, Литвы и Эстонии довольствовались взглядами Брюсселя, открыто воспринимавшего Прибалтику как не более чем буферную зону между НАТО и Россией.

По большому счету, только в этой части мира Альянс действительно соприкасается с российской сухопутной границей непосредственно. Хотя формально небольшой участок общей границы у России есть еще с пытающейся играть независимую роль в НАТО Норвегией, но его фактическое значение рассматривается как несущественное. В то время как расстояние от эстонско-российской границы до Санкт-Петербурга, не только второй по населению агломерации России, но и центра всего Северо-Западного промышленного района, составляет всего около ста пятидесяти километров.

На первых порах постсоветская Прибалтика постоянно брала на себя повышенные обязательства. Так, в частности, каждая из республик обязалась предоставить по одной мотопехотной бригаде в состав объединенной датской мотопехотной дивизии, входящей в состав Объединенного корпуса быстрого развертывания ОВС НАТО. С 2005 г. Литва и Эстония (с 2006 - Латвия) начали принимать активное участие в так называемых Силах реагирования НАТО (NATO Response Force). С 2010 г. в них на постоянное дежурство заступил объединенный Балтийский батальон (BALTBAT), численностью до 800 в/с. Экспедиционные подразделения на его основе принимали участие в операциях НАТО в Боснии и Герцеговине.

Вершиной интеграции прибалтийских армий в структуры НАТО можно считать включение в состав Объединенной ПВО НАТО (NATO Integrated Air Defence System, NATINADS), созданной еще в 90-е годы в рамках сотрудничества прибалтийских государств Системы наблюдения за воздушным пространством Балтии (Baltic Air Surveillance Network, BALTNET). При этом все три республики, для участия в боевой деятельности НАТО, направляли свои подразделения для выполнения задач в Афганистан и Ирак.

Однако формирование и содержание собственных современных вооруженных сил, соответствующих мечтаниям политического руководства прибалтийских стран, быстро натолкнулось на невозможность реализации их идей по чисто материальным соображениям. Как по причине малой численности населения, так и в виду ограниченности материально-технических и финансовых ресурсов. Кроме того, стремление как можно быстрее и решительнее избавиться от советского тоталитарного наследия - призывного принципа комплектования армии - привело к переходу формирования вооруженных сил только на контрактной основе. Это потребовало существенного повышения денежного довольствия контрактников, так как просто за идею желающих встать в строй оказалось чрезвычайно мало. Не пользуется военная служба особой популярностью и в настоящее время.

В результате Латвии, Литве и Эстонии удалось сформировать собственные армии весьма скромной численности.

В Латвии в сухопутных войсках числятся 5310 военнослужащих. В состав сухопутных войск Латвии входят следующие части и подразделения: пехотная бригада сухопутных сил, подразделение специального назначения, батальон штаба вооруженных сил, военная полиция, силы территориальной обороны, управление материально-
технического обеспечения, управление обучения.

Военно-воздушные силы Латвии невелики. Вначале 2000-х были приобретены два новых вертолета Ми-8 МТВ, снабженных спасательно-поисковым оборудованием, но используемых также для транспортировки живой силы, эвакуации и поддержки спецназа. Затем были приобретены еще два Ми-8 МТВ. Ранее на вооружении ВВС состояли польский учебно-спортивный самолет PZL-104 Wilga, чехословацкий универсальный двухмоторный самолет Let L-410 Turbolet, советский легкий многоцелевой самолет Ан-2, вертолет Ми-2.

Не удивительно, что имеющая весьма скромный военно-воздушный арсенал Латвия (так же как Литва и Эстония) вынуждена пользоваться услугами «коллег» по НАТО, которые поочередно патрулируют воздушное пространство прибалтийских республик. С января 2016 г. эту миссию выполняют военные самолеты Бельгии и Испании, летающие с натовской военной базы в литовском городе Шяуляй.

В ВМС, в составе которых 5 малых патрульных кораблей, служат 587 человек.

В военное время, по расчетам генерального штаба Латвии, предполагается сформировать из резервистов до 14 легких пехотных батальонов, один дивизион ПВО, один артиллерийский дивизион и несколько вспомогательных подразделений. Резерв вооруженных сил составляют прошедшие воинскую службу граждане Латвии (5000 человек).

Вооруженные силы Литвы считаются самыми многочисленными и боеспособными в регионе – в ее сухопутных войсках служат 8,2 тыс., в военно-воздушных силах - 980 и в ВМС – 530 в/с. В сентябре 2008 г. в Литве был отменен призыв на срочную военную службу, и теперь комплектование вооруженных сил Литвы производится на профессиональной основе. С 2015 г. под предлогом «российской угрозы» и того, что многие подразделения оказались недоукомплектованными, призыв был восстановлен.

В составе сухопутных войск насчитывается более 8 тыс. военнослужащих - бригада сил быстрого реагирования, 2 мотопехотных батальона, 2 механизированных батальона, инженерный батальон, батальон военной полиции, учебный полк и несколько подразделений территориальной обороны. На вооружении находятся 187 бронетранспортеров M113A1; 10 БРДМ-2; 133 105-мм орудий полевой артиллерии; 61 120-мм миномет, до 100 безоткатных 84-мм орудий «Carl Gustaf», 65 ПТРК, 18 зенитных орудий и 20 переносных зенитно-ракетных комплексов RBS-70, а также свыше 400 противотанковых гранатометов различных систем.

Литовские военно-воздушные силы насчитывают менее 1 тыс. военнослужащих, два самолета L-39ZA, пять транспортных самолетов (два L-410 и три C-27J) и девять транспортных вертолетов Ми-8.

В ВМС Литвы служит более 500 человек. Военно-морские силы имеют на вооружении один малый противолодочный корабль «проект 1124 М», три датских патрульных корабля класса «Флювефискен», один норвежский патрульный катер класса «Storm», три патрульных катера иных типов, два тральщика «Линдау» английской постройки (M53 и M54), один штабной корабль минно-тральных сил норвежской постройки, одно гидрографическое судно и один буксир. Есть также береговая охрана (540 человек и три патрульных катера).

После присоединения Литвы к НАТО началась интеграция вооруженных сил страны с вооруженными силами иных стран альянса. В частности, литовская моторизованная бригада «Железный волк» была включена в состав датской дивизии.

В сентябре 2015 г. в Вильнюсе открылся штаб НАТО (аналогичные открыты также в Эстонии, Латвии, Болгарии, Польше и Румынии), в котором работают 40 военных из стран - членов Альянса (прежде всего Германии, Канады и Польши). Одной из главных его называют координацию сил быстрого реагирования Североатлантического альянса в случае международного кризиса в регионе (там же).

Эстонская армия насчитывает 5,5 тыс. человек, из которых около 2 тыс. - военнослужащие срочной службы. Резерв Вооруженных сил составляет около 30 тыс. человек, что позволяет полностью укомплектовать одну пехотную бригаду, четыре отдельных батальона и организовать четыре оборонительных района. Дополнительно имеется еще более 12 тыс. человек, состоящих в Союзе обороны (так называемый Кайт-селийт, добровольческое военизированное формирование).

Вооруженные силы Эстонии комплектуются на основе всеобщей воинской повинности. Юноши от 18 до 28 лет, не имеющие освобождения от призыва, являющиеся гражданами Эстонии, обязаны проходить 8-месячную или 11-месячную службу (отдельные специалисты).

Основным видом вооруженных сил являются сухопутные войска. Приоритетом их развития объявлена способность участвовать в миссиях за пределами национальной территории и выполнять операции по защите территории Эстонии, в том числе в кооперации с союзниками по НАТО.

Основными функциями ВМС Эстонии являются защита территориальных вод и береговой линии, обеспечение безопасности морского судоходства, связи и морских перевозок в территориальных водах и сотрудничество с ОВМС НАТО.

Военно-воздушные силы Эстонии на протяжении прошлого года несколько раз участвовали в совместных учениях с ВВС США: в эстонском небе летали американские штурмовики и производилась учебная высадка воздушного десанта.

Небольшой эстонский контингент принял участие в войне в Афганистане в составе международных сил ISAF, а также в американской оккупации Ирака. Незначительное количество представителей Эстонии принимали участие в миротворческих миссиях ООН, ЕС и НАТО в Ливане, Мали, Косове и на Ближнем Востоке (там же).

В 2007 г. было подписано соглашение о создании Эстонией, Латвией и Литвой пехотного батальона сил первоочередного задействования НАТО.

Осознав несоизмеримость своих экономических возможностей с потенциалом России и ощущая рост российского военного и политического могущества на международной арене, прибалтийские страны с 2012 г. пересмотрели свою геополитическую стратегию и начали постулировать Прибалтику как единственный и последний рубеж, защищающий всю Западную цивилизацию от надвигающейся российской агрессии. 

Понятно, что это позиционирование носит исключительно пропагандистский характер, так как захватываемая при любом потенциальном конфликте российской армией приблизительно за сутки-двое территория всей постсоветской Прибалтики никаким стратегическим плацдармом считаться не может.

Аналогичный вывод следует и из итогов математического моделирования, проведенного аналитиками RAND Corp. По их мнению, в случае начала такой операции российским войскам понадобится не более шестидесяти часов для выхода к границам Польши. Собственные потери наступающих не превысят статистической погрешности. Национальные армии Литвы, Латвии и Эстонии не сумеют оказать им какого-либо заметного сопротивления, а резервные компоненты вероятнее всего вообще окажутся не задействованы по причине абсолютного отсутствия времени на проведение мобилизации.

Вместе с тем, в рамках данной пропагандистской кампании, нацеленной исключительно на формирование нужного правящим элитам мнения общественности как в своих собственных, так и западных странах, активизировались антироссийские публикации в прессе, направленные на формирование образа крайне агрессивного врага - России, уже буквально изготовившегося к вторжению в Прибалтику и далее в самое сердце Европы.

Единственная польза, которую Прибалтика реально, а не на словах приносит НАТО, заключается в блокировании российского анклава в Калининграде. Причем, вероятно только в мирное время, так как в военное Россия, скорее всего, его оторванность от остальной территории страны быстро и решительно устранит. В том числе по причине его высокой стратегической важности. В случае возникновения неядерной войны между Россией и НАТО, географическое положение Калининградской области позволяет сходу нанести оперативный удар вглубь Германии, а также отрезать ее от побережья Балтийского моря.

Эти обстоятельства вынуждают страны Прибалтики компенсировать дефицит реальной мощи всемерной активизацией чисто политических шагов, подчеркивающих единство внутри Альянса и проводить на своей территории совместные военные учения с громкой рекламно-информационной составляющей.

За прошедшие десять лет только наиболее крупными из них являются: ежегодные "BALTOPS", «Amber Hope 2005», «Jackal Stone 2010», «Steadfast Juncture 2012», «Saber Strike 2013», «Steadfast Jazz 2013». Хотя в некоторых из них, как сообщается, принимает участие до 5-7 тыс. человек, в сущности, все они носят очень кратковременный характер и отрабатывают в основном задачу оперативной переброски частей и их развертывания на ТВД. Собственные национальные вооруженные силы прибалтийских лимитрофов участвуют в них обычно весьма ограниченно, в пределах нескольких пехотных рот. В наиболее серьезном случае - до батальона. 

 

Инфраструктура НАТО в регионе

Формирование в Прибалтике инфраструктуры Альянса ведется исходя из его представлений о роли и месте данного региона в своих военно-стратегических планах, а также под сильным давлением местных элит, рассматривающих этот процесс сквозь призму своих интересов. Среди них важное место занимают экономические соображения. Прежде всего, стремление заработать на строительстве новых и модернизации старых объектов, а также на их сервисном обслуживании и организации отдыха иностранных контингентов.

В частности, в Латвии в сентябре 2014 г. состоялась церемония открытия авиабазы Лиелварде. Официально она принадлежит ВВС Латвии, но после окончания реконструкции сможет принимать самолеты и вертолеты различного типа, в том числе военно-транспортные С-130 «Геркулес». Финансируемая из бюджета НАТО программа предусматривает создание складов вооружения, мест хранения ГСМ и ангара с авиаремонтными мастерскими. На базе уже функционирует оперативный центр с диспетчерской вышкой и произведена модернизация взлетно-посадочной полосы вместе с обеспечивающей инфраструктурой рулежных дорожек. От шоссе Кегумс-Сунтажи в обход города Лиелварде проложена автомобильная дорога с асфальтовым покрытием, обеспечивающая движение грузового транспорта к авиабазе без заезда в населенный пункт.

В ближайшем будущем там планируется развертывание автоматизированной системы точной посадки типа ILS, позволяющей круглосуточно совершать взлет/посадку ЛА. С 2006 г. на эту программу израсходовано свыше 82 млн. долл., в том числе 27 - из фондов Альянса. Общий бюджет должен составить 176 млн., из которых 64  даст Брюссель. По окончании работ авиабаза будет использоваться в качестве резервного аэродрома в программе ОВВС блока «Воздушное патрулирование» («Эр полисинг»).

Аналогичные по объему, составу и целям работы проводятся на литовской авиабазе в Зокняй. Кроме того, к авиабазе «Зокняй» подведена отдельная железнодорожная ветка от участка магистрали Шяуляй-Радвилишкис. На ее строительство было израсходовано свыше 13 млн. долларов. В рамках «Воздушного патрулирования» в Зокняй предусматривается еще и временная стоянка задействованных в операции машин, а также их полевое обслуживание. Месяц воздушного дежурства обходится Альянсу в 20 млн. евро, а всего к его проведению на данный момент привлечено восемь истребителей стран-членов НАТО. Из них одна пара машин находится в постоянной пятнадцатиминутной готовности к вылету. Через каждые двенадцать часов на дежурство заступает следующая пара. Патрулирование осуществляется в четырех зонах: западная и центральная часть Литвы; восточная ее часть вдоль белорусской границы; воздушное пространство Латвии и воздушное пространство Эстонии. Через каждые три месяца состав дежурного наряда обновляется на самолеты других участников программы.

Важное место в прибалтийской инфраструктуре НАТО занимает рижский морской порт и расположенная на его территории военно-морская база Балдерайя. С 2010 г. она является одной из ключевых точек разгрузки военных транспортов США и НАТО с личным составом, техникой и вооружением во время операций Альянса в регионе, а также организации их материально-технического обеспечения. После модернизации Балдерайя  сможет принимать транспорты всех типов и сократить время обслуживания судов с 3-4 суток до 24 часов. Из общей сметы на проведение работ в 150 млн. евро, 75 млн. выделяет Евросоюз. Помимо этого еще на 142 млн. долларов до 2020 г. предполагается радикально усовершенствовать аэропорты и морские порты в Риге, Вентспилсе, Лиепае, Мерсрагсе и Тукумсе.

Схожие по назначению работы проводятся на литовской ВМБ в Клайпеде. До 2025 г. там запланировано строительство глубоководного терминала Мелнраге и углубление рейда самого порта с 14,5 до 17,5 метров. Это позволит производить стоянку у причала до шести кораблей класса корвет или фрегат, либо до четырнадцати патрульных катеров любых типов. При необходимости у четырех гражданских причалов порта можно организовывать кратковременную стоянку кораблей типа эсминец или крейсер с общей длинной корпуса до 280 метров и максимальной осадкой до 14 метров.

Активно ведутся работы по оборудованию мест постоянной дислокации сухопутных частей экспедиционных батальонов НАТО. С 2017 г. в Прибалтике, включая Польшу, Альянс намерен разместить четыре сводных батальона из состава вооруженных сил Германии, Бельгии, Хорватии. Люксембурга, Нидерландов, Норвегии и Франции. Строительство казарм в латвийском городе Лиелварде обойдется в 5 млн. евро. В Эстонии аналогичный пункт базирования развертывается в городе Тапа, в Литве - в военном городке Руклы в Радвилишкском районе. 

Так как ЕС и НАТО на протяжении почти десяти лет относительно легко выделяли финансирование на модернизацию транспортной инфраструктуры и соглашались с позиционированием постсоветских стран Прибалтики как передового рубежа, на который потребуется срочно перебрасывать большое количество войск вместе с тяжелым вооружением и предметами снабжения, местные правительства стали предпринимать попытки использовать удобный момент для финансовой поддержки национальных экономик в целом. В частности, они разработали проект магистральной скоростной железной дороги Rail Baltica с европейским стандартом ширины колеи. Авторы проекта настаивают на его несомненной важности в качестве рокадной ж/д магистрали, позволяющей повысить оперативность и удобство маневрирования силами НАТО вдоль линии фронта, в качестве которой подразумевается российская граница. Скорость движения по ней, по проекту, до 120-160 км/ч на начальном этапе и до 250 км/ч по окончании всех работ.

Совместными усилиями Латвии, Литвы, Эстонии и Польши проект стоимостью в 3,6 млрд. евро включен в число приоритетных инфраструктурных проектов ЕС, что потенциально означает финансирование за счет Брюсселя до 50% всех расходов. Осенью 2015 г., в рамках программы Connecting Europe Facility, Еврокомиссия утвердила выделение 442 млн. евро на первый этап работ.

Однако именно военное значение Rail Baltica является чисто умозрительным. Магистраль действительно должна пройти параллельно российской границе, что теоретически позволяет называть ее рокадной, но российская военная доктрина называет прифронтовой полосой линию вдоль фронта глубиной до 1200 километров, по всей ширине которой все ключевые важные, военные и инфраструктурные объекты подлежат ликвидации буквально в первые сутки операции. Не важно - какой именно, наступательной или оборонительной. От Таллина или Риги, через которые должна пройти магистраль, до границы примерно 200 километров, так что вопрос - как быстро в случае войны движение по Rail Baltica окажется решительно невозможным - является чисто риторическим.

В действительности возможной военно-логистической целесообразностью проект Rail Baltica только прикрывается для упрощения обоснования надобности выделения на него европейского финансирования. Собственных денег в таком объеме у стран постсоветской Прибалтики нет, а реализация проекта такого масштаба может стать хорошим драйвером поддержания национальных экономик. Тем более, что уже сейчас с учетом необходимости выкупа земель у населения полные расходы по проекту называются в объеме до 7 млрд. евро. Иными словами, они сегодня имеют тенденцию к повышению вдвое. В процессе работ даже эта смета наверняка окажется превышенной еще больше.

На самом деле дорога имеет совершенно гражданскую цель - оттянуть на Прибалтику хотя бы часть грузопассажирского траффика из Финляндии в Европу, который сейчас идет паромами из порта Хельсинки в Северную Германию. В случае успеха транзит через Прибалтику до Берлина может генерировать до 800 млн. евро транспортных доходов ежегодно. Заодно потом, после 2025 г., к основной линии Таллин - Рига -Шяуляй - Каунас - Варшава - Познань - Берлин планируется добавить дополнительную - Rail Baltica II в виде ответвления от Таллина через Тарту - Паневежис - Вильнюс. 

Но как чисто коммерческая линия вся Rail Baltica вызывает у инвесторов большие сомнения в виду нарастающего вала проблем в прибалтийской экономике. Один только финский грузопоток проект не окупит. А без внятных экономических перспектив инвестирование средств в Rail Baltica нецелесообразно. Однако для самой Прибалтики этот проект является уже фактически залогом экономического выживания, потому региональные правительства и пытаются привязать к Rail Baltica максимально возможное количество «важных смыслов», в том числе, военно-стратегический. 

Часть вторая. Перспективы укрепления НАТО в Прибалтике

 

Развертывание новых частей НАТО

Следует отметить, что все произошедшие перемены в политике США  после избрания нового главы Белого дома пока еще не вызвали остановки глобальных оперативных планов Альянса, инициированных еще прошлой администрацией Вашингтона. Принятый на Саммите НАТО в Варшаве в июле 2016 г. план размещения в постсоветской Прибалтике и Польше четырех экспедиционных батальонов блока продолжает реализовываться.

Правда, практический результат начинает все больше отличаться от изначально заявленного. Батальонов по-прежнему ожидается четыре, по одному на каждую страну, но их состав уже изменился. Вместо американского, немецкого, британского и одного сводного франко-бельгийско-датского (или голландского), начато формирование трех сборных частей на основе подразделений восточно-европейских партнеров Альянса: Хорватии, Люксембурга, Нидерландов и Норвегии.

Франция направит в Эстонию 300 своих военных и пять танков Leclerc. Немецкий контингент из 450-650 в/с и около десятка танков расположится в Литве. Канадский батальон (450 канадцев, 140-160 итальянцев и албанцев, до 230 поляков и словенцев) должен дислоцироваться в Латвии. Впрочем, и они тоже будут переброшены в Прибалтику строго на временной ротационной основе, сроком не более 6-8 месяцев. После чего их должны заменить части каких-либо других стран.

Учитывая моделирование, проведенное уже упомянутыми выше аналитиками RAND Corp., а также экспертом армии США полк. Дугласом Макгрегором, исходя из текущей численности российской группировки в Западном военном округе, для организации в Прибалтике достаточно стойкой обороны необходимо сосредоточить на ТВД не менее пяти механизированных и трех танковых бригад с корпусной артиллерией и частями обеспечения.

Собственные вооруженные силы Литвы, Латвии и Эстонии, учитывая специфику их оснащения, вооружения и уровня обученности, а также морально-психологические факторы, едва могут считаться за одну механизированную бригаду. Причем очень легкую и далеко не полного состава. Размещение там еще четырех (трех) батальонов в общем балансе сил не меняют ничего. Для создания хоть сколько-нибудь стойкой обороны их категорически недостаточно.

В связи с чем единственным грамотным решением, в случае возникновения полномасштабного конфликта с Россией, будет являться их скорейшая эвакуация как минимум на территорию Польши, либо морем сразу в Германию. Это означает, что НАТО с самого начала не намерена защищать постсоветскую Прибалтику хоть сколько-нибудь решительно. Операция по размещению частей Альянса там носит чисто пропагандистский характер и служит для отвлечения внимания общественности от реальных проблем потенциального военно-политического противостояния с Россией.

Точно таким же полностью пропагандистским шагом является и решение по переброске в Европу из США 3-й танковой бригады из состава 4-й пехотной дивизии американской армии. Эта часть выбрана не случайно. Послужной список дивизии включает участие в обеих мировых войнах, войне во Вьетнаме и Ираке. Поимка Саддама Хусейна тоже относится к перечню ее заслуг, хотя, и несколько сомнительных. Возврат в Европу столь «прославленной» части позволяет изобразить сохранение непреклонной решимости США крепить единство в НАТО и плечом к плечу вместе со странами Европы противостоять любым угрозам.

Вместе с тем развернутая шумиха в западной прессе маскирует ряд фактов, значительно меняющих весь смысл происходящего. Прежде всего, следует отметить, что помимо 3-й танковой бригады во всей Европе находятся еще две части США: 173-я аэромобильная бригада и Второй кавалерийский полк, наделавший много шума позапрошлогодней «Гусарской прогулкой». То есть, не то, что Европы в целом, даже с прибывшими танками, американских сил и для обороны одной лишь Прибалтики решительно не достаточно. На пике «холодной войны» только в одной лишь Германии дислоцировалось двадцать американских танковых дивизий. На их фоне три упомянутые части смотрятся откровенно бледно.

Американская бригада предназначена для ведения боя на фронте протяженностью не более двадцати километров, в то время как протяженность границы России с Эстонией составляет 466,8 км, с Латвией 270,5 км, с Литвой (Калининградская область) - 236,3 км. А общая граница с Восточной Европой в целом превышает 1500 километров, которые перекрыть тремя американскими бригадами невозможно решительно никак. Даже с учетом неоднократно озвученной на брифингах Пентагона ставки на высокую огневую мощь, ударную силу и непревзойденную мобильность американских войск.

Тем более, что местом дислокации основных частей 3-й бригады определена Польша, города Сквежине, Болеславце, Свентошуве, Жагани и Ожиш, недалеко от Калининграда. Более того, о постоянном нахождении танковой бригады в Европе речь вообще не идет. Все происходящее производится в рамках операции Atlantic Resolve, срок которой, теоретически, истекает в конце 2017 года.

А вот что США делают действительно масштабно и надолго, это перебрасывают в Европу 1600 единиц тяжелой техники, в том числе танки М1 Абрамс, БМП Брэдли и САУ М109 Паладин. Размещаться она будет на складах в Бельгии, Германии и Нидерландах. Хотя, ничего особо нового в таком шаге нет. Американская концепция Army Prepositioned Stocks (Заблаговременное складирование вооружения), по сути, ничем не отличается от старой, еще времен «холодной войны» программы с похожим названием «Заблаговременное складирование материальных средств в комплектах по подразделениям» (POMCUS). И то, и другое предусматривает создание существенных запасов вооружений и военной техники во всех ключевых точках мира, среди которых Европа занимает не последнее место. По крайней мере - пока.

 

Перспективы развития отношений в 2017-2018 гг.

Несмотря на существенную неопределенность по стратегическим вопросам, Брюссель, как бюрократическая структура с высокой степенью инертности, продолжает реализацию планов, утвержденных еще в предыдущей исторической реальности. Это, прежде всего, относится к переброске частей в Прибалтику, продолжению строительства там инфраструктуры и выполнению обширной программы ранее анонсированных учений, включая учения «Анаконда 2016» в Польше, в которых приняли участие более 10 тыс. военных из 11 стран.

То же касается согласованных еще на Саммите НАТО в Уэльсе в 2014 г. планов по формированию разного рода совместных частей. Так, в частности, с 25 января 2016 года в польском городе Люблине начал работу штаб совместной польско-украинско-литовской бригады (LITPOLUKRBRIG),  по официальной версии предназначенной для участия в международных миротворческих и гуманитарных операциях. Хотя при нынешнем уровне международной напряженности между Польшей и Украиной хоть сколько-нибудь эффективное функционирование подобного подразделения вызывает очень большие сомнения.

После прихода в Белый дом Дональда Трампа и его заявлений о недоверии к НАТО как структуре в целом, неадекватность мгновенно устаревших планов стала очевидной. Понятно, что США вряд ли решительно откажутся от дальнейшего участия в Североатлантическом альянсе, так как членство в нем имеет не только военную, но, прежде всего, политическую и экономическую составляющую. Но в то же время 45-й президент США уже четко показал, что главным регионами мира для Америки становятся Китай и Тихий океан. Россия хоть и не превращается в друга, тем не менее, позиционируется как партнер по борьбе с ИГИЛ, а не главный геополитический противник, как это было у администрации Обамы, и, вероятно, в случае победы Клинтон.

Тем самым Европа отходит на второй план, где экономика становится важнее старых лозунгов идеологического противостояния. По мнению Трампа, европейские члены Альянса недостаточно тратятся на военные нужды, не выполняя даже установленный норматив в 2% военных расходов от своего ВВП. Если они отставание немедленно не наверстают и не приступят к широкой модернизации национальных вооруженных сил, включая их перевооружение на передовое оружие американского производства, то такой Альянс Вашингтону станет не интересен.

Непосредственно прибалтийские страны такой подход в целом устраивает. Военные расходы Эстонии и так несколько превышают указанную планку, а для военных Литвы и Латвии подобный шаг означает увеличение финансирования примерно на 15-20%. Другое дело, что Трамп обращается не к ним, а, прежде всего, к Берлину, Парижу, Вене, Брюсселю, Амстердаму и Лондону, которые увеличивать расходы на оборону как раз отказываются.

Окончательно позиции сторон определятся во время визита Трампа на Саммит НАТО в Брюссель в конце мая 2017 г. Но полной капитуляции Европы тут ожидать не стоит. Идущие в ней политические процессы, особенно предстоящие выборы во Франции и Голландии, создают угрозу сохранению целостности всего Альянса в целом, что будет играть на руку Трампу.

Наиболее вероятен какой-то компромисс. Но в чем бы конкретно он ни заключался, уровень напряженности в противостоянии с Россией, скорее всего, неизбежно будет понижен. Америке Россия нужна как партнер на международной арене для решения многих других проблем, в частности, проблемы ИГИЛ, а Германии и ряду других ведущих стран Европы Россия, в не меньшей степени, нужна как поставщик энергоресурсов. Если все другое ЕС еще может каким-либо образом заменить, то дешевый российский газ ей взять совершенно неоткуда.

И то, и другое создает очевидный конфликт интересов между НАТО и постсоветской Прибалтикой. Она из передового рубежа обороны от российской агрессии и главного защитника «европейской цивилизации» превращается в опасный источник проблем, серьезно угрожающих собственным целям ведущих европейских стран. По логике вещей, Таллин, Рига и Вильнюс должны пересмотреть свою позицию и прекратить истеричное провоцирование Кремля и эскалацию русофобии.

Но проблема заключается в том, что сделать этого они не могут. Без постоянного подчеркивания растущих масштабов российской военной угрозы снижается их значимость и востребованность НАТО, что автоматически уменьшит и объемы их финансирования, без которого они не в состоянии не только развивать свои вооруженные силы, но даже содержать их на нынешнем уровне. Более того, это еще более усилит нежелание НАТО вступать в реальный военный конфликт с Россией, если Прибалтика своей бездумной и провокационной политикой такой конфликт действительно спровоцирует.

Тем самым создается прямая угроза национальной безопасности прибалтийских государств. Причем, сразу по двум направлениям. Одно из которых, безусловно, умозрительно - Россия не собиралась и не собирается нападать на Прибалтику с завоевательными целями. В то время как второе под собой определенные основания имеет. Несмотря на успех при отделении от СССР, национальные элиты Литвы, Латвии и Эстонии до сих пор не имеют полной поддержки населения и не добились желаемого результата по формированию монолитных наций.

Так что в нынешних условиях «крымский сценарий» рассматривается ими как вполне реальная угроза. Доля, как они называют, пророссийского населения достаточно велика. Уровень жизни перестал расти и начал отчетливо снижаться. Это вызывает социальное недовольство и сокращает размер поддержки населением власти. Процесс, конечно, никуда еще не зашел сколько-нибудь серьезно, но в восприятии правящих элит угроза уже существует как почти реальная. А пример Крыма убеждает их в том, что в случае появления в Прибалтике пресловутых «вежливых зеленых человечков» весьма возможно осуществление сценария «ни мира, ни войны». В том смысле, что никакого прямого российского вторжения нет, и НАТО пятый пункт не инициирует, в то время как рост гражданских беспорядков позволит пророссийской доле населения более энергично влиять на власть.  Во всяком случае, уже второй год подряд армия и полиция Литвы, Латвии и Эстонии откровенно сосредотачиваются на отработку действий именно на такой случай.

На данный момент постсоветская Прибалтика в НАТО, как и весь Североатлантический альянс в целом, находятся в точке разветвления вариантов. По ранее озвучивавшимся планам, НАТО должна была постепенно заместить военный компонент ООН, что предусматривало включение в состав Альянса обширного перечня стран, как непосредственно примыкающих к европейскому театру (Украина, Швеция, Финляндия, в перспективе - Белоруссия), так и расположенных далеко от его границ (Марокко, Австралия, Япония).

Что касается Европы, то смещение передового рубежа на почти две тысячи километров на восток автоматически потребовало начать перенос оперативных складов материально-технического снабжения из Бельгии, Нидерландов, Германии и Австрии в Польшу, Венгрию, Чехию и Румынию, для сокращения протяженности логистических линий.

Победа Трампа на президентских выборах в США поставила под вопрос запланированные ранее стратегические перспективы НАТО. Постулированный им отказ США от роли единственного и безоговорочного мирового гегемона означает существенное сокращение американской политической, экономической и военной поддержки Альянса. Без нее он утрачивает свою стратегическую цель и возможности решать даже среднесрочные тактические задачи в перспективе до 2019-2020 гг. Полпред США при НАТО Дуглас Льют в интервью ABC News с уверенностью заявил, что вряд ли «кто-либо в России сегодня намеревается напасть на НАТО».

В этом случае планы относительно постсоветской Прибалтики также теряют свою актуальность. Программа военных учений вероятнее всего будет продолжать реализовываться, но финансирование инфраструктурных проектов почти наверняка подвергнется сокращению, а военно-техническое сотрудничество сосредоточится на политических заявлениях и созданию разного рода совместных учебных центров по обучению специализированным дисциплинам, например, энергетической безопасности.

Руководство Альянса рассчитывает прояснить перспективы во время встречи с 45-м президентом США на саммите в Брюсселе в конце мая 2017 года, который пройдет в узком составе, без участия Грузии и других «партнерских» стран, в том числе, Украины. До оглашения его итогов сколько-нибудь достоверно прогнозировать перспективы действий НАТО в Прибалтике не представляется возможным. Однако, если экстренно приостановленная в IV квартале 2016 г. программа перемещения опорных тыловых складов (прежде всего, складов хранения техники) в Восточную Европу окончательно будет свернута, это станет сигналом сворачивания экспансии Альянса со всеми вытекающими последствиями, в том числе, для Прибалтики.

В этом случае нельзя будет исключить в среднесрочной перспективе и трансформацию самого Североатлантического блока. Например, вследствие создания в Европе собственных, отдельных от США, структур и механизмов военной безопасности. Ещё в декабре 1999 г. на форуме Евросоюза в Хельсинки было высказано желание к 2003 г. создать европейский корпус быстрого реагирования численностью до 60 тыс. в/с., а также создать структуры для принятия решений – постоянный комитет по вопросам политики и безопасности, военный комитет и штаб. Тогда все эти планы не удалось осуществить на практике, но сама идея достаточно четко обозначила настойчивое стремление ведущих западноевропейских держав выйти за пределы традиционной модели трансатлантического партнерства, устоявшейся с Берлинского саммита НАТО в 1996 г.

Более того,  можно предположить, что в период президентства Трампа НАТО и Евросоюз будут исходить из собственных стратегий обеспечения безопасности, которые в каких-то ключевых пунктах будут совпадать, но в других – расходиться.

В руководстве ЕС, например, потенциальное расширение состава стран-членов НАТО и продвижение Альянса на Восток трактуются как объективная необходимость. В США ряд видных военных экспертов, наоборот, любое расширение НАТО за счет новых членов из Восточной Европы воспринимает как угрожающее ослабление военно-стратегического потенциала Альянса и деградацию его способности к эффективному функционированию.

НАТО, как представляется, все более отягощается разрастающимся и раздуваемым искусственно странами Прибалтики конфликтом между Западом и Россией, что мешает конструктивному диалогу между Альянсом и Россией, которая довольно последовательно на государственном уровне, несмотря на все трудности, избегает реализовывать стратегию конфронтации с США и НАТО.

Не исключена и возможность заключения Латвией и Литвой отдельного военного союза с Польшей, а Эстонии с Финляндией и Швецией.

 

Выводы

1. В военном плане ни собственные вооруженные силы стран постсоветской Прибалтики, ни размещенные под видом учений на их территории части и подразделения сил НАТО, включая ВВС, не могут обеспечить необходимого военного прикрытия данной территории в случае потенциального военного конфликта с Россией. В то же время Россия не может игнорировать опасность размещения на территории Латвии, Литвы и Эстонии ударных систем вооружений и частей повышенной мобильности НАТО на постоянной основе.

2. В случае потенциального вооруженного конфликта, в силу своей ничтожной геостратегической важности, разгром противника на территории Латвии, Литвы и Эстонии не может рассматриваться как самостоятельная цель военной операции со стороны России, а только как сопутствующая и второстепенная. В тоже время политические последствия и риски такой операции намного превышают возможные военные приобретения.

3. В силу происходящих экономических, политических и главное – демографических тенденций жизнедеятельности прибалтийских стран с каждым годом они будут все более сталкиваться с угрозами совсем другого плана. С 2020 г. ЕС резко снизит программы поддержки из бюджета ЕС, которые составляют значительную часть бюджетов стран Прибалтики. Это негативно скажется на социально-экономических параметрах данных государств. К тому же Россия поставила задачу полностью перевести транзитные грузопотоки из стран Прибалтики к этому же периоду. Вследствие этих двух долгосрочных тенденций страны Прибалтики столкнуться с сокращением бюджета минимум на 30% и падением ВВП.

4. Демографические тенденции таковы, что к 2030 г. страны постсоветской  Прибалтики потеряют до 40-45% населения от того уровня, который у них был на момент распада СССР. Так как в подавляющем большинстве случаев уезжают молодые и работоспособные и остаются пенсионеры и дети, то социальная сфера будет ложиться на экономику все более тяжелым бременем.

5. В результате, существует высокая вероятность того, что в результате распада нынешней модели интеграции Евросоюза, через 10-12 лет страны Прибалтики сами попросят Россию об экономическом взаимодействии.

6. Нынешняя активизация блока НАТО в Прибалтике не имеет угрожающих стратегических перспектив для России и служит исключительно целям поддержания необходимого пи-ар воздействия на общественное мнение, как стран самой Прибалтики, так и Евросоюза с целью:

а) создания мнимой военной угрозы со стороны России;

б) игры всемирной антироссийской партии по поддержанию образа России как  агрессивного государства, стремящегося продвигать свои национальные интересы, прежде всего, военным путем.

7. НАТО, как представляется, все более отягощается разрастающимся и раздуваемым искусственно странами Прибалтики, в первую очередь Литвой, конфликтом между Западом и Россией, что мешает конструктивному диалогу между Альянсом и Россией, которая довольно последовательно на государственном уровне, несмотря на все трудности, избегает реализовывать стратегию конфронтации с США и НАТО.  

8. В Риге, Вильнюсе и Таллине нет понимания того, что коллективная оборона в рамках НАТО уже не является главной целью в сложившейся стратегической обстановке, а возникающие кризисы и угрозы США, которые близки к переоценке трансатлантического партнерства, предпочитают купировать собственными силами и исходя исключительно из своих национальных интересов. В этом плане Прибалтийским государствам уготована роль маргиналов, чьи потребности и интересы в сфере безопасности рассматриваются как третьестепенные.

10. Можно предположить, что в период президентства Трампа НАТО и Евросоюз будут исходить из собственных стратегий обеспечения безопасности, которые в каких-то ключевых пунктах будут совпадать, но в других, гораздо более важных, – все больше расходиться. В любом случае США будут проявлять все большую нетерпимость к тому факту, что европейские союзники финансируют меньше трети от общих расходов НАТО на поддержание военно-технического потенциала этой организации. Говорить о распаде организации атлантического договора пока рано, но эффективность его при таком развитии событий станет еще меньше нынешней.