Битва двух крупнейших ракетных компаний америки: как это было с самого начала

Я думаю, что как страна мы давно решили,

что конкуренция – это хорошо, а монополии – не очень

Илон Маск

SpaceX внесла в американскую аэрокосмическую отрасль конкуренцию. И дальше будет только жарче.

Всё началось с того же, с чего и многие другие публичные перепалки этого года – с простого твита.

SpaceX только что почти идеально завершила первую половину 2017 года. Десять запусков. Два повторных полета первых ступеней. Ноль аварий. Обращаясь к своим 11 миллионам читателей в Твиттере, Илон Маск не смог удержаться от того, чтобы походя не приложить своего давнего конкурента в американской индустрии пусковых услуг United Launch Alliance. И твитнул:

«Стоит заметить, что Boeing/Lockheed получают миллиардную годовую субсидию, даже если они ничего не запускают. SpaceX – нет».

По меркам нынешних социальных медиа, это может показаться не очень-то зажигательным заявлением. Но внутри мира "ракетчиков" у Маска есть только один раздражитель – ULA, совместное предприятие Boeing и Lockheed Martin.

Субсидия – это ключевое слово, используемое Маском в этой борьбе, которое подразумевает, что ULA без государственной помощи не смогла бы конкурировать. Поэтому исполнительному директору ULA Тори Бруно не потребовалось много времени, чтобы ответить своим собственным твитом:

«Извините. Это просто не соответствует действительности. Нет "субсидии на миллиард долларов". Удивительно, что этот миф все еще существует».

(Этот миф все еще существует, потому что он, по крайней мере частично, правдив.)

Этот публичный обмен между руководителями двух компаний, каждая из которых оценивается во многие миллиарды долларов, подчеркивает необычайно жаркую конкуренцию, которая развернулась в американской индустрии пусковых услуг в течение последних десятков лет. В отличие от космической гонки 1960-х, это противостояние связано не со странами, а с корпорациями. Сражения, которые шли в Конгрессе, в судах и на стартовых площадках, в итоге произвели в аэрокосмической индустрии революцию.

Десять лет назад United Launch Alliance и его основатели, Lockheed Martin и Boeing, два крупнейших подрядчика федерального правительства, имели бизнес внушительных размеров. Только в 2015 году эти два монстра выполнили для американских налогоплательщиков работ на $50 млрд. Они строили американские ракеты десятилетиями. В другом углу ринга стоял какой-то компьютерщик из Кремниевой долины, который тусовался с ансамблями мариачи и мечтал о колонизации Марса.

Время от времени конкуренция принимала странные очертания. Примерно год назад, после того, как SpaceX потеряла свою ракету Falcon 9 за несколько минут до статических огневых испытаний на стартовой площадке, появились мутные свидетели, якобы видевшие на крыше близлежащего объекта ULA снайпера в момент взрыва ракеты.

Несмотря на то, что ULA не имела никакого отношения к аварии, компания постаралась извлечь выгоду из этого. Спустя всего три месяца после той аварии у SpaceX, ULA запустила сайт "Rocket Builder" (rocketbuilder.com).

Он рекламировал надежность ракет-носителей ULA по сравнению с тем, что имеется "у одной компании", чьи ракеты, якобы, "умели только взрываться".

Несмотря на нештатные ситуации и неравные шансы, Маск выстоял против двух титанов американской аэрокосмической промышленности. Сегодня его ракета Falcon 9 дешевле, и она регулярно выигрывает у ULA конкурсы на запуски коммерческих и федеральных спутников. Маск продолжает совершенствовать свой носитель, и если SpaceX преуспеет в коммерциализации многоразовых космических полетов, она встанет в полный рост и почти наверняка станет доминировать на мировом рынке пусковых услуг.

Однако это не означает, что война закончилась. На сегодняшний день идет работа сразу по нескольким крупным федеральным контрактам по разработке новых ракет-носителей, а Тори Бруно радикально меняет облик своей компании, сокращая ненужные рабочие места, внедряя новые технологии, и заставляя ULA быть как можно более конкурентоспособной. Как результат этого, ракетные войны с каждым месяцем становятся только интереснее.

ОТ МБР ДО EELV

Военные США долго искали надежный доступ в космос, чтобы запускать разведывательные, коммуникационные, навигационные спутники, и бог знает что еще. Первая попытка военных запустить разведывательный спутник (Discoverer 1) состоялась в 1959 году. В течение долгого времени такие аппараты запускались на модифицированных межконтинентальных баллистических ракетах, предшественниках современной ракетной линейки Atlas компании Lockheed Martin и ракет-носителей Delta компании Boeing.

Затем ВВС США согласились работать с NASA и ее программой "Space Shuttle". Первая миссия в интересах Министерства обороны была осуществлена в июне 1982 года, во время четвертого полета шаттла. Но после катастрофы Challenger в 1986 году администрация Рейгана приняла Национальную стратегию космических запусков (National Space Launch Strategy), призвавшую военных разработать политику «смешанного флота», которая обеспечила бы доступ в космос посредством нескольких носителей. Последний шаттл с военной полезной нагрузкой совершил полет в декабре 1992 года.

Следующие камни в фундамент современного подхода военных к космическим запускам были заложены в 1994 году, когда заместитель начальника штаба ВВС США Томас Мурман призвал разработать подход «эволюции одноразовой ракеты-носителя» (Evolved Expendable Launch Vehicle, EELV). Цель плана Мурмана заключалась в «эволюции» Atlas и Delta, путем повышения их надежности и снижения стоимости.

Lockheed Martin и Boeing стремились разработать современные ракеты, которые могли бы удовлетворить потребности военных, а также конкурировать за запуски коммерческих спутников. Lockheed Martin выбрала для Atlas V недорогой, но хороший российский двигатель РД-180, а Boeing – двигатели RS-68 от Rocketdyne. Эти двигатели, произведенные в США, стоили дороже, поэтому у Lockheed Martin было ценовое преимущество.

Lockheed Martin и Boeing инвестировали значительные средства в свои ракеты с прицелом на захват части рынка коммерческих пусковых услуг. Но в итоге их ракеты-носители не смогли конкурировать с более дешевыми российскими ракетами, а также с ракетами Ariane 4 и Ariane 5 Европейского космического агентства. Это привело к тому, что две американские компании сконцентрировались на внутреннем рынке, видя в нем единственную возможность держать свой бизнес запусков на плаву.

В начале 2000-х конкуренция за контракты на военные запуски стоимостью в миллиарды долларов стала приобретать уродливые черты. Министерство юстиции США начало расследование того, каким образом Boeing приобрела десятки тысяч страниц тех. документации, принадлежащей Lockheed Martin и являвшейся ее коммерческой тайной. Последовали иски. В ситуацию вмешались ВВС США, обеспокоенные возможной потерей доступа к линейке ракет Delta, включая мощнейшую "Delta IV Heavy". Военных особенно тревожило, что если Boeing перестанет запускать Delta, их доступ в космос будет целиком зависеть от поставок российского двигателя.

Чтобы покончить с судебными процессами, Министерство обороны в 2005 году заключило сделку, в рамках которой Lockheed Martin и Boeing объединили свои проекты по созданию ракет в одну компанию – United Launch Alliance. Каждый участник сохранил 50-процентную долю в новой компании, которая должна была заниматься как линейкой носителей Atlas, так и Delta. Военные получили гарантированный доступ в космос, а Lockheed Martin и Boeing – монополию. Все были счастливы. Ну, почти все...

SpaceX подает голос

Слияние не устроило американскую ракетную компанию SpaceX, которая еще в 2005 году подняла шум. И что тогда можно было сказать о ней? До первой попытки запустить Falcon 1 оставался год, до первого успешного полета ракеты – три года. Когда Lockheed Martin и Boeing заявили о своем намерении создать ULA, SpaceX насчитывала от силы 150 сотрудников.

Но, как всегда, у Илона Маска были большие планы. Он заявил, что однажды у SpaceX будет мощный носитель, который сможет конкурировать за военные запуски с большими парнями. Смелое утверждение, учитывая, что Boeing и Lockheed Martin запускали ракеты с самого начала Космической Эры, а SpaceX и ее веселые дни с мариачи разделяла всего лишь пара лет.

Маск подал в суд на ULA еще в октябре 2005 года. В иске утверждалось, что Boeing и Lockheed Martin использовали "нелегальное давление и шантаж, требуя от ВВС предоставить им эксклюзивные долгосрочные контракты». SpaceX заявила, что слияние ракетных подразделений двух компаний создаст монополию. Но через год ULA выиграла разрешение на создание совместного предприятия от Федеральной торговой комиссии. Слияние произошло, и этот надоедливый Маск был поставлен на свое место.

Первый раунд остался за традиционными аэрокосмическими силами.

Начало ELC

В 2006-2013 годах федеральное правительство заключало с ULA два отдельных контракта. Они включали выплату «фиксированной цены» за каждый отдельный запуск и ежегодный «контракт пусковой готовности» (Launch Capability Contract), известный как "ELC", который включал сборку носителя на стартовой площадке, поддержку стартовой зоны и многое другое. ULA получала этот взнос ежегодно, независимо от количества запущенных ракет, просто чтобы "поддерживать готовность".

Для военных взнос ELC, составлявший примерно $1 млрд в год, покупал гарантированный доступ в космос. Чтобы охватить весь диапазон масс и орбит полезных нагрузок ВВС США, Национального разведывательного управления и других государственных учреждений, ULA должна была поддерживать пять различных стартовых площадок и несколько вариантов ракет Delta II, Delta IV, Delta IV Heavy и Atlas V. В обмен на государственные инвестиции, ULA предоставила твердые гарантии того, что она никогда не потеряет полезную нагрузку.

Неудивительно, однако, что расходы компании начали стремительно расти. К 2012 году стоимость запусков выросла на 58% по сравнению с базовыми оценками в 2004 и 2007 годах. Это автоматически вызвало так называемую «ресертификацию по закону Нунна-МакКарди», по фамилиям двух сенаторов, протолкнувших в свое время этот законопроект. В соответствии с ним, все контракты компании, ее расходы, бухгалтерия, операционные издержки и многое другое подвергалось тщательному изучению и повторной сертификации.

Этот федеральный обзор установил, что даже по мере сокращения количества запусков ULA ее расходы выросли, и это говорило о том, что ракетная компания тратит деньги на «простаивающий персонал». «Конечной причиной является плохое выполнение программы из-за среды, в которой возможны либо слабый стимул для контроля затрат, либо угроза прекращения», – отмечается в анализе.

К сожалению, несмотря на то, что ВВС США и Сенату, очевидно, не нравились растущие издержки программы, в то время у них не было других хороших вариантов. Альтернатива – отсутствие новых разведывательных спутников в космосе – была неприемлемой.

SpaceX идет на взлет

Потеряв возможность блокировать создание United Launch Alliance, SpaceX изо всех сил пыталась делать свои собственные ракеты. Три раза, с весны 2006 года до лета 2008 года, ракета Falcon 1 с одним двигателем стартовала с атолла в центре Тихого океана, чтобы так и не выйти на орбиту. Наконец, с четвертой попытки, в сентябре 2008 года, SpaceX осуществила первый в мире запуск на орбиту полезной нагрузки ракетой, созданной на негосударственные средства.

Тем не менее, будущее компании казалось мрачным. В своей книге об Илоне Маске писатель Эшли Вэнс рассказывает, что компания изо всех сил пыталась выплатить зарплату в конце 2008 года. Всего за два дня до рождества 2008 года NASA объявило о заключении контрактов по доставке грузов на МКС с Orbital Sciences и SpaceX.

Контракт со SpaceX на 12 миссий оценивался в $1,6 млрд.

Маск рассказал, что расплакался, узнав эту новость. В то время он встречался с английской актрисой Талулой Райли, и ничего не купил ей на Рождество. «Я бежал по этой чертовой улице в Боулдере, и единственная работающая лавка продавала дерьмовые безделушки, и они собирались закрываться. Лучшее, что я смог там найти, это пластиковые обезьянки из разряда "не вижу зла, не слышу зла, не участвую в зле"».

Еще в 1990-х и начале 2000-х годов NASA не очень-то было в восторге от решения ВВС США отказаться от шаттла и пойти своим путем. Кроме того, NASA особенно не нравились цены ULA на запуски научных миссий космического агентства. Еще до официального окончания программы Space Shuttle в 2011 году, NASA обратилось к частному сектору в поисках альтернативы по снабжению Международной космической станции. Согласно недавно проведенному собственному анализу космического агентства, решение привлечь для этих целей Orbital Sciences и SpaceX уже сэкономило NASA миллиарды долларов.

В свою очередь, Маск получил капитал, в котором он отчаянно нуждался, чтобы совершить дорогостоящий и технически сложный переход от однодвигательной ракеты Falcon 1 к гораздо более мощной Falcon 9.

На этот раз при первых полетах нового «Сокола» не было никаких нештатных ситуаций. К концу 2013 года SpaceX семь раз запустила ракету с девятью двигателями, ни разу не потеряв основную полезную нагрузку.

С грузоподъемностью, аналогичной ракете Atlas V компании ULA, Falcon 9 могла вывести полезную нагрузку на многие из орбит, необходимых военным. И Маск решил, что настало время участвовать в торгах и выиграть несколько таких контрактов.

Он ошибался.

Жирный кусок

В январе 2014 года ВВС США и ULA объявили о заключении нового соглашения, включающее 36 запусков в течении оставшейся части нынешнего десятилетия. Тогдашний исполнительный директор ULA Майкл Гасс приветствовал это соглашение, потому что "оптовая закупка экономит государству $4,4 млрд". «Этот контрактный подход в значительной степени выгоден нашему клиенту и помогает реализовать экономию средств, которую ULA продолжает достигать путем консолидации систем Atlas и Delta», – сказал он.

SpaceX не было позволено конкурировать ни за один из этих запусков. Маск был возмущен. Он чувствовал, что его обвели вокруг пальца. ВВС мотивировали свой отказ к допуску SpaceX тем, что на тот момент Falcon 9 еще не была сертифицирована для военных миссий. Тот факт, что запуски в рамках контракта начнутся лишь через несколько лет в расчет не принимался.

Гром грянул несколько месяцев спустя, в марте 2014-го, на заседании сенатского Комитета по ассигнованиям. Маск и Гасс были приглашены туда для дачи показаний во время слушаний по программам запусков в интересах национальной безопасности. Они сидели бок о бок. В ответ на один из вопросов сенаторов Маск подтвердил, что отсутствие конкуренции приводит к значительному росту расходов на запуски.

«Интересно отметить, что с тех пор, как компании Lockheed Martin и Boeing объединились, стоимость запусков удвоилась», – сказал Маск.

И затем обратился к наиболее спорному вопросу – финансированию своего конкурента по программе ELC, которое ULA будет продолжать получать в течение всего срока действия нового оптового контракта. Маск неоднократно назвал эти платежи «субсидиями» своему конкуренту, которых была лишена SpaceX. В самом деле, почему ULA нуждается в государственном субсидировании, чтобы конкурировать со SpaceX?

Тогда же, во время слушаний в Сенате, Гасса спросили об этом. «ELC дает нашим клиентам возможность принимать критические решения, когда они в этом нуждаются, – повторил он. – Это ни в коем разе не субсидия».

Спустя две недели после слушаний SpaceX подала судебный иск против федеральных властей США, в знак протеста против процедуры оптовой закупки, и потребовала признать недействительным соглашение между Министерством обороны и ULA. SpaceX настаивала на своем праве конкурировать за эти запуски, и эта стратегия сработала. SpaceX и ВВС США пошли на мировую, и военные согласились ускорить аттестацию ракеты Falcon 9 и открыть для компании возможность участия в конкурсах.

А уже 1 мая 2017 года SpaceX осуществила первый запуск полезной нагрузки в целях национальной безопасности и выиграла контракты еще на несколько подобных запусков.

Субсидия или нет?

Вернемся к этому бизнес-мифу: после диалога в Твиттере между Маском и Бруно Ars Technica обратилась к главе ULA за разъяснениями его комментариев о субсидиях как «мифе». В конце концов, ULA все еще получает ежегодный взнос ELC, что четко разъяснено в президентском бюджетном запросе для Министерства обороны на 2018 финансовый год (см. стр. 105): https://goo.gl/EV4Lv5

Согласно документу, ВВС США оплачивают 75% расходов по ELC, а остаток покрывает Национальное разведывательное управление. Общее финансирование ULA в рамках этой программы составило в 2016 году $702 млн, выросло в 2017 году до $983 млн, а в 2018 году прогнозируется его увеличение до $1,22 млрд.

Не ясно, почему затраты на ELC настолько бестро растут, особенно в то время, когда компания сокращает персонал, чтобы стать более конкурентоспособной по сравнению со SpaceX.

Вдобавок, в отрасли тихо поговаривают о том, что Локхид и Боинг не вкладывают средства в ULA, а извлекают из нее всю прибыль.

Бруно настаивает на том, что эти платежи не должны рассматриваться как субсидия, а скорее как оплата всей работы, которую ULA выполняет для правительства. «Миф заключается в том, что ELC – «субсидия», подразумевая, что это какая-то форма подарка или гонорара, что оплата производится без каких-либо ограничений или каких-либо конкретных задач», – сказал он.

Бруно утверждает, что вместо того, чтобы просто делать деньги на запусках как SpaceX, ULA должна учесть все возможные требования к запускам для своих клиентов из федерального правительства. Каждая ракета заточена под конкретный спутник, а взносы ELC позволяют ULA быть готовой к гибкому графику, учитывающему задержки в создании спутников.

«Это чрезвычайно сложные конфигурация, планирование и логистика, – сказал Бруно. – Это делает нас нечувствительными к отсрочкам готовности спутников и любым изменениям в графике. И это оказалось возможным только благодаря инновационному контракту на оптовую закупку от ВВС. Это оказалось важным элементом, который помог избежать ожидаемых пробелов в пусковых возможностях которыми располагает компания».

Менеджмент SpaceX поддерживает позицию Маска относительно взноса ELC как очевидной субсидии для ULA. «Когда правительство дает одному из конкурентов на рынке денежную сумму каждый год, независимо от того, запущены ли тридцать ракет, две, или вообще ни одной, это называется субсидией», – заявил Ars Technica представитель компании Джон Тейлор.

Субсидии это или нет, но справедливо будет охарактеризовать финансирование по программе ELC как особое конкурентное преимущество ULA в борьбе за контракты на запуски в целях национальной безопасности. Во время заседания Комитета палаты представителей США по Вооруженным силам в 2015 году генерал Джон Хайтен, отвечая на вопрос одного из конгрессменов, сказал: «Честно говоря, конгрессмен, я не думаю, что можно честно конкурировать имея такой контракт. Ситуация должна быть изменена".

Изменения появляются

По разным оценкам, с момента основания ULA в 2006 году компания получила финансирование в рамках программы ELC на 13-15 миллиардов долларов. Но отчасти из-за протестов Илона Маска, отчасти из-за невозможностью внятно объяснить конгрессменам причины, по которым программу нужно продолжать, ELC скоро закончится.

Что произойдет дальше, предсказать трудно. United Launch Alliance лоббировала Конгресс и американских военных, чтобы прекратить запускать более дорогую флотилию ракет Delta и сосредоточиться на носителе Atlas V с его более дешевым российским двигателем. Но без Delta IV Heavy военные не смогут доставить некоторые из своих наиболее тяжелых полезных нагрузок на более высокие орбиты. Кроме того, Lockheed Martin и Boeing неспешно изучают возможную продажу или распад ULA. До сих пор цена для потенциальных покупателей была слишком высокой.

В условиях этой неопределенности Бруно и ULA приступили к разработке новой ракеты Vulcan. Этот носитель удовлетворит все потребности военных, использует двигатели американского производства и должен быть более экономичным в конкуренции со SpaceX. Но одним из ключевых вопросов является объем федеральной помощи, которую будет получать ULA для разработки Vulcan.

В 2016 году ULA получила стимул, когда ВВС США заключили два отдельных контракта на разработку двигателей, которые можно было бы использовать для Vulcan. Есть два претендента на это: BE-4 компании Blue Origin и AR-1 компании Aerojet Rocketdyne. ВВС США выделили деньги для обеих: Blue Origin получила $45,8 млн для интеграции BE-4 в Vulcan, а Aerojet Rocketdyne – контракт стоимостью $536 млн на разработку своего конкурента. Оба двигателя, полностью американские, будут отвечать давней цели ВВС США заменить российский двигатель РД-180.

Между тем, SpaceX получила небольшой кусок пирога ВВС размером $33,6 млн на дальнейшую разработку своего двигателя Raptor для верхней ступени своей будущей ракеты.

Orbital ATK также получила деньги на собственный носитель.

Таким образом завершен первый раунд сражения по контраку «Ракетные двигательные установки для удовлетворения потребностей ВВС в 2020-х и 2030-х годах". На карту поставлено не менее $2 млрд федеральных средств на разработку, и вскоре контракт перейдет во вторую фазу. В нем ВВС выберут два конкретных предложения, одно из которых выиграет около 60 процентов контрактов на запуски в интересах национальной безопасности, а второму будет оставлено 40 процентов.

Поэтому и ULA, и SpaceX сейчас не столько конкурируют за текущее финансирование, сколько позиционируют себя для будущих военных контрактов. И они не одиноки – в игру вступают Blue Origin, основанная Джеффом Безосом и Orbital ATK. Помимо потенциального обеспечения ракеты ULA двигателем, Blue Origin создает собственный носитель для орбитальных запусков – New Glenn.

И поэтому ракетные войны продолжатся. Десять лет назад была только одна компания-провайдер пусковых услуг. SpaceX стала второй. И Маск, сочетая в себе хорошие технические знания, потрясающую работоспособность и браваду, совершил невероятное – потеснил нынешнего лидера, сбил цены ULA и вынудил правительство США прекратить выплаты ELC.

Маск должен быть доволен. Во время слушаний в 2014 году, сидя рядом с Гассом, основатель SpaceX заявил: «Я думаю, что как страна мы давно решили, что конкуренция – это хорошо, а монополии – не очень». И если судить по этому определению конкуренции, те, кто ждал, что произойдет что-то хорошее, дождутся этого.

Оригинал: Eric Berger, Ars Technica goo.gl/38tXtL

Перевод: Клуб друзей космонавтики FaceBook @SpaceflightFriendsClub