Мы платим за безграничные цифровые возможности информацией о себе

Взгляд с другой стороны на цифровизацию, о которой столько сегодня говорят ...

В последнее время, все больше пишут о том, что технологии меняют привычный нам мир.

Технологии, действительно, развиваются очень быстро. «Цифровая инфраструктура», которой мы сегодня уже пользуемся, включает в себя как разнообразные способы связи, так и сервисы, которые активно меняют дизайн классической сферы услуг. Однако, то удобство, которое мы приобретаем, используя мобильные телефоны, смартфоны, сервисы в интернете, одновременно вносит многие изменения не только в наше настоящее, но и в наше будущее.

Что самое важное происходит, на Ваш взгляд?

Сегодня в СМИ встречаешь много разных публикаций, в которых пишут о роботах, об искусственном интеллекте, но в них мало говорится о том, что называется «вечное хранение». Дело в том, что современные технологии давно позволяют хранить большую часть осмысленной информации и не удалять то, что уже было использовано.

Кто пользовался много лет назад электронными почтовыми ящиками, сервисами FidoNet или чем-либо подобным, помнит, как все заботились о лишнем мегабайте, чтобы что-то сохранить. Сейчас можно хранить терабайты, петабайты. Исключение – очень большие объемы результатов научных исследований, видеонаблюдения и съемки широкоформатных изображений. Все остальное можно хранить вечно.

Эти гигантские объемы информации о нас, накапливавшиеся десятилетиями, составляют то, что принято называть big data.

Расскажите подробнее про big data.

Изначально в слова big data вкладывали, скорее, технический смысл. Но сегодня они все чаще используются как маркетинговый термин, который говорит о появлении новых рыночных возможностей, базирующихся на анализе очень большого объема данных о потребителях.

Современные технологии давно позволяют хранить большую часть осмысленной информации и не удалять то, что уже было использовано

Как потребители мы часто даже не задумываемся о том, почему существует такое большое количество бесплатных мобильных приложений, почему крупнейшие провайдеры инфраструктур – такие, как Яндекс, Google, Mail.RU, – дают возможность создать бесплатный адрес электронной почты, пользоваться большим количеством бесплатных сервисов.

На самом деле, мы за все платим, просто сначала не деньгами, а информацией о себе. Каждое наше письмо, каждое сообщение, каждое посещение любой страницы фиксируется и передается организациям, которые используют это для развития своих продуктов.

Все это приводит к появлению принципиально новых бизнес-моделей. Мобильные приложения собирают информацию и продают ее маркетинговым агентствам, а те монетизируют ее разными способами – от проектирования маркетинговых кампаний в зависимости от потребностей до индивидуальных продаж конкурентным сегментам граждан.

И мы это видим ежедневно. Ведь стоит нам что-то поискать в социальной сети или поисковике, как контекстная реклама начинает предлагать аналогичные или связанные продукты. И это только начало – системы учатся все лучше проектировать потребности человека. В ближайшей повестке стоит задача предлагать не то, о чем потребитель уже задумался, а то, в чем заинтересованность вы еще не выразили. Это называется прогнозирование микробудущего.

Получается, что для каждого человека формируется своя «цифровая среда»?

Вы правы. Пользуясь каким-то приложением каждый день, вы привыкаете к нему и становитесь частью системы, одновременно ставя под угрозу приватность как себя лично, так и всех окружающих вас людей, потому что это дает возможность отслеживать и собирать информацию не только о вас, но и о тех, кто вокруг.

Есть красивое выражение о том, что прежний мир принадлежал юристам, а будущий станет миром математиков. Ведь именно их стараниями у нас остается все меньше и меньше личного пространства.

Мы за все платим, просто сначала не деньгами, а информацией о себе

Фактически идет реализация утопии в духе Оруэлла, о которой писали фантасты. Вот только оказалась она связана вовсе не с государством и его тотальным контролем, а с крупными корпорациями, которые научились зарабатывать деньги на гигантском количестве бесплатных потребителей сначала через механизм анализа и прогноза, а теперь – и манипуляции.

Что делает в такой ситуации государство?

Государство старается наверстать упущенное. Многие страны испытывают дискомфорт от того, что Microsoft управляет жизнью человека больше, чем правительство. Поэтому происходит процесс резкой активизации официальных органов власти по всему миру.

Политика может быть разной – от довольно жесткой, как в Иране и Северной Корее, когда любое подключение к интернету производится только по паспорту, до более продвинутой, когда осуществляются мониторинг подключенного устройства и контроль за сотовыми операторами.

Появился даже термин «цифровая экономика». Он применяется к тем странам, которые выбрали стратегию тотальной дигитализации. Ее задача – свести к цифровому управлению все взаимодействия внутри государства. Это такие страны как Израиль, Великобритания, Эстония, Новая Зеландия, и, кажется, Южная Корея.

И как дальше будут строиться отношения между государством и корпорациями?

Можно предсказать, что споры между владельцами инфраструктуры – интернет-компаниями, корпорациями и государством – продолжатся. В результате этого противостояния какие-то сервисы будут появляться, какие-то – ограничиваться. Весьма вероятно, будет происходить фрагментация интернета, появление разного рода барьеров и ограничений, поскольку правительства разных стран уже сейчас озабочены созданием управляемого механизма в этой среде. Возможно, это закончится появлением принципиально новой сети и другой технологической основы, когда над Землей будет запущена кавалькада из тысячи спутников.

А как к этому относится население?

Отношение общества к этому может быть разным. Например, одни и те же технические решения могут рассматриваться как противодействие терроризму, выявление преступников, в том числе потенциальных, а могут – как контроль за инакомыслием, цензура и подавление социального недовольства.

Более конкретный пример. Уже много лет есть возможность прийти в специальное место, сдать пробу ДНК и получить карту потенциальных болезней и наследственных ограничений человека. И если десять лет назад это делали IBM и проект «Генографика», то сегодня это 23andMe и еще десяток компаний по всему миру.

Многие профессии в ближайшие несколько лет либо совсем исчезнут, либо потеряют свое традиционное значение, из-за так называемой sharing economy – экономики, которая максимально обезличивает для нас поставщика услуги и переводит рынок из состояния рынка продавца в рынок покупателя

С одной стороны, человек теперь больше знает о том, к каким болезням он предрасположен, и может лучше спланировать свою жизнь. А с другой стороны: теперь этой информацией обладает компания, которая сделала это тестирование. Если внимательно прочитать условия соглашения, то она имеет право передавать информацию третьим лицам. Например, в США главными интересантами этой информации оказались работодатели и страховые компании, которые на ее основании принимают решения о карьере работника и ставках страховых взносов. Общественные организации уже назвали это явление генетической дискриминацией.

Какие еще социальные последствия нас ожидают?

В мире с каждым годом растет автоматизация, которая обеспечивает дальнейший рост, достигнувшей было предела, промышленности. Как следствие, многие профессии в ближайшие несколько лет либо совсем исчезнут, либо потеряют свое традиционное значение, из-за так называемой sharing economy – экономики, которая максимально обезличивает для нас поставщика услуги и переводит рынок из состояния рынка продавца в рынок покупателя.

Существование адвокатов, юристов, бухгалтеров – это исключительно результат государственной потребности и устройства законов. Но даже их работа сегодня автоматизируется, и стартапы, которые это делают, получают все большее и большее финансирование. То же самое происходит и с врачами, и с водителями-дальнобойщиками – по всему миру идут эксперименты автоматизации перевозок, то есть, фактически, создания машин без водителей.

Предположим, в определенный момент налоговая служба скажет, что вся бухгалтерия только через облачный хостинг, который находится у них в дата-центре. А на все транзакции, которые не проходят таким образом, ввести дополнительный налог. Это логично, ведь на проверку бумажных отчетов им надо тратить больше сил. Бизнес, конечно, устремится в «облако». После чего дальше возникает вопрос: а бухгалтера зачем? На то, чтобы это внедрить, на самом деле, больше, чем 5 лет, не надо. Насколько я знаю, в правительстве Москвы подобная технология внедряется прямо сейчас. Они заключили договор с 1С о том, чтобы все казенные учреждения загнать в облако.

Однако, технологии не только вытесняют людей, они еще и угрожают безопасности человека. Ведь теперь преступления можно совершать, не обязательно присутствуя физически – после появления дронов это могут делать удаленно специально натренированные роботы. В будущем ничто не мешает одному человеку управлять целыми группами таких роботов. Бытовых дронов уже используют в преступных целях, помимо скрытой видео-фотосъемки. А скоро они начнут фигурировать в уголовной хронике. Пока еще это может звучать как фантастика, но мои прогнозы таковы: преступления без физического участия человека в России начнут совершаться уже в ближайший год.

К этим явлениям, над готовиться уже сегодня, чтобы потом не принимать решения в состоянии панической атаки из-за того, что изменения начинают влиять на политическую повестку.

Мы пока говорили, скорее, об общемировых процессах. А как это отразится на России?

Чтобы предугадать, когда весь этот передовой опыт окажется в России, достаточно посмотреть на то, что происходит в мире, и прибавить от шести до девяти лет. Основной вопрос в том, мы хотим адаптироваться к переменам, или мы, все же, способны предложить миру свою модель. Я верю в то, что наша страна на это способна. Но думать о новом будущем надо было еще вчера.

Что нужно сделать, чтобы Россия могла предложить свою повестку миру?

Big data должны стать одной из ключевых технологий развития, которые будут использоваться массово и коммерческим сектором, и государственным сектором. Всеобщая дигитализация нам пока не грозит, но двигаться в этом направлении – это уже жизненная необходимость.

Россия – страна умных людей и нам это по силам. Но для этого умные люди должны работать на страну. Пока же огромное количество людей, даже физически находясь в России, интеллектуально находятся за ее пределами. Это люди, чей мозг работает на экономику крупных корпораций, центры прибыли и распределения которых вынесены за пределы нашей страны.

Пока еще это может звучать как фантастика, но мои прогнозы таковы: преступления без физического участия человека в России начнут совершаться уже в ближайший год

Приток людей готовых к жизни в новом цифровом мире должна обеспечить система образования. Но пока год от года растет и без того колоссальный контраст между тем, чему учат в школе, и той средой, которая, собственно, окружает детей. В школах есть уроки выживания в лесу и просто ОБЖ, но нет уроков цифрового выживания. Наших детей не учат тому, какие есть базовые технологии, какие есть ограничения, что можно делать, а что нельзя, и как все устроено.

И, конечно, развитие цифрового мира должно сопровождаться тем, что называется «открытыми данными» и дата-этикой. Люди должны иметь доступ к широкому кругу больших данных, а их обработка должна осуществляться с использованием этических принципов.

Можете об этом рассказать подробнее?

Новый цифровой мир касается каждого из нас. Даже тех, у кого нет телефона, кто не представлен в социальных сетях, и не пользуется Интернетом. Технология распознавания лиц, распознавания вашей походки, поведения, автоматического распознавания отпечатков пальцев, даже без прикасания к ним, в любом случае позволит отслеживать каждого.

Корпорации уже активно присутствуют в новом цифровом мире. Они фактически его творцы. Государство активно наращивает свое присутствие, пытаясь компенсировать долгое отставание. Пусть и делает это несколько неуклюже. И только общество молчит. В России нет ни одной НКО, которая бы исповедовала политику предупреждения злоупотребления государством (в других странах это еще и крупнейшие корпорации). Если такое положение сохранится, то именно люди окажутся основными потерпевшими от цифровой революции.