Жут­кие по­дроб­но­сти жизни в Нор­ве­гии. Ле­га­ли­зо­ван­ная пе­до­фи­лия

Я жила в Москве со своим 7-​летним сыном, тогда, в 2005 году я по­зна­ко­ми­лась с пар­нем из Нор­ве­гии, ко­то­рый в бу­ду­щем стал моим мужем. Мы сразу же пе­ре­еха­ли к нему в по­се­ле­ние Аурског-​Хёкланд в де­рев­ню Аур­ског.

Я гре­зи­ла меч­та­ми о кра­си­вой жизни в Ев­ро­пе, но еще не знала что бук­валь­но 50 лет назад Нор­ве­гия была раз­ви­та при­мер­но также как стра­ны Цен­траль­ной Аф­ри­ки.

В да­ле­ком 1905 Нор­ве­гия до­би­лась неза­ви­си­мо­сти от Дании и Шве­ции. Эта стра­на все­гда была, да и сей­час есть «рабом». При­чем они ни­ко­гда не ви­де­ли сво­е­го хо­зя­и­на, а про­сто пла­ти­ли дань. Куль­ту­ры не раз­ви­ва­лась, об­ра­зо­ва­ния не было. Граж­дане го­во­ри­ли то на дат­ском, то на швед­ском, в итоге даже сей­час у них нет го­су­дар­ствен­но­го языка. В каж­дом рай­оне есть свой диа­лект, а вре­зуль­та­те сме­ша­ния двух язы­ков об­ра­зо­вал­ся на­ци­о­наль­ный язык — бук­мол.

Можно было бы ска­зать, что это стра­на толь­ко сей­час фор­ми­ру­ет­ся, если бы не шел встреч­ный про­цесс. Нор­веж­ское об­ще­ство стре­ми­тель­но мо­раль­но де­гра­ди­ру­ет, ко­пи­руя аме­ри­кан­ские за­ко­ны и по­ряд­ки.

Нефть нашли в море 50 лет назад. Ясно, что стра­на, у ко­то­рой от­сут­ство­ва­ли наука и куль­ту­ра, не могла об­ла­дать тех­но­ло­ги­я­ми до­бы­чи нефти из моря — Нор­ве­гия вос­поль­зо­ва­лась ино­стран­ной научно-​технологической по­мо­щью.

Всё это я узна­ла потом. Когда я по­ки­да­ла Рос­сию, я знала толь­ко то, что в Нор­ве­гии — самый вы­со­кий в мире уро­вень жизни.

Несмот­ря на то, что я за­кон­чи­ла фа­куль­тет жур­на­ли­сти­ки МГУ и яв­ля­юсь кан­ди­да­том фи­ло­ло­ги­че­ских наук, Нор­ве­гия не при­зна­ла моё об­ра­зо­ва­ние.

Мне пред­ло­жи­ли ра­бо­тать учи­тель­ни­цей в со­сед­ней с нашей Фет-​коммуне в сель­ской школе но­во­го типа — по про­грес­сив­но­му дат­ско­му об­раз­цу под на­зва­ни­ем «Рид­дер­санд», что в пе­ре­во­де озна­ча­ет «школа ры­ца­рей». В срав­не­нии с нашей рос­сий­ской си­сте­мой все нор­веж­ские школь­ные гос­про­грам­мы вы­гля­дят как, по сути, для ум­ствен­но от­ста­лых. С 1-го по 7-й клас­сы — там на­чаль­ная школа. За­да­ча го­су­дар­ствен­ной про­грам­мы — вы­учить ал­фа­вит до 13 лет и на­учить детей счи­тать — чи­тать цен­ни­ки в ма­га­зи­нах.

Вслух в клас­се чи­тать нель­зя, по­то­му что «стыд­но». Спе­ци­аль­ный учи­тель вы­во­дит ре­бен­ка в ко­ри­дор, и толь­ко там, чтобы не по­зо­рить «ма­лы­ша», слу­ша­ет, как он чи­та­ет. Учи­тель имеет право разо­брать с детьми два при­ме­ра по ма­те­ма­ти­ке в день, если дети не усво­ят ма­те­ри­ал, то через три дня еще раз пы­та­ет­ся им объ­яс­нить прой­ден­ное. До­маш­нее за­да­ние на неде­лю — пять слов по-​английски или во­семь, на усмот­ре­ние ре­бен­ка.

Нор­веж­ская школа — это при­мер пол­ной де­гра­да­ции об­ра­зо­ва­ния. Ли­те­ра­ту­ры нет, ис­то­рии нет, фи­зи­ки нет, химии нет, есте­ство­зна­ния нет. Есть при­ро­до­ве­де­ние, на­зы­ва­ет­ся «обзор». Дети окру­жа­ю­щий мир изу­ча­ют в общих чер­тах. Они знают, что Вто­рая ми­ро­вая война была. Все осталь­ные по­дроб­но­сти — это на­си­лие над ре­бен­ком и его пси­хи­кой.

Самая бо­га­тая стра­на мира не кор­мит детей в школе и в дет­ском саду. Вер­нее, кор­мят некой бур­дой под на­зва­ни­ем «то­мат­ный суп» из па­ке­та один раз в неде­лю. Это имен­но так, в дет­ских садах как го­су­дар­ствен­ных, так и част­ных, — еда толь­ко раз в неде­лю!

Мой стар­ший сын учил­ся в Рос­сии в обыч­ной школе. По­это­му в Нор­ве­гии он стал вун­дер­кин­дом. До 7-го клас­са он не учил ни­че­го — там не надо учить. В шко­лах висят объ­яв­ле­ния: «Если ро­ди­те­ли по­про­сят тебя сде­лать уроки — по­зво­ни. Мы по­мо­жем осво­бо­дить тебя от таких ро­ди­те­лей».

Един­ствен­ным спо­со­бом тре­ни­ров­ки па­мя­ти сына стало пи­а­ни­но. Я го­во­ри­ла: «Толь­ко пикни где-​нибудь, что у тебя такая тре­бо­ва­тель­ная мама…»

Несча­стье слу­чи­лось через шесть лет моего пре­бы­ва­ния в Нор­ве­гии. Я ни­че­го не знала об их си­сте­ме «Бар­не­варн».

Я жила сво­и­ми за­бо­та­ми: ра­бо­та, дом, семья… Жила, мало вни­кая в го­су­дар­ствен­ное устрой­ство стра­ны, в ко­то­рую пе­ре­се­ли­лась. У кого-​то, я слы­ша­ла, от­би­ра­ли детей, но я же была нор­маль­ной ма­те­рью.

Я раз­ве­лась с мужем через три года сов­мест­ной жизни, после рож­де­ния вто­ро­го сына. Это был кон­фликт куль­тур. Мне сей­час го­во­рят: «Зато там в каж­дом де­ре­вен­ском доме есть уни­таз и ду­ше­вая ка­би­на». Да, — от­ве­чаю я на это, — но при этом нор­веж­цы по при­выч­ке ходят мо­чить­ся за дом.

Три года я с детьми про­жи­ла одна. Взяла кре­дит в банке, ку­пи­ла квар­ти­ру, на­ла­ди­ла нор­маль­ную жизнь, ни­ко­гда не была со­ци­аль­ным кли­ен­том: ра­бо­та­ла, уде­ля­ла до­ста­точ­ное время детям. Дети были толь­ко со мной. По­сколь­ку папа оби­жал сына от пер­во­го брака, я по­ста­ви­ла во­прос, что не будет ни­ка­ких сви­да­ний.

С ма­лень­ким по за­ко­ну он был обя­зан встре­чать­ся. Я дер­жа­лась, как могла, чтобы ре­бё­нок у отца не но­че­вал — была угро­за из­би­е­ния. Но дет­ский сад, иные гос­струк­ту­ры да­ви­ли на меня, чтобы я от­да­ва­ла ре­бён­ка. По­это­му ма­лень­кий сын оста­вал­ся у отца сна­ча­ла по два часа в суб­бо­ту или вос­кре­се­нье. Но по­след­ний раз про­вёл у него почти неде­лю — ре­бё­нок был с тем­пе­ра­ту­рой, когда он его увез в трид­ца­ти­гра­дус­ный мороз к род­ствен­ни­кам в Трон­хейм.

В 2011 году, седь­мо­го марта я пошла в по­ли­цию по­сел­ка Бьор­ке­лан­ген (Bjorlelangen), по­то­му что мой ма­лень­кий маль­чик рас­ска­зал, что тети и дяди, род­ствен­ни­ки его папы, де­ла­ли ему боль­но в ротик и в по­поч­ку. Рас­ска­зал о вещах, в ко­то­рые я не могла по­на­ча­лу по­ве­рить.

Есть в Нор­ве­гии некая на­род­ная тра­ди­ция, увя­зан­ная на ин­ти­ме с дет­ка­ми: с маль­чи­ка­ми и де­воч­ка­ми, — учи­ня­е­мая кров­ны­ми род­ствен­ни­ка­ми, с по­сле­ду­ю­щей пе­ре­да­чей их со­се­дям. По­ве­рить в этот бред или ад — я по­на­ча­лу не могла. Я на­пи­са­ла за­яв­ле­ние в по­ли­цию. Вось­мо­го марта нас при­гла­си­ли в служ­бу опеки детей Бар­не­варн. До­прос длил­ся шесть часов. Была толь­ко я и мои двое детей.

У них есть образцово-​показательная си­сте­ма за­щи­ты детей, со­здан­ная для вида, что они бо­рют­ся с ин­це­стом. Потом я по­ня­ла, что цен­тры Бар­не­варн, име­ю­щи­е­ся в каж­дой де­ревне, нужны толь­ко для того, чтобы вы­явить про­го­во­рив­ше­го­ся ре­бен­ка и недо­воль­ную мать или отца и изо­ли­ро­вать их, на­ка­зать.

Из газет я узна­ла про слу­чай, когда де­воч­ку, семи или вось­ми лет, суд при­го­во­рил опла­тить су­деб­ные из­держ­ки и вы­пла­тить ком­пен­са­цию на­силь­ни­ку на со­дер­жа­ние его в тюрь­ме. В Нор­ве­гии все по­вер­ну­то с ног на го­ло­ву. Пе­до­фи­лия, по сути, не яв­ля­ет­ся пре­ступ­ле­ни­ем.

Вось­мо­го марта 2011 года у меня изъ­яли пер­вый раз двоих детей. Изъ­я­тие про­ис­хо­дит так: ре­бё­нок не воз­вра­ща­ет­ся из дет­ско­го сада или из школы, то есть прак­ти­че­ски кра­дет­ся у вас, ис­че­за­ет. Это по­то­му, что его пря­чут от вас на сек­рет­ном ад­ре­се.

В тот день мне ска­за­ли: «Вы по­ни­ма­е­те, такая си­ту­а­ция, вы рас­ска­зы­ва­е­те о на­си­лии над ре­бен­ком. Нам нужно, чтобы вас осви­де­тель­ство­вал врач и ска­зал, что вы здо­ро­вы». Я не от­ка­зы­ва­лась. По­ли­кли­ни­ка была в де­ся­ти ми­ну­тах езды на ма­шине. Меня в неё по­са­ди­ла со­труд­ни­ца Бар­не­варн, ска­зав: «Мы вам по­мо­жем, по­иг­ра­ем с ва­ши­ми детьми». Дети оста­лись не где-​нибудь, а в служ­бе за­щи­ты детей. Сей­час я по­ни­маю, это было непра­во­мер­но. Когда я до­е­ха­ла до по­ли­кли­ни­ки, стар­ший сын Саша, ему было тогда 13 лет, по­зво­нил и ска­зал: «Мама, нас уво­зят в при­ем­ную семью».

Я была на рас­сто­я­нии де­ся­ти ки­ло­мет­ров от детей, ко­то­рых уво­зи­ли на сек­рет­ный адрес. По мест­но­му за­ко­ну, детей изы­ма­ют без предъ­яв­ле­ния каких бы то ни было бумаг. Един­ствен­ное, что я могла, — взять себя в руки. Пла­кать в Нор­ве­гии за­пре­ще­но, это рас­це­ни­ва­ет­ся как бо­лезнь, и Бар­не­варн к тебе может при­ме­нить при­ну­ди­тель­ную пси­хи­ат­рию.

Ока­зы­ва­ет­ся, в Нор­ве­гии есть го­су­дар­ствен­ный план, квота на изъ­я­тие детей у ро­ди­те­лей. Ор­га­ны опеки даже со­рев­ну­ют­ся по его вы­пол­не­нию — это сво­е­го рода гос­со­рев­но­ва­ние. Гра­фи­ки, диа­грам­мы пуб­ли­ку­ют­ся каж­дый квар­тал — сколь­ко детей в каком рай­оне ото­бра­ли.

Недав­но ко мне попал до­ку­мент — отчёт шве­дов. Это до­клад о слу­ча­ях изъ­я­тия детей из семей в Шве­ции и со­сед­них Скан­ди­нав­ских стра­нах. Речь идет о стран­ном фе­но­мене. В этом до­кла­де го­во­рит­ся, что в Шве­ции у ро­ди­те­лей изъ­ято 300000 детей. То есть речь идет о целом укра­ден­ном у кров­ных ро­ди­те­лей по­ко­ле­нии. Уче­ные, кри­ми­но­ло­ги, юри­сты, ад­во­ка­ты — люди с тра­ди­ци­он­ны­ми цен­но­стя­ми, ко­то­рые еще пом­нят, что семья в Шве­ции была, — недо­уме­ва­ют. Они го­во­рят, что про­ис­хо­дит что-​то стран­ное. Идёт го­су­дар­ствен­ный по­гром семей.

Спе­ци­а­ли­сты на­зы­ва­ют цифру — 10 000 крон (это при­мер­но 1000 евро) в день. Такую сумму по­лу­ча­ет новая семья за од­но­го при­ём­но­го ре­бен­ка, при­чем, лю­бо­го. От­дель­ный агент ор­га­ни­за­ции Бар­не­варн по­лу­ча­ет из гос­бюд­же­та огром­ную пре­мию за ра­зо­ре­ние ро­до­во­го гнез­да, за кражу потом­ства. Так про­ис­хо­дит во всех скан­ди­нав­ских стра­нах.

При­чем, при­ём­ный ро­ди­тель может вы­брать детей, как на рынке. На­при­мер, вам по­нра­ви­лась вот та рус­ская, го­лу­бо­гла­зая де­воч­ка, и вы имен­но ее хо­ти­те взять в при­ё­мы­ши. Тогда вам до­ста­точ­но толь­ко по­зво­нить в Бар­не­варн и ска­зать: «Я готов, у меня есть неболь­шая ком­на­та для при­е­мы­ша…» И на­зы­ва­е­те имя. Вам имен­но его тут же до­ста­вят. То есть сна­ча­ла на­хо­дит­ся «на­ём­ная» семья, а уже потом у кров­ных ро­ди­те­лей изы­ма­ет­ся «под заказ» ре­бё­нок.

Пра­во­за­щит­ни­ки Нор­ве­гии пы­та­ют­ся бо­роть­ся со все­силь­ной ка­ра­тель­ной си­сте­мой Бар­не­варн. Они все­рьез счи­та­ют, что это кор­руп­ци­он­ная си­сте­ма по тор­гов­ле детьми. 3 мая по­стра­дав­шие от Бар­не­варн в Нор­ве­гии ор­га­ни­зо­ва­ли ми­тинг про­те­ста про­тив на­силь­ствен­но­го раз­лу­че­ния го­су­дар­ством ро­ди­те­лей и детей в Нор­ве­гии. В плане краж детей у ро­ди­те­лей Нор­ве­гия впе­ре­ди пла­не­ты всей, здесь раз­лу­че­ние детей с ро­ди­те­ля­ми — это го­су­дар­ствен­ный про­ект.

За­го­ло­вок в нор­веж­ской га­зе­те: «Одна пятая детей в Нор­ве­гии уже спа­се­на от ро­ди­те­лей». Одна пятая — это, к слову, от од­но­го мил­ли­о­на всех детей в этом го­су­дар­стве — почти две­сти тысяч «спа­сён­ных» и жи­ву­щих те­перь не дома с мамой, а в при­ю­тах.

По­со­бие при­юту на ре­бён­ка в Нор­ве­гии со­став­ля­ет при­мер­но две­на­дцать мил­ли­о­нов руб­лей в год. А если вы ре­бён­ка де­ла­е­те ин­ва­ли­дом, вы по­лу­ча­е­те еще боль­ше по­со­бий и до­та­ций. Чем боль­ше травм, тем вы­год­нее при­юту, ко­то­рый яв­ля­ет­ся ничем иным, как тюрь­мой се­мей­но­го типа.

Со­глас­но ста­ти­сти­ке, опуб­ли­ко­ван­ной в га­зе­тах Нор­ве­гии, из каж­дых де­ся­ти но­во­рож­ден­ных детей, толь­ко два ре­бен­ка ро­жа­ют нор­веж­цы, а во­семь из этих де­ся­ти рож­да­ет­ся у ми­гран­тов. Ми­гран­ты дают здо­ро­вое на­се­ле­ние Нор­ве­гии, по­то­му что у них близ­ко­род­ствен­ные браки не прак­ти­ку­ют­ся.

Боль­ше всего в Бар­не­варн по­па­ло детей, рож­ден­ных на тер­ри­то­рии Нор­ве­гии от рус­ских. То есть рус­ских детей от­би­ра­ют в первую оче­редь. Прак­ти­че­ски все дети, рож­ден­ные от од­но­го или двух рус­ских ро­ди­те­лей, ста­вят­ся на учет в Бар­не­варн и со­сто­ят в груп­пе риска. Они пре­тен­ден­ты «номер один» на от­би­ра­ние.

Что могут сде­лать ро­ди­те­ли, если их ре­бен­ка от­ни­ма­ют?

Чуть ли не каж­дый месяц в Нор­ве­гии кон­ча­ет жизнь са­мо­убий­ством одна рос­сий­ская жен­щи­на. По­то­му что когда к вам при­хо­дят и от­би­ра­ют у вас детей, вы без­оруж­ны, вы — один на один с Си­сте­мой. Вам го­во­рят: «Ты де­ла­ешь омлет не по нор­веж­ско­му ре­цеп­ту. Ты за­став­ля­ешь ре­бен­ка мыть руки. Ты хро­ма­ешь, не мо­жешь си­деть с ре­бен­ком в пе­соч­ни­це. Зна­чит, ты — пло­хая мать, ре­бен­ка мы от­би­ра­ем!».

Си­сте­ма за­щи­ты детей в Нор­ве­гии по­стро­е­на на пре­зумп­ции ви­нов­но­сти ро­ди­те­лей. Ро­ди­тель ви­но­вен за­ве­до­мо. На ро­ди­те­лей вы­ва­ли­ва­ет­ся море лжи. На­чи­на­ет­ся все с про­сто­го утвер­жде­ния: «Вы хо­ти­те уехать в Рос­сию». И вы не мо­же­те этого опро­верг­нуть, ведь у вас есть род­ствен­ни­ки в Рос­сии. Или: «Вы хо­ти­те убить своих детей». Это по­то­му, что рус­ские в серд­цах го­во­рят: «Я тебя убью!»

Вас по­сто­ян­но ста­вят в си­ту­а­цию, когда вы долж­ны оправ­ды­вать­ся. И вы по­ни­ма­е­те, что оправ­дать­ся невоз­мож­но. Од­но­му вам не оста­но­вить нор­веж­скую го­су­дар­ствен­ную ма­ши­ну, по­стро­ен­ную на бас­но­слов­ных пре­ми­ях ад­во­ка­там, со­труд­ни­кам опеки, су­дьям, пси­хо­ло­гам, пси­хи­ат­рам, при­ем­ным ро­ди­те­лям, экс­пер­там и про­чим… Пре­мии вы­да­ют­ся за каж­до­го изъ­ято­го го­лу­бо­гла­зо­го ма­лы­ша. У вас нет шан­сов спа­сти сво­е­го сына или дочь от нор­веж­ско­го при­ю­та, увы. Я про­шла все ин­стан­ции нор­веж­ских судов. Всё схва­че­но, везде кор­руп­ция. Дети — это товар. Их не воз­вра­ща­ют.

Все ма­те­ри­а­лы рус­ской прес­сы о моих детях пе­ре­во­ди­лись ад­во­ка­том Бар­не­варн и ис­поль­зо­ва­лись в ка­че­стве об­ви­не­ния на суде. «Она су­ма­сшед­шая, она за­щи­ща­ет сво­е­го ре­бен­ка в прес­се!» На За­па­де нет сво­бо­ды прес­сы в от­но­ше­нии детей. Апел­ли­ро­вать к об­ще­ству невоз­мож­но. Там дей­ству­ет закон о кон­фи­ден­ци­аль­но­сти, ко­то­рый ак­тив­но про­тал­ки­ва­ет­ся сей­час и в Рос­сии.

Как ра­бо­та­ет этот ме­ха­низм?

Ми­ни­стер­ство по делам детей в Нор­ве­гии на­зы­ва­ет­ся «бук­валь­но» чуть ли ни Ми­ни­стер­ством по делам детей и рав­но­пра­вию всех форм сек­су­аль­но­го раз­но­об­ра­зия. Сек­су­аль­ные мень­шин­ства в Нор­ве­гии — это уже со­всем не мень­шин­ства. На­ту­ра­лы — это мень­шин­ство… Име­ю­щи­е­ся в сво­бод­ном до­сту­пе ма­те­ри­а­лы со­цио­ло­гов сви­де­тель­ству­ют: к 2050 году Нор­ве­гия будет на де­вя­но­сто про­цен­тов гомо-​страной. Что по­ни­ма­ет­ся под «гомо», нам труд­но себе пред­ста­вить. Го­во­рят, что наше рос­сий­ское пред­став­ле­ние о «геях» и «лес­би­ян­ках» — это про­шлый век.

На За­па­де ле­га­ли­зо­ва­но как ми­ни­мум трид­цать видов нетра­ди­ци­он­но­го брака. Самая «пе­ре­до­вая» в этом плане стра­на — Нор­ве­гия, там «муж­чи­на» и «жен­щи­на» — это от­жи­ва­ю­щие по­ня­тия. И не слу­чай­но в Нор­ве­гии нет воз­мож­но­сти за­щи­тить ре­бён­ка, рож­ден­но­го в на­ту­раль­ной семье.

Ка­за­лось бы, вас это не ка­са­ет­ся. Вы го­во­ри­те себе: «Пусть они де­ла­ют, что хотят! При чем тут я и мои дети?»

Я тоже когда-​то так рас­суж­да­ла, ибо пре­бы­ва­ла в пол­ном неве­де­нии от­но­си­тель­но того, что во всей Ев­ро­пе вве­де­ны сек­су­аль­ные стан­дар­ты, ко­то­рые ре­гла­мен­ти­ру­ют вос­пи­та­ние детей в опре­де­лен­ном ключе. Этот ре­гла­мент обя­за­те­лен для всех стран, под­пи­сав­ших со­от­вет­ству­ю­щую кон­вен­цию, при­ня­тие ко­то­рой ак­тив­но лоб­би­ру­ет­ся сей­час в Рос­сии. Там пря­мым тек­стом го­во­рит­ся, что ро­ди­те­ли сов­мест­но с ме­ди­ка­ми и дет­са­дов­ски­ми ра­бот­ни­ка­ми обя­за­ны учить кро­хот­ных детей «раз­ным видам любви».

А спе­ци­аль­ный раз­дел этого об­ще­ев­ро­пей­ско­го сексстан­дар­та со­об­ща­ет, по­че­му учить ев­ро­пей­ских детей ма­стур­ба­ции ро­ди­те­ли и со­труд­ни­ки дет­са­дов обя­за­ны стро­го до че­ты­рех лет и никак не позже. Для нас, пе­щер­ных рос­си­ян, это очень по­лез­ная ин­фор­ма­ция. На стр. 46 упо­мя­ну­то­го до­ку­мен­та ука­зы­ва­ет­ся, что но­во­рож­ден­ный дол­жен осо­знать свою «ген­дер­ную иден­тич­ность». При­каз­ным секспро­све­том уже в час рож­де­ния ваш ре­бе­нок обя­зан опре­де­лить­ся, кто он: гей, лес­би­ян­ка, би­сек­су­ал, транс­ве­стит или трас­сек­су­ал.

А так как из рав­но­пра­вия ген­де­ров по­ня­тия «муж­чи­на» и «жен­щи­на» ис­клю­че­ны, то вывод де­лай­те сами. Если ваш ре­бе­нок все же не вы­бе­рет «ген­дер», то ему в этом по­мо­гут все­мо­гу­щая нор­веж­ская Бар­не­варн или фин­ская Ла­стен­су­о­е­лу, немец­кий Юген­дамт и т.д.

Нор­ве­гия чуть ли не одна из пер­вых в мире стран со­зда­ла научно-​исследовательский ин­сти­тут при Осло-​Университете, ко­то­рый изу­ча­ет су­и­ци­ды детей от 0 до 7 лет. На взгляд обы­ва­те­ля, очень стран­но. Как же но­во­рож­ден­ный ре­бё­нок может по­кон­чить с собой? А на взгляд мест­ной Бар­не­варн это есте­ствен­но. Если дети после са­дист­ских оргий дей­стви­тель­но по­ги­ба­ют, то тогда офи­ци­аль­но это можно спи­сать на «су­и­цид».

У меня ото­бра­ли детей вто­рой раз 30 мая 2011 года. В дверь по­зво­ни­ли два по­ли­цей­ских и два со­труд­ни­ка Бар­не­варн. Я от­кры­ла дверь на це­поч­ку, вы­гля­ну­ла. У всех по­ли­цей­ских чуть ли не ре­воль­ве­ры, при­е­хал даже сам на­чаль­ник по­ли­ции Бьорк­лан­ге­на и го­во­рит:

«Мы при­шли за­брать ваших детей». Я звоню ад­во­ка­ту, она го­во­рит: «Да, по за­ко­нам Нор­ве­гии вы обя­за­ны их от­дать. Если вы ока­же­те со­про­тив­ле­ние, детей всё равно за­бе­рут, но вы их не уви­ди­те боль­ше ни­ко­гда.

Вы долж­ны от­дать детей, а зав­тра они вам объ­яс­нят, в чём дело…»

Детей за­бра­ли сразу, даже не дали пе­ре­одеть­ся, и при этом не по­ка­за­ли мне ни­ка­кой бу­ма­ги, ни­ка­ко­го по­ста­нов­ле­ния. После про­це­ду­ры изъ­я­тия я пре­бы­ва­ла в со­сто­я­нии шока: те­перь я долж­на была до­ка­зы­вать, что я — хо­ро­шая мать.

В нор­веж­ских га­зе­тах опи­са­ли слу­чай: од­но­го маль­чи­ка, ко­то­ро­го за­бра­ли у ма­те­ри в дет­ском воз­расте, на­си­ло­ва­ли во всех при­ю­тах. Он дожил до 18 лет, купил ружье, при­шёл «домой» и рас­стре­лял при­ем­ных ро­ди­те­лей.

Дру­го­го нор­веж­ско­го маль­чи­ка за­бра­ли — он пла­кал, хотел к маме. Врачи ска­за­ли — это па­ра­нойя. Его за­кор­ми­ли ле­кар­ства­ми и сде­ла­ли из него овощ. После кри­ков прес­сы его от­да­ли об­рат­но маме в ин­ва­лид­ном крес­ле. Он уже не мог го­во­рить, по­ху­дел на 13-15 кг. Это была дис­тро­фия, про­изо­шли необ­ра­ти­мые про­цес­сы.

После един­ствен­но­го сви­да­ния со мной мой стар­ший маль­чик ска­зал, что он на­пи­сал пись­мо в рус­ское кон­суль­ство: «Я умру, но я все равно убегу из Нор­ве­гии. Я не буду жить в конц­ла­ге­ре». И он сам сумел ор­га­ни­зо­вать свой побег. По ин­тер­не­ту он свя­зал­ся с по­ля­ком Кшишто­фом Рут­ков­ским, ко­то­ро­му уже уда­лось спа­сти поль­скую де­воч­ку из нор­веж­ско­го при­ю­та.

Поляк по­зво­нил мне в самый по­след­ний мо­мент, когда всё было под­го­тов­ле­но, и ска­зал: «Если я вы­ве­зу ва­ше­го сына без вас, — это будет кид­не­пинг, кража чу­жо­го ре­бен­ка, а если с вами, то я про­сто по­мо­гаю семье». Мне было тя­же­ло ре­шить­ся, но выбор был страш­ный: по­гиб­нуть всем троим в Нор­ве­гии или спа­сти хотя бы себя и стар­ше­го сына… Не дай Бог, ни­ко­му ис­пы­тать такое!

В Поль­ше мы про­бы­ли три ме­ся­ца. Кров­ная мать толь­ко в Рос­сии имеет при­над­леж­ность к своим детям, яв­ля­ет­ся субъ­ек­том се­мей­но­го права. В Ев­ро­пе — нигде. Мой ре­бе­нок сна­ча­ла по­лу­чил нор­веж­скую при­ем­ную мать. Потом нас оста­но­ви­ли по за­про­су якобы «дру­гой» офи­ци­аль­ной нор­веж­ской мамы. В за­про­се зна­чи­лось: «Некая тетя — то есть я — вы­кра­ла ре­бен­ка с тер­ри­то­рии Нор­ве­гии». Тогда Поль­ша, по за­ко­нам Ев­ро­пы, предо­ста­ви­ла моему ре­бен­ку поль­скую при­ём­ную мать.

А чтобы взять ре­бен­ка из Поль­ши в Рос­сию, моя мама — то есть ба­буш­ка моего сына, стала рос­сий­ской при­ем­ной ма­те­рью. Таким об­ра­зом, со­сто­ял­ся обмен между поль­ской и рос­сий­ской при­ем­ны­ми ма­те­ря­ми. Вот вам нор­веж­ский ро­ди­тель номер один, поль­ский ро­ди­тель номер два и рос­сий­ский ро­ди­тель номер три. Род­ная мать в Ев­ро­пе не в счет.

Вот си­ту­а­ция: Ирина С. во­сем­на­дцать лет про­жи­ла в Ан­глии. У неё там был друг. Ро­ди­лась дочка. Од­на­жды Ирина слу­чай­но узна­ла, что ее со­жи­тель — член са­до­ма­зо­хист­ско­го клуба. Де­воч­ка ее смот­рит те­ле­ви­зор — по­ка­зы­ва­ют мест­но­го гон­щи­ка. Дочка го­во­рит: «Мама, а этот дядя при­хо­дил ко мне иг­рать в док­то­ра. О! А эта тетя со мной иг­ра­ла в ван­ной…»

Пред­став­ля­е­те, когда тебе твой ре­бе­нок го­во­рит такое?..

Ирина пошла к ан­глий­ско­му дет­ско­му пси­хо­ло­гу, а тот ей ска­зал:

«До­ро­гая, вы — от­стой, вы — вче­раш­ний день. Это не из­вра­ще­ния, это кре­а­тив­ный секс для элиты».

Она за­ткну­лась и по­ти­хо­неч­ку стала со­би­рать вещи, го­то­вить свое от­ступ­ле­ние в Рос­сию. Муд­рая жен­щи­на…

Сна­ча­ла в Нор­ве­гии были ле­га­ли­зо­ва­ны од­но­по­лые браки. Потом ле­га­ли­зо­ва­но усы­нов­ле­ние детей од­но­по­лы­ми ро­ди­те­ля­ми. Там свя­щен­ни­ки — жен­щи­ны и муж­чи­ны — от­кры­то за­яв­ля­ют о своей нетра­ди­ци­он­ной ори­ен­та­ции. А сей­час там по­яви­лись смель­ча­ки среди од­но­по­лых, ко­то­рые ста­вят во­прос о праве вен­чать­ся с детьми, же­нить­ся на детях.

Если мы, тра­ди­ци­он­ные ро­ди­те­ли, как овощи, будем си­деть и ждать, то мы про­иг­ра­ем эту битву с од­но­по­лы­ми или с иными ген­де­ра­ми за наших с вами род­ных детей. Се­го­дня зоной экс­пе­ри­мен­та яв­ля­ют­ся Се­вер­ная Ев­ро­па, Гер­ма­ния плюс США и быв­шие бри­тан­ские ко­ло­нии: Ка­на­да, Ав­стра­лия, Новая Зе­лан­дия — это «го­ря­чие точки», от­ку­да я по­лу­чаю сиг­на­лы «SOS» от рус­ских ма­те­рей. Это пер­вые вспо­ло­хи войны за свя­щен­ный образ тра­ди­ци­он­ной рус­ской семьи.

Мысль о необ­хо­ди­мо­сти от­кры­то­го со­про­тив­ле­ния да­ва­ла мне воз­мож­ность не сло­мать­ся, не сойти с ума, там, в Нор­ве­гии.

Каж­дый из ро­ди­те­лей в Рос­сии дол­жен по­ни­мать. За по­след­ние 30 лет струк­ту­ры, за­ин­те­ре­со­ван­ные в тор­гов­ле детьми, за­ня­тые пе­ре­рас­пре­де­ле­ни­ем де­мо­гра­фи­че­ских масс, уза­ко­ни­ли по­ло­же­ние, что ро­ди­тель и ре­бе­нок — это вовсе не одно целое. Те­перь дети при­над­ле­жат неко­е­му аб­стракт­но­му об­ще­ству или го­су­дар­ству. Мало того, по Га­аг­ской кон­вен­ции о краже детей 1980 года, ко­то­рую Рос­сия под­пи­са­ла в 2011 году, дети при­над­ле­жат тер­ри­то­рии, на ко­то­рой про­жи­ва­ли по­след­ние три ме­ся­ца.

Фи­ло­со­фию этих нелю­дей от­ча­сти рас­кры­ва­ет про­ект пра­вя­щей в Нор­ве­гии Ра­бо­чей пар­тии, о ко­то­ром я толь­ко недав­но про­чла в нор­веж­ских СМИ. Лис­бак­кен, ми­нистр по делам детей, не стес­ня­ясь, го­во­рит:

«Я — го­мо­сек­су­а­лист. Я хочу, чтобы все дети стра­ны были та­ки­ми, как я».

Он ини­ци­и­ро­вал го­су­дар­ствен­ную про­грам­му про­ве­сти экс­пе­ри­мент: в дет­ских садах была изъ­ята вся ли­те­ра­ту­ра типа «Зо­луш­ки», все сказ­ки Бра­тьев Гримм.

Вме­сто них была на­пи­са­на дру­гая ли­те­ра­ту­ра, по­ло­вая — «щён ли­те­ра­тюр» по типу «Ко­роль и ко­роль» или «Дети-​геи». Там, на­при­мер, принц влюб­ля­ет­ся в ко­ро­ля или прин­ца, девушка-​принцесса меч­та­ет же­нить­ся на ко­ро­ле­ве. По за­ко­ну детям уже в дет­ском саду на горш­ках вос­пи­та­те­ли обя­за­ны чи­тать такие сказ­ки и по­ка­зы­вать кар­тин­ки.

Был такой слу­чай. Рус­ские ту­ри­сты по­еха­ли в Новую Зе­лан­дию с крат­ко­сроч­ной визой, на­при­мер, 7-​дневной, — мама, папа и ре­бе­нок. Ро­ди­те­ли то ли крик­ну­ли на ре­бен­ка, то ли ре­бе­нок гром­ко пла­кал — из кафе или отеля по­зво­ни­ли в служ­бу за­щи­ты детей. При­е­хал наряд «спа­са­те­лей», и ре­бен­ка изъ­яли, «спас­ли» от «родителей-​садистов». Рос­сий­ские ди­пло­ма­ты бо­ро­лись боль­ше года за то, чтобы ре­бе­нок мог иметь сви­да­ния со сво­и­ми био­ло­ги­че­ски­ми ро­ди­те­ля­ми.

Я сама уже два года сра­жа­юсь за право по­лу­чить сви­да­ние с млад­шим сыном. Брей­вик, рас­стре­ляв­ший 80 че­ло­век, имеет право зво­нить каж­дый день своим род­ствен­ни­кам. При­го­во­рен­ные к смерт­ной казни во всем мире имеют право на пе­ре­пис­ку и на зво­нок, а мать не имеет воз­мож­но­сти даже по­го­во­рить со своим ре­бен­ком!

Кста­ти, Брей­вик «спа­сал» Нор­ве­гию от этой пра­вя­щей парии «Ар­байт парти», а объ­яви­ли, что он нена­ви­дит му­суль­ман. Брей­вик в че­ты­ре года был из­на­си­ло­ван нор­веж­ской ма­те­рью. Его «Бар­не­варн» ото­бра­ла и пу­сти­ла «по этапу». Каж­дая семья по­про­бо­ва­ла его «на вкус». Потом де­вять лет юноша го­то­вил свою акцию. Думаю, его сей­час изо­ли­ро­ва­ли и ска­за­ли:

«Мы тебе дво­рец по­стро­им, всё, что угод­но, толь­ко молчи на эту тему!».

Этот ас­пект по­сте­пен­но всплы­ва­ет в СМИ. Швед­ские жур­на­ли­сты уже рас­ко­па­ли эту ис­то­рию.

Каж­дые пять лет Бар­не­варн де­ла­ет отчет по ми­гран­там, чьих детей боль­ше всего в Бар­не­варн. Топ-​лист воз­глав­ля­ет Аф­га­ни­стан, потом Эритрея, потом Ирак. Из белых детей Рос­сия на пер­вом месте, в общем спис­ке стран — на чет­вер­том.

Кров­ные ро­ди­те­ли по­лу­ча­ют от го­су­дар­ства раз­ре­ше­ние на сви­да­ния с укра­ден­ны­ми детьми — по 2 часа один раз в пол­го­да. Это мак­си­мум. Сей­час мой стар­ший сын, ко­то­рый сбе­жал в Рос­сию, вир­ту­аль­но обя­зан на­хо­дить­ся в их дет­ском доме, как соб­ствен­ность нор­веж­ско­го би­фолк­нин­га (на­се­ле­ния), до 23-х лет.

Речь надо вести не о пе­до­фи­лии как та­ко­вой. Это дру­гой фе­но­мен. В одной толь­ко Нор­ве­гии 19 000 него­су­дар­ствен­ных об­ществ по пе­ре­про­фи­ли­ро­ва­нию детей из «древ­них» (муж­чи­на, жен­щи­на) в иные нетра­ди­ци­он­ные ген­де­ры.

Ре­бе­нок при­ну­ди­тель­но раз­ви­ва­ет­ся в опре­де­лен­ной нетра­ди­ци­он­ной ген­дер­ной ка­те­го­рии. То, что рас­ска­зы­вал мой кроха-​сын, это уже не при­ми­тив­ная пе­до­фи­лия, а некий «ор­га­ни­зо­ван­ный» тре­нинг, на­це­лен­ный на иную ори­ен­та­цию.

И пока все рас­суж­да­ют, ве­рить или не ве­рить, уже по­яви­лось целое по­ко­ле­ние ро­ди­те­лей, ко­то­рым при­хо­дит­ся с этим ужа­сом жить.

Всё это в со­вре­мен­ной Ев­ро­пе пре­под­но­сит­ся как вид то­ле­рант­но­сти. Мол, дети якобы имеют право на сек­су­аль­ные пред­по­чте­ния с нуля лет, имеют право на секс-​разнообразие. Про­тив нас с вами, про­тив ро­ди­те­лей и детей, ору­ду­ет хо­ро­шо ор­га­ни­зо­ван­ная пре­ступ­ная ми­ро­вая сеть. И, по­хо­же, на­сту­пи­ло время, чтобы при­знать это чест­но и от­кры­то и на­чать в каж­дом рай­от­де­ле рос­сий­ской по­ли­ции и по всей ее вер­ти­ка­ли вво­дить спец­под­раз­де­ле­ния по про­ти­во­дей­ствию этим меж­ду­на­род­ным груп­пи­ров­кам де­мо­гра­фи­че­ско­го бан­ди­тиз­ма.

Я при­зы­ва­ла людей на марше «За­щи­ты детей» раз­гля­деть за кра­си­вой мас­кой за­пад­ной «юве­наль­ной юс­ти­ции», ко­то­рая пре­под­но­сит­ся нам под видом якобы «спа­се­ния детей от родителей-​алкоголиков», — гло­баль­ный экс­пе­ри­мент по смене ген­де­ра у наших детей. Чу­до­вищ­ный экс­пе­ри­мент, ко­то­рый почти трид­цать лет уже идет по всей Ев­ро­пе.

Там, в Ев­ро­пе, да и в Ка­на­де, и в США, в Ав­стра­лии и Новой Зе­лан­дии, по­всю­ду за пре­де­ла­ми Рос­сии — ро­ди­тель­ство раз­дав­ле­но и раз­об­ще­но. Ро­ди­тель­ство, как связь ро­ди­те­лей с ре­бен­ком, пла­но­мер­но уни­что­жа­ет­ся. Цифры изъ­ятых детей — 200 тысяч в Нор­ве­гии, 300 тысяч в Шве­ции, 250 тысяч в Фин­лян­дии, в Гер­ма­нии — это укра­ден­ное по­ко­ле­ние.

Более ста рос­сий­ских семей се­го­дня стоят на ко­ле­нях во­круг Рос­сии и кри­чат:

«Мы — гости из ва­ше­го бу­ду­ще­го. У нас укра­ли на За­па­де наших детей. Смот­ри­те на наше горе и учи­тесь. Просни­тесь, оста­но­ви­те чуму тре­тье­го ты­ся­че­ле­тия. По­ставь­те же­лез­ный за­на­вес то­ле­рант­но­сти к из­вра­ще­ни­ям. Вы­да­ви­те эту нечисть за пре­де­лы Рос­сии!» 

РИА КА­ТЮ­ША