"Гипноны" перестройки. 1-я часть. (подписчикам)

1. Начало.

С появлением во второй половине XX века комплекса наук о сложности (управления хаосом, нелинейная динамика, теория катастроф, теория фракталов, неравновесная самоорганизация и др.), их терминологией и смыслосодержанием начали наполняться две, казалось бы, независимые сферы человеческого знания. Одно из них, это область философских знаний, оживив дискуссии новыми терминами и нестандартными подходами. А также с другой стороны эти же термины и нестандартные подходы входят в оборот военного стратегирования. То есть одновременно начались движение мысли в указанных руслах, в областях теоретической и практической деятельности.

Появляются такой тип организаций, как «группы кризисного управления». Сначала такие группы занимались выводом из кризисного состояния хозяйственно-экономических субъектов. Однако вскоре, активность некоторых из таких групп нашла применение в политических процессах. Оказывается, что они во многих случаях впрямую конструировали «хаос», исходя из применения наук о сложности к социальным системам. Такие термины как неравновесный порядок, детерминированный хаос, падение системы на аттрактор последовательно обретали бытие в действиях таких групп. Для описания таких процессов нередко употребляли крылатую фразу «эффект бабочки», которая говорит о том, что ничтожное влияние может стать решающим фактором.

Тут следует сделать некоторое академическое отступление,о том что изменения в науках о «сложности» обычно рассматриваются на двух уровнях – на макроуровнях и микроуровнях. При хаотическом состоянии флуктуации на микроуровне способны перейти на макроуровень, трансформируя развитие в том или ином направлении.
В этом контексте интересен термин «гипноны», который применяют для обозначения структурных единиц, ведущих себя некогерентно, несогласованно в состоянии равновесия. Каждый из гипнонов может обладать сколь угодно сложной структурой, но в состоянии равновесия их сложность обращена «внутрь» и не проявляется «снаружи». Гипноны движутся как сомнамбулы, «не замечая» друг друга. Однако, всё меняется в условиях хаоса. Как описывают И. Пригожин и И. Стенгерс, гипноны оказываются способны к согласованному действию, которое, прорываясь на макроуровень, меняет направление развития.

К чему я все это я виду? Ни для кого не секрет, что «перестройка» не была цепью исторических событий, исходящей из логики развития коммунистической системы СССР. Именно такой, якобы закономерный, результат навязывали народу либералы всю постсоветскую эпоху и продолжают это делать в настоящее время. Правда эти же люди до 91-го года практически все занимали те или иные довольно высокие посты в советском номенклатурном аппарате, многие были элитно вписаны. Их утверждения, мягко говоря, выглядят странно, мол сами собой почили в бозе коммунистические идеалы, не выдержавшие столкновения с реальностью. Следом за их смертью прекратил существование СССР. А уж тогда и возникли предпосылки для возникновения капиталистического здания. Также не выдерживает критики утверждения политически противоположной либералам стороны, что слом советского государства был обеспечен США и в частности был спецопераций ЦРУ. Возникает вопрос, а что это была за операция, каков был ее масштаб и тип воздействия, почему, например, при неизмеримо больших воздействиях на каркас государства в 1941-1945 гг. результат был обратный. Или люди принимающие ключевые решения в период 1985-1990 гг. все сплошь были агентами США (кто их мог всех завербовать)?

Оба типа озвученных утверждений являются ошибочными и маскируют действительную картину тех событий, причем процессы, запущенные тогда, продолжают действовать и в настоящее время. В таких случаях говорят истина, где-то посередине. Понятно, что США, как противник СССР по холодной войне должен был направлять все свои ресурсы на победу над противником, и та же ЦРУ, как спецслужба данного государства в частности. Но это является одним из перечня необходимых условий, но далеко недостаточной и определяющей. Если проводить аналогию государства и живого организма, то в его жизненноважные органы, отвечающие за системное функционирование должен был проникнуть чужеродный «вирус», который запустит деструктивные процессы. При этом нужно понимать, что для того чтобы вирус проник в иммунной системе должна была существовать брешь. В свою очередь брешь имеет свой временной интервал возникновения, а главное и свои нетривиальные причины. Какая-то важная система должна была вкусить плод с древа «капитализма», запустив, «раздор» и сомнение в своем сознании, результатом стало переосмысление реальности, изменение своих целей, которые на тот момент входили в полное противоречие со смыслами существования всего организма. Так как переродившийся орган был одним из ключевых и у него был довольной продолжительный лаг на достижения результата «вода камень точит». Результат мы все почувствовали в 1991 г. и продолжаем чувствовать до сих пор. Именно это «зараженные» точки деструкции и являлись теми самыми «гипнонами», описанных в науках о сложностях. «Гипноны движутся как сомнамбулы, «не замечая» друг друга. Однако, всё меняется в условиях хаоса», утверждают Пригожин и Стенгерс. Пример заражения наглядно илюстрирует следующее видео (2мин18сек J.M.):

Итак, перестройка – это сверхсложный процесс, результатом которого, явилось вхождение России в мировую капиталистическую систему («мировая цивилизация» по Горбачеву), на глубоко подчиненной основе и огромными издержками. Результатом рассмотрения совокупности издержек и подчиненности как целостного и взаимоувязанного процесса, является запуск регресса, то есть переход от более высших форм существования к более низким, понижение уровня организации, а значит повышения «хаоса».
Для более глубокого понимания природы тех событий, а также событий, происходящих в постперестроечное и настоящее время, проведем исследования по выявлению и детальному описании точек концентрации «вируса», тех самых «гипнонов», истории и причины их возникновения, их воздействия на советский аппарат управления, производимые ими различные коммуникации с западными структурами и т.д. Чем собственно и займемся...

2. Джермен Гвишиани, портрет «зараженного» элитария

Одним из очагов заражения элиты СССР была связка «научных» структур Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) и Всесоюзного научно-исследовательского института системных исследований (ВНИИСИ).


Связка институтов МИПСА и ВНИИСИ

Кадры, имевшие ту или иную связь с этими институтами, явились основным и наиболее успешным тараном разрушения СССР. Наиболее наглядно это видно в рамках экономических преобразований в конце 80 начала 90 гг., которые фактически были экономической войной, направленной на уничтожение предыдущего уклада жизни.

Эти институты были созданы при непосредственном участии Джермена Михайловича Гвишиани.
Биографическая справка. Родился 24 декабря 1928 года в Ахалцихе, Грузия. Сын генерала НКВД М. М. Гвишиани, который и придумал сыну имя Джермен, сложив первые буквы фамилий Дзержинского и Менжинского, руководителей НКВД/ОГПУ в 1919-26 и 1926-34. Окончил Московский институт международных отношений (1951). В 1951—1955 годы служил в ВМФ. Окончил аспирантуру под руководством проф. Т. И. Ойзермана. В 1965—1985 годах работал в Государственном комитете СМ СССР по науке и технике (ГКНТ СССР), был заместителем председателя (во время работы в ГКНТ некоторое время одним из его подчинённых являлся полковник О. В. Пеньковский). В 1960—1968 годах преподавал на философском факультете МГУ. Докторская диссертация «Американская теория организационного управления» (1969). Член-корреспондент АН СССР с 1970 года, действительный член с 1979 года. Член Римского клуба, совместно с лордом С. Цукерманом и М. Банди организатор Международного института прикладного системного анализа в Лаксенбурге (Австрия), председатель научного совета. С 1976 года директор новосозданного Всесоюзного НИИ системного анализа ГКНТ и АН СССР, который был задуман как советский филиал МИПСА. С 1992 года почётный директор Института системного анализа РАН. В 1985—1986 годах заместитель председателя Госплана СССР. Почётный доктор Пражской высшей экономической школы, член Шведской королевской академии инженерных наук, член Финской академии технических наук, почётный доктор Хельсинкской школы экономики, член Американской академии управления, член Международной академии управления. Умер 18 мая 2003 года, похоронен на Троекуровском кладбище.


Михаил Гвишиани. Отец Джермена

Для иллюстрации механизма заражения элиты советского союза приведем некоторые выжимки из его книги: «Вспоминая сегодня время, когда мы входили в жизнь, я не могу видеть его в черном свете, как не видел темных пятен в свои 16-17 лет. О многих трагических фактах и событиях мы почти ничего не знали, но если бы и знали, это не затмило бы радости от победоносного окончания войны… Прозрение приходило после, но для меня… то время навсегда останется временем многих хороших начинаний и свершений… В те годы перед нами открывались новые горизонты. Во Владивостоке, где наглядно ощущалась помощь союзников, в очередь США, был особенно силен интерес к западным странам, воевавшим вместе с нами. Я быстро овладел английским и начал читать американские журналы и книги, иногда попадавшие к нам. Так началось первое знакомство с тем, как и чем живет чужая страна, другая культура, другой строй».

Человек выражает свое субъективное мнение середины 40-х - начала 50-х годов. Видно, что положительные воспоминания о том времени он соотносит с присущим каждому человеку оптимизмом детства, тем самым признавая ошибочность положительного восприятия им того времени. Далее акцент смещается на последующее прозрении, что является результатом информационно-психологической атаки XX съезда, но об этом ниже.

«В 1953 году умер Сталин, через 3 года с половиной года состоялся XX съезд КПСС, на котором был разоблачен культ личности Сталина. Этот съезд положил начало процессу восстановления добрых имен тех, кого почитали «врагами народа». Как ни болезненна и как ни трудна была ломка устоявшихся представлений, образ внутреннего «врага» был поколеблен и постепенно стал разрушаться, дело было за «врагом» внешним».

После прозрения появляется право признавать внутреннего врага врагом в кавычках в виду «многих трагических фактов и событий о которых ничего не знали». Трагические факты были, но они не являются доказательством отсутствия внутреннего врага. Фултонская речь Черчилля на тот момент уже прозвучала, противостояние было налицо. Несмотря на это, делается вывод об эфемерности внешнего врага и задается направленность поколебать этот образ в сознании руководства государства.

«Известно, что исторический опыт в целом подтвердил жизненность принципов мирного сосуществования государств с различными социально-экономическими системами, хотя в разные периоды истории несколько видоизменялись толкования их содержания. Эта политика, отражая логику мирового развития и взаимные интересы государств с различным общественным строем, позволило избежать крайних форм конфронтации, но, тем не менее, была недостаточной для устранения потенциальной угрозы войны между двумя противоположными системами и не могла открыть путь к взаимовыгодному сотрудничеству».

Да, удалось избежать крайних форм конфронтации. Правда интересно, что автор имеет в виду под крайними формами конфронтаций? Если ядерные удары, то Хиросима и Нагасаки, как минимум, эту точку зрения (о том, что конфронтаций можно избежать) проблематизировали. СССР, разработав собственное ядерное оружие, установил паритет. Возникновение ситуации взаимного гарантированного уничтожения позволила избежать крайних форм конфронтации, укрепив при этом принципы мирного сосуществования, то есть готовность к ведению войну уменьшает вероятность ее возникновения.

Высказывается неудовлетворенность принципом мирного сосуществования, из-за того что при нем нельзя перейти к взаимовыгодному сотрудничеству. А взаимовыгодное сотрудничество должно было стать результатом концепции конвергенции, тем самым косвенно можно отметить, что Гвишиани был не чужд силам, которые были в нем заинтересованы.

3.

Гвишиани, Печчеи и Кинг

«После ХХ съезда КПСС обстановка в стране начала изменяться, появилась возможность говорить не только об успехах и достижениях, но и о серьезных недостатках в политической и экономической жизни страны. Однако необходимость отказаться от доморощенных стандартов и начать ориентироваться на лучшие мировые образцы проникала в сознание очень медленно, с большим трудом» .

Недостатками обладает любой строй, если задаваться такой целью их можно обнаружить во всем. Но вывод о доморощенности стандартов выглядит странным, не могли же вопреки им выдержать колоссальный нагрузки с 20 по 50-е годы. Напрашивается вывод, что элита не обладала иммунитетом к информационно-психологическим воздействиям, обусловленных XX съездом.

«Трудно передать ощущение от первого знакомства с мистической «заграницей». Как и у каждого грамотного человека, у меня было собственное представление об Англии, сложившееся из прочитанных книг, почерпнутое из рассказов об этой стране. Поистине, лучше один раз увидеть, чем 100 раз услышать!
Первые впечатления обычно яркие, и мельчайшие их детали остаются в памяти на долгие годы. С тех пор я бывал в Париже и в Лондоне множество раз, но первый раз помню так живо, как будто это была вчера. Все казалось мне интересным и важным. Я не забыл никого из тех, с кем встречался, помню, о чем мы говорили, хотя с большинством из них никогда больше не виделся. Все эти люди принадлежали другой культуре, вели другой образ жизни. Меня поражало, например, очень свободное поведение детей на улицах, в отличие от принятых на этот счет в Москве строгих правил, …умиляло английское чувство юмора, обычаи такие, как обязательный на официальных приемах первый тост за королеву… Особенно непривычным и странным было чувство раскрепощенности, свободы от какой-то тяжкой ноши, которая нередко давила на всех нас дома. Трудно выразить словами ощущение советских людей, буквально задавленных суровыми нормами, правилами и инструкциями, и попавших в лишенную на первый взгляд, этих ограничений среду, подчиняющуюся лишь общечеловеческим законам. Эта смена обстановки отражалась… на представителях высшего руководства страны, обычно возглавлявших официальные делегации. Оказываясь в чужой стране, они сразу инстинктивно чувствовали неуместность принятых у нас жестких рамок поведения и начинали выглядеть гораздо менее стандартными и безликими. … отрадно было видеть, что такие люди, как Малышев или Косыгин, завоевывают симпатии иностранцев не только своей компетентностью или высоким положением, но и человеческими качествами».

Тут говориться почти «без комментариев». Скажу лишь, что Джермен Михайлович скупо описывает советскую действительность, даже по поводу победы в Великой Отечественной войне, покорение космоса, достижениях индустриализации. Как только начинается описания заграницы «… тут уж музыка нета и пляшут лес и горы», Джермен Михайлович испытывает огромный восторг, это чувствуется в каждом слове.

Известно, что внедрение любых концептов в сознание человека начинается с языка. «Военные» концепты внедряются посредством слов, агрессивно вытесняющих привычные слова, прочно впаянные в речь и содержащие определенные смысловые ассоциации. Человек принимая чужие слова, вводит из в оборот собственной речи. Проговаривая он встраивает стоящие за ними смыслы в свои понятийные связи. Таким образом, впуская из внутрь происходит «заражение» вирусами, именно так объект концептуальной атаки «хочет того, чего хочет враг». В свете вышесказанного процитирую Д.М. Гвишиани:

«Тема моей кандидатской диссертации, названной в окончательном варианте «Социология американского менеджмента», неожиданно для меня привлекла внимание не только философов, но и ученых, и специалистов разного профиля. В 1961 году была опубликована моя первая монография «Социология бизнеса», после которой в научный оборот вошли понятия «менеджмент», «бизнес» и некоторые другие, раньше традиционно в русском языке имеющие негативный оттенок… В стране назревала экономическая реформа, одним из главных направлений которой должна была стать перестройка системы управления. Поэтому от критического анализа западных теорий надо было переходить к разработке научной программы наших собственных практических действий. Естественно возникла необходимость поставить вопрос о решительной децентрализации управления и передаче на уровень предприятий решения главных управленческих вопросов… На мне и моих коллегах и единомышленниках повисло обвинение в стремлении внедрить на социалистическом предприятии капиталистическую систему управления… Пришлось заняться активной пропагандой и широким разъяснением основ научного подхода к управлению, публикацией статей в газетах и журналах, раскрывающих сущность функции управления и капиталистическую форму ее реализации… Докторскую диссертации я озаглавил «Американская теория организационного оформления и защитил ее в 1968 году в Институте философии АН СССР. Готовясь к защите, я наладил более тесные связи, с представителями других научных дисциплин, особенно кибернетики… На основе докторской диссертации я написал книгу «Организация и управление. Социологический анализ буржуазных теорий», которая вышла в 1970 году. Относительно небольшой тираж на русском языке – 11000 экземпляров – вскоре разошелся, и издательство предложила переиздание. Второе, почти на треть дополненное издание вышло 1972 году тиражом в 40000… Специалистам из социалистических стран книга была интересна не только тем, что давала возможность познакомиться с западными теориями, но и аргументацией правомочности разработки собственных концепций, в которых они испытывали острую потребность. Советские обозреватели после выхода книги живо обсуждали новые термины и понятия, которые вводились в обиход: «менеджмент», «мотивации», «коммуникация и организация» и другие» .

Здесь мы видим, что научные работы и монографии Гвишиани выходили синхронно с реформами Косыгина, научно их обосновывая. Производилась трансформация научного дискурса, внедрялись кусочки чужеродной реальности, которые встраиваясь, начинали «ворожить». Здесь следует отметить, что Джермен был зятем Косыгина, женившись на его дочери Людмиле в 1948 году.


Косыгин и его дочь Людмила

В 1962 по 1985 г. Гвишиани работал заместителем председателя ГКНТ, с 1985 по 1986 – заместителем председателя Госплана. С 1962 – по 1971 – он член Консультативного комитета ООН по внедрению научно-технических открытий (АКАСТ), а с 1966 по 1985 – сопредседатель или заместитель председателя ряда двусторонних межгосударственных совместных комиссий по сотрудничеству в области науки, техники, торговли и экономики между СССР и Австрией, Бельгией, Францией, ФРГ, Италией, Великобританией и др. Наряду с этим он был инициатором сотрудничества ГКНТ и министерств промышленности СССР с ведущими государственными и частными западными фирмами. Он являлся сопредседателем Научно-промышленного совета Американо-советского торгово-экономического совета. Понятно, что задание на установление контактов, обеспечивавших научно-технические связи с Западом, ставились ему руководством в рамках решения проблемы «технологической изоляции СССР», соответственно импорта новейших технологий. А так как на тот момент технологическим локомотивом того времени были США, контакты с американскими организациями предавалась особая важность.

«Одной из главных задач, которую приходилось решать нашему Комитету (ГКНТ) в первую очередь, было создание необходимых предпосылок, в том числе психологических, благоприятствующих должному пониманию и общественному признанию значимости и необходимости широкого международного сотрудничества в области науки и техники» . В процессе работы в АКАСТ завязались первые личные контакты, пригодившиеся потом и при создании МИПСА, профессор Кэролл Уилсон из Массачусетского технологического института (МТИ)