Ро­сти­слав Ищен­ко. Не войти в реку два­жды

Укра­и­на про­иг­ра­ла всё. Кон­ку­рен­цию с Рос­си­ей, войну в Дон­бас­се, соб­ствен­ную го­су­дар­ствен­ность и даже укра­ин­скую идею. Тот зомби, ко­то­ро­го мы всё ещё на­блю­да­ем между Чёр­ным морем, Пин­ски­ми бо­ло­та­ми, Кар­пат­ски­ми го­ра­ми и на­род­ны­ми рес­пуб­ли­ка­ми – уже давно не го­су­дар­ство и даже не об­ще­ство. Это боль­шая (несколь­ко де­сят­ков мил­ли­о­нов че­ло­век) аб­со­лют­но ато­ми­зи­ро­ван­ная груп­па ин­ди­ви­ду­у­мов, оза­бо­чен­ных лишь соб­ствен­ным вы­жи­ва­ни­ем.

На­ли­чие среди них де­сят­ков или даже сотен тысяч адек­ват­ных людей, по­ни­ма­ю­щих или до­га­ды­ва­ю­щих­ся в какую глу­бо­кую про­пасть летят в дан­ный мо­мент остат­ки Укра­и­ны и го­то­вых бо­роть­ся, ни­че­го не ме­ня­ет.

Во-​первых, этих людей кри­ти­че­ски мало на фоне уже по­ки­нув­ших Укра­и­ну де­ся­ти мил­ли­о­нов и не менее де­сят­ка мил­ли­о­нов го­то­вых по­ки­нуть. Из­вест­но, что при па­де­нии чис­лен­но­сти ниже опре­де­лён­но­го пре­де­ла (вы­ра­жа­е­мо­го, кста­ти, не в аб­со­лют­ных чис­лах, а в про­цен­тах) ор­га­ни­зо­ван­ная в го­су­дар­ство че­ло­ве­че­ская по­пу­ля­ция, на­се­ля­ю­щая опре­де­лён­ную тер­ри­то­рию неспо­соб­на ни со­хра­нить­ся, ни вос­ста­но­вить­ся.

Этот кри­ти­че­ский пре­дел на­сту­па­ет, когда на тер­ри­то­рии оста­ёт­ся от 30 до 50% пер­во­на­чаль­но на­се­ляв­ше­го её на­се­ле­ния. В мо­мент его до­сти­же­ния все про­цес­сы ста­но­вят­ся необ­ра­ти­мы­ми, а груп­пы эн­ту­зи­а­стов могут по­гиб­нуть в борь­бе, могут со­здать раз­роз­нен­ные по­се­ле­ния, где по­ста­ра­ют­ся вы­жить до луч­ших вре­мён, могут даже про­сто не сло­жить­ся, но вот из­ме­нить судь­бу быв­ше­го об­ще­ства уже не могут.

Кста­ти, ана­ло­гич­ный пе­ри­од своей ис­то­рии Укра­и­на уже пе­ре­жи­ва­ла в XVII веке, в пе­ри­од так на­зы­ва­е­мой Руины. Поль­ские го­су­дар­ствен­ные струк­ту­ры тогда с Укра­и­ны ушли, рус­ские не при­шли, соб­ствен­но укра­ин­ские не сло­жи­лись. Гет­ман­ское вой­ско­вое управ­ле­ние, воз­мож­но было эф­фек­тив­нее ны­неш­ней укра­ин­ской вла­сти, но всё равно ра­бо­та­ло по прин­ци­пу боль­шой кон­то­ры при банде по сбору и рас­пре­де­ле­нию до­бы­чи.

При этом, по­сколь­ку бла­го­да­ря «уси­ли­ям» гет­ма­нов, на тер­ри­то­рии Укра­и­ны в те­че­ние несколь­ких де­ся­ти­ле­тий сра­жа­лись поль­ские, рус­ские, ро и ту­рец­кие армии, у ка­за­ков (лич­но­го со­ста­ва банды) ис­чез­ла воз­мож­ность кор­мить­ся за счёт внеш­ней до­бы­чи (по­хо­дов за зи­пу­на­ми). Как след­ствие при­шлось до­воль­ство­вать­ся ограб­ле­ни­ем и без того ограб­лен­но­го на­се­ле­ния. В свою оче­редь на­се­ле­ние бро­си­лось врас­сып­ную (кто в Поль­шу, кто в Рос­сию). За 30 лет Руины на­се­ле­ние со­кра­ти­лось на 2/3 (или боль­ше, по­то­му, что кто же их счи­тал?).

Для срав­не­ния, за три года, про­шед­шие после пе­ре­во­ро­та, на­се­ле­ние Укра­и­ны (ко­то­рое вла­сти бо­ят­ся счи­тать, чтобы не по­лу­чить со­всем уж удру­ча­ю­щий ре­зуль­тат) со­кра­ти­лось не менее, чем на чет­верть от имев­ше­го­ся в фев­ра­ле 2014 года. Это при том, что в 1994-2014 годах, на­се­ле­ние Укра­и­ны уже успе­ло со­кра­тить­ся на 20%.

Во-​вторых, от­сут­ству­ют по­ли­ти­че­ские и об­ще­ствен­ные ор­га­ни­за­ци­он­ные струк­ту­ры, ко­то­рые могли бы объ­еди­нить адек­ват­ную часть об­ще­ства. В усло­ви­ях же на­цист­ско­го тер­ро­ра, рас­се­ян­ным по Укра­ине груп­пам прак­ти­че­ски невоз­мож­но отыс­ки­вать друг друга за счёт своей пуб­лич­ной за­свет­ки. За­све­тив­ши­е­ся груп­пы либо сразу лик­ви­ди­ру­ют­ся СБУ, либо ста­вят­ся под кон­троль, для ловли «на живца».

В-​третьих, груп­пы адек­ват­ных людей будут по­все­мест­но на­тал­ки­вать­ся на куда лучше ор­га­ни­зо­ван­ные, к тому же во­ору­жён­ные груп­пы нео­на­ци­стов и обыч­ные банды, гра­бя­щие тер­ри­то­рию (как это было в эпоху Руины) под бла­го­вид­ным пред­ло­гом, а чаще без оного. То есть, об­ще­ства и го­су­дар­ства уже нет, но граж­дан­ская война сразу не оста­но­вит­ся, неко­то­рое время она будет идти даже в среде пол­но­стью ато­ми­зи­ро­ван­но­го на­се­ле­ния, быст­ро пре­вра­ща­ясь из войны за идею в войну за вы­жи­ва­ние.

В-​четвёртых, рас­кол, воз­ник­ший в укра­ин­ском об­ще­стве в ран­ние 90-е и углуб­ляв­ший­ся до на­сту­пив­шей после 2014 года фазы рас­па­да, про­хо­дил между сто­рон­ни­ка­ми ев­ро­пей­ско­го вы­бо­ра и ре­ин­те­гра­ции пост­со­вет­ско­го про­стран­ства. Это зна­чит, что для боль­шин­ства про­ти­во­сто­я­щих ак­ти­ви­стов, дей­ству­ет при­тя­же­ние двух огром­ных (по срав­не­нию с Укра­и­ной) струк­тур: ЕС и Рос­сии, ко­то­рые яв­ля­ют­ся для пред­ста­ви­те­лей аль­тер­на­тив­ных идео­ло­гий пред­по­чти­тель­ным, по срав­не­нию с Укра­и­ной, бу­ду­щим.

На­пом­ню, что «ев­ро­ин­те­гра­то­ры» хо­те­ли любой ценой по­пасть в Ев­ро­со­юз. Не по­стро­ить Ев­ро­пу на Укра­ине, но за­пих­нуть себя в Ев­ро­пу, хоть с Укра­и­ной, хоть без. В свою оче­редь, про­рос­сий­ские ак­ти­ви­сты, в за­ви­си­мо­сти от своей левой или пра­вой ори­ен­та­ции, стре­ми­лись либо к воз­рож­де­нию СССР, либо к вос­ста­нов­ле­нию есте­ствен­ных гра­ниц Рос­сии. Здесь также Рос­сия (в том числе и в виде СССР) была пер­вич­ной, как целое, по срав­не­нию с Укра­и­ной, как част­но­стью.

Таким об­ра­зом, кроме всех внут­рен­них про­блем, ак­тив­ные и адек­ват­ные пред­ста­ви­те­ли обоих про­ти­во­сто­я­щих ла­ге­рей (спо­соб­ные стро­ить и со­зда­вать, а не толь­ко де­лить и от­ни­мать) в боль­шин­стве своём вы­бе­рут при­со­еди­не­ние в лич­ном ка­че­стве к це­ло­му (ЕС, Рос­сии). Часть этим и удо­вле­тво­рит­ся, решив, что ре­аль­ная Рос­сия в Брян­ске ни­чуть не хуже, чем ги­по­те­ти­че­ская Рос­сия в При­лу­ках. Особо про­дви­ну­тые кра­е­ве­ды и пат­ри­о­ты малой ро­ди­ны, будут всю жизнь стре­мить­ся к рас­про­стра­не­нии Рос­сии/ЕС на тер­ри­то­рию Укра­и­ны. Может вый­дет, может нет. В своё время у Ивана III почти по­лу­чи­лось, но потом со­рва­лось, у Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча по­лу­чи­лось ча­стич­но, Ека­те­ри­на Ве­ли­кая почти до­ве­ла дело до конца, но за­вер­шил про­цесс толь­ко Ста­лин, через 450 лет после его на­ча­ла.

Итак 25 лет назад Укра­и­на – цве­ту­щая стра­на, с силь­ны­ми ин­сти­ту­та­ми го­су­дар­ствен­ной вла­сти, пол­но­стью на­дёж­но кон­тро­ли­ро­вав­ши­ми об­ще­ство (даже укра­ин­скую неза­ви­си­мость про­воз­гла­си­ли не на­ци­о­на­ли­сты, а ком­му­ни­сты), с раз­ви­той про­мыш­лен­но­стью, мощ­ней­шим тор­го­вым фло­том и де­сят­ка­ми круп­ных неза­мер­за­ю­щих пор­тов, с пло­до­род­ней­ши­ми зем­ля­ми и мяг­ким кли­ма­том, обес­пе­чи­вав­ши­ми пре­крас­ные усло­вия для ве­де­ния сель­ско­го хо­зяй­ства, с тре­тьей по мощи ар­ми­ей мира, с мно­го­чис­лен­ным, об­ра­зо­ван­ным и ква­ли­фи­ци­ро­ван­ным на­се­ле­ни­ем и мощ­ной ака­де­ми­че­ской и при­клад­ной на­у­кой. В при­да­чу к этому тран­зит­ная и кос­ми­че­ская дер­жа­ва. Сей­час – чёр­ная дыра, спо­соб­ная толь­ко без поль­зы для соб­ствен­но­го на­се­ле­ния и кре­ди­то­ров, мо­мен­таль­но без следа рас­тво­рять во вре­ме­ни и про­стран­стве любые объ­ё­мы внеш­не­го фи­нан­си­ро­ва­ния.

По­че­му так?

О неадек­ват­но­сти элиты мне уже при­хо­ди­лось пи­сать. Но среди пер­во­на­чаль­ных 52 мил­ли­о­нов граж­дан Укра­и­ны оче­вид­но было до­ста­точ­но ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных кад­ров в самых раз­ных об­ла­стях, в том числе и адек­ват­ных управ­лен­цев (хотя бы по­то­му, что мил­ли­о­ны, пе­ре­брав­ши­е­ся за годы неза­ви­си­мо­сти  хоть в Рос­сию, хоть на Запад вполне вос­тре­бо­ва­ны и успеш­но кон­ку­ри­ру­ют с мест­ны­ми спе­ци­а­ли­ста­ми). То есть, дей­ство­вал нега­тив­ный отбор. Укра­ин­ское об­ще­ство вы­дви­ну­ло такие тре­бо­ва­ния к соб­ствен­ной по­ли­ти­че­ской струк­ту­ре, ко­то­рые пред­опре­де­ли её неэф­фек­тив­ность.

По­нят­но, что никто не со­зда­вал пе­ти­ции и не про­во­дил ре­фе­рен­ду­мы от­но­си­тель­но тре­бо­ва­ний к ква­ли­фи­ка­ции элиты. В дан­ном слу­чае об­ще­ствен­ный за­прос опре­де­лял­ся по умол­ча­нию: не столь­ко через ме­ха­низм вы­бо­ров, сколь­ко через прак­ти­ку вы­дви­же­ния и про­дви­же­ния бю­ро­кра­тов на го­су­дар­ствен­ной служ­бе и ме­не­дже­ров в биз­не­се.

Очень быст­ро, уже в на­ча­ле 90-х годов, стала опре­де­лять­ся дву­еди­ная бизнес-​политическая за­да­ча. От­да­лить­ся от Рос­сии, разо­рвать связи, не до­пу­стить за­пус­ка про­цес­сов пост­со­вет­ской ин­те­гра­ции, не до­пу­стить рос­сий­ское го­су­дар­ство и рос­сий­ский биз­нес к про­цес­су при­ва­ти­за­ции укра­ин­ских ак­ти­вов, огра­ни­чить воз­мож­но­сти пря­мо­го ин­ве­сти­ро­ва­ния рос­сий­ско­го ка­пи­та­ла и т.д.

И этому всему не Запад на­учил Укра­и­ну. Запад ещё ко­ле­бал­ся, вы­би­рая новый фор­мат своей по­ли­ти­ки на пост­со­вет­ском про­стран­стве, ещё при­бал­там объ­яс­ня­ли, что всту­пить в ЕС им будет очень слож­но, а может быть и невоз­мож­но. Ев­ро­со­юз ещё со­мне­вал­ся в це­ле­со­об­раз­но­сти рас­ши­ре­ния, а в НАТО не были уве­ре­ны в судь­бе блока (вли­я­тель­ные силы в Ев­ро­пе вы­сту­па­ли за его ро­спуск), но укра­ин­ские по­ли­ти­ки, вме­сте со сво­и­ми во­сточ­но­ев­ро­пей­ски­ми кол­ле­га­ми, а ино­гда и впе­ре­ди их, убеж­да­ли Ва­шинг­тон, Лон­дон, Париж, Бер­лин и Брюс­сель, что Запад дол­жен (про­сто обя­зан) при­нять мис­сию за­щи­ты новых ли­мит­ро­фов от ги­по­те­ти­че­ской рос­сий­ской агрес­сии (да, да о рос­сий­ской агрес­сии укра­ин­цы и при­бал­ты, по­ля­ки и ру­мы­ны, а также вся масса оп­по­ни­ру­ю­щих Сер­бии по­стю­го­сла­вов) лю­би­ли по­рас­суж­дать в ку­лу­а­рах раз­ных сам­ми­тов ещё в ран­ние 90-е годы. А уж стра­те­ги­че­ский курс на вступ­ле­ние в ЕС Укра­и­на (по­лу­офи­ци­аль­но) про­воз­гла­си­ла ещё в 1995 году, когда Кучма по­ста­вил за­да­чу урав­нять то­ва­ро­обо­рот Укра­и­ны с ЕС и с СНГ (по­след­ний тогда был боль­ше в два раза).

Стрем­ле­ние За­па­да к даль­ней­ше­му огра­ни­че­нию Рос­сии, к пе­ре­во­ду её в ка­че­ство вто­ро­раз­ряд­ной ре­ги­о­наль­ной дер­жа­вы сфор­ми­ро­ва­лась не столь­ко под вли­я­ни­ем тра­ди­ци­он­ных вн­ту­ри­за­пад­ных групп вли­я­ния (то­гдаш­ние яст­ре­бы не поль­зо­ва­лись об­ще­ствен­ной под­держ­кой) и даже не под впе­чат­ле­ни­ем от ель­цин­ских эк­зер­си­сов, убеж­дав­ших в сла­бо­сти Рос­сии, сколь­ко под на­стой­чи­вым дав­ле­ни­ем всей во­сточ­ной Ев­ро­пы.

Запад по­сту­пил ло­гич­но. Де­сят­ки став­ших неза­ви­си­мы­ми по­ли­ти­ков, пре­крас­но знав­ших Рос­сию, ранее вхо­див­ших в управ­лен­че­скую элиту СССР и стран Ор­га­ни­за­ции Вар­шав­ско­го до­го­во­ра (ОВД), убеж­да­ли своих за­пад­ных парт­нё­ров, что Рос­сия либо нач­нёт со­би­ра­ние зе­мель и вос­ста­нов­ле­ние СССР, ради чего на­па­дёт на бед­ных ли­мит­ро­фов, либо рас­па­дёт­ся, но тогда всё равно на­па­дёт на бед­ных ли­мит­ро­фов. При этом из самой Рос­сии, от окру­же­ния Ель­ци­на ис­хо­ди­ли самые про­ти­во­ре­чи­вые сиг­на­лы, а ди­пло­ма­ты и раз­вед­ки до­кла­ды­ва­ли о на­рас­та­нии про­цес­сов де­ста­би­ли­за­ции.

Ну, Запад и сде­лал един­ствен­но воз­мож­ный при таком ин­фор­ма­ци­он­ном фоне выбор, а Укра­и­на, в ряду дру­гих ли­мит­ро­фов, до­би­лась сво­е­го – на­чал­ся про­цесс ин­те­гра­ции пост­со­вет­ско­го про­стран­ства в за­пад­ные струк­ту­ры.

Крас­ная линия была пе­рей­де­на, когда в со­став НАТО и ЕС вошла При­бал­ти­ка. В этот мо­мент Запад не про­сто за­кон­чил со­би­рать тро­феи в виде оскол­ков Вар­шав­ско­го до­го­во­ра и Со­ве­та эко­но­ми­че­ской вза­и­мо­по­мо­щи. Он зашёл на ко­рен­ную тер­ри­то­рию Рос­сии/СССР – со­здал пре­це­дент. С этого мо­мен­та ста­но­вил­ся воз­мож­ным приём в ЕС и НАТО лю­бо­го члена СНГ, а резко сузив­ша­я­ся в на­ча­ле 90-х годах зона ис­клю­чи­тель­ных по­ли­ти­че­ских и эко­но­ми­че­ских ин­те­ре­сов Рос­сии, неофи­ци­аль­но при­зна­вав­ша­я­ся За­па­дом, пе­ре­ста­ла су­ще­ство­вать.

По­пыт­ка предо­став­ле­ния плана дей­ствий по член­ству в НАТО Укра­ине и Гру­зии, пред­при­ня­тая в ап­ре­ле 2008 года на Бу­ха­рест­ском сам­ми­те НАТО, как раз и была сви­де­тель­ством того, что рас­ши­ре­ние за­пад­ных струк­тур будет про­дол­же­но. В тот мо­мент часть За­па­да в лице «ста­рой Ев­ро­пы» (Фран­ция, Гер­ма­ния, Бель­гия, Ни­дер­лан­ды, Люк­сем­бург, Ис­па­ния, Ита­лия, Пор­ту­га­лия), столк­нув­шись с жёст­кой ре­ак­ци­ей Рос­сии, пред­по­чла не идти на обостре­ние, в усло­ви­ях уже раз­го­рав­ше­го­ся си­стем­но­го кри­зи­са. Пе­ре­чис­лен­ные го­су­дар­ства на­ло­жи­ли вето на ре­ше­ние НАТО о фак­ти­че­ском стар­те ин­те­гра­ции Укра­и­ны и Гру­зии, за ко­то­рой неиз­беж­но по­сле­до­ва­ла бы их ин­те­гра­ция в ЕС.

Ско­рее всего имен­но опас­ность опе­ра­тив­ной по­ста­нов­ки во­про­са о вклю­че­нии по­тен­ци­аль­ных новых чле­нов НАТО в ЕС и оста­но­ви­ла «ста­рую Ев­ро­пу». Кри­зис огра­ни­чил её ре­сур­сы, на­прав­ляв­ши­е­ся на ба­лан­си­ро­ва­ния уров­ня раз­ви­тия новых и ста­рых чле­нов. Гру­зию бы ЕС ещё пе­ре­ва­рил, но без Укра­и­ны она была неин­те­рес­на, да и ло­ги­сти­ка раз­ры­ва­лась. А вот ин­те­гра­ция Укра­и­ны (на тот мо­мент ещё 47-и мил­ли­он­ной и с до­ста­точ­но мощ­ным, хоть уже и по­ряд­ком ослаб­лен­ным про­мыш­лен­ным по­тен­ци­а­лом) обо­шлась бы слиш­ком до­ро­го.

Итак, Укра­и­на, раз­вер­нув (в союзе с дру­ги­ми во­сточ­но­ев­ро­пей­ски­ми ли­мит­ро­фа­ми) ин­фор­ма­ци­он­ную кам­па­нию, при­зван­ную обес­пе­чить про­тек­то­рат За­па­да над оскол­ка­ми СССР и ОВД, на ос­но­ве по­ли­ти­ки огра­ни­че­ния Рос­сии, до­би­лась на­ча­ла про­цес­са рас­ши­ре­ния НАТО и ЕС и на­рас­та­ния на­пря­жён­но­сти между Рос­си­ей и За­па­дом на этой ос­но­ве. Но, в тот мо­мент, когда оче­редь на ин­те­гра­цию дошла до неё, про­цесс за­сто­по­рил­ся.

Эта оста­нов­ка была, ко­неч­но, не обя­за­тель­ной, но более, чем ве­ро­ят­ной и вполне про­гно­зи­ру­е­мой. Пер­вые при­зна­ки гло­баль­но­го си­стем­но­го кри­зи­са фик­си­ро­ва­лись уже с на­ча­ла 2000-х годов. Тот факт, что кри­зис был от­ло­жен рас­па­дом СССР также был из­ве­стен. Но пост­со­вет­ские ре­сур­сы были да­ле­ко не бес­ко­неч­ны, а Запад вы­брал наи­бо­лее за­трат­ную – по­ли­ти­ку рас­ши­ре­ния. Зна­чит услов­ная ста­биль­ность За­па­да, ба­зи­ро­вав­ша­я­ся на ка­зав­ши­е­ся неогра­ни­чен­ны­ми финансово-​экономические и военно-​политические ре­сур­сы не могла быть про­дол­жи­тель­ной.

По сво­е­му эко­но­ми­че­ско­му по­тен­ци­а­лу и по струк­ту­ре про­мыш­лен­но­сти Укра­и­на была по­тен­ци­аль­ным кон­ку­рен­том всех стран ЕС (её пред­при­я­тия вы­пус­ка­ли любую про­дук­цию от ав­то­мо­би­лей до кос­ми­че­ских ракет и от авиа­нос­цев, до круп­ней­ших в мире транс­порт­ных са­мо­лё­тов). По чис­лен­но­сти на­се­ле­ния Укра­и­на более, чем в пол­то­ра раза пре­вос­хо­ди­ла Поль­шу – самую круп­ную из ин­те­гри­ро­ван­ных пост­со­вет­ских стран, адап­та­ция ко­то­рой к стан­дар­там ЕС, до­ро­же всего сто­и­ла и про­дол­жа­ет сто­ить ев­ро­пей­ской казне.

При­ня­тая ЕС кон­цеп­ция ин­те­гра­ции за счёт уни­что­же­ния кон­ку­рен­то­спо­соб­ных от­рас­лей на­ци­о­наль­ной эко­но­ми­ки, при при­ме­не­нии к Укра­ине тех же стан­дар­тов, что были при­ме­не­ны к Поль­ше или Чехии, при­ве­ла бы к еже­год­ным рас­хо­дам в два-​три раза боль­шим, чем ЕС тра­тил на всю Во­сточ­ную Ев­ро­пу в целом. При этом, при­ме­нить тот же прин­цип ограб­ле­ния без ком­пен­са­ции, что был при­ме­нён к Ру­мы­нии и Бол­га­рии было невоз­мож­но по­то­му, что ЕС про­сто бы за­хлеб­нул­ся в «укра­ин­ских сан­тех­ни­ках», ко­то­рые, вос­поль­зо­вав­шись от­кры­то­стью гра­ниц, мил­ли­о­на­ми дви­ну­лись бы на по­ко­ре­ние бла­го­по­луч­ных стран ев­ро­зо­ны.

Ини­ци­и­ро­ван­ная при ак­тив­ном уча­стии Укра­и­ны по­ли­ти­ка, ко­то­рая, по мысли укра­ин­ской элиты долж­ны была на­все­гда обес­пе­чить ей отрыв от Рос­сии и бес­кон­троль­ную власть на за­хва­чен­ной тер­ри­то­рии, за­бук­со­ва­ла в самый по­след­ний мо­мент – на за­пад­ной гра­ни­це Укра­и­ны.

Но пол­но­стью от­ка­зать­ся от про­дол­же­ния экс­пан­сии ЕС не мог. Стар­то­вая по­зи­ция пред­по­ла­га­ла осво­е­ние всего пост­со­вет­ско­го про­стран­ства и по­лу­че­ние кон­тро­ля над рос­сий­ски­ми ре­сур­са­ми. Толь­ко такой ре­зуль­тат обес­пе­чи­вал рен­та­бель­ность. Сле­до­ва­тель­но, если Укра­и­ну нель­зя было де­ин­ду­стри­а­ли­зи­ро­вать и уста­но­вить над ней пол­ный кон­троль в ходе вклю­че­ния в ЕС, необ­хо­ди­мо было сде­лать то же самое, без вклю­че­ния в ЕС.

С того мо­мен­та, как в сре­дине пре­зи­дент­ско­го срока Ющен­ко стало ясно, что Запад окон­ча­тель­но от­ка­зал­ся от идеи вклю­че­ния Укра­и­ны в свои струк­ту­ры (ко­то­рая под­дер­жи­ва­лась ад­ми­ни­стра­ци­ей Буша-​младшего), вся укра­ин­ская про­за­пад­ная, про­ев­ро­пей­ская и ан­ти­рос­сий­ская про­па­ган­да, утра­ти­ла внеш­нюю функ­цию. Ре­ше­ние было уже при­ня­то и ни­ка­кая укра­ин­ская ак­тив­ность ни­че­го не могла из­ме­нить. С этого мо­мен­та, у неё оста­лась толь­ко внут­рен­няя функ­ция.

Киев попал в си­ту­а­цию ло­ги­че­ско­го па­ра­док­са. Если до 2008 года он с пе­ре­мен­ным успе­хом вёл  ин­фор­ма­ци­он­ную войну про­тив Рос­сии не про­сто на сто­роне, но в аван­гар­де За­па­да, то в даль­ней­шем, ре­а­ли­зуя те же про­грам­мы и ведя ту же ев­ро­ин­те­гра­ци­он­ную про­па­ган­ду, Киев окон­ча­тель­но пе­ре­нёс ин­фор­ма­ци­он­ную войну внутрь Укра­и­ны.

Нель­зя ска­зать, что укра­ин­ские ев­ро­ин­те­гра­то­ры не вели граж­дан­скую ин­фор­ма­ци­он­ную войну рань­ше. Но до 2008 года внут­рен­ний фронт был вто­ро­сте­пен­ным, ос­нов­ные уси­лия на­прав­ля­лись на убеж­де­ние За­па­да в необ­хо­ди­мо­сти ско­рей­шей ин­те­гра­ции Укра­и­ны в его струк­ту­ры. Те­перь внут­рен­ний фронт стал не про­сто ос­нов­ным, но един­ствен­ным. При­чём, на него же были на­прав­ле­ны все мощ­но­сти за­пад­ных ин­фор­ма­ци­он­ных струк­тур, рань­ше обес­пе­чи­вав­ших про­дви­же­ние ин­те­ре­сов Укра­и­ны в Ев­ро­пе.

В ре­зуль­та­те накал ин­фор­ма­ци­он­но­го про­ти­во­сто­я­ния резко вырос, а смысл его ока­зал­ся по­те­рян, по­сколь­ку оно не имело ни­ка­кой внят­ной цели. Уни­что­же­ние соб­ствен­ной эко­но­ми­ки, как спо­соб вступ­ле­ния в ЕС по­нять ещё можно – на­деж­да на по­мощь из брюс­сель­ских фон­дов пи­та­ла  мно­гих. Но уни­что­же­ние соб­ствен­ной эко­но­ми­ки, ради того, чтобы ЕС бес­плат­но ре­а­ли­зо­вал свои ам­би­ци­оз­ные планы по осво­е­нию пост­со­вет­ско­го про­стран­ства – нон­сенс.

Имен­но невоз­мож­ность убе­дить оп­по­нен­та в своей право­те, в усло­ви­ях за­ра­нее из­вест­ной про­валь­но­сти кон­цеп­ции ев­ро­ин­те­гра­ции Укра­и­ны при­ве­ло к рез­ко­му уси­ле­нию агрес­сив­но­сти про­па­ган­ды и к пе­ре­но­су став­ки во внут­ри­укра­ин­ской по­ли­ти­ке на гру­бое на­си­лие, осу­ществ­ля­е­мое наи­бо­лее мар­ги­наль­ны­ми и наи­ме­нее об­ра­зо­ван­ны­ми со­ци­аль­ны­ми сло­я­ми и груп­па­ми. Если оп­по­нен­та невоз­мож­но убе­дить, един­ствен­ный ва­ри­ант до­бить­ся нуж­но­го ре­ше­ния – убить его.

И вот наш пазл окон­ча­тель­но скла­ды­ва­ет­ся.

После рас­па­да СССР укра­ин­ское об­ще­ство было на­стро­е­но при­мер­но так же по­тре­би­тель­ски, как и в осталь­ных пост­со­вет­ских стра­нах. Отказ от со­вет­ской вла­сти и воз­вра­ще­ние к ка­пи­та­лиз­му, со­глас­но до­ступ­ным по­ни­ма­нию ши­ро­ких масс агит­кам эпохи пе­ре­строй­ки долж­ны были сами по себе при­не­сти бла­го­по­лу­чие. А «ми­ро­лю­би­вый» и «бла­го­род­ный» Запад, оза­бо­чен­ный лишь про­дви­же­ни­ем де­мо­кра­тии и вы­со­ких жиз­нен­ных стан­дар­тов по всему миру, про­сто обя­зан был ока­зать всю необ­хо­ди­мую по­мощь и на­учить пост­со­вест­ких людей ра­бо­тать, как греки, а за­ра­ба­ты­вать как немцы (лучше, ко­неч­но, во­об­ще не ра­бо­тать, а за­ра­ба­ты­вать как Сорос).

Есте­ствен­но под­держ­ку на всех уров­нях по­лу­ча­ли по­ли­ти­ки, обе­щав­шие вступ­ле­ние в ЕС уже зав­тра. Их, как но­си­те­лей по­пу­ляр­ной идеи, быст­ро про­дви­га­ли на уро­вень при­ня­тия стра­те­ги­че­ских ре­ше­ний, неза­ви­си­мо от их ква­ли­фи­ка­ции.

В силу этого, ква­ли­фи­ка­ция укра­ин­ских управ­лен­цев быст­ро по­ни­жа­лась, с на­ча­ла 2000-х годов струк­ту­ры го­су­дар­ствен­но­го управ­ле­ния на­ча­ли с ка­та­стро­фи­че­ской ско­ро­стью утра­чи­вать спо­соб­ность со­гла­со­ван­ных дей­ствий, ра­бо­ты в ре­жи­ме еди­но­го ор­га­низ­ма. Ве­дом­ствен­ные и лич­ные ин­те­ре­сы окон­ча­тель­но вы­тес­ни­ли го­су­дар­ствен­ные.

Од­но­вре­мен­но со сни­же­ни­ем ква­ли­фи­ка­ции управ­лен­цев, тезис о без­аль­тер­на­тив­но­сти ев­ро­ин­те­гра­ции пре­вра­щал­ся из по­зи­ции ин­фор­ма­ци­он­но­го про­ти­во­сто­я­ния (ко­то­рая может быть за­ня­та, остав­ле­на, а в про­ме­жут­ке может без фа­на­тиз­ма от­ста­и­вать­ся в те­че­ние необ­хо­ди­мо­го вре­ме­ни) в объ­ект сле­пой веры. Ев­ро­ин­те­гра­ция из сред­ства ре­ше­ния неких про­блем, стала опре­де­ля­ю­щей всё целью, ради ко­то­рой можно пойти на любые жерт­вы.

Когда же до­сти­же­ние этой цели стало невоз­мож­ным в ре­аль­ном про­стран­стве ре­ше­ний, про­цесс пе­ре­шёл в вир­ту­аль­ное про­стран­ство, за­кук­лил­ся внут­ри Укра­и­ны. С этого мо­мен­та стало невоз­мож­ным сбра­сы­вать пар граж­дан­ско­го про­ти­во­сто­я­ния во внеш­нюю сферу, ин­фор­ма­ци­он­ные кам­па­нии Укра­и­ны ока­за­лись пол­но­стью за­мкну­ты внут­ри стра­ны, их энер­гия шла толь­ко на внут­рен­нее по­треб­ле­ние.

Си­ту­а­цию можно срав­нить с ра­бо­той ядер­но­го ре­ак­то­ра, у ко­то­ро­го вся вы­ра­ба­ты­ва­е­мая энер­гия ухо­дит внутрь – на до­пол­ни­тель­ный разо­грев ак­тив­ной зоны. То, что такой ре­ак­тор взо­рвёт­ся с тем боль­шей мощью, чем доль­ше про­дол­жа­ет­ся про­цесс не вы­зы­ва­ет со­мне­ний.

Гу­би­тель­ные для Укра­и­ны про­цес­сы де­про­фес­си­о­на­ли­за­ции элиты и раз­во­ро­та пер­во­на­чаль­но на­прав­лен­ной вовне ин­фор­ма­ци­он­ной кам­па­нии во внут­рен­ний кон­тур, были пред­опре­де­ле­ны одной неза­мет­ной, и на тот мо­мент ка­зав­шей­ся несу­ще­ствен­ной ошиб­кой – пе­ре­оцен­кой ре­сурс­ных воз­мож­но­стей За­па­да. Эта ошиб­ка про­дик­то­ва­ла выбор без­аль­тер­на­тив­но­го курса, ко­то­рый всё боль­ше от­ры­вал­ся от ре­аль­но­сти.

Чем силь­нее по­ли­ти­че­ский курс от­ры­вал­ся от ре­аль­но­сти, тем мень­шим дол­жен был быть про­фес­си­о­на­лизм его ав­то­ров и ис­пол­ни­те­лей. Адек­ват­ный че­ло­век про­сто понял бы, что ре­а­ли­за­ция этого курса несёт угро­зу всем: и про­рос­сий­ским силам, и про­ев­ро­пей­ским, и «се­па­ра­ти­стам», и «пат­ри­о­там», и, глав­ное, ему са­мо­му, как ис­пол­ни­те­лю, а зна­чит сим­во­лу этого курса. Па­де­ние про­фес­си­о­на­лиз­ма за­став­ля­ло сле­ду­ю­щие по­ко­ле­ния управ­лен­цев, сме­няв­ши­е­ся с воз­рас­та­ю­щей ско­ро­стью, дей­ство­вать по ранее вы­ра­бо­тан­но­му шаб­ло­ну, не по­ни­мая его смыс­ла, пы­та­ясь толь­ко уве­ли­чить ин­фор­ма­ци­он­ное дав­ле­ние.

По­след­нее обес­пе­чи­ло хо­лод­ную (ин­фор­ма­ци­он­ную) граж­дан­скую войну, при­шед­шую на смену ана­ло­гич­ной внеш­ней. Но граж­дан­скую войну невоз­мож­но вы­иг­рать, какой бы она ни была (хоть го­ря­чей, хоть ин­фор­ма­ци­он­ной). В граж­дан­ской войне го­су­дар­ство сжи­га­ет толь­ко свои ре­сур­сы, в то время, как ре­сур­сы оп­по­нен­та толь­ко укр­пе­ля­ют­ся.

Не имев­шее вы­хо­да вовне, по­сто­ян­но до­пол­ни­тель­но на­ка­чи­вав­ше­е­ся про­ти­во­сто­я­ние в об­ще­стве, в конце кон­цов при­ве­ло в ре­аль­но­му во­ен­но­му взры­ву. Толь­ко, в от­ли­чие от взры­ва атом­но­го ре­ак­то­ра, военно-​политический взрыв часто про­ис­хо­дит в крайне за­мед­лен­ном темпе. По­это­му мы уже де­вять лет на­блю­да­ем, как вна­ча­ле укра­ин­ская го­су­дар­ствен­ность со­дрог­ну­лась из­нут­ри, затем по её сте­нам пошли тре­щи­ны, потом куски клад­ки на­ча­ли дви­же­ние в раз­ных на­прав­ле­ни­ях. Сей­час они про­дол­жа­ют раз­ле­тать­ся, что даёт повод неко­то­рым кол­ле­гам го­во­рить, что рас­сто­я­ние между ними не такое уж боль­шое, и их ещё можно вновь со­брать и скре­пить. По­про­буй­те, сжав кулак, оста­но­вить на­чав­ший­ся про­цесс взры­ва гра­на­ты и вы по­лу­чи­те тот же эф­фект.

На при­ме­ре Укра­и­ны мы от­чёт­ли­во видим, что бы­ва­ет, когда ошиб­ка в оцен­ке ре­аль­но­сти раз­во­ра­чи­ва­ет ин­фор­ма­ци­он­ное про­ти­во­сто­я­ние внутрь соб­ствен­ной стра­ны. Го­су­дар­ство раз­но­сит в щепки, даже без при­ло­же­ния се­рьёз­ных внеш­них уси­лий.

К со­жа­ле­нию, часть рос­сий­ских по­ли­ти­че­ских сил, в том числе по­зи­ци­о­ни­ру­ю­щие себя, в ка­че­стве пат­ри­о­тов, стре­мят­ся по­вто­рить путь «пат­ри­о­тов» Укра­и­ны, счи­тая ин­фор­ма­ци­он­ную войну про­тив своих вн­ту­ри­рос­сий­ских оп­по­нен­тов – важ­ней­шей за­да­чей, а её цель (хоть по­бе­да ком­му­низ­ма, хоть вос­ста­нов­ле­ние мо­нар­хии, хоть ре­став­ра­ция СССР в гра­ни­цах 1945 года, хоть Рос­сий­ской им­пе­рии в гра­ни­цах 1914 или 1865 годов) долж­на оправ­дать любые из­держ­ки.

Между тем сам факт раз­во­ро­та ин­фор­ма­ци­он­ной войны внутрь го­су­дар­ства яв­ля­ет­ся крас­ной лам­поч­кой, сви­де­тель­ству­ю­щей о том, что си­сте­ма пошла враз­нос. Со­вре­мен­ная Рос­сия да­ле­ка от такой опас­но­сти, но, если есть силы, го­то­вые пойти по этому пути, то когда-​нибудь, со­вер­шен­но неожи­дан­но, для них могут сло­жить­ся бла­го­при­ят­ные усло­вия. Бди­тель­ность те­рять нель­зя.