Два тан­ко­вых боя Советско-​Финляндской войны 1939-1940 годов

Прак­ти­че­ски един­ствен­ное тан­ко­вое сра­же­ние Советско-​Финской (Зим­ней) войны 1939-40 г., из­вест­ное также как бой у по­лу­стан­ка Хон­ка­ни­е­ми и за­кон­чив­ше­е­ся впе­чат­ля­ю­щей по­бе­дой со­вет­ских тан­ки­стов из 35-й лег­ко­тан­ко­вой бри­га­ды, изу­че­но до­ста­точ­но хо­ро­шо. Несколь­ко менее из­ве­стен вто­рой слу­чай бо­е­во­го столк­но­ве­ния со­вет­ских и фин­ских тан­ки­стов у стан­ции Перо, од­на­ко за­вер­шил­ся он так же - верх одер­жа­ли эки­па­жи 20-й тя­же­лой тан­ко­вой бри­га­ды РККА. В оте­че­ствен­ной военно-​исторической ли­те­ра­ту­ре этим эпи­зо­дам по­свя­ще­но несколь­ко ис­сле­до­ва­ний, ко­то­рые легко можно найти и в элек­трон­ном виде, так что здесь осо­бое вни­ма­ние будет об­ра­ще­но на до­ку­мен­таль­ный и фо­то­гра­фи­че­ский ма­те­ри­ал, от­но­ся­щий­ся к этим со­бы­ти­ям.
Од­на­ко сна­ча­ла - крат­кая справ­ка о бро­не­тан­ко­вых силах сто­рон, со­шед­ших­ся в го­ря­чей схват­ке на за­сне­жен­ных и ле­дя­ных про­сто­рах от Ка­рель­ско­го пе­ре­шей­ка до Ба­рен­це­ва моря.

В РККА. Для на­сту­па­тель­ных дей­ствий со­вет­ским ко­ман­до­ва­ни­ем была при­вле­че­на весь­ма вну­ши­тель­ная груп­пи­ров­ка тан­ко­вых ча­стей и со­еди­не­ний.
Толь­ко в со­ста­ве 7-й армии, на­сту­пав­шей на Ка­рель­ском пе­ре­шей­ке - самом "жар­ком" на­прав­ле­нии Зим­ней войны - дей­ство­ва­ли 10-й тан­ко­вый кор­пус и 20-я тя­же­лая тан­ко­вая бри­га­да, ко­то­рые из­на­чаль­но пла­ни­ро­ва­лось при­ме­нять в ка­че­стве са­мо­сто­я­тель­ных опе­ра­тив­ных со­еди­не­ний, а также три тан­ко­вые бри­га­ды и де­сять от­дель­ных тан­ко­вых ба­та­льо­нов, рас­пре­де­лен­ных для под­держ­ки стрел­ко­вых ди­ви­зий.

Со­вет­ские лег­кие танки Т-26 вы­дви­га­ют­ся на бо­е­вые по­зи­ции в ходе Советско-​Финской войны:
В бо­е­вой со­став 8-й армии, дей­ство­вав­шей се­вер­нее Ла­дож­ско­го озера, была вклю­че­на 34-я лег­ко­тан­ко­вая бри­га­да, и, кроме того, на 8-ю, 9-ю и 14-ю армии при­хо­ди­лось до сем­на­дца­ти от­дель­ных тан­ко­вых ба­та­льо­нов.
Всего на на­ча­ло бо­е­вых дей­ствий в вой­сках РККА на советско-​финском ТВД на­счи­ты­ва­лось более двух тысяч тан­ков (дан­ные раз­лич­ных ис­точ­ни­ков несколь­ко раз­нят­ся - 2 019, 2 289 и даже 2 998). При этом тан­ко­вый парк был весь­ма раз­но­об­ра­зен. Тя­же­лые тан­ко­вые под­раз­де­ле­ния были уком­плек­то­ва­ны трех­ба­шен­ны­ми сред­ни­ми тан­ка­ми Т-28 и тя­же­лы­ми пя­ти­ба­шен­ны­ми Т-35.

Сред­ние танки Т-28 20-й тя­же­лой тан­ко­вой бри­га­ды на марше к фрон­ту, но­ябрь 1939 г.:

В тан­ко­вых бри­га­дах и ба­та­льо­нах име­лись лег­кие танки БТ-7 и БТ-5 раз­лич­ных мо­ди­фи­ка­ций. Самым рас­про­стра­нен­ным со­вет­ским тан­ком этой ком­па­нии был лег­кий Т-26, тоже в боль­шом раз­но­об­ра­зии ва­ри­а­ций. Кроме того, в вой­сках пер­во­на­чаль­но име­лось боль­шое ко­ли­че­ство малых пла­ва­ю­щих тан­ков Т-37 и Т-38. Бо­е­вое при­ме­не­ние пре­вос­ход­но­го тя­же­ло­го танка КВ-1 (во­прос об уча­стии в "Фин­ской войне" КВ-2 оста­ет­ся от­кры­тым) и ряда дру­гих опыт­ных об­раз­цов но­си­ло огра­ни­чен­ный и по сути экс­пе­ри­мен­таль­ный ха­рак­тер, хоть и на­ве­ло на про­тив­ни­ка "шок и тре­пет" (а "го­ря­чие фин­ские парни" вообще-​то не из пуг­ли­вых!).

"Три тан­ки­ста, три ве­се­лых друга, эки­паж ма­ши­ны бо­е­вой" БТ-7 из 13-й лег­ко­тан­ко­вой бри­га­ды. Ка­рель­ский пе­ре­ше­ек, де­кабрь 1939 г.:
На­сы­ще­ние тан­ка­ми со­вет­ских стрел­ко­вых ди­ви­зий РККА, ко­то­рым пред­сто­я­ло на­сту­пать на хо­ро­шо обо­ру­до­ван­ные обо­ро­ни­тель­ные по­зи­ции фин­нов, было до­ста­точ­но вы­со­ко. На каж­дую ди­ви­зию по со­сто­я­нию на 30 но­яб­ря 1939 г. пред­по­ла­га­лось иметь тан­ко­вый ба­та­льон в со­ста­ве 54 (по дру­гим дан­ным - 57) машин. По опыту бо­е­вых дей­ствий, ко­то­рые по­ка­за­ли низ­кую эф­фек­тив­ность в зим­них усло­ви­ях малых пла­ва­ю­щих тан­ков Т-37 и Т-38 (ко­то­рых при­хо­ди­лось до двух рот на "ди­ви­зи­он­ный" тан­ко­вый ба­та­льон), ди­рек­ти­вой Глав­но­го Во­ен­но­го Со­ве­та РККА от 1 ян­ва­ря 1940 г. в стрел­ко­вых ди­ви­зи­ях было уста­нов­ле­но иметь ба­та­льон из 54 лег­ких тан­ков Т-26, в т.ч. 1 роту "хи­ми­че­ских", т.е. ог­не­мет­ных тан­ков (15 машин). На стрел­ко­вый полк при­хо­ди­лось по роте из 17 тан­ков Т-26.
Впро­чем, с уче­том по­терь и неиз­беж­но­го во фрон­то­вых усло­ви­ях недо­ком­плек­та, это пред­пи­са­ние не все­гда вы­пол­ня­лось. На­при­мер, на две стрел­ко­вых ди­ви­зии сра­жав­шей­ся в За­по­ля­рье со­вет­ской 14-й армии в на­ча­ле войны при­хо­ди­лось всего 38 тан­ков.

Малый пла­ва­ю­щий танк Т-38 в за­хва­чен­ном на­се­лен­ном пунк­те на Ка­рель­ском пе­ре­шей­ке, фев­раль 1940 г.: 
Ог­не­мет­ный танк Т-26 ведет бой:
Наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ной бо­е­вой за­да­чей со­вет­ских тан­ки­стов в Зим­ней войне было со­про­вож­де­ние и ог­не­вая под­держ­ка на­сту­па­ю­щей пе­хо­ты с неиз­беж­ным пре­одо­ле­ни­ем под огнем за­гра­ди­тель­ных ин­же­нер­ных со­ору­же­ний фин­нов. В ходе боев со­вет­ские тан­ки­сты дра­лись смело и му­же­ствен­но (как и во всех осталь­ных своих кам­па­ни­ях - иначе они про­сто не умели!), часто де­мон­стри­ро­ва­ли хо­ро­ший уро­вень про­фес­си­о­наль­ной под­го­тов­ки, хотя бы­ва­ли у них и при­скорб­ные "ко­ся­ки".

Лег­кие танки Т-26 из 35-й лег­ко­тан­ко­вой бри­га­ды во всем раз­но­об­ра­зии мо­ди­фи­ка­ций:
Ока­за­ние по­мо­щи ра­не­но­му со­вет­ско­му тан­ки­сту, пер­вый день войны - 30 но­яб­ря 1939 г. на Ка­рель­ском пе­ре­шей­ке:
По­те­ри в тех­ни­ке и в лич­ном со­ста­ве в со­вет­ских бро­не­тан­ко­вых ча­стях были очень ве­ли­ки - ве­ро­ят­но, более 3 000 машин. Со­вет­ские танки вы­хо­ди­ли из строя от при­цель­но­го огня фин­ской ар­тил­ле­рии по за­ра­нее при­стре­лян­ным под­сту­пам к укреп­лен­ным рай­о­нам и по­зи­ци­ям, под­ры­ва­лись на мин­ных полях... Опа­сен был в ближ­нем бою и хлад­но­кров­ный злой фин­ский пе­хо­ти­нец, во­ору­жен­ный про­ти­во­тан­ко­вой гра­на­той или бу­тыл­кой с "кок­тей­лем Мо­ло­то­ва" (кста­ти, счи­та­ет­ся, что это на­зва­ние вошло в оби­ход имен­но во время Зим­ней войны с лег­кой руки фин­ских ар­мей­ских ост­ро­сло­вов).

Про­ти­во­тан­ко­вые сред­ства, вы­пус­кав­ши­е­ся фин­ской про­мыш­лен­но­стью в пе­ри­од Зим­ней войны:

Сго­рев­ший со­вет­ский сред­ний танк Т-28 на Ка­рель­ском пе­ре­шей­ке:
Двух­ба­шен­ный Т-26, по­гиб­ший на мин­ном поле:
Несколь­ко менее по­ло­ви­ны всех по­терь при­но­си­ли тех­ни­че­ские неис­прав­но­сти и чрез­вы­чай­ные си­ту­а­ции, не свя­зан­ные с бо­е­вым воз­дей­стви­ем про­тив­ни­ка. Од­на­ко гра­мот­но на­ла­жен­ные в РККА эва­ку­а­ци­он­ные и ре­монт­ные ме­ро­при­я­тия поз­во­ля­ли свое­вре­мен­но вы­тя­ги­вать в тыл, вос­ста­нав­ли­вать и воз­вра­щать в строй боль­шую часть по­те­рян­ных машин. На­при­мер, в 20-й тя­же­лой тан­ко­вой бри­га­де за время бо­е­вых дей­ствий из 482 вы­быв­ших из строя тан­ков без­воз­врат­но ока­за­лись по­те­ря­ны толь­ко 30 вы­го­рев­ших на поле боя и 2 за­хва­чен­ных фин­на­ми.

Тягач "Ко­мин­терн" вы­тас­ки­е­ва­ет с поля боя раз­би­тые танки. Ка­рель­ский пе­ре­ше­ек, фев­раль 1940 г.:

В Во­ору­жен­ных силах Фин­лян­дии. Пре­зи­ден­та го­су­дар­ствен­но­го ко­ми­те­та обо­ро­ны Фин­лян­дии (с 1931 г.) и вер­хов­но­го глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го (с 30.11.1939) Карла Гу­ста­ва Ман­нер­гей­ма, быв­ше­го ка­ва­лер­гар­да рос­сий­ской Лейб-​гвардии и флигель-​адъютанта Ни­ко­лая II, во­ен­но­го до мозга ко­стей и кор­ней усов, никак нель­зя упрек­нуть в пре­не­бре­же­нии обо­рон­ным стро­и­тель­ством. Од­на­ко в 1920-30-хх гг. пра­ви­тель­ство и боль­шин­ство де­пу­та­тов Сейма (пар­ла­мен­та) Фин­лян­дии си­сте­ма­ти­че­ски сры­ва­ли про­грам­мы фи­нан­си­ро­ва­ния обо­рон­ных ме­ро­при­я­тий, и Ман­нер­гей­му при­хо­ди­лось раз­ви­вать во­ору­жен­ные силы стра­ны ис­хо­дя из пе­чаль­но­го прин­ци­па: "обо­ро­но­спо­соб­ность за­де­ше­во".
Бро­не­тан­ко­вая тех­ни­ка Фин­лян­дии была де­ти­щем или, вер­нее ска­зать - жерт­вой имен­но та­ко­го по­ло­же­ния вещей.
В 1919 г., когда в Фин­лян­дии толь­ко за­вер­ши­лась кро­во­про­лит­ная граж­дан­ская война между мест­ны­ми крас­ны­ми и бе­лы­ми (по­бе­ди­ли белые) и стра­на еще на­хо­ди­лась в со­сто­я­нии войны с Со­вет­ской Рос­си­ей, ге­не­рал от ка­ва­ле­рии Ман­нер­гейм, ко­ман­до­вав­ший мо­ло­дой Фин­ской ар­ми­ей, ини­ци­и­ро­вал заказ во Фран­ции 32 лег­ких тан­ков "Рено" FT-17 и FT-18. К июлю того же года "фран­цу­зы" были до­став­ле­ны в Фин­лян­дию - 14 в пу­шеч­ном ва­ри­ан­те и 18 в пу­ле­мет­ном. Для сво­е­го вре­ме­ни это были хо­ро­шие бо­е­вые ма­ши­ны под­держ­ки пе­хо­ты, про­шед­шие ис­пы­та­ние огнем Пер­вой ми­ро­вой войны. Свою уди­ви­тель­ную проч­ность они до­ка­за­ли на фин­ской служ­бе, на ко­то­рой им до­ве­лось со­сто­ять вплоть до Зим­ней войны.

Лег­кие танки "Рено" на служ­бе в Фин­ской армии в свои луч­шие вре­ме­на в 1920-х гг.:
За это время пер­во­на­чаль­но сфор­ми­ро­ван­ный (в 1919 г.) тан­ко­вый полк из со­об­ра­же­ний эко­но­мии средств был свер­нут сна­ча­ла в ба­та­льон (1925), затем - в от­дель­ную роту (1927). Со­от­вет­ствен­но со­кра­ще­на была и под­го­тов­ка тан­ко­вых эки­па­жей. Ма­ши­ны из­ред­ка ез­ди­ли на уче­ни­ях, по­ча­ще - на па­ра­дах, а боль­шую часть вре­ме­ни ржа­ве­ли в ан­га­рах, даже не по­лу­чая долж­но­го тех­ни­че­ско­го об­слу­жи­ва­ния.
От­но­си­тель­но адек­ват­ную про­грам­му стро­и­тель­ства бро­не­тан­ко­вых войск Ман­нер­гей­му уда­лось "про­пих­нуть" толь­ко в 1938 г. (по неко­то­рым дан­ным - годом рань­ше), когда у зна­ме­ни­той бри­тан­ской фирмы «Виккерс-​Армстронг» было за­ка­за­но 38 (по дру­гим дан­ным - 33) лег­ких тан­ков "Вик­керс" 6-тонн, наи­бо­лее "мод­ных" в 1930-е гг. в стра­нах, не имев­ших соб­ствен­но­го тан­ко­стро­е­ния, машин.
До­обо­ру­до­вать и во­ору­жить «Вик­кер­сы» пред­по­ла­га­лось уже в Фин­лян­дии. Трид­цать три 37мм ору­дия Бо­форс обр.1936 г. (вы­пус­ка­лись в Фин­лян­дии по ли­цен­зии) для тан­ков были за­ка­за­ны на го­су­дар­ствен­ном ар­тил­ле­рий­ском за­во­де VTT, при­це­лы Цейс TZF и при­бо­ры на­блю­де­ния пред­сто­я­ло за­ку­пить в Гер­ма­нии, а ра­дио­стан­ции «Мар­ко­ни» SB-4a для ко­ман­дир­ских машин - в Ита­лии.

Один из по­став­лен­ных в Фин­лян­дию "Вик­кер­сов" во время ис­пы­та­ний. Ору­дие на него еще не уста­нов­ле­но:
Од­на­ко фа­таль­ное неве­зе­ние про­дол­жа­ло пре­сле­до­вать и эту про­грам­му. Из-за за­дер­жек в про­из­вод­стве машин и ору­дий к ним, а также ан­ну­ли­ро­ва­ния Гер­ма­ни­ей кон­трак­та на по­став­ку тан­ко­вой оп­ти­ки из 28 до­брав­ших­ся до Фин­лян­дии "ан­глий­ских ко­ро­бок" к на­ча­лу бо­е­вых дей­ствий Советско-​Финской войны толь­ко 10 на­хо­ди­лись в бо­е­го­то­вом со­сто­я­нии и про­хо­ди­ли ис­пы­та­ния.

6-​тонный "Вик­керс" в стан­дарт­ной окрас­ке (на башне - опо­зна­ва­тель­ный знак, боло-​синяя по­ло­са на­ци­о­наль­ных цве­тов) в экс­по­зи­ции во­ен­но­го музея, Фин­лян­дия:
Не лучше об­сто­я­ло дело и с обу­че­ни­ем тан­ко­вых эки­па­жей и под­раз­де­ле­ний. Толь­ко в ок­тяб­ре 1939 г.имев­шу­ю­ся в со­ста­ве во­ору­жен­ных сил бро­нер­о­ту пе­ре­фор­ми­ро­ва­ли в бро­не­ба­та­льон в со­ста­ве пяти рот. Но кад­ров ка­та­стро­фи­че­ски не хва­та­ло, и 1-я рота была сфор­ми­ро­ва­на толь­ко 5 де­каб­ря 1939 г., когда бо­е­вые дей­ствия с СССР уже шли вовсю. К тому же она по­лу­чи­ла на во­ору­же­ние 14 ста­рых тан­ков «Рено», т.к. толь­ко ими фин­ские тан­ки­сты успе­ли овла­деть хо­ро­шо. 2-я рота также со­сто­я­ла из 14 ан­ти­квар­ных «фран­цу­зов».
По до­воль­но от­ры­воч­ным дан­ным, под­твер­жда­е­мым, тем не мене, фо­то­ма­те­ри­а­ла­ми Советско-​Финской войны, эти роты были бро­ше­ны на обо­ро­ну т.н. линии Ман­нер­гей­ма на Ка­рель­ском пе­ре­шей­ке. Там ста­рые фин­ские FT-17 и FT-18 ис­поль­зо­ва­лись пре­иму­ще­ствен­но в ка­че­стве непо­движ­ных ог­не­вых точек и, ско­рее всего, вско­ре прак­ти­че­ски все были уни­что­же­ны или за­хва­че­ны Крас­ной ар­ми­ей. Во вся­ком слу­чае, на со­вет­ских про­па­ган­дист­ских фо­то­гра­фи­ях за­пе­чат­ле­ны по­бе­до­нос­ные крас­но­ар­мей­цы, осмат­ри­ва­ю­щие тро­фей­ные "Рено", а неиз­вест­ным фин­ским фо­то­гра­фом в пер­вое по­сле­во­ен­ное лето был за­снят почти целый FT-17, бро­шен­ный в лесу и окру­жен­ный буй­ной зе­ле­нью...
3-я и 5-я роты фак­ти­че­ски яв­ля­лись учеб­ны­ми и рас­по­ла­га­ли в раз­ное время одна - 2-3 тан­ка­ми «Вик­керс» без во­ору­же­ния, дру­гая - 12-16 «Вик­кер­са­ми» в таком же со­сто­я­нии. Един­ствен­ным от­но­си­тель­но бо­е­го­то­вым под­раз­де­ле­ни­ем была имен­но 4-я рота, уком­плек­то­ван­ная луч­ши­ми эки­па­жа­ми и по со­сто­я­нию 22 ян­ва­ря 1940 г. рас­по­ла­гав­шая 6 во­ору­жен­ны­ми тан­ка­ми «Вик­керс». По мере до­во­ору­же­ния бо­е­вые ма­ши­ны пе­ре­да­ва­лись в 4-ю роту. К 10 фев­ра­ля1940 г. рота по­лу­чи­ла уже 16 во­ору­жен­ных машин и худо-​бедно за­кон­чи­ла бо­е­вое сла­жи­ва­ние.
Ста­вить под со­мне­ние лич­ное му­же­ство фин­ских тан­ки­стов нет ос­но­ва­ний ("Да, враг был храбр. Тем боль­ше наша слава!" К.Си­мо­нов). Од­на­ко оче­вид­но, что их так­ти­че­ская и тех­ни­че­ская под­го­тов­ка, про­во­див­ши­е­ся в спеш­ке на фоне раз­ви­ва­ю­щих­ся бо­е­вых дей­ствий, мягко го­во­ря, остав­ля­ли же­лать много луч­ше­го.

Тан­ко­вый бой 26 фев­ра­ля 1940 г.
В конце фев­ра­ля 1940 г. фин­ская 4-я тан­ко­вая рота под ко­ман­дой ка­пи­та­на И.Кун­на­са на­ко­нец по­лу­чи­ла при­каз вы­дви­гать­ся на фронт. На по­зи­ции на Ка­рель­ском пе­ре­шей­ке она при­бы­ла в со­ста­ве 13 лег­ких тан­ков "Вик­керс".

Фин­ский "Вик­керс" в мас­ки­ро­воч­ной белой окрас­ке Зим­ней войны. Так вы­гля­де­ли танки 4-й роты, с ко­то­ры­ми до­ве­лось встре­тить­ся на поле боя тан­ки­стам РККА: 
Пер­вая бо­е­вая за­да­чей роте была по­став­ле­на 26 фев­ра­ля 1940 г. - под­дер­жать контр­ата­ку ча­стей 23-й пе­хот­ной ди­ви­зии в на­прав­ле­нии по­лу­стан­ка Хон­ка­ни­е­ми (ныне Ле­бе­дев­ка), за­ня­то­го вой­ска­ми со­вет­ской 123-й пе­хот­ной ди­ви­зии при под­держ­ке 112-го тан­ко­во­го ба­та­льо­на 35-й лег­ко­тан­ко­вой бри­га­ды. Для вы­пол­не­ния при­ка­за вы­дви­ну­лись во­семь тан­ков "Вик­керс", од­на­ко два из них по до­ро­ге от­ста­ли из-за тех­ни­че­ских неис­прав­но­стей и в бою не участ­во­ва­ли.
Осталь­ные шесть дви­ну­лись впе­ред бо­е­вым по­ряд­ком, но фин­ская пе­хо­та почему-​то за ними не пошла. То ли она не успе­ла по­лу­чить со­от­вет­ству­ю­ще­го при­ка­за, то ли, необу­чен­ная вза­и­мо­дей­ствию со столь ред­ким в рядах армии стра­ны Суоми "зве­рем", как танк, по­про­сту "тор­моз­ну­ла".
Эки­па­жи "Вик­кер­сов", ско­рее всего, не ори­ен­ти­ро­ва­лись на мест­но­сти, не имели раз­вед­дан­ных о по­ло­же­нии про­тив­ни­ка и дви­га­лись фак­ти­че­ски на­угад.

Танки Т-26 35-й лег­ко­тан­ко­вой бри­га­ды РККА на по­зи­ци­ях, фев­раль 1940 г.:
В этом ха­о­тич­ном на­тис­ке они неожи­дан­но на­толк­ну­лись на три со­вет­ских танка Т-26, на ко­то­рых вы­дви­ну­лись на ре­ко­гнос­ци­ров­ку ко­ман­ди­ры рот 112-го тан­ко­во­го ба­та­льо­на. Про­тив­ни­ки на­хо­ди­лись на очень близ­ком рас­сто­я­нии друг от друга и, ве­ро­ят­но, сна­ча­ла при­ня­ли непри­я­тель­ские танки за свои - Т-26 и фин­ский 6-​тонный "Вик­керс" дей­стви­тель­но очень по­хо­жи. Пер­вы­ми су­ме­ли оце­нить об­ста­нов­ку со­вет­ские тан­ки­сты, ко­то­рые при­ня­ли бой и в счи­тан­ные ми­ну­ты рас­стре­ля­ли все шесть фин­ских тан­ков из своих 45-мм пушек.
Толь­ко одну из под­би­тых машин финны потом смог­ли эва­ку­и­ро­вать, од­на­ко вос­ста­нов­ле­нию она уже не под­ле­жа­ла и пошла на зап­ча­сти.

Фин­ские танки "Вик­керс", под­би­тые в бою у по­лу­стан­ка Хон­ка­ни­е­ми 26 фев­ра­ля 1940 г.:
Нель­зя пол­но­стью ис­клю­чить фак­тор удачи, од­на­ко это бо­естолк­но­ве­ние вы­яви­ло су­ще­ствен­ное пре­иму­ще­ство опыт­ных бо­е­вых со­вет­ских эки­па­жей, во главе ко­то­рых к тому же сто­я­ли кад­ро­вые ко­ман­ди­ры (три ко­ман­ди­ра рот на три танка!) над необ­стре­лян­ны­ми и недо­учен­ны­ми фин­ски­ми тан­ки­ста­ми. Дву­крат­ное чис­лен­ное пре­иму­ще­ство фин­нов было све­де­но на нет ре­ши­тель­ны­ми дей­стви­я­ми во­и­нов РККА.
Впро­чем, со­глас­но вос­по­ми­на­ни­ям участ­ни­ка того боя ст. лей­те­нан­та В.С.Ар­хи­по­ва (тогда - ко­ман­ди­ра роты 112-го тб 35-й лтбр, впо­след­ствии - два­жды Героя Со­вет­ско­го Союза, генерал-​полковника), в столк­но­ве­нии тан­ков у по­лу­стан­ка Хон­ка­ни­е­ми могло участ­во­вать зна­чи­тель­но боль­ше со­вет­ских эки­па­жей.

В.С.Ар­хи­пов - в конце 1930-х гг. и в по­сле­во­ен­ные годы:
Вот эти вос­по­ми­на­ния, со­дер­жа­щие весь­ма ин­те­рес­ный, хоть и вы­зы­ва­ю­щий ряд во­про­сов рас­сказ об опи­сы­ва­е­мых со­бы­ти­ях:
«25 фев­ра­ля аван­гард 245-го полка — 1-й стрел­ко­вый ба­та­льон ка­пи­та­на А.Ма­ка­ро­ва с при­дан­ной ему нашей тан­ко­вой ротой, — про­дви­га­ясь вдоль же­лез­ной до­ро­ги на Вы­борг, овла­дел стан­ци­ей Кя­мя­ря, а к ис­хо­ду дня — по­лу­стан­ком Хон­ка­ни­е­ми и близ­ле­жа­щим по­сел­ком Ур­ха­ла.
Пе­хо­тин­цы вы­ры­ли окопы в снегу и в них по­смен­но от­ды­ха­ли. Мы но­че­ва­ли прямо в тан­ках, в лесу. Де­жу­ри­ли по­взвод­но, за­мас­ки­ро­вав ма­ши­ны на про­се­ке. Ночь про­шла спо­кой­но, и, когда на де­жур­ство вышел тан­ко­вый взвод лей­те­нан­та И.И.Сач­ко­ва и стало све­тать, на меня на­ва­ли­лась дре­мо­та. Сижу в ма­шине, на своем обыч­ном месте, у пушки, и не пойму, то ли во сне, то ли наяву думаю о том, что вы­рва­лись мы да­ле­ко впе­ред, связи с со­се­дом спра­ва нет. А что есть? Есть хо­ро­шая по­зи­ция: слева ни­зи­на — бо­ло­то под сне­гом или озеро за­бо­ло­чен­ное, а спра­ва на­сыпь же­лез­ной до­ро­ги и несколь­ко сзади нас, близ по­лу­стан­ка, пе­ре­езд. Там тылы ба­та­льо­на — сан­часть, по­ле­вая кухня... Дви­га­тель танка ра­бо­тал на малых обо­ро­тах, вдруг пе­ре­стаю его слы­шать. Уснул! С уси­ли­ем от­кры­ваю глаза, а в уши вры­ва­ет­ся рев тан­ко­во­го мо­то­ра. Нет, не наш. Это рядом. И в этот мо­мент танк наш силь­но дер­ну­ло...
Так, с про­ис­ше­ствия, на­чал­ся пер­вый и по­след­ний бой с тан­ка­ми про­тив­ни­ка. Вспо­ми­ная его се­го­дня, при­хо­жу к вы­во­ду, что он был оди­на­ко­во неожи­дан­ным и для нас, и для врага. Для нас по­то­му, что до того дня, до 26 фев­ра­ля, мы вра­же­ских тан­ков не встре­ча­ли и даже не слы­ша­ли о них. Это пер­вое. А вто­рое — танки по­яви­лись у нас в тылу, со сто­ро­ны пе­ре­ез­да, и лей­те­нант Сач­ков при­нял их за свои, за роту Ку­ла­бу­хо­ва. Да и немуд­ре­но было спу­тать, так как лег­кий ан­глий­ский танк «Вик­керс» был внешне похож на Т-26, как близ­нец. Толь­ко пушка у нас по­силь­ней — 45-мм, а у «Вик­кер­са» —37-мм.
Ну а что ка­са­ет­ся про­тив­ни­ка, то, как вы­яс­ни­лось вско­ре, у него слабо сра­бо­та­ла раз­вед­ка. Ко­ман­до­ва­ние врага, ра­зу­ме­ет­ся, знало, что вчера мы овла­де­ли по­лу­стан­ком. Мало того, что знало, оно го­то­ви­ло контр­ата­ку на по­лу­ста­нок и в ка­че­стве ис­ход­ной по­зи­ции на­ме­ти­ло рощу между ни­зи­ной и на­сы­пью же­лез­ной до­ро­ги, то есть место, где мы, тан­ки­сты и стрел­ки ка­пи­та­на Ма­ка­ро­ва, про­ве­ли эту ночь. Вра­же­ская раз­вед­ка про­смот­ре­ла тот факт, что после за­хва­та Хон­ка­ни­е­ми, по­са­див на броню штаб ба­та­льо­на и до сотни пе­хо­тин­цев, мы уже в су­мер­ках про­дви­ну­лись еще на кило-​метр-полтора се­вер­нее Хон­ка­ни­е­ми.
Итак, танк наш дер­ну­ло уда­ром извне. Я от­ки­нул люк и вы­су­нул­ся из него. Слы­шал, как внизу сер­жант Ко­роб­ка вслух вы­ра­зил свое мне­ние о механике-​водителе за­дев­ше­го нас танка:
— Вот шляпа! Ну я ему!..
— Не нашей роты ма­ши­на! Нет, не нашей!— уве­рен­но ска­зал ра­дист Дмит­ри­ев.
Танк, за­дев­ший нашу гу­се­ни­цу своей (наша ма­ши­на сто­я­ла сбоку про­се­ки, за­мас­ки­ро­ван­ная ель­ни­ком), уда­лял­ся. И хотя я знал, что это может быть толь­ко танк из роты Ку­ла­бу­хо­ва, тре­во­га как бы коль­ну­ла серд­це. По­че­му — в этом я разо­брал­ся потом. А тут я видел во­круг утрен­нюю рощу, па­да­ла из­мо­розь, и, как все­гда, когда вдруг по­теп­ле­ет, де­ре­вья сто­я­ли в снеж­ном кру­же­ве — в кур­жа­ке, как го­во­рят на Урале. А даль­ше, у пе­ре­ез­да, в утрен­нем ту­ман­це вид­не­лась груп­па пе­хо­тин­цев. Гусь­ком, оде­тые в по­лу­шуб­ки и ва­лен­ки, они шли к лесу с ко­тел­ка­ми в руках. «Ку­ла­бу­хов!», — по­ду­мал я, рас­смат­ри­вая танки, ко­то­рые по­яви­лись на пе­ре­ез­де и стали мед­лен­но об­го­нять пе­хо­тин­цев. Один из стрел­ков, из­лов­чив­шись, по­ста­вил ко­те­лок на броню танка, на мотор, и по­спе­шал рядом, крича что-​то то­ва­ри­щам. Мир­ная утрен­няя кар­ти­на. И вдруг я понял при­чи­ну своей тре­во­ги: на башне уда­ляв­ше­го­ся от нас танка была синяя по­ло­са. Таких опо­зна­ва­тель­ных зна­ков со­вет­ские танки не имели. И пушки на тан­ках были дру­гие — ко­ро­че и тонь­ше.
— Сач­ков, танки про­тив­ни­ка! — крик­нул я в мик­ро­фон. — По тан­кам — огонь! Бро­не­бой­ный! — при­ка­зал я Дмит­ри­е­ву и услы­шал щел­чок за­крыв­ше­го­ся за­тво­ра пушки.
Башня танка, пер­вым обо­гнав­ше­го наших пе­хо­тин­цев, слег­ка раз­вер­ну­лась, пу­ле­мет­ная оче­редь про­шлась по лесу, по ближ­ним ку­стам, уда­ри­ла в крышу моего ба­шен­но­го люка. Мел­кие оскол­ки по­ре­за­ли мне руки и лицо, но в тот мо­мент я этого не по­чув­ство­вал. Ныр­нув вниз, при­пал к при­це­лу. В оп­ти­ке вижу пе­хо­тин­цев. Сры­вая из-за спины вин­тов­ки, они ки­да­ют­ся в снег. Со­об­ра­зи­ли, на чьих мо­то­рах грели ко­тел­ки с кашей. Ловлю в пе­ре­кре­стие пра­вый борт «Вик­кер­са». Вы­стрел, еще вы­стрел!
— Горит! — кри­чит Ко­роб­ка.
Рядом гре­мят вы­стре­лы тан­ков Сач­ко­ва. Вско­ре к ним при­со­еди­ня­ют­ся и дру­гие. Зна­чит, всту­пил в дело и взвод На­плав­ко­ва. Танк, ко­то­рый нас задел, встал, под­би­тый. Осталь­ные вра­же­ские ма­ши­ны по­те­ря­ли строй и как бы раз­бре­лись. Ко­неч­но, ска­зать о тан­ках, что они па­ни­ку­ют, нель­зя — па­ни­ку­ют эки­па­жи. Но видим-​то мы толь­ко ма­ши­ны, ко­то­рые бро­са­ют­ся то в ту, то в дру­гую сто­ро­ну. Огонь! Огонь!
Всего в этот день в рай­оне по­лу­стан­ка Хон­ка­ни­е­ми было под­би­то 14 фин­ских тан­ков ан­глий­ско­го про­из­вод­ства, а три ма­ши­ны мы за­хва­ти­ли в ис­прав­но­сти и по при­ка­зу ко­ман­до­ва­ния от­пра­ви­ли же­лез­ной до­ро­гой в Ле­нин­град."
(В.С.Ар­хи­пов. Время тан­ко­вых атак. М., 2009)

Ко­ли­че­ство уни­что­жен­ных фин­ских тан­ков автор по­ка­зы­ва­ет го­раз­до боль­ше, чем оста­лось сто­ять в снегу у Хон­ка­ни­е­ми. Од­на­ко нель­зя ис­клю­чить, что в го­ряч­ке боя со­вет­ские тан­ки­сты "под­би­ва­ли" каж­дый из фин­ских тан­ков по несколь­ку раз.
О ре­ко­гнос­ци­ров­ке трех со­вет­ских ко­ман­ди­ров рот на трех Т-26 в тек­сте нет не слова. На­обо­рот, автор пишет, что в бою участ­во­ва­ли дру­гие под­раз­де­ле­ния его тан­ко­вой роты.
А вот как опи­са­но бо­естолк­но­ве­ние 26 фев­ра­ля 1940 г. в опе­ра­тив­ной свод­ке 35-й лег­ко­тан­ко­вой бри­га­ды:
"Два танка "Вик­керс" с пе­хо­той вышли на пра­вый фланг 245-го пе­хот­но­го полка, но были под­би­ты. Че­ты­ре "Вик­кер­са" при­шли на по­мощь своей пе­хо­те и были уни­что­же­ны огнем трех тан­ков ко­ман­ди­ров рот, шед­ших на ре­ко­гнос­ци­ров­ку".
В жур­на­ле во­ен­ных дей­ствий бри­га­ды мы встре­ча­ем неко­то­рые дру­гие по­дроб­но­сти со­бы­тий:
"26 фев­ра­ля 112-й тан­ко­вый ба­та­льон с ча­стя­ми 123-й стрел­ко­вой ди­ви­зии вышел в район Хон­ка­ни­е­ми, где про­тив­ник ока­зы­вал упор­ное со­про­тив­ле­ние, неод­но­крат­но пе­ре­хо­дя в контр­ата­ки. Тут под­би­то два танка "Рено" и шесть "Вик­кер­сов", из них 1 "Рено" и 3 "Вик­кер­са" эва­ку­и­ро­ва­ны и сданы в штаб 7-й армии". Здесь упо­ми­на­ет­ся, что в бою фин­на­ми были при­ме­не­ны не толь­ко новые "Вик­кер­сы", но и ста­рые "Рено". Более того, в спис­ке от­прав­лен­ных в штаб армии тро­фе­ев фи­гу­ри­ру­ет один из них, что не остав­ля­ет со­мне­ний в пра­виль­но­сти оцен­ки про­тив­ни­ка ко­ман­до­ва­ни­ем 35-й бри­га­ды.
Оста­ет­ся вы­яс­нить, в каком ка­че­стве участ­во­ва­ли в бою фин­ские "Рено" - как ог­не­вые точки или на ходу. И кем они были вы­ве­де­ны из строя. Увы, от­ве­тов пока нет.

Под­би­тый под Хон­ка­ни­е­ми фин­ский "Вик­керс", эва­ку­и­ро­ван­ный крас­но­ар­мей­ца­ми с поля сра­же­ния:
Уста­рев­ший танк "Рено", при­ме­няв­ший­ся фин­на­ми в ка­че­стве непо­движ­ной ог­не­вой точки, уни­что­жен­ный со­вет­ски­ми вой­ска­ми: 
Фин­ские ис­точ­ни­ки ри­су­ют несколь­ко иную кар­ти­ну боя, при­укра­шен­ную в свою поль­зу (оно и по­нят­но!), зато по­дроб­но опи­сы­ва­ют судь­бу каж­до­го из под­би­тых фин­ских эки­па­жей.

Вер­сия пер­вая:
"Вик­керс № 644, ко­ман­дир ка­прал Расси. Танк за­стрял, эки­паж его по­ки­нул. Уни­что­жен со­вет­ской ар­тил­ле­ри­ей.
Вик­керс № 648, ко­ман­дир лей­те­нант Мик­ко­ла. Уни­что­жил два танка про­тив­ни­ка, пока танк не за­го­рел­ся от пря­мо­го по­па­да­ния. Ко­ман­дир остал­ся жив.
Вик­керс № 655, Ко­ман­дир фельд­фе­бель Юли-​Хейккиля. Танк уни­что­жен про­ти­во­тан­ко­вой пуш­кой про­тив­ни­ка, эки­паж погиб.
Вик­керс № 667, ко­ман­дир млад­ший сер­жант Сеп­пя­ля. Уни­что­жил два танка про­тив­ни­ка, пока не был уни­что­жен сам.
Вик­керс № 668, ко­ман­дир стар­ший сер­жант Пи­е­ти­ля. От по­па­да­ния про­ти­во­тан­ко­во­го ружья взо­рвал­ся мотор, выжил во­ди­тель ря­до­вой Сау­нио, осталь­ные по­гиб­ли.
Вик­керс № 670, ко­ман­дир млад­ший лей­те­нант Вир­ниё. Уни­что­жил один танк, мотор за­го­рел­ся, эки­паж до­брал­ся до своих".

Вер­сия вто­рая:
"Танк с но­ме­ром R-648 был под­бит огнем несколь­ких со­вет­ских тан­ков и сго­рел. Ко­ман­дир танка был ранен, но сумел выйти к своим. Трое осталь­ных чле­нов эки­па­жа по­гиб­ли.
«Вик­керс» R-655, пе­рей­дя через же­лез­ную до­ро­гу, был под­бит и остав­лен эки­па­жем. Этот танк уда­лось эва­ку­и­ро­вать, но вос­ста­нов­ле­нию он не под­ле­жал и впо­след­ствии был разо­бран.
«Вик­кер­сы» R-664 и R-667 по­лу­чи­ли по несколь­ку по­па­да­ний и по­те­ря­ли ход. Неко­то­рое время они вели огонь с места, а затем были остав­ле­ны эки­па­жа­ми.
«Вик­керс» R-668 за­стрял, пы­та­ясь сва­лить де­ре­во. Из всего эки­па­жа уце­лел толь­ко один че­ло­век, осталь­ные по­гиб­ли.
«Вик­керс» R-670 также был под­бит".

И от­дель­но о судь­бе эки­па­жа "Вик­кер­са" R-668:
"Один из тан­ков с так­ти­че­ским но­ме­ром R-668 по­те­рял ход на­е­хав на де­ре­во. Тан­кист млад­ший сер­жант Сало погиб с то­по­ром в руках, пы­та­ясь раз­ру­бить де­ре­во. Ко­ман­дир танка ст. сер­жант Пи­е­ти­ля при­ка­зал по­ки­нуть ма­ши­ну и вы­ско­чил из неё с ав­то­ма­том, но был за­стре­лен. По­ки­нув­ший танк ря­до­вой Алто попал в плен, и толь­ко тан­ки­сту, ря­до­во­му Сау­нио уда­лось до­брать­ся до своих".
При уни­что­же­нии эки­па­жа этого танка, уже по со­вет­ским дан­ным, от­ли­чил­ся лей­те­нант Ша­ба­нов из 1-го б-на 245-го стрел­ко­во­го полка, огнем из вин­тов­ки уло­жив­ший од­но­го из фин­ских тан­ки­стов (ве­ро­ят­но, ко­ман­ди­ра) и с бой­ца­ми сво­е­го взво­да взяв­ший в плен дру­го­го.

Итак, фин­ская вер­сия со­бы­тий со­дер­жит несколь­ко небезын­те­рес­ных мо­мен­тов.
Во-​первых, утвер­жде­ние, что часть "Вик­кер­сов" была по­ра­же­на со­вет­ской ар­тил­ле­ри­ей и про­ти­во­тан­ко­вы­ми ру­жья­ми поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить, что фин­ские тан­ки­сты в бою 26 фев­ра­ля 1940 г. были окон­ча­тель­но дез­ори­ен­ти­ро­ва­ны и так тол­ком и не успе­ли разо­брать­ся, с кем сра­жа­ют­ся.
Во-​вторых, по­ве­де­ние эки­па­жа R-668, сна­ча­ла пы­тав­ше­го­ся под огнем "вы­ру­бать­ся" из де­ре­ва то­по­ром, а потом по­лез­ше­го «пеш­ком» в ближ­ний бой с со­вет­ской пе­хо­той, сви­де­тель­ству­ет о без­рас­суд­ной храб­ро­сти, но никак не о вы­со­кой под­го­тов­ке.
В-​третьих, непо­нят­но, где на­хо­дил­ся ко­ман­дир 4-й фин­ской тан­ко­вой роты ка­пи­тан Кун­нас, когда под Хон­ка­ни­е­ми дра­лись и по­ги­ба­ли его под­чи­нен­ные. Среди фа­ми­лий ко­ман­ди­ров тан­ков, участ­во­вав­ших в том бою, его нет.
И, на­ко­нец, утвер­жде­ние фин­ской сто­ро­ны об уни­что­же­нии пяти со­вет­ских тан­ков, ве­ро­ят­нее всего, ос­но­ва­но либо на ра­пор­тах вы­жив­ших эки­па­жей (ко­то­рым в су­мя­ти­це боя дей­стви­тель­но могло по­ка­зать­ся, что они кого-​то под­би­ли), либо про­сто на же­ла­нии пред­ста­вить фиа­ско своих тан­ки­стов в не столь ка­та­стро­фи­че­ском свете.
Все танки РККА вышли из этого боя це­лы­ми и невре­ди­мы­ми. Ве­ро­ят­нее всего, един­ствен­ной со­вет­ской по­те­рей стал ст.лей­те­нант В.С.Ар­хи­пов, легко ра­нен­ный пу­ле­мет­ной оче­ре­дью с фин­ско­го танка, когда неосто­рож­но вы­су­нул­ся из люка.

Ко­ман­ди­ры Крас­ной армии осмат­ри­ва­ют за­хва­чен­ный фин­ский танк "Вик­керс", фев­раль 1940 г:
Ин­те­рес­на судь­ба трех фин­ских "Вик­кер­сов", эва­ку­и­ро­ван­ных Крас­ной ар­ми­ей с места сра­же­ния в ка­че­стве тро­фе­ев.
Из­вест­но, что один из них после окон­ча­ния Зим­ней войны был пе­ре­ве­зен в Моск­ву и стал экс­по­на­том Музея Крас­ной армии, а два экс­по­ни­ро­ва­лись в ле­нин­град­ском Музее ре­во­лю­ции на вы­став­ке "Раз­гром бе­ло­фин­нов".
"Вик­керс" с так­ти­че­ским но­ме­ром R-668 впо­след­ствии про­хо­дил ис­пы­та­ния на тан­ко­вом по­ли­гоне в Ку­бин­ке. Ло­гич­но пред­по­ло­жить, что это был имен­но "мос­ков­ский" му­зей­ный экс­по­нат.

Ис­пы­ты­вав­ший­ся на по­ли­гоне в Ку­бин­ке тро­фей­ный "Вик­керс" R-668, за­сня­тый в раз­ных ра­кур­сах:
Куда более дра­ма­тич­но сло­жи­лась судь­ба "ле­нин­град­ских" "Вик­кер­сов". Об этом мы встре­ча­ем рас­сказ опять же в ме­му­а­рах В.С.Ар­хи­по­ва:
"Потом я их видел — они сто­я­ли во дворе ле­нин­град­ско­го Музея ре­во­лю­ции в ка­че­стве экс­по­на­тов. А после Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны я «вик­кер­сов» там уже не нашел. Со­труд­ни­ки Музея рас­ска­за­ли, что осе­нью сорок пер­во­го года, когда на­ча­лась фа­шист­ская бло­ка­да го­ро­да, танки были от­ре­мон­ти­ро­ва­ны и от­прав­ле­ны с эки­па­жа­ми на фронт".
Из­вест­но, что один из них по­сту­пил в 377-й от­дель­ный тан­ко­вый ба­та­льон, дей­ство­вав­ший с весны 1942 г. на Ка­рель­ском фрон­те.

Тан­ко­вый бой 29 фев­ра­ля 1940 г.
Остав­ши­е­ся в строю после раз­гро­ма 4-й фин­ской тан­ко­вой роты "Вик­кер­сы" на про­тя­же­нии трех по­сле­ду­ю­щих дней про­дол­жа­ли во­е­вать, под­дер­жи­вая свою пе­хо­ту.
29 фев­ра­ля 1940 в ходе оже­сто­чен­ных боев за стан­цию Перо про­изо­шло вто­рое и по­след­нее из из­вест­ных столк­но­ве­ний со­вет­ских и фин­ских тан­ков в Зим­ней войне. Два "Вик­кер­са" - R-672 и R-666 - были бро­ше­ны фин­ским ко­ман­до­ва­ни­ем на под­держ­ку контр­ата­ко­вав­шей пе­хо­ты. В ходе атаки они вне­зап­но вышли на дви­гав­ши­е­ся на­встре­чу со­вет­ские танки 91-го тан­ко­во­го ба­та­льо­на 20-й тя­же­лой тан­ко­вой бри­га­ды и были под­би­ты огнем с хода.

Фин­ские танки "Вик­керс", под­би­тые у стан­ции Перо 29 фев­ра­ля 1940 г. На зад­нем плане ви­дент со­вет­ский Т-28:
Жур­на­ле бо­е­вых дей­ствий 91-го тб 20-й ттбр сви­де­тель­ству­ет:
"Во время атаки стан­ции Перо в одном ки­ло­мет­ре северо-​западнее Вя­ра­кос­ки с хода были рас­стре­ля­ны два танка «Вик­керс»".
Ра­порт ко­ман­ди­ра фин­ской 4-й тан­ко­вой роты об этом бое, в свою оче­редь, гла­сит:
"29.02 40 г. В 14.00 рус­ские при под­держ­ки тан­ков на­ча­ли атаку на стан­цию Перо (ныне Пе­ро­во - М.К.). В этом рай­оне вел бой 2-й взвод в со­ста­ве двух тан­ков. С со­вет­ской сто­ро­ны в этом бою вели огонь танки БТ-7. В кри­ти­че­ский мо­мент гу­се­ни­ца танка сер­жан­та Ла­у­ри­ла была пе­ре­би­та. Эки­паж за­щи­щал танк от рус­ских, но потом по­ки­нул его. К своим вышел толь­ко сер­жант Ла­у­ри­ло, осталь­ные трое про­па­ли без вести."
По­хо­же, у фин­ских тан­ки­стов снова была про­бле­ма с иден­ти­фи­ка­ци­ей про­тив­ни­ка (если они его во­об­ще ви­де­ли): в со­ста­ве 91-го тан­ко­во­го ба­та­льо­на РККА в этом бою дей­ство­ва­ли сред­ние танки Т-28, 76-мм ору­дия ко­то­рых и раз­де­ла­лись с "Вик­кер­са­ми".
До­ба­вим, что эки­паж вто­ро­го по­ра­жен­но­го "Вик­кер­са" успел по­ки­нуть ма­ши­ну в пол­ном со­ста­ве и спас­ся.

Тан­ки­сты 91-го тан­ко­во­го ба­та­льо­на РККА рас­смат­ри­ва­ют фин­ский тан­ко­вый шлем после боя у стан­ции Перо:
Бой у стан­ции Перо толь­ко под­твер­жда­ет все вы­во­ды, ко­то­рые можно сде­лать из более зна­ме­ни­то­го столк­но­ве­ния у Хон­ка­ни­е­ми. Более вы­со­кий про­фес­си­о­на­лизм тан­ко­вых эки­па­жей РККА в Советско-​Финской войне 1939-40 гг. при встре­че с фин­ски­ми тан­ка­ми бук­валь­но не остав­лял по­след­ним шан­сов.
К со­жа­ле­нию, таких эпи­зо­дов было немно­го, и на долю со­вет­ских тан­ки­стов вы­па­ла в ос­нов­ном опас­ная и небла­го­дар­ная по­все­днев­ная бо­е­вая ра­бо­та при про­ры­ве силь­ной фин­ской обо­ро­ны "на той войне незна­ме­ни­той".

Про­ти­во­тан­ко­вые укреп­ле­ния линии Ман­нер­гей­ма: