Плюсы многополярного мира.

Как и во всех сферах, конкуренция все же лучше, чем монополизм.
Ведь конкуренция заставляет ведущих членов сообщества усиливать свое качество и т.д., а участникам занимающим вторые и третьи эшелоны, все же не только следовать в фарватере одного из лидеров, но и отсаивать свои интересы.
В монополии же, все наоборот, есть один флагман, а все остальные или с ним, или должны быть уничтожены.
Собственно именно это сейчас происходит в политике. После развала СССР, мир стал однополярным, и только последние лет 10, маятник, потихоньку движется в обратную сторону.

а теперь, я покажу вам плюсы, ситуации, когда в мире есть не один центр силы.
Об этом очень хорошая статья ниже



68,4% как символ объективности и здравомыслия международного сообщества
 

В прошлом году на фоне многочисленных знаковых дат и текущих событий совершенно незамеченной прошла очередная годовщина американского вторжения в Гренаду.

Между тем кризис в Гренаде чрезвычайно нагляден – причем даже не в качестве доказательства очевидного вмешательства США в дела суверенных государств (это уже ни для кого не новость), а с точки зрения реакции международного, и прежде всего западного, сообщества на действия американцев – особенно показательной в контексте отношения этого сообщества к появлению советских войск в Афганистане несколькими годами ранее (за этот шаг, названный «актом агрессии», Советский Союз на Западе в то время не осудил только ленивый). Сегодня это выглядит удивительным, но реакция эта и в том, и в другом случае была практически идентичной.

Не вдаваясь в детали военных операций, предпринятых Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки соответственно в Афганистане и в Гренаде, а также в нюансы предшествовавших и сопутствовавших этим операциям обстоятельств, просто сравним, как развивались события на международном уровне в обеих упомянутых ситуациях.

Итак, 25 декабря 1979 года СССР вводит войска в Демократическую Республику Афганистан.

7-9 января 1980 года Совет Безопасности ООН рассматривает проект резолюции, квалифицирующей действия СССР как вооруженную интервенцию, противоречащую международному праву.

За одобрение резолюции проголосовало 13 членов Совбеза ООН (Бангладеш, Великобритания, Замбия, Китай, Мексика, Нигер, Норвегия, Португалия, США, Тунис, Филиппины, Франция, Ямайка), против – 2 (СССР и ГДР). Советский Союз как постоянный член Совета Безопасности накладывает вето на резолюцию.

После этого Совет Безопасности принимает решение о передаче данного вопроса на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН, для чего приходится созвать чрезвычайную специальную сессию Генассамблеи – поскольку очередная, 34-я, сессия закончилась буквально за несколько дней до ввода советских войск в Афганистан.

14 января 1980 года Генеральная Ассамблея ООН на 6-й чрезвычайной специальной сессии приняла резолюцию A/RES/ES-6/2 «Положение в Афганистане и его последствия для международного мира и безопасности».

Результаты голосования:

за – 104 (в том числе большинство являвшихся членами ООН государств Западной Европы, Северной и Южной Америки, Азии, Африки, Океании, а также Албания и Югославия);

против – 18 (в том числе 6 из 7 стран, входивших в Организацию Варшавского договора, – Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, СССР, Чехословакия и 9 из 10 стран-членов Совета экономической взаимопомощи – кроме уже перечисленных, это Вьетнам, Куба и Монголия. Также против резолюции высказались Ангола, Афганистан, Гренада, Лаос, Мозамбик, Южный Йемен, Эфиопия и, разумеется, БССР и УССР);

воздержались – 18 (в том числе Финляндия, Кипр, Никарагуа, Сирия, Индия, Северный Йемен, а также 12 африканских стран, включая Алжир, Бенин, Гвинею, Гвинею-Бисау, Народную Республику Конго, Сан-Томе и Принсипи);

не голосовали – 12 (в том числе представлявшая Организацию Варшавского договора Румыния, 8 стран Африки (включая Ливию и Сейшельские острова) и по одному государству Азии, Северной Америки и Океании).

Всего в работе 6-й чрезвычайной специальной сессии Генассамблеи участвовало 152 государства-члена ООН.

Как нетрудно заметить, государства-участники Организации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи, а также большинство стран социалистической ориентации и стран, идущих по некапиталистическому пути развития, ожидаемо отказались осудить действия СССР. Страны НАТО и Европейского Союза, как и большинство других западных государств и их союзников, столь же ожидаемо поддержали резолюцию.

Переходим к Гренаде.

25 октября 1983 года американские войска высаживаются на острове Гренада.

28 октября Совет Безопасности ООН рассматривает проект резолюции, квалифицирующей действия США как вооруженную интервенцию, противоречащую международному праву. Голоса членов Совета Безопасности распределяются следующим образом: 11 (Гайана, Зимбабве, Иордания, Китай, Мальта, Нидерланды, Никарагуа, Пакистан, Польша, СССР, Франция) «за», 1 (Соединенные Штаты Америки) «против», 3 (Великобритания, Заир, Того) воздержались; в связи с вето постоянного члена Совета Безопасности резолюция отклонена.

Далее все происходит так же, как и в случае с Афганистаном. Совет Безопасности передает вопрос на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН. Единственное отличие заключается в том, что необходимости созывать чрезвычайную специальную сессию нет – американское вторжение произошло как раз во время работы 38-й сессии Генассамблеи.

Напомним, в случае с Гренадой речь идет об осени 1983 года. Еще ничто не предвещает окончания холодной войны, напротив, после начала афганских событий она только обострилась. Совсем недавно – в марте того же года – Рейган назвал СССР «Империей зла». Только что, в сентябре, произошла трагедия с южнокорейским «Боингом» в небе над Советским Союзом, за которой последовал новый шквал обвинений в адрес СССР.

Казалось бы, самое время Западу и его союзникам выступить единым фронтом – если не поддержать действия США (обосновывавшиеся, в частности, необходимостью защиты демократии и противодействия советско-кубинской угрозе в регионе), то по крайней мере «не заметить» их. Тем не менее, если кто-либо и ожидал чего-то подобного, результат полностью опроверг эти предположения.

2 ноября 1983 года Генеральная Ассамблея ООН на очередной сессии приняла резолюцию A/RES/38/7 «Положение в Гренаде».

Обращает на себя внимание тот факт, что основные положения обеих резолюций («афганской» и «гренадской») практически совпадают:

- глубокое сожаление по поводу вооруженной интервенции, являющейся грубым нарушением международного права;

- требование немедленного вывода иностранных войск из страны, ставшей объектом интервенции;

- призыв ко всем государствам уважать суверенитет, территориальную целостность и независимость этой страны;

- призыв обеспечить в возможно короткие сроки условия для того, чтобы народ этой страны мог самостоятельно решать свою судьбу.

Результаты голосования:

за – 108 (в их числе, естественно, практически все страны восточного блока и их союзники. Кроме того, «за» голосовала большая часть государств Северной и Южной Америки, Азии и Африки. Однако особого внимания заслуживает то, что свои голоса в поддержку резолюции отдали 9 стран-членов Организации Североатлантического договора – Греция, Дания, Исландия, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Франция, а также ряд государств, не участвовавших в НАТО, но традиционно являвшихся частью западного мира и разделявших его базовые ценности, в том числе Австралия, Австрия, Ирландия, Мальта, Финляндия, Швеция. 6 стран – Греция, Дания, Ирландия, Италия, Нидерланды и Франция – представляли Европейский Союз);

против – 9 (США, Израиль и 7 североамериканских стран, в том числе Сальвадор и 6 островных государств Карибского региона);

воздержались – 27 (в том числе 6 стран-членов НАТО – Великобритания, ФРГ, Бельгия, Люксембург (эти 4 страны входили также и в Евросоюз), Канада, Турция; кроме того, еще 2 азиатские страны (Филиппины, Япония), 4 североамериканских, 1 южноамериканская (Парагвай), 10 африканских и 4 государства Океании, включая Новую Зеландию);

не голосовали – 14 (1 европейская страна (Албания), 9 африканских, 3 азиатских и 1 островное государство Карибского региона).

Всего в работе 38-й сессии Генассамблеи ООН принимало участие 158 государств.

Таким образом, из 16 стран-членов НАТО 9 проголосовали «за» и 6 воздержались. Единственной страной альянса, выступившей против резолюции, оказались сами Соединенные Штаты. Из 10 стран Евросоюза 6 поддержали резолюцию, 4 воздержались.

Итак, подведем итоги.

Оба раза за осуждение вооруженного вмешательства в дела суверенного государства проголосовало более 100 стран, что, опять-таки в обоих случаях, составило чуть более 68% от общего количества государств-членов Организации Объединенных Наций (если быть точным, 68,42% при голосовании по «афганской» резолюции и 68,35% - по «гренадской»; представляется, что округление обоих результатов до 68,4% не будет некорректным).

При этом 65 государств поддержало и ту, и другую резолюцию (еще по одному в обоих случаях воздержалось или не голосовало). Особо примечательно наличие среди этих 65-ти целого ряда западных, в частности европейских, стран (в том числе большей части государств, входящих в НАТО и Евросоюз): Австралии, Австрии, Греции, Дании, Ирландии, Исландии, Испании, Италии, Мальты, Нидерландов, Норвегии, Португалии, Франции, Швеции; небезынтересно также, что такие страны, как Кипр и Финляндия, воздержались при рассмотрении резолюции по ситуации в Афганистане и поддержали резолюцию, осуждающую вторжение в Гренаду.

Отдельно стоит отметить единообразное голосование Франции – постоянного члена Совета Безопасности ООН – во время рассмотрения Советом обоих вопросов, а также позицию Нидерландов и Мальты (входивших в 1983 году в число непостоянных членов Совбеза ООН) на заседании Совета по гренадской проблематике (не случайно американская «The New York Times», рассказывая о дебатах в Совете Безопасности по резолюции, осуждающей вторжение в Гренаду, особо подчеркивала: «Франция, Нидерланды и Пакистан, все – союзники Соединенных Штатов, проголосовали за резолюцию»).

Почему же так произошло? Видимо, потому, что в начале 80-х в мире не один, а два равнозначных полюса, и такие понятия, как «принципы», «мораль» и «право», в контексте международных отношений еще что-то значат, а это обусловливает необходимость сохранения хотя бы внешней объективности. Собственно, именно об этом говорит Маргарет Тэтчер в письме, которое она написала президенту США накануне американской интервенции, предостерегая его от опрометчивого решения:

«…Этот шаг будет выглядеть как вмешательство западной страны во внутренние дела маленького независимого государства, каким бы неприглядным ни был его режим. Я прошу Вас рассматривать этот вопрос в более широком контексте наших отношений между Востоком и Западом и с учетом того факта, что в ближайшие несколько дней мы будем представлять нашему парламенту и нашему народу планы размещения ядерных крылатых ракет в стране. Вынуждена просить Вас обдумать эти моменты самым тщательным образом…».

Великобритания, как известно, воздержалась при голосовании и в Совете Безопасности, и на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Тем не менее представитель Великобритании в Совбезе ООН высказался хотя и осторожно, но вполне откровенно: «К моему правительству обращались с вопросом о том, какие действия мы хотели бы предпринять совместно с некоторыми карибскими странами. Не секрет, что мы призывали тех, кто консультировался с нами, к терпению и осторожности. Верх взяли другие мнения. Мое правительство не принимало участия в военной операции, которая была осуществлена в Гренаде. Совершенно очевидно, что мое правительство не поддерживало эти операции и что мы хотели бы, чтобы был избран другой курс…».

Не лишним будет вспомнить, о чем говорили представители других западноевропейских стран на заседаниях Совета Безопасности, посвященных обсуждению гренадского вопроса.

«Франция привержена уважению принципов неприменения силы в международных отношениях и невмешательства во внутренние дела государств и глубоко сожалеет по поводу этой вооруженной интервенции.

Как говорил президент Французской Республики г-н Франсуа Миттеран: «Право неделимо. Международное общество основывается на принципах – в частности на праве народов на самоопределение, которое имеет одинаковую ценность повсюду».

Оправдания, выдвинутые здесь в отношении внутреннего положения в Гренаде, нам представляются неприемлемыми. Они не отвечают тем условиям, при которых можно было бы рассматривать такого рода крупномасштабное вторжение. Международное право, в частности Устав Организации Объединенных Наций, позволяет прибегать к интервенции только в двух случаях: в ответ на просьбу законных властей страны или по решению, принятому Советом Безопасности.

Я должен добавить, что Франция никогда не признавала определенных толкований Устава, в результате чего некоторые могли бы принять решение в отношении осуществления вооруженного вторжения без санкции Совета Безопасности…».

«Правительство Нидерландов с глубокой обеспокоенностью отмечает недавние события в Гренаде, возникшие в результате свержения правительства премьер-министра Мориса Бишопа и последовавшего за этим жестокого убийства премьер-министра и некоторых его коллег по кабинету министров, а также ряда других граждан.

Моя делегация отмечает, что правительства шести восточнокарибских государств отнеслись к событиям в Гренаде как к угрозе миру и безопасности восточнокарибского субрегиона в целом и что эти правительства обратились со срочным призывом сформировать многонациональные силы, с тем чтобы ликвидировать эту угрозу. Кроме того, мое правительство понимает, что существует обеспокоенность в отношении безопасности и благосостояния иностранных граждан в Гренаде.

Хотя мы понимаем беспокойство и озабоченность, скрывающиеся за этим призывом, моя делегация придерживается того мнения, что предпринятые действия нельзя рассматривать как соответствующие основным принципам Устава Организации Объединенных Нации…».

«Мальта проявляет глубокую обеспокоенность и тревогу во всех случаях иностранного вмешательства, особенно вооруженного вмешательства, во внутренние дела любого государства.

Наша обеспокоенность становится еще более глубокой ввиду ситуации, при которой, как и в случае советской интервенции в Афганистане в 1979 году, в событиях непосредственно участвует одна из сверхдержав – на этот раз Соединенные Штаты Америки. Последствия для регионального и глобального мира и безопасности, которые возникают в результате любого такого участия, создают нетерпимую угрозу для всех членов международного сообщества.

В Гренаде произошло вооруженное вторжение. Мальта решительно осуждает такие действия. Все аргументы, которые приводились для оправдания таких действий, какими бы утонченными они ни были, не могут развеять наших глубоких опасений того, что имеет место очень серьезное и преднамеренное нарушение основных норм, определяющих отношения между суверенными и независимыми государствами…».

Заявления с критикой действий Соединенных Штатов Америки звучали из уст представителей и других государств, как поддержавших резолюцию, так и тех, кто, подобно Великобритании, воздержался при голосовании в ООН (Канада, ФРГ, Филиппины…).

Та же «The New York Times» в ноябре 1983 года писала, не скрывая разочарования:

«…факт остается фактом: подавляющее большинство стран проголосовало за осуждающую вторжение резолюцию, содержащую утверждение о том, что действия американцев стали «грубым нарушением международного права». Некоторые из поступивших подобным образом стран, такие как Филиппины, Таиланд, Италия и Уругвай, объясняли, что руководствовались в своем голосовании чисто юридическими соображениями. Так или иначе они признавали, что ситуация в Гренаде в дни, приведшие к вторжению, стремительно ухудшалась, и давали понять, что с политической точки зрения вмешательство было объяснимым, если не абсолютно законным.

Почему же они просто не воздержались при голосовании? Некоторые делегаты, отмечая, что ранее они голосовали за осуждение советской интервенции в Афганистане, заявляли, что, по их ощущениям, последовательность и репутация требовали от них формального голосования против вторжения в Гренаду…».

Далее автор статьи делает драматический вывод: «…как утверждают некоторые американские должностные лица, голосование наглядно показало, что у Соединенных Штатов нет государств-клиентов. И в самом деле, редко случается, чтобы союзник Советского Союза пренебрег его пожеланиями в ООН. Напротив, государства, дружественные Соединенным Штатам, часто голосуют наперекор желаниям Вашингтона».

Особенно издание не поскупилось на упреки в адрес европейских лидеров, фактически обвинив их в предательстве:

«В США наши успешные действия по блокированию кубинского переворота в Гренаде одобрили все, кроме самых твердолобых «голубей»; однако в Европе решение президента Рейгана воспрепятствовать дальнейшему коммунистическому проникновению в это полушарие встретило осуждение тех, кого мы считали своими надежнейшими союзниками.

В Западной Германии, которую защищает треть миллиона американских военнослужащих, министр иностранных дел Ганс-Дитрих Геншер объявил: «Мы бы рекомендовали воздержаться от интервенции». Канцлер Гельмут Коль – оставивший г-на Геншера, лидера нейтральной центристской партии, вместо того, чтобы заменить его антикоммунистом Францем Йозефом Штраусом, – не дал указание своему представителю в ООН поддержать США после того, как Никарагуа вынудила Генеральную Ассамблею потребовать нашего «немедленного ухода» из Гренады.

Во Франции правительство г-на Миттерана сделало большие глаза в связи с нашим «неожиданным» шагом, а затем его представитель в Совете Безопасности ООН проголосовал за осуждение «грубого нарушения международного права» с нашей стороны.

В Великобритании, ради чьих претензий на Мальвины США не испугались враждебного отношения миллионов латиноамериканцев, премьер-министр Тэтчер фыркнула, что нам не следовало использовать силу «для того, чтобы входить в чужие страны». Позже британцы оставили США в изоляции в Совете Безопасности. Возможно, Елизавета II в качестве королевы Гренады не смогла донести до премьер-министра Великобритании все, что ей рассказывали относительно просьб о спасении; и все же обида г-жи Тэтчер за то, что Соединенные Штаты защищают ее собственных граждан, при том, что у британцев не хватило на это ни сил, ни воли, стала самым жестоким ударом из всех.

Что же это всеобщее порицание со стороны европейских союзников по поводу действий, которые, с точки зрения США, были предприняты в насущных интересах нашей безопасности, позволяет нам понять относительно западного союза?

Урок заключается в том, что наши партнеры по НАТО заинтересованы исключительно в том, чтобы Соединенные Штаты защищали Европу, и возмущаются любыми действиями, которые США предпринимают где-то в другом месте ради обеспечения своей собственной безопасности… Теперь мы знаем, что на улице с односторонним движением, известной как НАТО, США не могут рассчитывать на дипломатическую поддержку наших шагов вне Европы даже со стороны наиболее консервативных и воинственных политиков, находящихся у власти в Лондоне и Бонне».

Представляется, однако, что журналисты «The New York Times» излишне сгустили краски, и сделанные ими выводы не в полной мере соответствовали действительности. Случившемуся можно найти другие, вполне разумные, объяснения.

Вне всякого сомнения, в упомянутых «отношениях между Востоком и Западом» и связанном с ними идеологическом и геополитическом противостоянии Европа и другие западные страны находились по одну сторону фронта с США, но существовали границы, которые они не могли легко переступить.

Во-первых, западные лидеры не были готовы ради американских интересов подвергать опасности ни интересы своих государств, ни существующую систему международной безопасности. Во-вторых, они дорожили собственной репутацией – как внутри страны, так и за ее пределами. В частности, главы западных государств понимали, что нельзя спустя всего лишь четыре года после афганских событий, вызвавших бурю возмущения и осуждения с их стороны, поддержать США, по существу, в точно такой же ситуации, закрыв глаза на явное нарушение международно-правовых норм, - это будет трудно объяснить в первую очередь своим же гражданам, во вторую – фактическим и потенциальным союзникам из стран третьего мира.

Наконец, благодаря своей реальной внешнеполитической самостоятельности страны Запада имели возможность высказать мнение, отличное от мнения тех же Соединенных Штатов, или от мнения каких-либо межгосударственных объединений, членами которых они являлись, - причем не просто воздержаться, но и осудить действия своего главного союзника.

Пожалуй, можно признать, что западная модель (например, если сравнивать результаты голосования государств-членов НАТО и государств, входивших в Организацию Варшавского договора) в то время на деле продемонстрировала преимущества демократического механизма принятия решений. Но насколько же (и каким парадоксальным образом) то, что происходило – и, вероятно, казалось естественным – тогда, отличается от реалий дня сегодняшнего!

Международное право, в частности Устав Организации Объединенных Наций, позволяет прибегать к интервенции только в двух случаях: в ответ на просьбу законных властей страны или по решению, принятому Советом Безопасности». Как редко звучали подобные слова из уст западных политиков в последние 25 лет – и как же их не хватало все эти годы…

Положение стало заметно меняться еще во второй половине 80-х, по мере нарушения баланса, вызванного ослаблением СССР и социалистического лагеря в целом. Так, 29 декабря 1989 года в Генеральной Ассамблее ООН рассматривался вопрос о последствиях военной интервенции Соединенных Штатов Америки в Панаме. Принятая резолюция по своему смыслу мало отличалась от прежних резолюций по Афганистану и Гренаде – чего не скажешь о весьма симптоматичных итогах голосования. Из 159 стран-членов ООН «за» проголосовали лишь 75 (чуть более 47%), «против» – 20, 40 воздержались, 24 не стали голосовать. Из западных стран резолюцию поддержали только Австрия, Кипр, Испания, Финляндия и Швеция; Греция, Ирландия, Исландия и Мальта воздержались. Все ведущие государства Запада, в том числе подавляющее большинство стран-членов НАТО, а также Австралия, Новая Зеландия и Япония, в этот раз сплоченно выступили на стороне США.

С тех пор не прошло и 10 лет – и вот уже Североатлантический альянс обошелся без санкции Совета Безопасности ООН, принимая решение о военной операции в Югославии. Затем настала очередь Ирака…

В условиях нового, однополярного мира сам «контекст отношений между Востоком и Западом» довольно быстро отошел куда-то на задний план, а вслед за тем постепенно отпала необходимость и в моральных оправданиях, и в правовых основаниях. Зато западная блоковая система не только сохранилась, но и укрепилась. Сетования авторов «The New York Times» образца 1983 года на недостаточную, по их мнению, дисциплину в западном лагере, ставившую США в невыгодное положение по сравнению с СССР, ныне утратили актуальность – используя их же терминологию, в улицу с односторонним движением на какое-то время превратился весь мир.

Эта «американская мечта» сбылась. Страны НАТО, Европейского Союза, «Большой семерки» могут расходиться – и достаточно серьезно – во мнениях, эти разногласия могут даже в той или иной степени предаваться огласке, но, когда дело доходит до принятия решений, касающихся геополитических притязаний страны-гегемона, все члены этих структур, нередко в ущерб собственным интересам, раз за разом единогласно поддерживают предложенный вариант, свято блюдя трансатлантическую или европейскую солидарность, – что в Совете Безопасности или Генеральной Ассамблее ООН, что в Североатлантическом совете или Совете Европейского Союза.

На этом фоне пример Румынии, единственной среди участников Организации Варшавского договора страны, не ставшей голосовать при рассмотрении резолюции по Афганистану, выглядит едва ли не образцом плюрализма. Причудливы зигзаги твои, демократия…

В этом году исполняется 34 года со дня начала операции «Urgent Fury». Возможно, в канун этой даты самое время напомнить миру о «феномене 68,4%»?

68,4%, или более двух третей государств, чья позиция обеспечивает способность Организации Объединенных Наций одинаковым образом реагировать на аналогичные по сути ситуации, независимо от того, какие страны («свои» или «чужие», партнеры или конкуренты, союзники или противники) в эти ситуации вовлечены, - это достаточно высокий показатель уровня государственного суверенитета членов ООН, их ориентации на следование базовым положениям Устава Организации, на сохранение равновесия и безопасности в мире.

Показатель, символизирующий объективность международного сообщества и его здравомыслие. Те самые качества, столь востребованные в наши дни, без которых, как убедительно показывает практика последних лет, о благоприятных перспективах развития человечества можно просто забыть. Миру – и прежде всего его западной части – необходимо это понять. И чем скорее, тем лучше.