У.Эко. Древние хроники 2090 года (Взгляд из 1997 года)

- Посмотри в Интернете, что там на улице? - спросила мама у маленького Мухаммеда Ибн Эспозито.

Крошке мешал респиратор, но он вскарабкался на высокую табуретку и заглянул в кухонный компьютер.

- Первое брюмера 90 года после Рождества Христова, мама, — начал он с гордостью трехлетнего ребенка, уже отучившегося два первых года на курсах телематики.

- Аллах помилуй, - запричитала мама, - этот компьютер за девяносто лет еще не разобрался с дурацкой проблемой двух нулей? Сейчас 2090 год, золотце, будто ты сам не знаешь!

Уязвленный малыш отвечал, что трудно ожидать другого, если родители из экономии все еще покупают мексиканские компьютеры, содранные с «Пекина-2».

- Ну да, - сказала мама, - болгарский компьютер, которых у нас в Партенопейской республике^[1] больше всего, обойдется вдвое дороже. А мы люди бедные, ты ведь знаешь. Тех двухсот миллиардов в неделю, что я получаю на службе, едва-едва хватает, чтобы сводить концы с концами. Сам видишь, с этой инфляцией до того дело дошло, что появились монетки в миллион - Падуя обогнала Словению! А еще надо аэромобиль поменять, придется отправиться за «хондой» в Паданию. Да еще и платить дань по пути в Папской области… Знаешь ведь, с тех пор, как в Ватикане Скандерберг I и все эти кардиналы-албанцы^[2]… не говоря уж о таможнях Пармского княжества.

- А почему «хонды» дешевые только в Падании? - спросил Мухаммед.

- Сыночек, вас два года учат виртуальному исчислению, а истории совсем не учат. Я тебе тысячу раз рассказывала: став восемьдесят лет назад независимой, Падания поначалу пыталась продавать «фиаты» шведам, рис - китайцам и вино «Барбера» - бургундцам, но была отрезана от южного рынка (за исключением импорта «беретт» на Сицилию) и подпала в зависимость кантона Тичино. Ты ведь помнишь о том самом Бернаскони, что скупил весь Милан? Потом была революция, Босси^[3] упекли в барокамеру, Паданией овладели японцы, которые начали производить здесь товары для восьмого мира, используя низкооплачиваемый ручной труд: ломбардцев - в подземельях, на переработке радиоактивных отходов в синтетическую еду, а сенегальцев - на конвейерах. Но ведь им, бедным северянам, тоже надо как-то жить, с их-то ужасными налогами. И не забывай никогда: не существует неполноценных рас. Даже жители Брешии, хоть кожа у них и не такого цвета, как у нашего президента Альбумасара^[4]. Как говорят до сих пор в резервациях Вальтеллины^[5], «белое - это красиво».

- Мам, - неожиданно сказал Мухаммед, - а ты не купишь мне братика?

- Что? - в ужасе воскликнула мама. - Кто это тебе рассказал о таких вещах? Ты видел когда-нибудь, чтобы у ребенка был братик?

- Я это в сказке прочитал, - спокойно ответил маленький Ибн Эспозито. - Там говорилось о каком-то Мальчике-с-пальчик, у него были сестры и братья, и он раскидывал по лесу чечевицу…

Смущенная мама попыталась сменить тему:

- Вот-вот, такое только в сказках бывает: братья, чечевица, хлеб, фрукты… Все это давно ушло. Возблагодари Аллаха, что твой отец, который работал с продовольствием и оставался бесплодным двенадцать лет, прямо перед смертью еще успел получить разрешение обзавестись ребенком!

Мама не стала рассказывать, как она волновалась по поводу своих поздних родов и поэтому с первых месяцев отправила ребенка наблюдаться в ливийскую клинику на Лампедузе.

Но Мухаммед настаивал:

- Мама, а что такое братик?

- Хорошему мальчику незачем даже знать такие вещи, - отрезала мама. - И вообще уже поздно, тебе пора на встречу гей-скаутов.

Сын начал ныть, что ему неохота, и матери пришлось пригрозить, что она отдаст его на съедение Матери Терезе Калькуттской: этой колдовской фигурой, чье происхождение терялось во мраке лет, всё еще пугали малышню. Ребенок ушел с ворчанием, и мама задумчиво пробормотала: «Мало мне огорчений в жизни, так еще и сын ненормальный».

У входной двери позвонили, и на пороге показался блондин.

- Добрый день, герр Телль, вот наш взнос.

Платить ежемесячную мзду за воздух для респираторов было невыносимо, но со швейцарской мафией не поспоришь. Жизнь - нелегкая штука, думала мама, протирая радиоактивные отходы, предназначенные для новой системы освещения, введенной евроазиатским договором по Чернобылю. Она чувствовала себя уставшей и к своим одиннадцати уже увяла, как в четырнадцать. «Какие уж тут братики», - сказала она себе.

Чтобы развеяться, она надела шлем гипновидения и включила последние известия. Диктор говорил, что скоро, несомненно, удастся найти ответственных за резню в Устике. «Есть еще справедливость в этом мире», - пробормотала она.

1997

Взято тут: http://online-books.net.ua/book/165/read/103/

Ссылки на примечания - рабочие.