Болотов о ситуации в ЛНР

— Пожалуй, уже полгода переговоры в Минске не приводят ни к каким существенным изменения. Как вы считаете, вообще у них есть перспектива разрешить конфликт?

— Я думаю, по итогам переговоров ничего не меняется, потому что Украина, как всегда, хочет действовать лишь на своих условиях. Вот, к примеру, они же очень хотели открыть КПП «Золотое» в одностороннем порядке, несмотря ни на что. Поэтому я сомневаюсь, что в ближайшее время что-то сдвинется в лучшую сторону, ситуация будет только обостряться.

— То есть вы считаете, что может возобновиться вооруженный конфликт?

— Он особо и не затихал, просто в силу того, что появилось больше наблюдателей от ОБСЕ, с той стороны стали вести себя тише. Но мы всегда выполняли соглашения, а украинская сторона как всегда вела себя обманным путем: где-то отводила войска, а где-то заводила. И сейчас обстрелы продолжаются.

— Вернемся на некоторое время в прошлое. В событиях 2014-го года до сих пор очень много белых пятен, в частности, и по вашей, так сказать, «временной отставке» с поста главы ЛНР. Официально вы уехали на лечение после ранения, но еще тогда говорили, что вас «сливают».

— Так и было. Например, я неоднократно, буквально с первых дней, отдавал приказ взять аэропорт, но все мои указания игнорировались. А позже на меня последовали доносы, что якобы это я не отдавал такой приказ. Не нужно быть военным, чтобы понимать, что недопустимо иметь у себя в тылу вражеское вооруженное формирование. У нас были силы отбить аэропорт, не обязательно даже путем штурма. Можно было просто окружить его, перекрыть доступ к воде, и они сами бы сдались через некоторое время. Но этого сделано не было. Военные намеренно находили кучу нелепых доводов, почему нельзя или нецелесообразно захватывать аэропорт.

— Это был намеренный саботаж? Командиры вам не подчинялись?

— Я бы сказал так: это был один командир, которого я же и назначил — он саботировал выполнение важных боевых задач.

— Вы можете назвать его имя?

— На тот момент — министр обороны Игорь Плотницкий.

— Известно, что Игорь Плотницкий командовал батальоном «Заря», в Луганске ходят слухи, что именно этот батальон устраивал провокации и обстреливал Луганск летом 2014-го. Это так?

— Да. И не только «Заря». Сюда было заслано много людей, которые должны были совершать диверсии и разлагать дисциплину. А в «Заре» оказался самый большой процент этих «диверсантов».
Я в свое время отдал приказ Плотницкому собрать батальон для защиты правопорядка в городе, участия в боевых действиях и защиты границ ЛНР. Однако, как оказалось, батальон «работал» для другого. Я пытался, но у меня не было времени, ресурсов и возможности, чтобы все время находиться рядом и контролировать набор людей. Я доверился Плотницкому, и он сформировал батальон «для себя». Эти люди выполняли приказы Плотницкого, а не мои.

— Вы наделили Плотницкого широкими полномочиями, потому что хорошо знали его раньше?

— Нет.

— А как же он тогда появился в вашей команде, откуда?

— Это интересный вопрос даже для меня. Первый раз его увидели во время штурма военкомата в Луганске, это был уже далеко не первый день нашего противостояния, до этого мы уже захватили несколько воинских частей. Но на тот момент я очень нуждался в военном человеке, человеке с офицерским званием и опытом. И то ли специально было так сделано, то ли так сложились обстоятельства, что я не мог найти в своем окружении такого человека.
Я не помню, кто ко мне привел Плотницкого. И скажу честно, первое впечатление от него было хорошее. Он был такой «бравый солдат», внушал доверие, показал себя человеком дисциплинированным. И тогда я взял его командиром батальона, а впоследствии назначил министром обороны. Предательства от него я не ждал.

— Ранее вы заявляли, что Плотницкий занял ваше место незаконно, так как вы не уходили в отставку, а лишь на время оставили ЛНР. А это как-то официально оговаривалось?

— Я только сделал публичное устное заявление, что ухожу временно. Но еще до этого уже была проведена работа с моими противниками, были договоренности за моей спиной, был заговор, естественно, в нем участвовал и Игорь Венедиктович. Когда я уехал, я назначил его своим заместителем. Естественно, все обстоятельства моего выезда я сейчас рассказать не могу, но пока меня не было, быстро провели выборы. И заранее было ясно, что выберут Плотницкого.

— Вы говорите о противниках, то есть с самого начала в руководстве ЛНР было два противоборствующих лагеря?

— Изначально была одна команда, но были люди, которые специально пытались нас рассорить, внушали командирам всякую ложь. Некоторым даже нашептывали, что я их «заказал». Специально изнутри кто-то подрывал дисциплину, ссорил нас.

— А эти заговорщики не пытались угрожать вам, заставить уйти силой?

— Были попытки отстранения, но в лицо откровенно никто ничего не заявлял и не угрожал, все делалось за спиной приближенными ко мне людьми. И самое смешное, когда я покинул Луганск, и они планировали занять какие-то места и получить свои «ватрушки», всех их тоже убрали. Из бывших, с кем мы начинали, у власти никого не осталось.

— Игорь Плотницкий тоже говорил, что его пытались устранить. Этим летом на него было организовано покушение…

— Это все глупости. Он сам устроил это представление. Куда он ехал в такую рань в субботу? Я знаю, что он даже в туалет без охраны не идет, а тут вдруг сам куда-то отправился. Неужели за дешевыми помидорами на рынок? Просто ему захотелось пиара. Вон Захарченко ездит на передовую, встречается с людьми, а Плотницкий боится выйти открыто к народу, естественно, авторитета у него поэтому и нет. Вот ему и понадобилось что-то громкое — взрыв, переворот. Хоть что-то, что поднимет ему рейтинг.

— После отъезда вы не общались с Плотницким?

— Ни разу. Я знаю, что в его секретных приказах было распоряжение арестовать меня, как только я появлюсь.

— Отставных чиновников ЛНР, да и ДНР постоянно обвиняют в том, что при отъезде они вывезли с собой «несколько КАМАЗов». Не могу не спросить хотя бы для порядка: сколько «числится» за вами?

— Говорят, что очень много, но я ни одного не видел. Но по тем суммам, что называют, должна была быть неплохая колонна. Я когда уезжал, поставил охрану во всех банках, собирался восстановить финансовую систему, все банковские запасы до моего отъезда были не тронуты. Я выехал в Россию в футболке, спортивных штанах и шлепанцах, так и остался здесь. А слухи обо мне ходят разные, будто бы я даже танками торговал. Правда, у нас тогда еще и танков-то не было, но говорят, я 12 штук отправил на сторону. А еще — фуру шуб вывез. Слухи распространяют разные, так как у меня остался определенный авторитет, вот меня и пытаются очернить.

— Давайте поговорим о вашей команде, ваших соратниках. Алексей Карякин, бывший глава парламента, пожалуй, единственный, кому повезло: ну, по крайней мере, он жив. Как вы думаете, что произошло с Геннадием Цыпкаловым — экс-премьером ЛНР, мог ли он покончить с собой?

— С Цыпкаловым мы не один день были вместе, он был одним из моих заместителей, я хорошо его знал. И то, что он покончил жизнь самоубийством, — это ложь. Абсурдно звучит заявление, что он испугался и поэтому решился на такое. Я считаю, что его пытали, возможно, в процессе «переборщили», возможно, убили специально, а потом засунули в петлю. Но это не был суицид.

— А за что с ним так?

— Цыпкалов был неугоден Плотницкому, он был неуправляемый, неподчиняющийся — у него был другой «куратор» в Москве. Цыпкалов, естественно, мог что-то не то говорить, делать, мог что-то знать и мог это рассказать, поэтому его и убрали. Кроме того, у него был авторитет и за ним могли подтянуться люди, если бы он начал отклоняться от курса Плотницкого. Даже у Беднова был авторитет, которого не было и нет у Плотницкого. Да и вообще очень много исчезло неугодных людей, это вы видите только яркие примеры, такие как Цыпкалов.

— Кстати, если уж заговорили о Беднове-Бэтмене, действительно ли он был мародером и преступником, как озвучило следствие, или вы знали его другим?

— Я скажу так: конечно, есть командир, но всех проконтролировать невозможно. Наше ополчение формировалось не из профессиональных военных, были люди разные, с разным прошлым. У Беднова было много людей, проследить за каждым физически он не мог. Возможно, к нему попадали нечестные люди, совершавшие в итоге какие-то преступления. Но это не вина Беднова.

— То есть вы считаете, что Беднову приписывают всю «славу» его подчиненных?

— Я только предполагаю, что могло быть так. Но склоняюсь к мнению, что очернение Беднова просто кому-то выгодно, выгодно, чтобы его считали мародером, убийцей… Точно такая же ситуация и со мной: очень много грязи было вылито в мой адрес и она продолжает литься. Вот и Беднову, Мозговому, Дремову приписывают разное в силу того, что они даже после смерти имеют большой авторитет среди людей. Конечно, это не нравится нынешнему руководству ЛНР, потому что никто из них не участвовал ни в боевых действиях по защите ЛНР, ни в акциях протеста. Зато некоторые из них участвовали в АТО — с другой стороны.

— Думаете, что все полевые командиры погибли не случайно?

— Мое личное мнение: они были устранены. Убрали всех, кто начинал протестное движение. В анкетах армии ЛНР сейчас есть вопрос: участвовали ли вы в событиях 2014 года? Так вот, если человек участвовал, то в нынешнюю армию его не берут. Это говорит о том, что в ЛНР делается то же, что и на Украине — искоренение памяти и истории. Нынешнему руководству не нужны идейные люди, те кто помнит, с чего все начиналось и для чего. Плотницикий узурпировал власть и не потерпит никакой критики или конкуренции. Я даже знаю, что ему просто неприятно слышать мою фамилию, она раздражает его, возможно, даже пугает.

— А как же Дейнего — зампред парламента и переговорщик в Минске?

— Дейнего ничего не значит. От этого человека не исходит никакой угрозы — что он есть, что его нет. Он никогда не был инициативным лидером. Он обычный исполнитель поставленных задач, не более. Своего мнения у него нет.

— Но из старой команды остались еще министр МВД Игорь Корнет и глава МГБ Леонид Пасечник.

— Корнет при мне не занимал такой высокий пост, но он был в ополчении, подчинялся мне. Корнет и Пасечник — действительно старая гвардия, но не приближенная в свое время ко мне.

— Вам кто-то знаком по протестному движению из нынешнего состава Совмина? Знаете, кто эти люди?

— Мне самому интересно, кто они. Если посмотреть на состав прокуратуры, то невооруженным глазом видно, что создана она из проукраински настроенных людей, тех, кто уехал и потом вернулся, тех, кто работал на СБУ.
Мне часто пишут люди, которые поддерживали народное восстание, были на референдуме. Они рассказывают, что сейчас их массово увольняют, а их места занимают вернувшиеся из Украины. Расцвело кумовство, руководящие должности занимают люди без профильного образования, неспособные управлять чем бы то ни было. Потихоньку власть в ЛНР приближается к краху, а люди, которые более или менее способны руководить, уже выполняют задачи для Украины. Если сейчас что-то не поменять, то боюсь, что результаты будут плачевными.

— А как поменять? Народное восстание, переворот?

— Народное восстание никто не даст поднять. Из армии убрали идейных, набрали необстрелянных, зато управляемых. Даже если люди захотят подняться, то это закончится плохо, нынешняя власть будет сопротивляться до последнего.

— И снова о прошлом, но связанном с настоящим. Скажите, когда все начиналось в 2014-м, вы уже тогда понимали, что впереди война?

— Никто даже не подозревал, какие будут последствия. Несколько дней после захвата СБУ мы были в растерянности, ведь не знали — поддержат ли нас. Мы ждали, что нам помогут, как помогли Крыму, а помощь все не приходила, и мы не знали, чем все закончится. Потом на свой страх и риск начали действовать дальше.

— Главным лозунгом тогда было присоединение к России, но, тем не менее, обещанный референдум по присоединению так и не провели. Почему?

— Потому что мы отослали гонцов, промониторили ситуацию и поняли, что вряд ли Россия нас признает, поэтому не имело смысла затевать второй референдум. Мы хотели, чтобы у нас было, как в Крыму, хотели быть русскими, чтобы украинский фашизм нас не коснулся. И я считаю, что нужно было дожимать до конца, не отдавать наши земли украинским войскам. Но был саботаж… «Благодаря» этому мы и сдали тех людей, на чьих территориях прошел референдум, и я представляю, как злы они на нас: мы ведь их фактически бросили.

— То есть вы считаете, что нужно было идти вперед и не соглашаться на перемирие?

— Перемирие — это когда стороны могут выторговать что-то каждая для себя. А перемирие 2014-го было однобоким. Мы ничего не получили. Мы тогда и не нуждались в нем, потому что украинские войска начали бежать. У нас тогда было преимущество, кроме того, за нами могли подняться другие регионы Украины. Но нам «влили» в головы, что перемирие необходимо.

— Именно тогда, я так понимаю, был похоронен проект «Новороссия»?

— Да. Наверное, он кому-то сильно помешал: и тем кто в Минске сейчас, и олигархам, которые хотят быть у нас царьками.

— Но была еще перспектива ДНР и ЛНР объединиться между собой, но инициативу Александра Захарченко отвергли.

— Игорю Венедиктовичу очень удобно ходить в короне. И на это он не пойдет. Хотя логично было бы объединиться против общего врага.

— А при вас такой идеи не было?

— Тогда было не до этого. Да и Захарченко пришел позже. Если бы он появился, когда я еще был в Луганске, и предложил такое мне, то я бы согласился. Вместе мы смогли бы противостоять врагу более эффективно и более эффективно работать в экономическом плане.

— Вы чем занимались после отъезда из Луганска?

— Разной деятельностью: организовал общественное движение, в последнее время занимаюсь бизнесом…

— А по слухам, вы собираетесь попытаться вернуться в кресло главы ЛНР, уже готовите «плацдарм».


— Мне сейчас не составит особого труда подъехать к границе и известить всех, что я «захожу». Не хочу себе льстить, но поддержка будет. Но я и не думал никогда смещать Плотницкого силой, я хочу действовать в правовом поле. Думаю, что после силовых действий нам как государству можно будет вообще забыть о каком-либо признании. Моя главная цель, чтобы все нами начатое дошло до логического завершения. Я чувствую ответственность перед людьми, с которыми мы вместе начинали, которые в нас верили. А потому сидеть, сложив ручки, я не собираюсь. Мои инициативы направлены не только на Луганск. Я общаюсь с представителями различных регионов Украины. Во многих областях недовольны нынешней экономической и политической ситуацией, люди хотят сопротивляться киевской власти, и это политическое движение охватывает всю Украину. Даже если в Минске достигнут какого-то результата, мы от своей идеи не отступим. Будет съезд нашего движения, на котором мы изберем лидеров. На него приглашены представители Харькова, Запорожья, Херсона, даже из западных областей.

— А из ЛНР?

— Естественно. Скажу так, путcь не большинство жителей Луганской народной республики мои сторонники, но подавляющее их большинство — это противники действующей власти.

— Так чего ждать и бояться Украине?

— Мы уже видели на примере Донбасса, к чему приводит восстание и что такое война. Будем разговаривать политическим языком.

— Делаете ставку на то, что другие регионы потребуют у Киева автономию?

— Не знаю, спасет ли сейчас нас автономия, но конфедерация — возможно, так как она предусматривает возможность отделения и присоединения к другой стране. Но с чего-то нужно начинать. Может и с автономии. Посмотрим, о чем удастся договориться.

— То есть вы допускаете для Донбасса жизнь в составе Украины?

— Если у нас будет какой-то особый статус, то почему бы и нет. Но только при условии, что мы сможем плотно сотрудничать с РФ. «Наедине» с украинцами мы уже не сможем. Мы для них тоже чужие. Посмотрите, они выходят на митинги против тарифов ЖКХ, но ни разу никто не вышел на митинг с требованием прекратить войну. Это потому, что им своя рубаха ближе к телу. Так пусть и у нас будет «своя рубаха».

— Как вы себе представляете весь этот механизм?

— Я считаю, что нужно провести референдум и спросить, куда люди хотят идти дальше. Но я считаю, что Донбассу нужно право голоса, нужна однозначно такая децентрализация, которая позволит нам ориентироваться на Россию. Она нам нужна не только для реализации инициатив в экономической сфере, она нам близка духовно, у нас русские корни. Но нам не обязательно в итоге к кому-то присоединяться, мы можем жить и самостоятельно.

— Кстати, согласно одному из недавних опросов, большинство украинцев не поддержали бы на референдуме даже особый статус Донбасса, не говоря уж о «независимости». А вы всерьез полагаете, что на 90% «дотируемая» сегодня ЛНР в будущем сможет выжить в одиночку?

— Я думаю — да. Мы ведь в свое время просчитывали все с экономистами, хотя тогда, конечно, еще не было таких разрушений. Если сейчас начать работать, создавать и вкладывать, а не пилить, то у нас все придет к процветанию. У нас есть предприятия, ресурсы, а главное — люди.

— А как вы оцениваете нынешнее состояние экономики ЛНР?

— Мне очень много бизнесменов пишут, что сейчас там творится какое-то мракобесие: все обложено налогами, которые в итоге уходят неизвестно куда — даже Украине, а в ЛНР как не было финансов, так и нет, как и экономики. Народ обирают, вместо того, чтобы помогать ему. Всех обложили данью. Даже гуманитарка людям не достается. Она сбывается в магазинах, принадлежащих Игорю Плотницкому, его жене, родственникам. Выдают помощь лишь некоторым. Делается все, чтобы «слить» республику.

— Считаете, ситуация не изменится, руководство ЛНР не исправит свои ошибки?

— Думаю, что нет. У них другая задача — раскачать республику и показать, что при Украине было лучше. Их задача, как можно быстрее вернуть Донбасс в состав Украины, потому что она без нас задыхается. Они противники той идеологи, с который мы поднимались. Мы видим, что получилась революция не для людей, а против людей. Кроме того, сейчас в Донецк и Луганск возвращаются представители Партии регионов, местные олигархи. Кстати, они сторонники «мини-автономии», им хотелось бы быть фактически независимыми от Киева и управлять ресурсами ЛНР и ДНР. Они хотят свое маленькое государство, у которого будут маленькие царьки в их лице, так что у нас есть еще угроза не только со стороны Украины, но и со стороны олигархата.

— Если все так плохо в ЛНР, то почему же Россия не вмешается?

— Вы видите, какая сейчас обстановка в России? После Крыма с нее еще не сняли санкции, а если РФ признает Донбасс, то на нее спустят всех собак.

— Я не совсем это имела в виду: Россия может ведь, наверное, заменить нынешних руководителей, чтобы улучшить ситуацию в ЛНР?

— Я думаю, Плотницкого поменяют в ближайшие несколько месяцев. Он уйдет «по состоянию здоровья», или придумают иную причину. В России понимают, что если это не сделать сейчас, то мы потеряем ЛНР полностью. Ведь Плотницкий не занимается республикой. Он занят своими делами, бизнесом, личным обогащением, как и остальные. Мне известно, например, что в некоторых бюджетных организациях ЛНР зарплату выдали лишь на 50% деньгами, а остальную сумму предложили забрать товарами в магазинах Плотницкого. Выглядит это так, как-будто ему нужно срочно «обналичиться». Видно человек очень торопится сбежать.

http://www.rosbalt.ru/world/2016/12/08/1574039.html - цинк