США, как попытка построения антиутопии постмодерна

Несомненно, интересные размышления о внутренней природе пиндоэксперимента со множеством встроенных полезных ссылок, которые имеет смысл глянуть. Текст создаёт впечатление, что эксперимент всё ещё продолжается, развивается... На мой взгляд, это - не так. На планете больше нет ресурсов для столь экстравагантных конструкций и пиндопроект будет закрыт так или иначе. Или придётся закрывать всю планету.

Кто бы что не заявлял о равных правах и возможностях, но желание передать своему потомку все, что ты считаешь лучшим, заложено в нас от рождения, равно как и различие в понимании, что же такое — лучшее. Для одних — это познание смысла бытия, изучение мира в себе и вокруг себя, для других — уважение, честно выполненный долг, защита собственной земли и народа, для третьих — богатство, дорогой дом, машина, а кому-то и этого не нужно, достаточно бутылки водки с пивом.

И само собой, каждый хочет передать всё лучшее детям, используя свой опыт и свои связи. Если система достаточно стабильна и закрыта, то там рождается сословное или кастовое общество. К одному из таких обществ сегодня уже можно смело отнести США, где на смеси кальвинизма и постмодерна пытаются ни мало, ни много, а воплотить в жизнь антиутопию Хаксли «О дивный новый мир».

Как однажды сказал Гейне, перефразируя Коран: «Деньги — это Бог нашего времени, и Ротшильд — его пророк». В советской литературе американское общество делили на социальные классы, однако именно после падения СССР там начала устанавливаться уже не социальная, а наследственная жесткая иерархия, куда новым членам вход закрыт. На данный момент становление нового кастового общества еще не закончено и как минимум будет продолжаться ближайшие лет 20, однако тенденции настолько явны, что их видят не только «американофобы», но и сами американцы.

Информация о том, что миром вообще, и США в частности, правят транснациональные корпорации, давно вышла в массовую дискуссию из конспирологических кругов, равно как и секретный ранее Бильдерберский клуб ныне проходит хоть и закрыто, но с помпезностью Давоса. Вобщем-то, как сказал знакомый американский патриот Томас Грегсон, говорить, что в США все равны, может либо иностранец, либо американец иностранцу. Он же помог мне с определениями нынешних сословий Америки.

Как все начиналось.

Отсчет нынешней «демократической модели» миропорядка можно смело начинать с эпохи Реформации в Церкви и появления протестантизма и особенно кальвинизма. Кальвинизм очень быстро получил популярность, как среди простолюдинов, так и среди знати, но больше всего сторонников у него появилось среди буржуа. Одним из главных постулатов этого течения протестантства была полная предопределенность человеческой судьбы, по которой ему уже не нужно стремиться к попаданию в рай, а просто выполнять свое предназначение в миру. Господь уже решил, кто грешник, а кто праведник, и отличить праведника можно по тому, сколько он дает ему при жизни и чем богаче и успешнее человек, тем его больше любит Бог. Грубо говоря, протестантство оправдывало богатство, накопление капитала любым способом — ведь если убийство или воровство приводит к успеху и богатству, то разве оно не угодно Богу.

Построенная на довольно вольном прочтении Библии, во многом, успеху кальвинизма способствовала уверенность в собственной избранности европейцев перед остальным миром и их исключительному праву править миром. Начавшись с делением на римлян и варваров и достигших апогея в расовом делении национал-социалистов Германии, уверенность в собственном превосходстве над другими народами у романо-германской цивилизации была всегда.

«У романогерманцев это отношение определяется особой психологией, которую можно назвать эгоцентрической. «Человек с ярко выраженной эгоцентрической психологией бессознательно считает себя центром Вселенной, венцом создания, лучшим, наиболее совершенным из всех существ. Из двух других существ, то, которое к нему ближе, более на него похоже, – лучше, а то, которое дальше отстоит от него, – хуже. Поэтому, всякая естественная группа существ, к которой этот человек принадлежит, признается им самой совершенной. Его семья, его сословие, его племя, его раса – лучше всех остальных, подобных им». Романогерманцы, будучи насквозь пропитаны этой психологией, всю свою оценку культур земного шара строят именно на ней. Поэтому для них возможны два вида отношения к культуре: либо признание, что высшей и совершеннейшей культурой в мире является культура того народа, к которому принадлежит данный «оценивающий» субъект (немец, француз и т.д.), либо признание, что венцом совершенства является не только эта частная разновидность, но вся общая сумма ближайшим образом родственных с ней культур, созданных в совместной работе всеми романогерманскими народами. Первый вид носит в Европе название узкого шовинизма (немецкого, французского и т.д.). Второй вид всего точнее можно было бы обозначить как «общероманогерманский шовинизм». Однако романогерманцы были всегда столь наивно уверены в том, что только они – люди, что называли себя «человечеством», свою культуру «общечеловеческой цивилизацией». Что же касается до народов нероманогерманских, восприявших «европейскую» культуру, то обычно вместе с культурой они воспринимают от романогерманцев и оценку этой культуры, поддаваясь обману неправильных терминов «общечеловеческая цивилизация» и «космополитизм», маскирующих узкоэтнографическое содержание соответствующих понятий. Благодаря этому у таких народов оценка культуры строится уже не на эгоцентризме, а на некотором своеобразном «эксцентризме», точнее – на «европоцентризме», — писал еще в начале прошлого века граф Николай Cергеевич Трубецкой.

Благодаря развитию СМИ данная черта сегодня представлена даже гораздо более ярко, чем во времена Гитлера и Геббельса. Когда гибель в гей-клубе США нескольких десятков американцев или от терактов нескольких десятков французов в Париже становится номером один новостных строк, «мировой трагедией». В тот же день с американцами террористы бросают несколько арабских семей в кислоту, а с Парижской трагедией ВСУ разбивают остановку в Донецке и ранят мальчика Ваню и на них не обращают внимания — это нормальное поведение в их мире. Да жаль, да люди, но ведь это убили в ПАРИЖЕ, а не Донецке, где ваш Донецк и где Великий Париж — это относительно стандартный ответ европейца на вопрос: почему так.

И вот в 16 веке и далее на добрую почву европейского шовинизма ложится религия «свободы» для избранных — либерализм Гобса, а затем доработанные версии Локка и его последователя Адама Смита, в котором уже четко лучшими людьми объявлялись торговцы. Здесь следует понимать, что принимаемая у нас за равенство всех глобализация есть власть европейца — человека Запада и глобализация по европейским лекалам, при которой как бы все равны выходит только таким образом: сначала все принимают западные ценности и работают на западные компании, и лишь потом, когда отомрут национальные государства и весь мир сплотится в объятиях, «варвары» получат часть от их мирового глобального пирога.

Именно после Реформации и последовала эпоха Великих географических открытий, основными двигателями которой стали Британия и Голландия. Благодаря такому подходу, можно было везти кофе или перец, а можно было и человечинкой торгануть удачно. Например, основатель банковской династии Ротшильдов, Натан Мейер Ротшильд, заработал немало денег на рабах, а основателем корпорации J.P.Morgan по праву считается легендарный пират Генри Морган по прозвищу Жестокий, который в принципе не чурался ничего, что могло бы добавить лишний фунт золота. Какие могут быть ограничения, когда стоял вопрос о больших и очень больших деньгах?

Однако, как не крути, а европейское общество было еще слишком традиционным, чтобы принять нуворишей без чести, Родины и совести, из-за своих «предрассудков» и включить их на равных с потомками королей, графов и прочих баронов. И сколько бы не роднились они с королевскими семьями, оставались лишь торгашами, а не потомками Карла Великого и прочих местных великих. Само собой, такое положение вещей уже не могло устраивать самих «избранных Богом лучших людей», и тут одновременно возникли два течения «переформатирования» Старой Европы: с одной стороны буржуазные революции в Нидерландах и Англии, а с другой — националистическая революция во Франции.

Постепенно либерализм становился ведущим течением в Старом Свете, однако здесь было и много преград для построения наднациональной системы

Левиафан обетованный

Однако, несмотря на все успехи новых хозяев в Европе, истинную свою страну обетованную они находят в США, где на ставшую главенствующей протестантскую религию и идеологию Гобса-Локка-Смита накладывается масонство и выгодное геополитическое расположение.

Основанные масонами на идеях либерализма, США были населены множеством течений и сект протестантов и уже с середины XIX века становятся мировым центром распространения протестантизма и остаются таковым до сих пор. Однако полный переход к жизни по Адаму Смиту тормозил консервативный Юг с его землевладельцами, который хоть и был либеральным, но жил во многом еще по традиционным нормам.

Перелом наступил после победы Севера над Югом в Гражданской войне и окончательного «выбора пути». В эти же годы начинается правление аристократией «самых удачливых и богатых» — в экономику вливают заработанные на войнах и кредитах в Европе немалые средства Ротшильды, сын оружейного спекулянта и потомок пирата Морган строит свой банк, Ротшильды богатеют на нефтедобыче, появляются  знаменитые политические кланы типа Бушей или Кеннеди.

Появлению «новой аристократии» здесь способствует все: либерализм с его верой в прогресс и торговлю, религия протестантов, выгодное геополитическое расположение.

Однако они понимают — этого мало, чтобы уверенно держать общество в узде, особенно на фоне поднимающего голову марксизма. Нужна мощная идеология и не менее мощное ее обоснование в обществе. Вот здесь и приходит на помощь Гобс и его Левиафан, на который и оденут теорию Адама Смита как костюм. «Новая Америка» отныне живет по законам Гобса с его смыслом государства как договора «людей-волков» для борьбы с инакомыслием внутри и борьбы с «врагами» снаружи, однако этот Левиафан становится миром «волков в овечьей шкуре» Локка и Смита, с их декларацией прав человека, управляемого гражданского общества и «возможностей для всех». С одной стороны они, как и завещал Смит, бьются за свободу от государства, а с другой — устанавливают у себя довольно жесткий контроль за осуществление этой «свободы», жестоко карая за любую попытку выступить против их государства и продвигая американский национализм как главную ценность наравне с ценностями либералов.

При этом, учитывая, что мир полностью вошел в эпоху модерна, одной экономической теории недостаточно — в США параллельно массово запускается работа институтов социологии и психологии. Видные роли в исследовании идеологии либерализма в его социальной форме сыграли американские социологи Уорд и его работа «Прикладная социология: Исследование о целенаправленном совершенствовании общества самим обществом» и Маслоу с его пирамидой потребностей.

Уже в 1910 году в стране было проведено более 3 тысяч эмпирических исследований по социологии. Сейчас их количество возросло на два порядка. Социологические исследования базируются на большой финансовой основе. Сегодня на проведение социологических исследований ассигнуют до 2 млрд долларов. Причем, примерно половину суммы выкладывает правительство США, а половину — частный бизнес. В стране имеется около 100 тысяч специалистов по социологии, которые объединяются в ряд ассоциаций. Правительство и предприниматели рассматривают социологию как важный инструмент управления массами.

Кроме того, для пропаганды «демократических ценностей американского общества» много сделал самый популярный в США философ, представитель философского направления прагматизм, психолог, основатель «Новой школы социальных исследований» Джон Дьюи. Благодаря большим средствам, полученным от Джона Рокфеллера, Дьюи получил заказ на поиски решения типичных проблем американского общества в то время: масса иммигрантов; урбанизация, растущая в геометрической прогрессии, и жилищный кризис; конфронтация в отношениях между рабочими и предпринимателями; господство местных боссов в политике; преступность и нищета. При таких условиях было несложно отстаивать необходимость, во-первых, образования как средства общественной интеграции, а во-вторых, специальных знаний для оценки индивидов и социальных структур.

С созданием «новой аристократии» и окончательном закреплении ее в обществе появляются первые геополитические положения Альфреда Мэхена и Николаса Джона Спикмена, которые в дальнейшем лягут в основу нынешней «Островной империи» и «Кольца Анаконды».

Таким образом, уже к середине прошлого века «новая аристократия» получила не только политическую и экономическую власть, она получила идеологическое обоснование своей власти, инструменты для управления обществом и мировой экспансии.

На тот момент США еще не грезили о правлении миром и были региональной державой с кучей внутренних и внешних проблем. Даже выйдя в двойку супердержав, США еще придерживаются старых норм, делая ставку на собственный «средний класс» как основу «американской мечты», и поддерживая иллюзию общества «равных возможностей».

От Локка к Хаксли

Все начало полностью меняться именно в последние годы, когда оставшись без глобального соперника и опасности переворота можно и поделить людей окончательно. Да, формально США по-прежнему остаются страной, где царит равноправие, однако образовательный ценз и закрепленный за каждой группой образ жизни уже достаточно выделяет группы населения в сословия, причем переход от одного к другому достаточно сложен.

После распада СССР и объявленного Фукуямой «конца истории» мир вступил на путь полной глобализации по всем канонам Адама Смита, однако ни о какой «невидимой руке рынка» речь уже не шла — рынок был четко поделен «победителями» и их «подшефными аборигенами». Ни о каком равноправии речь уже не идет: «белым людям» — одно, остальным, что достанется и то, если они будут очень и очень стараться. С каждым годом становится понятно, что мир переходит в эпоху постмодерна с новыми правилами и новыми «хозяевами жизни», которым еще и надо закрепить за собой право на «хозяйство». В США, а затем и везде, начинается переход из мира Локка в мир Хаксли.

Объявленная «эра США» подразумевала переход на этот «более совершенный» уровень развития. Вся либеральная инфраструктура сегодня работает на «новый мир», который как «всемирный пляж, на котором дружно и не задирая друг друга, загорают нудисты и дамы в глухих никабах, рядом играют в фанты на раздевание геи в перламутровых стрингах, а чуть в сторонке весёлая пастор в гавайке благославляет развод очередной пары под сенью молитвенного бунгало. Ритмы разных народов смешиваются в один приятный фьюжн, нищие попрошайки и миллиардеры делают коллективное селфи, евреи в лапсердаках побеждают палестинцев в платках в командном зачёте в шахматы. Объединяет всех то, что они своевременно платят за лежаки и помнят, что пляж закрывается в восемь вечера и не надо мусорить, потому что Земля — наш общий дом».

Однако в эту чудную икону либералов начал влезать целый ряд факторов, который резко изменил подход к ее устройству. В первую и главную для либералов очередь стало ясно, что рынок расширять-то особо уже некуда и потреблять всем до бесконечности тоже нереально. На Западе задолго до 2008 года заговорили о кризисе самого либерализма, помимо экономики достаточно проблем оказалось и внутри самих Штатов. выйдя на мировое разделение труда, и сменив ориентир со среднего класса и либерал-национализма на транснациональные компании и либертариантство, в США оказалась масса «ненужного» народа, который было необходимо как-то встроить в свой «Дивный новый мир».

Был ли Олдос Хаксли пророком, или уже на его романе строили свой мир США, неизвестно, но уже тогда, в 30-х годах прошлого века, он выдал всю философию кастового общества постмодерна. Он не только точно уловил, что либерализм в конечном счете от декларируемой свободы ведет к рабству, но и показал, что в стабильном и закрытом обществе так или иначе, но будет развиваться разделение и сословность, и он описал все эти группы.

У Хаксли весь «цивилизованный мир» делился на Альф, как наиболее интеллектуально развитых индивидуумов, которые выполняют самую высококвалифицированную работу – управленцы, врачи, преподаватели. Бета –  младший персонал. Гамма – рабочие специальности, требующие небольшого интеллекта. Дельта — ходят в хаки и самой низшую касту неквалифицированных рабочих эпсилонов — полукретинов, которые еле умеют читать и писать.

Еще одним важным посылом в романе указано, что будь ты «Альфа-плюсовик» или «Эпсилон-полукретин», – все рады своей судьбе. Один – то, что он не эпсилон, другой, – что не альфа, как и в культовом шоу «Дом 2» главный девиз — «Мы счастливы». Это запрограммировано в их мозгу многочисленными повторениями в младенчестве, детстве, отрочестве. И отклонения жестко порицаются в обществе. Общество потребителей, узкопрофильных специальностей, вся их жизнь заключается в том, чтобы выполнять свою, предназначенную для них работу, чтобы после нее развлекаться ограниченными фильмами в «ощущалке», предаваться сомоотдыху (безвредный наркотик), да играть в спортивные игры. В этом мире нет места любви, и постоянные встречи только с одним партнером являются моветоном, «Все принадлежат всем». Нет поиску великого, а классические науки, искусство, религии заменены китчем и шоу.

Итак, как и у Хаксли, на верху США стоит группа главноуправителей, которых называют upper-upper Americans или высшие американцы, т.е. Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы и прочие. Их очень немного, около 0,3% от всего населения США, но именно они сегодня владеют таким же объемом материальных ценностей, что и беднейшая половина населения Земли, и определяют, куда пойдет Америка, да и во многом весь мир. Это и есть члены новой высшей аристократии по-американски, формирующие истинную элиту. Несмотря на огромные состояния и влияние в мире и стране, «аристократы» продолжают следовать «заветам» отцов и не сильно светятся на публике — для этого есть другие люди, к которым будет меньше вопросов и которые ответят за ошибки и «некрасивые дела».

Эти люди — это как раз удачливые Альфы или lower-upper, то есть низший высший класс, он же — видимая верхушка общества: молодые миллионеры, политики, кинозвезды, музыканты. Часто «новые богатые – новая преуспевающая элита» от Хилари Клинтон до Марка Цукерберга и Тома Круза. В некоторых случаях их доход выше, чем у семей высших, однако у них нет главного — настоящей родословной, как у Морганов или Ротшильдов, а потому они оказались в положении их семей несколько столетий назад, когда богатство не дает полноценного статуса и права причислить себя к касте избранных. К тому же, они выполняют важную функцию, создавая иллюзию общества «широких возможностей», хотя практически все обязаны своим подъемом на этот уровень «высшим», как напрямую, вроде Клинтонов, так и через спецслужбы, как Цукерберг. Они — картинка для низших и громоотвод одновременно. Для них потребление носит чаще видимый, демонстративный характер и функционирует в качестве символа их социального статуса. Семьи этого слоя — основные покупатели больших домов, роскошных автомобилей, дорогостоящей одежды, еды, отдыха и мебели. Хотя они и не относятся к «высшим», но они заводят династии с надеждой через некоторое время войти в круг избранных. Самыми яркими примерами тут могут быть политики и чередование в президентах кланов Бушей и Клинтонов.

Следом за ними в новой кастовой системе идут другие Альфы — upper-middle или высшие среди средних. Это как раз те самые ученые и военные чины, которые превратились в обыкновенную обслугу: спецслужбы, врачи, юристы, экономисты,  инженеры, архитекторы и соответствующее образование (мастерские степени). Как раз образование, которое в США очень дорогое, стало одним из показателей нынешней касты: фермерам и неграм с окраин оно попросту недоступно, а детям военных или юристов в самый раз. Члены этой касты неплохо зарабатывают от 40 до 200 тыс. долл. в год, хотя здесь могут быть варианты. Например, домохозяйка, вступившая в брак с врачом, студент высокорейтингового колледжа/школы или университетский преподаватель-ассистент с заработной платой 35 тыс. долл. относятся к этой группе, несмотря на их относительно невысокий доход. Кроме того, он определяется престижем занятия в не меньшей мере, чем заработной платой, водитель грузовика — шудра с заработком 60 тыс. долл. не относится к upper-middle, как не относится богатый шудра-земледелец к бедному брахману в Индии.

Отличительной чертой этого сословия являются переходы из одной категории обслуги в другую, например, из врачей в телеведущие, но при этом все равно остаются обслугой. Хотя этот сегмент американского населения относительно невелик, он явно видим, и многие американцы хотели бы принадлежать к нему.

Далее идут совсем недавно главный двигатель Штатов, а ныне вымирающий вид Беты и Гаммы — middle Americans, которые состоят из разнообразных менеджеров малого бизнеса, фермеров и квалифицированных рабочих.

Несмотря на удивление экспертов, вымирание в новой системе США, то есть того самого воспетого среднего класса с его американской мечтой, вполне закономерно в постиндустриальном обществе. Число служащих, как в корпорациях, так и в госсекторе с 1990-х годов уменьшилось в результате «упрощения» оргструктур, сокращения менеджеров среднего уровня за счет компьютеризации части информационно-управленческих операций. Это привело к перемещению части членов среднего класса на места неполной занятости, более низкой квалификации и с низшей оплатой, а также в малый и семейный бизнес. Часть белых воротничков, сумевших вписаться в новый порядок, переместились к высшим среди средних — программисты, инженеры, военные.

Коснулось серьезного сокращения и самого массового социального слоя США — «синих воротничков» рабочих. Автоматизация, а главное — вывод производства за рубеж привели к вымиранию целых мегаполисов, таких как Детройт. По данным американского ученого с мировым именем Peter Drucker, к 1990 году рабочие составляли пятую часть всех работающих в развитых странах, а к 2010 году их доля сократилась до десятой части всех занятых.

Детройт - город-призрак

Эти «синие воротнички», а проще говоря, работяги —  это те самые «белые американцы», которые и выбрали Трампа, вместе с немалой долей среднего класса и составляли главную идеологическую и финансовую опору США, традиционную одноэтажную Америку, с их американской мечтой о домике, двух-трех детях, обязательным походом в воскресенье в церковь и т.д. Именно они, вкупе с «белыми воротничками», честно верили в избранность Америки, в то, что она несет народам свет, демократию, справедливость и все остальное. Это патриоты, где муж там чаще всего — «добытчик», жена — домохозяйка. Если в среднем более половины женщин среднего класса работают, то для женщин рабочего класса это число составляет одну треть. Традиционалисты более ориентированы на дом и семью. Женщины гордятся своей ролью матери и хранительницы дома.

И вот они лишаются своего уровня достатка. Более того, та «страна возможностей» уже не существует. Богатые богатеют, бедные беднеют, образование и медицина дорожает, становясь им недоступной, и даже верхние среди средних им не подают руки.

Тут по логике вещей, учитывая, что «белые» и «синие» воротнички составляли свыше трети от общего населения, должен был произойти взрыв, тем более, что, небольшие бунты, вроде Орегонского, уже происходили, он и произошел с выбором Трампа. Стоит учитывать и то, что Трампа могут как встроить в систему на собственных условиях, так и просто использовать для спуска пара недовольной части населения. Обслуга подсуетилась и за последние 20 лет полностью поменяла ценностный вектор, заставив их восхищаться жизнью эпсилонов…

Орегонское вооружённое восстание в США. 2016 год.

Более того, именно неприкасаемые дельта и эпсилоны и должны были стать новой основой США. Они уже и начали было формировать новую реальность.

Дельта и эпсилоны

Дельта и эпсилоны или lower Americans наравне с upper Americans — самая старая группа из устоявшихся чуть не с появления самих Штатов. Их основу изначально составляли негры, которые до Мартина Лютера Кинга были обозначены там законодательно, однако с изменением самого американского общества менялся состав, подойдя сегодня к полному оформлению. Пока неофициальному, но пройдет лет 20, и их окончательно введут в законодательную базу.

Дельта или upper-lower, то есть высшие из нижних — это «работающие бедные». Не имеющие средств для образования и возможности найти работу на уровне upper-middle, малообразованные, имеющие очень низкий доход и полу- или неквалифицированную сервисную работу, они, равно как и мигранты-латиносы с одной стороны борются, чтобы не опуститься ниже, а с другой, как и upper-middle, являются главными «потребителями» новых ценностей. Зачастую upper-lower — ярые потребители «полной свободы» и борьбы за права геев, проституток и прочего (это со слов самого американца). Они – пехота в продвижении всех этих проектов и главные их носители, находясь в рабстве у низкопробной массовой культуры, мании величия, индустрии быстрого питания.

Так как в отличие от «средних» ценностные ориентиры разрушены, то их превращают в зомби-потребителей того, чем их кормит «обслуга». Они, как самая массовая каста, должны наиболее сильно подвергаться «окунанию в нечистоты», дабы даже не мыслить занять место великих. Именно они — идеальные потребители, не имеющие привязанностей ни к местности, ни к семье, и есть будущая основа кастового общества в США, равно как до последнего времени ими были middle. Они — самый массовый избиратель, самый массовый покупатель, поставщик рядовых военных в армию, верящий в любой бред с ТВ. На них не нужно много тратить, а они готовы ради айфона в кредит работать в поте лица. Это для них, в первую очередь, направлены все новые течения культуры, с ее мистицизмом и восхищением низменностью, их смыслом должна стать формула: пожрал, переспал, посмотрел любимое шоу, обсудил в фейсбуке. Их мечта стать upper-middle, но там места уже заняты, и даже получив соответствующее образование, выскочить из своего круга практически нереально, если вообще возможно.

Ниже их только самые низшие их низших (lower-lower Americans). Это около 47 млн американцев, которые в данный момент живут за гранью бедности, но не только они. Это 7,9 млн трудоспособных американцев «официально безработные» и 94,7 млн американцев не работают по тем или иным причинам. Если сложить все эти цифры, то в сумме мы получим 102,6 млн. Это также те самые негритянские гетто — почти половина афроамериканских детей живут в районах концентрированной бедности. Добавим сюда множество латиносов, а также бывших рабочих шудр и их потомков, и получим относительно верную картину — более трети американцев сегодня оказались в двух разрядах неприкасаемых и относительно, но их, как и индийских коллег, это устраивает.

Отличается низший слой от высшего отсутствием или очень слабым образованием, нерегулярной, случайной работой. Люди этого класса часто имеют малоприятную среду занятости. Этот сегмент общества часто безработен в течение долгого периода времени и часто — получатель государственной поддержки и услуг, предоставляемых неприбыльными организациями.

Для семей низшего класса движение вверх по иерархии практически нереально (кроме показушных случаев на публику, но то же самое индусские неприкасаемые видят и у себя в Боливуде).

Их кормят, как-то одевают, как и на «острове дураков» из «Незнайки на Луне», за них уже все решено и продумано, помните: «Остров развлечений нас каждый день, каждый час превращает в славненьких баранов и овец», или «У нас здесь все можно, нельзя только не иметь крыши над головой и ходить по улице без рубашки, без шляпы или без башмаков. Каждого, кто нарушит это правило, полицейские ловят и отправляют на Дурацкий остров. Считается, что если ты не в состоянии заработать себе на жилище и на одежду, значит ты безнадежный дурак, и тебе место как раз на острове Дураков. Первое время тебя там будут и кормить, и поить, и угощать, чем захочешь, и ничего делать не надо будет. Знай себе ешь да пей, веселись да спи, да гуляй, сколько влезет. От такого дурацкого времяпрепровождения коротышка на острове постепенно глупеет, дичает, потом начинает обрастать шерстью и в конце концов превращается в барана или в овцу».

Опять же, как и в остальных сословиях, финансовая составляющая тут важная, но не главная часть. Рожденный в черном квартале может удачно торгануть наркотой, сбить банду и иметь очень немалый доход, на уровне обслуги, но он всегда будет lower-lower. Сколько бы с ним не имели дело высшие касты — он по-прежнему останется неприкасаемым даже для upper-lower.

Вот примерно такую сословную иерархию мы вывели со своим знакомым Томасом Грегсоном на основании открытых источников и его наблюдений. И Бог бы с ней, с этой Америкой, если бы данная система не предполагала изначально глобализации и перестройки всего мира с «приручением новых варваров».

«Новый мир» и «новые варвары»

Итак, после вояжа в «Новый Рим» или «Новый Рейх» постмодерна, что же уготовлено для остальных из «земель варваров». То, что Европу тянули за обе ноги именно по этому сословному сценарию, более того, заставляя местные, хоть и родственные элиты признать верховенство upper-upper Americans — об этом говорилось много. Собственно такая атака на местных и привела к росту популярности евроскептиков, за которыми стоят не только жители Европы, но и местный бизнес.

А что ждет нас, китайцев, бразильцев, прими мы или наши элиты, правила «Нового мира»? На этот вопрос великолепно ответил профессора Кентского университета Ричард Саква в своей статье под названием «Перчатки западной гегемонии».

Сразу в начале Саква обозначил ту фундаментальную ошибку поздних советских и уже российских элит:  они мечтали, а многие и продолжают мечтать, влиться в глобальный проект не на правах вождей туземцев и «обслуги», а как upper-upper. Но вот незадача: upper-upper может быть только Americans, даже европейские элиты максимум могут рассчитывать лишь на статус upper, не говоря о русских с китайцами — их сословие есть «обслуга» и не более. А вот тут уже не согласны «вожди туземцев», которые жертвовали многим не ради жизни под чутким руководством «людей».

«Поскольку «бархатные перчатки» и в самом деле были бархатными, и никто после 1991 года Россию наказывать не собирался. Напротив, разрабатывались всевозможные меры по приобщению России к атлантическому и большому западному сообществу, хотя был понятен и масштаб препятствий на пути к её полному включению. Само это сообщество против присоединения России не возражало, но ему хотелось иной России, не той, которая предлагалась, тогда как сама Россия желала влиться в западное сообщество на своих собственных условиях.

СССР и Россия положили конец холодной войне в надежде стать частью переформатированной Европы. Вместо этого Россию пригласили в Европу, остававшуюся частью атлантической системы безопасности, которая для того собственно и создавалась, чтобы сдерживать СССР. Россия же стремилась стать частью исторического Запада, чтобы посредством этого членства преобразовать его в Большой Запад, а вот старые члены по понятным причинам опасались, что членство России подорвёт установленные формы правления и спровоцирует размывание нормативной базы», — говорит об этом Саква. И как тут не вспомнить Трубецкого…

И все же, что предлагают сами «хозяева»? А предлагают они примерно украинскую схему, когда местные властители могут позволить себе вполне свободные действия по обогащению, но исключительно под взглядом кураторов от «цивилизованных».

«Сегодняшний мировой порядок по существу представляет собой бинарную систему. Существует развивающаяся структура международного сообщества, возглавляемая ООН, при которой имеется разветвлённая система международного права, нормативно-правовые акты и органы управления международной (Бреттон-Вудской) финансовой системой, включая Всемирный Банк и Международный валютный фонд.

На нормативном уровне важный шаг вперёд в деле создания основы для международного нормативного управления был сделан с принятием в 2005 году Конвенции об ответственности по защите (ОПЗ). Это событие и другие явления подобного рода содействуют разрушению классических принципов национального суверенитета и созданию определённых наднациональных учреждений и норм. Такова структура универсализма. Однако в глазах многих не западных держав международное сообщество встроено в структуру западной гегемонии, и поэтому их целью является «универсализация универсализма». Иными словами, задача состоит в том, чтобы побудить международное сообщество действовать по-настоящему независимо в качестве верховного выразителя общих чаяний человечества и составляющих его народов.

Второй уровень состоит из национальных государств и их различных региональных объединений; это так называемый «многопорядковый мир». Данная концепция довольно сильно отличается от заветной российской мечты о построении многополярного мира, просто подразумевающей наличие разных полюсов в рамках международного сообщества. В двухуровневой системе различные мировые порядки взаимодействуют с международным сообществом, и каждый из них относителен. Самым главным и наиболее сплочённым из них является атлантическое сообщество, известное как Запад. Именно оно внесло наибольший вклад в формирование современного мира и во многих отношениях сохраняет гегемонистские устремления, хотя классический век его имперского господства уже в прошлом», — то же самое научным языком говорит Саква, понимая под Западом не Марин Ле Пен или Трампа, а именно «Дивный Новый мир Нового Рима».

В статье мало нового — об этом писали в западной прессе не раз. Но еще очень много интересного, объясняющего нам указанное «новой аристократией» место. Место, которое не устроит российский истеблишмент априори, кроме крайне либерального, уже потому, что менять полную власть на подчинение кураторам для них недопустимо, что и привело к нынешнему противостоянию Запада и России с Китаем. Странами, которые не очень хотят мириться с ролью «подопытных варваров».

К тому же внезапно оказалось, что эта схема в последние годы столкнулась со странным эффектом. Она по-прежнему безусловно правящая, она железно держит всё публичное поле, включая не только масс-медиа, но также детские книжки, кино и телевизор.

Но при этом на её территориях идёт всё более озлобленная война разнокалиберных «идеологий», «идентичностей» и «жизненных укладов» друг против друга и против неё самой.

Яркое тому подтверждение: пробуждение понятия «Русский мир», как определения русской цивилизации, выход его из маргинального поля в общенародный, несмотря на дискредитацию, усиления его влияния внутри общества. Можно также вспомнить и усиление тяготения к традиционному обществу в исламских странах, поиск самих себя в Латинской Америке, да и в самой Европе.

Именно она в свое время стала мечтой для поздней советской верхушки, и ее попытались протащить у нас в 90-е, реализовав то, к чему США только подходят, и провалив проект — общество просто отказалось принимать его, ввиду полной противоположности его базовым основам русской цивилизации.

Проблема «Нового мира» в том, что на штыках он не строится. Чтобы его создать, общество само должно быть заинтересовано в этом и одобрять его, а у нас, согласитесь, как ты не крути, а герои войны, пожертвовавшие жизнями гораздо более уважаемы, чем олигархи. И сколько не вложи в их пиар, олигарх не станет героем, не будут провожать Ахметова всем Донецком как Моторолу, просто потому, что первый жил ради себя и тащил к себе, а вторые жили ради других и отдали людям все, что у них есть — свою жизнь. Никогда Абрамович не станет вровень с Королевым, будь он хоть пять раз другом и патриотом, просто потому, что смысл жизни Абрамовича — купить новую яхту и виллу, а Королева — сделать невозможное и вывести все человечество в космос.

Просто потому, что мы другие — со своей историей, шкалой ценностей и своим будущим.

Но это уже история для другого материала.

Источник