А не поговорить ли нам о вечном?

Са­ти­ри­че­ский пам­флет Поля Ла­фар­га «Ре­ли­гия ка­пи­та­ла» — очень силь­ное про­из­ве­де­ние. Про­сто и ясно фран­цуз­ский со­ци­а­лист рас­ска­зы­ва­ет о сути ка­пи­та­лиз­ма, раз­об­ла­ча­ет её. Итак – перед нами чет­вёр­тая глава пам­фле­та «Ек­кле­зи­аст, или Книга ка­пи­та­ли­ста».

— Книга эта про­шла через руки несколь­ких ка­пи­та­ли­стов, ко­то­рые чи­та­ли её и сде­ла­ли на ней свои по­мет­ки. Вот неко­то­рые из них.

«Нет со­мне­ния, что эти за­по­ве­ди бо­же­ствен­ной муд­ро­сти будут дурно ис­тол­ко­ва­ны неве­же­ствен­ным умом на­ём­ных ра­бо­чих. Я того мне­ния, что их сле­до­ва­ло бы пе­ре­ве­сти на эс­пе­рант­ский или ка­кой-ли­бо иной свя­щен­ный язык».

Под­пись: Жюль Симон.

«Сле­до­ва­ло бы, по при­ме­ру иудей­ских учё­ных, за­пре­тить непо­свя­щен­ным чте­ние Ек­кле­зи­а­ста Вет­хо­го за­ве­та и со­об­щать “Книгу ка­пи­та­ли­ста” толь­ко по­свя­щён­ным, об­ла­да­те­лям по мень­шей мере од­но­го мил­ли­о­на».

Под­пись: Блей­хре­дер.

«Мил­ли­он фран­ков или марок мне пред­став­ля­ет­ся ни­чтож­ной сум­мой, — я пред­ла­гаю мил­ли­он дол­ла­ров».

Под­пись: Джэй Гульд.

I. При­ро­да бо­га-Ка­пи­та­ла

1. Со­блю­ди слова Ка­пи­та­ла, бога тво­е­го.
2. Я — бог-че­ло­ве­ко­по­жи­ра­тель; я внед­ря­юсь в ма­стер­ские и по­жи­раю на­ём­ных ра­бо­чих. Я пре­тво­ряю в бо­же­ствен­ный ка­пи­тал хилую плоть ра­бот­ни­ка. Я — бес­ко­неч­ная тайна: моя из­веч­ная суб­стан­ция — не что иное, как тлен­ная плоть, моё все­мо­гу­ще­ство — лишь немощь че­ло­ве­че­ская. Инерт­ная сила ка­пи­та­ла — вот жиз­нен­ная сила тру­дя­ще­го­ся.
3. Самое ос­нов­ное пра­ви­ло: от меня ис­хо­дит вся­кое про­из­вод­ство, ко мне при­во­дит вся­кий обмен.
4. Я — бог живой, вез­де­су­щий: же­лез­ные до­ро­ги, до­мен­ные печи, пше­ни­ца, суда, ви­но­град­ни­ки, зо­ло­тые и се­реб­ря­ные мо­не­ты яв­ля­ют­ся со­став­ны­ми ча­стя­ми все­мир­но­го ка­пи­та­ла.
5. Я — неиз­ме­ри­мая душа ци­ви­ли­зо­ван­но­го мира в теле из­мен­чи­вом и слож­ном до бес­ко­неч­но­сти. Я живу в том, что по­ку­па­ет­ся и про­да­ёт­ся; я осу­ществ­ляю себя в каж­дом то­ва­ре, и ни один из них не су­ще­ству­ет вне моего жи­во­го един­ства.
6. Я свер­каю в зо­ло­те и ис­пус­каю зло­во­ние в на­во­зе; я дарю ра­дость в вине и несу отра­ву в ку­по­ро­се.
7. Бес­пре­рыв­но раз­рас­та­ю­ща­я­ся суб­стан­ция моя незри­мы­ми по­то­ка­ми про­ни­зы­ва­ет ма­те­рию: раз­де­ля­ясь и дро­бясь на бес­ко­неч­но мно­го­об­раз­ные части, она за­мы­ка­ет­ся в осо­бые формы, ко­то­рые при­ни­ма­ет вся­кий товар, и, не зная уста­ли, пе­ре­ли­ва­юсь я из од­но­го то­ва­ра в дру­гой: се­год­ня я — хлеб и мясо, зав­тра — ра­бо­чая сила про­из­во­ди­те­ля, по­сле­зав­тра — глыба же­ле­за, кусок ко­лен­ко­ра, дра­ма­ти­че­ское про­из­ве­де­ние, цент­нер сала или мешок удоб­ре­ния. Пе­ре­во­пло­ще­ние ка­пи­та­ла ни­ко­гда не при­оста­нав­ли­ва­ет­ся. Моя суб­стан­ция ни­ко­гда не уми­ра­ет. Смерт­ны лишь формы её; они ко­неч­ны и пре­хо­дя­щи.
8. Че­ло­век видит, ося­за­ет, чув­ству­ет и вку­ша­ет тело моё. Но мой дух, более неуло­ви­мый, чем эфир, — недо­сту­пен чув­ствен­но­му вос­при­я­тию. Дух мой — кре­дит; ему не нужно иметь тела, чтобы про­яв­лять себя.
9. Бу­дучи более учё­ным хи­ми­ком, неже­ли Бер­це­ли­ус и Жерар, мой дух пре­тво­ря­ет об­шир­ные поля, ко­лос­саль­ные ма­ши­ны, тя­же­ло­вес­ные ме­тал­лы и бле­ю­щие стада в бу­маж­ные акции; и с боль­шей лёг­ко­стью, чем бу­зин­ные ша­ри­ки, за­ря­жен­ные элек­три­че­ством, ка­на­лы и до­мен­ные печи, руд­ни­ки и за­во­ды пе­ре­бра­сы­ва­ют­ся из рук в руки на бирже — моём свя­щен­ном храме.
10. Ничто не на­чи­на­ет­ся и не кон­ча­ет­ся без меня в тех стра­нах, в ко­то­рых пра­вят банки. Я опло­до­тво­ряю труд, я по­ко­ряю че­ло­ве­ку непре­одо­ли­мые силы при­ро­ды, и в его руку вкла­ды­ваю я мо­гу­чий рычаг на­коп­лен­ных зна­ний.
11. Я охва­ты­ваю об­ще­ства зо­ло­той сетью тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­сти.
12. Че­ло­век неиму­щий, не об­ла­да­ю­щий ка­пи­та­лом, нагой бро­дит в жизни, окру­жён­ный разъ­ярён­ны­ми вра­га­ми, во­ору­жён­ны­ми всеми ору­ди­я­ми пытки и смер­ти.
13. Если че­ло­век, не име­ю­щий ка­пи­та­ла, силён, как бык, на его плечи взва­ли­ва­ют более тяж­кую ношу; если он тру­до­лю­бив, как му­ра­вей, удва­и­ва­ют воз­ла­га­е­мое на него бремя; если он воз­дер­жан, как осёл, со­кра­ща­ют вы­да­ва­е­мую ему пищу.
14. Что пред­став­ля­ют собою наука, доб­ро­де­тель и труд без Ка­пи­та­ла? Они — суета и том­ле­ние духа.
15. Вез бла­го­да­ти Ка­пи­та­ла наука тол­ка­ет че­ло­ве­ка на путь безу­мия, а труд и доб­ро­де­тель ввер­га­ют его в пу­чи­ну ни­ще­ты.
16. Ни наука, ни доб­ро­де­тель, ни труд не удо­вле­тво­ря­ют дух че­ло­ве­че­ский; толь­ко я, Ка­пи­тал, на­сы­щаю его алч­ные ап­пе­ти­ты и стра­сти.
17. Я от­да­юсь и усколь­заю по соб­ствен­но­му про­из­во­лу, не от­чи­ты­ва­ясь ни перед кем. Я Все­мо­гу­щий, по­ве­ле­ва­ю­щий ве­ща­ми жи­вы­ми и ве­ща­ми мёрт­вы­ми.

II. Из­бран­ник Ка­пи­та­ла

1. Наг, как червь, при­хо­дит в мир че­ло­век, этот смрад­ный ком ма­те­рии, и, за­ко­ло­чен­ный в ящик, как кар­тон­ный пля­сун, от­прав­ля­ет­ся он гнить под зем­лёй, и тлен его на­сы­ща­ет соком по­ле­вые травы.
2. А между тем этот мешок нечи­стот и зло­во­ния из­брал я своим пред­ста­ви­те­лем, я — Ка­пи­тал — самое ве­ли­че­ствен­ное из всего, что су­ще­ству­ет под солн­цем.
3. Уст­ри­цы и улит­ки це­нят­ся по своим соб­ствен­ным при­род­ным ка­че­ствам; ка­пи­та­лист же имеет зна­че­ние лишь по­столь­ку, по­сколь­ку я став­лю его своим из­бран­ни­ком, и цен­ность его опре­де­ля­ет­ся ка­пи­та­лом, ко­то­рый он пред­став­ля­ет.
4. Я обо­га­щаю него­дяя, невзи­рая на его под­лость; я пре­вра­щаю в ни­ще­го пра­вед­но­го, невзи­рая на его пра­вед­ность. Я став­лю своим из­бран­ни­ком того, кто мне уго­ден.
5. Я вы­би­раю ка­пи­та­ли­ста не за его ум, не за чест­ность, не за кра­со­ту, не за мо­ло­дость. Его ту­по­умие, его по­ро­ки, его урод­ство и его дрях­лость — вер­ные сви­де­те­ли моего неиз­ме­ри­мо­го мо­гу­ще­ства.
6. Толь­ко по­то­му, что я ка­пи­та­ли­ста делаю из­бран­ни­ком своим, он во­пло­ща­ет в себе доб­ро­де­тель, кра­со­ту, ге­ни­аль­ность. Люди на­хо­дят его ту­пость ост­ро­ум­ной и утвер­жда­ют, что его гению не след на­ни­мать­ся на­у­кой пе­дан­тов. Поэты чер­па­ют у него вдох­но­ве­ние, а ар­ти­сты на ко­ле­нях, как при­го­вор, вы­слу­ши­ва­ют его кри­ти­ку; жен­щи­ны уве­ря­ют, что он идеал Дон-Жу­а­на; эко­но­ми­сты от­кры­ва­ют, что его празд­ность — дви­га­тель­ная сила всего об­ще­ства.
7. Стадо на­ём­ни­ков ра­бо­та­ет на ка­пи­та­ли­ста, ко­то­рый пьёт, ест, раз­врат­ни­ча­ет и от­ды­ха­ет после ра­бо­ты сво­е­го жи­во­та и ниж­ней части ту­ло­ви­ща.
8. Ка­пи­та­лист не ра­бо­та­ет ни ру­ка­ми, ни го­ло­вой.
9. Он вла­де­ет ско­том муж­ско­го и жен­ско­го пола, ко­то­рый пашет землю, куёт же­ле­зо, ткёт по­лот­на; у него есть ди­рек­то­ра и над­смотр­щи­ки, — чтобы управ­лять ма­стер­ски­ми, учё­ные, — чтобы мыс­лить. Ка­пи­та­лист по­свя­ща­ет себя труду в убор­ных; он ест и пьёт для того, чтобы про­из­во­дить навоз.
10. Неиз­мен­ным бла­го­по­лу­чи­ем, как жи­ро­вым пла­стом, по­кры­ваю я из­бран­ни­ка сво­е­го. Ибо что может быть лучше и ре­а­ли­стич­нее на земле, неже­ли воз­мож­ность пить, есть, раз­врат­ни­чать и на­сла­ждать­ся? Все осталь­ное суета и том­ле­ние духа.
11. Я об­лег­чаю го­ре­сти и обе­ре­гаю от вся­че­ских стра­да­ний, дабы легко и при­ят­но про­те­ка­ла жизнь из­бран­ни­ка моего.
12. У зре­ния есть свой орган. Обо­ня­ние, ося­за­ние, вкус, слух и лю­бовь тоже имеют свои ор­га­ны. Я не от­ка­зы­ваю ни в чем, чего бы ни по­же­ла­ли глаза, рот и осталь­ные ор­га­ны из­бран­ни­ка моего.
13. Доб­ро­де­тель дву­ли­ка: доб­ро­де­тель ка­пи­та­ли­ста в том, чтобы удо­вле­тво­рять свои по­треб­но­сти, доб­ро­де­тель на­ем­но­го ра­бо­че­го в том, чтобы их по­дав­лять.
14. Ка­пи­та­лист берёт от земли всё, что ему угод­но, ибо он — гос­по­дин. Когда он пре­сы­щен жен­щи­на­ми, он воз­буж­да­ет свои чув­ства невин­ны­ми де­воч­ка­ми.
16. Ка­пи­та­лист — закон. За­ко­но­да­те­ли со­став­ля­ют уло­же­ния за­ко­нов, со­об­ра­зу­ясь с его удоб­ства­ми, и фи­ло­со­фы при­но­рав­ли­ва­ют свою мо­раль к его нра­вам. Его де­я­ния спра­вед­ли­вы и хо­ро­ши. Вся­кое дей­ствие, на­прав­лен­ное во вред его ин­те­ре­сам, есть пре­ступ­ле­ние и под­ле­жит на­ка­за­нию.
16. Из­бран­ни­кам СВОИМ пред­на­зна­чаю я един­ствен­ное сча­стье, неве­до­мое тру­дя­щим­ся. По­лу­чать при­быль — выс­шая бла­го­дать. Если из­бран­ник, по­лу­ча­ю­щий при­быль, те­ря­ет жену, мать, детей, со­ба­ку, честь, он пе­ре­но­сит это с по­кор­но­стью. Но пе­ре­стать по­лу­чать при­быль — непо­пра­ви­мое горе, от ко­то­ро­го ка­пи­та­лист ни­ко­гда не най­дет себе уте­ше­ния.

III. Обя­зан­но­сти ка­пи­та­ли­ста

1. Много зва­ных, но мало из­бран­ных. С каж­дым днём я со­кра­щаю число из­бран­ни­ков своих.
2. Я от­да­юсь ка­пи­та­ли­стам и рас­пре­де­ля­юсь между ними; каж­дый из­бран­ник по­лу­ча­ет во вла­де­ние ча­сти­цу еди­но­го ка­пи­та­ла и со­хра­ня­ет поль­зо­ва­ние ею лишь в том слу­чае, если умно­жа­ет её, если пло­дит с нею новый ка­пи­тал. Ка­пи­тал усколь­за­ет из рук того, кто не вы­пол­ня­ет его за­ко­на.
3. Я из­брал ка­пи­та­ли­ста затем, чтобы он из­вле­кал при­ба­воч­ную сто­и­мость; на­зна­че­ние его — на­коп­ле­ние при­бы­лей.
4. Чтобы чув­ство­вать себя сво­бод­но и при­воль­но в по­гоне за на­жи­вой, ка­пи­та­лист по­ры­ва­ет узы друж­бы и любви. Там, где дело идёт о ба­ры­ше, нет для него ни друга, ни брата, ни ма­те­ри, ни жены, ни детей.
5. Он выше су­ет­ных раз­гра­ни­че­ний, за­мы­ка­ю­щих обык­но­вен­ных смерт­ных в ка­ком-ни­будь оте­че­стве или в ка­кой-ни­будь пар­тии. Кто бы он ни был, — рус­ский или поляк, фран­цуз или прус­сак, ан­гли­ча­нин или ир­лан­дец, белый или чёр­ный, — он пре­жде всего экс­плу­а­та­тор. И уже в при­да­чу он может быть мо­нар­хи­стом или рес­пуб­ли­кан­цем, кон­сер­ва­то­ром или ра­ди­ка­лом, ка­то­ли­ком или сво­бо­до­мыс­ля­щим. Зо­ло­то имеет свой цвет, но пред его лицом блек­нут цвета всех убеж­де­ний ка­пи­та­ли­стов.
6. Ка­пи­та­лист за­гре­ба­ет с оди­на­ко­вым без­раз­ли­чи­ем день­ги, оро­шён­ные сле­за­ми, день­ги, за­пят­нан­ные кро­вью, день­ги, по­кры­тые гря­зью.
7. Он не при­но­сит себя в жерт­ву ме­щан­ским пред­рас­суд­кам. Он про­из­во­дит не для того, чтобы вы­пус­кать товар вы­со­ко­го ка­че­ства, а для того, чтобы фаб­ри­ко­вать товар, при­но­ся­щий боль­шой доход. Он учре­жда­ет фи­нан­со­вые об­ще­ства не для того, чтобы рас­пре­де­лять ди­ви­ден­ды, а для того, чтобы за­вла­деть ка­пи­та­ла­ми ак­ци­о­не­ров. Ибо мел­кие ка­пи­та­лы при­над­ле­жат круп­ным, а над по­след­ни­ми есть ещё более круп­ные ка­пи­та­лы, ко­то­рые на­блю­да­ют за ними и вы­жи­да­ют удоб­ный мо­мент, чтобы их по­жрать. Таков закон Ка­пи­та­ла.
8. Воз­во­дя че­ло­ве­ка в до­сто­ин­ство ка­пи­та­ли­ста, я пе­ре­даю ему часть сво­е­го все­мо­гу­ще­ства над лю­дь­ми и над ве­ща­ми.
9. Ка­пи­та­лист дол­жен го­во­рить: об­ще­ство, это — я; мо­раль, это — мои вкусы и мои стра­сти; закон, это — моя вы­го­да.
10. Если на­не­сён ущерб ин­те­ре­сам хотя бы од­но­го ка­пи­та­ли­ста, стра­да­ет всё об­ще­ство в целом, ибо невоз­мож­ность при­умно­жать ка­пи­тал есть тяг­чай­шее зло, — зло, про­тив ко­то­ро­го нет ни­ка­ких средств.
11. Ка­пи­та­лист за­став­ля­ет про­из­во­дить, но сам не про­из­во­дит, на­став­ля­ет ра­бо­тать, но сам не ра­бо­та­ет. Ему вос­пре­ще­но вся­кое фи­зи­че­ское или ум­ствен­ное за­ня­тие, — оно от­вра­ти­ло бы его от его свя­щен­ной мис­сии — на­коп­ле­ния при­бы­лей.
12. Ка­пи­та­ли­ста нель­зя упо­до­бить идео­ло­ги­че­ской белке, вра­ща­ю­щей ко­ле­со, при­во­ди­мое в дви­же­ние толь­ко вет­ром.
13. Ему весь­ма мало дела до ска­зок небес­ных о славе гос­под­ней; он не до­ис­ки­ва­ет­ся того, чем про­из­во­дит куз­не­чик свой звук, — своим задом или кры­лыш­ка­ми, ни того, яв­ля­ет­ся ли му­ра­вей ка­пи­та­ли­стом (автор ка­пи­та­ли­сти­че­ско­го Ек­кле­зи­а­ста на­ме­ка­ет здесь, оче­вид­но, на скуч­ней­ших бол­ту­нов-эко­но­ми­стов, утвер­жда­ю­щих, что ка­пи­тал су­ще­ство­вал до че­ло­ве­ка, ибо му­ра­вей, на­коп­ляя съест­ные за­па­сы, со­вер­ша­ет акт ка­пи­та­ли­ста).
14. Он не за­ду­мы­ва­ет­ся ни о на­ча­ле, ни о конце вещей, — для него важно лишь одно, — чтобы они при­но­си­ли ему доход.
16. Тео­ло­гам офи­ци­аль­ной эко­но­мии он предо­став­ля­ет раз­гла­голь­ство­вать о мо­но­ме­тал­лиз­ме и би­ме­тал­лиз­ме, но он оди­на­ко­во при­кар­ма­ни­ва­ет как зо­ло­тые, так и се­реб­ря­ные мо­не­ты.
16. Он предо­став­ля­ет учё­ным, не при­год­ным на что-ли­бо луч­шее, за­ни­мать­ся изу­че­ни­ем яв­ле­ний при­ро­ды, а изоб­ре­та­те­лям — при­ме­не­ние сил при­ро­ды к про­мыш­лен­но­сти, но он спе­шит за­вла­деть их от­кры­ти­я­ми, как толь­ко их можно на­чать экс­плу­а­ти­ро­вать.
17. Он не утруж­да­ет свой мозг над раз­ре­ше­ни­ем во­про­са о тож­де­стве и един­стве по­ня­тий добра и кра­со­ты; но он на­сла­жда­ет­ся трю­фе­ля­ми, столь при­ят­ны­ми на вкус и более от­вра­ти­тель­ны­ми на вид, неже­ли экс­кре­мен­ты сви­ньи.
18. Он ру­ко­пле­щет до­кла­дам о веч­ных ис­ти­нах, но он вы­ко­ла­чи­ва­ет день­ги при по­мо­щи по­все­днев­ных фаль­си­фи­ка­ций.
19. Он не раз­мыш­ля­ет над сущ­но­стью доб­ро­де­те­ли, со­ве­сти и любви, но он спе­ку­ли­ру­ет на их купле и про­да­же.
20. Он не за­ду­мы­ва­ет­ся над тем, хо­ро­ша ли сво­бо­да сама по себе, — он за­вла­де­ва­ет всеми сво­бо­да­ми и остав­ля­ет на­ём­ным ра­бо­чим одни лишь звуки пу­стые.
21. Он не спо­рит о том, гос­под­ству­ет ли право над силой, ибо он знает, что все права при­над­ле­жат ему, так как он вла­де­ет ка­пи­та­лом.
22. Он ни за, ни про­тив все­об­ще­го из­би­ра­тель­но­го права, ни за, ни про­тив цен­зо­во­го из­би­ра­тель­но­го права, — он поль­зу­ет­ся и тем и дру­гим: он под­ку­па­ет из­би­ра­те­лей цен­зо­во­го права и об­ма­ны­ва­ет из­би­ра­те­лей все­об­ще­го права го­ло­со­ва­ния. Если ему предо­став­ля­ет­ся выбор, он вы­ска­зы­ва­ет­ся за по­след­нее, как наи­бо­лее эко­ном­ное, ибо, если при цен­зо­вом го­ло­со­ва­нии он вы­нуж­ден под­ку­пать и из­би­ра­те­лей, и из­бран­ни­ков, то при все­об­щем го­ло­со­ва­нии ему до­ста­точ­но под­ку­пать одних толь­ко из­бран­ни­ков.
23. Он не вме­ши­ва­ет­ся в бол­тов­ню о сво­бо­де тор­гов­ли и про­тек­ци­о­низ­ме: он за­щи­ща­ет то сво­бо­ду тор­гов­ли, то про­тек­ци­о­низм, смот­ря по на­доб­но­стям своей тор­гов­ли и про­мыш­лен­но­сти.
24. У него нет ни­ка­ких прин­ци­пов — даже прин­ци­па не иметь прин­ци­пов.
26. Ка­пи­та­лист — же­лез­ный прут в руках моих, ко­то­рым я под­сте­ги­ваю непо­кор­ное стадо на­ём­ных ра­бо­чих.
26. Ка­пи­та­лист за­глу­ша­ет в своём серд­це вся­кое че­ло­ве­че­ское чув­ство. Он без­жа­ло­стен. Он об­ра­ща­ет­ся с себе по­доб­ны­ми более же­сто­ко, чем с ра­бо­чим ско­том. Муж­чи­ны, жен­щи­ны и дети пред­став­ля­ют­ся ему ни чем иным, как ма­ши­на­ми для про­из­вод­ства при­бы­ли. Оп по­кры­ва­ет ме­тал­ли­че­ской бро­ней своё серд­це, чтобы без со­дро­га­ния взи­ра­ли глаза его на ни­ще­ту на­ём­ни­ков и уши вни­ма­ли ры­ча­ни­ям нена­ви­сти и сто­нам боли.
27. Так гид­рав­ли­че­ский пресс спус­ка­ет­ся мед­лен­но и неот­вра­ти­мо, сводя до ми­ни­му­ма и со­вер­шен­но вы­су­ши­вая под­вер­жен­ные его дей­ствию све­коль­ные вы­жим­ки. Так, ка­ле­ча и ко­вер­кая на­ём­но­го ра­бо­че­го, ка­пи­та­лист вы­жи­ма­ет труд из его мышц и нер­вов. Каж­дая капля вы­жа­то­го им пота пре­вра­ща­ет­ся в ка­пи­тал. Когда же, вы­жа­тый и ис­то­щён­ный, на­ём­ный ра­бо­чий не может боль­ше под его на­жи­мом по­став­лять при­ба­воч­ный труд, об­ра­зу­ю­щий при­ба­воч­ную сто­и­мость, ка­пи­та­лист вы­бра­сы­ва­ет его на улицу, точно ку­хон­ные от­бро­сы и нечи­сто­ты.
28. Ка­пи­та­лист, ко­то­рый щадит на­ем­но­го ра­бо­че­го, пре­да­ёт меня и пре­да­ет себя.
29. Ка­пи­та­лист втя­ги­ва­ет в тор­гов­лю муж­чин, жен­щин и детей, дабы те, у кого нет ни сала, ни шер­сти, ни ка­ких-ни­будь дру­гих то­ва­ров, мог хоть что-ни­будь про­да­вать — свою му­скуль­ную силу, свой разум, свою со­весть. Чтобы пре­вра­тить­ся в ка­пи­тал, че­ло­век, дол­жен пре­жде стать то­ва­ром.
30. Я — Ка­пи­тал — вла­сти­тель все­лен­ной, и ка­пи­та­лист — мой пред­ста­ви­тель: пред ним все люди равны, все оди­на­ко­во по­вер­же­ны под иго его экс­плу­а­та­ции. По­дён­щик, от­да­ю­щий внаём свою силу, ин­же­нер, пред­ла­га­ю­щий свои зна­ния, кас­сир, про­да­ю­щий свою чест­ность, де­пу­тат, тор­гу­ю­щий своей со­ве­стью, про­сти­тут­ка, от­да­ю­щая своё тело, — все они для ка­пи­та­ли­ста на­ём­ни­ки, под­ле­жа­щие экс­плу­а­та­ции.
31. Он со­вер­шен­ству­ет на­ём­но­го ра­бо­че­го: за­став­ля­ет его вос­про­из­во­дить свою ра­бо­чую силу при по­мо­щи гру­бой и фаль­си­фи­ци­ро­ван­ной пищи, дабы он про­да­вал её воз­мож­но де­шев­ле, и при­нуж­да­ет то к ас­ке­тиз­му ана­хо­ре­та, к тер­пе­нию осла и к во­ло­вьей вы­нос­ли­во­сти в ра­бо­те.
32. На­ём­ный ра­бо­чий при­над­ле­жит ка­пи­та­ли­сту: он — его ра­бо­чий скот, его до­сто­я­ние, его вещь. В ма­стер­ской, где не долж­ны за­ме­чать, ни когда солн­це вос­хо­дит, ни когда на­сту­па­ет ночь, он устрем­ля­ет на ра­бо­че­го сотню бди­тель­ных глаз, чтобы ни одним сло­вом, ни одним же­стом он не от­вле­кал­ся от своей ра­бо­ты.
33. Время на­ём­но­го ра­бо­че­го — день­ги: каж­дая по­те­рян­ная им ми­ну­та, это — со­вер­шен­ная им кража.
34. Гнёт ка­пи­та­ли­ста, как тень, пре­сле­ду­ет на­ём­но­го ра­бо­че­го даже до его ко­ну­ры, ибо не над­ле­жит ему отрав­лять свой мозг раз­ны­ми со­ци­а­ли­сти­че­ски­ми бе­се­да­ми и чте­ни­ем и утом­лять своё тело за­ба­вой. Он дол­жен воз­вра­щать­ся домой прямо с ра­бо­ты, по­есть и ло­жить­ся спать, чтобы на­зав­тра при­но­сить сво­е­му хо­зя­и­ну све­жее и гиб­кое тело и по­кор­ный дух.
36. Ка­пи­та­лист не при­зна­ет за на­ём­ным ра­бо­чим ни­ка­ких прав, даже права на раб­ство, ка­ко­вым яв­ля­ет­ся право на труд.
36. Он гра­бит у на­ём­но­го ра­бо­че­го его разум и ис­кус­ность его фи­зи­че­ской ра­бо­ты и пе­ре­да­ёт их ма­ши­нам, ко­то­рые неспо­соб­ны воз­му­щать­ся.

IV. Пра­ви­ла бо­же­ствен­ной муд­ро­сти

1. Мат­рос живёт среди рёва штор­мов; ру­до­коп стоит перед опас­но­стью взры­ва гре­му­чих газов и об­ва­лов; про­мыш­лен­ный ра­бо­чий дви­жет­ся среди колёс и пе­ре­да­точ­ных рем­ней же­лез­ных машин; уве­чье и смерть стоят непре­стан­ной угро­зой пред за­ня­тым своим тру­дом на­ём­ным ра­бо­чим. Один лишь ка­пи­та­лист, не зна­ю­щий труда, на­хо­дит­ся вне вся­кой опас­но­сти.
2. Труд над­ры­ва­ет силы, уби­ва­ет, но не обо­га­ща­ет. Бо­гат­ства на­коп­ля­ют­ся не тем, что ра­бо­та­ют, а тем, что за­став­ля­ют ра­бо­тать дру­гих.
3. Соб­ствен­ность — про­дукт труда и на­гра­да за празд­ность.
4. Нель­зя вы­жать вино из бу­лыж­ни­ка или при­быль из трупа; экс­плу­а­ти­ру­ют толь­ко живых. Палач, ги­льо­ти­ни­ру­ю­щий пре­ступ­ни­ка, от­ни­ма­ет у ка­пи­та­ли­ста жи­вот­ное, при­год­ное для экс­плу­а­та­ции.
5. День­ги и всё, что при­но­сит доход, не имеют за­па­ха.
6. День­ги ис­ку­па­ют свои по­зор­ные ка­че­ства ко­ли­че­ством.
7. День­ги за­ме­ня­ют доб­ро­де­тель тому, кто ими об­ла­да­ет.
8. Бла­го­де­я­ние нель­зя на­звать вы­год­ным и до­ход­ным по­ме­ще­ни­ем денег.
9. Лучше перед сном ска­зать себе «я сде­лал вы­год­ное дело», чем «я сде­лал доб­рое дело».
10. Пред­при­ни­ма­тель, за­став­ля­ю­щий своих на­ём­ных ра­бо­чих ра­бо­тать че­тыр­на­дцать часов в сутки, не на­прас­но про­жил свой день.
11. Не щади ни хо­ро­ше­го, ни пло­хо­го ра­бо­че­го, ибо и доб­рый, и пло­хой конь нуж­да­ют­ся в при­шпо­ри­ва­нии.
12. Де­ре­во, не да­ю­щее пло­дов, долж­но быть вы­рва­но и со­жже­но. Ра­бо­чий, не при­но­ся­щий боль­ше до­хо­да, дол­жен быть об­ре­чён на голод.
13. Бун­ту­ю­ще­го ра­бо­че­го на­кор­ми свин­цом.
14. Боль­ше вре­ме­ни тре­бу­ет­ся, чтобы шел­ко­вич­ный лист пре­вра­тил­ся в шёлк, чем труд на­ём­но­го ра­бо­че­го — в ка­пи­тал.
16. Фи­лан­тро­пия — это красть боль­ши­ми ко­ли­че­ства­ми и воз­вра­щать ма­лы­ми.
16. Ко­опе­ра­ция — это за­став­лять ра­бо­чих при­ни­мать уча­стие в со­зи­да­нии бо­гат­ства ка­пи­та­ли­ста.
17. Со­уча­стие в при­бы­лях, это — за­хват льви­ной доли про­дук­тов труда.
18. Ка­пи­та­лист, этот фа­на­ти­че­ский сто­рон­ник сво­бо­ды, не даёт ми­ло­сты­ни, ибо она ли­ша­ет без­ра­бот­но­го сво­бо­ды уме­реть от го­ло­да.
19. Люди — не боль­ше, чем ма­ши­ны для про­из­вод­ства и по­треб­ле­ния. Ка­пи­та­лист по­ку­па­ет одних и го­нит­ся за дру­ги­ми.
20. Во рту ка­пи­та­ли­ста — два языка, — один для того, чтобы по­ку­пать, дру­гой для того, чтобы про­да­вать.
21. Уста лгу­щие дают жизнь ко­шель­ку.
22. Ще­пе­тиль­ность и чест­ность — яд для тор­гов­ли.
23. Об­кра­ды­вать всех — зна­чит ни­ко­го не об­кра­ды­вать.
24. По­ка­жи своей пре­дан­но­стью са­мо­му себе, что че­ло­век спо­со­бен быть пре­дан­ным, как пу­дель.
25. Осте­ре­гай­ся че­ло­ве­ка бес­чест­но­го, но не до­ве­ряй­ся чест­но­му.
26. Обе­ща­ние сви­де­тель­ству­ет о доб­ро­ду­шии и лю­без­но­сти, но ис­пол­нять обе­ща­ния, зна­чит —при­зна­вать­ся в ум­ствен­ной ску­до­сти.
27. На мо­не­тах че­ка­нят­ся изоб­ра­же­ния мо­нар­ха или рес­пуб­ли­ки, по­то­му что, по­доб­но пти­цам небес­ным, они при­над­ле­жат толь­ко тому, кто их пой­ма­ет.
28. Пя­ти­фран­ко­вые мо­не­ты все­гда под­ни­ма­ют­ся после па­де­нья, даже если они па­да­ют в помои.
29. Ты о мно­гом бес­по­ко­ишь­ся, со­зда­ёшь себе кучу забот, ты ста­ра­ешь­ся быть чест­ным, стре­мишь­ся к зна­нию, до­би­ва­ешь­ся долж­но­стей, жаж­дешь по­че­стей, — и всё это лишь суета и том­ле­ние духа. Необ­хо­ди­мо лишь одно: ка­пи­тал и ещё ка­пи­тал.
30. Мо­ло­дость увя­да­ет, кра­со­та блек­нет, разум уга­са­ет, одно лишь зо­ло­то не знает ни мор­щин, ни ста­ро­сти.
31. День­ги — душа ка­пи­та­ли­ста и дви­га­тель его по­ступ­ков.
32. Ис­тин­но го­во­рю вам: боль­ше славы в том, чтобы пред­став­лять собой порт­фель, на­би­тый зо­ло­том и бан­ко­вы­ми би­ле­та­ми, чем быть че­ло­ве­ком, более на­гру­жен­ным та­лан­та­ми и доб­ро­де­те­ля­ми, чем осёл, ве­зу­щий овощи на рынок.
33. Гений, ум, це­ло­муд­рие, чест­ность, кра­со­та су­ще­ству­ют толь­ко по­то­му, что они имеют ры­ноч­ную сто­и­мость.
34. Доб­ро­де­тель и труд по­лез­ны толь­ко тогда, когда они у дру­гих.
36. Нет ни­че­го луч­ше­го для ка­пи­та­ли­ста, чем пить, есть и раз­врат­ни­чать. И это же оста­нет­ся наи­бо­лее без­опас­ным их за­ня­ти­ем, когда они за­кон­чат свои дни.
36. Пока ка­пи­та­лист живёт среди людей, ко­то­рых осве­ща­ет и со­гре­ва­ет солн­це, он дол­жен поль­зо­вать­ся жиз­нью и на­сла­ждать­ся ею, ибо один час два­жды не пе­ре­жи­ва­ет­ся, и ни­ко­му не из­бе­жать без­об­раз­ной и от­вра­ти­тель­ной ста­ро­сти, ко­то­рая хва­та­ет че­ло­ве­ка за го­ло­ву и тол­ка­ет его в мо­ги­лу.
37. В склеп, куда ты сой­дёшь, не по­сле­ду­ют за тобой твои доб­ро­де­те­ли. Там ты най­дешь одних толь­ко чер­вей.
38. Вне же­луд­ка, на­пол­нен­но­го и ве­се­ло пе­ре­ва­ри­ва­ю­ще­го, и вне силь­ных удо­вле­тво­рен­ных чувств — всё суета и том­ле­ние духа.

V. Ultima verba

1. Я — Ка­пи­тал, вла­сте­лин все­лен­ной.
2. Я ше­ствую в со­про­вож­де­нии лжи, за­ви­сти, ску­по­сти, кле­ве­ты и убий­ства. Я несу с собой се­мей­ные раз­до­ры и граж­дан­ские войны. По­всю­ду, где я про­хо­жу, я сею нена­висть, от­ча­я­ние, ни­ще­ту, бо­лез­ни и смерть.
3. Я — бог неумо­ли­мый. Меня ра­ду­ют раз­до­ры и стра­да­ния. Я мучаю на­ём­ных ра­бо­чих и не щажу ка­пи­та­ли­стов, из­бран­ни­ков моих.
4. На­ём­ный ра­бо­чий не может ускольз­нуть из моих рук. Если, пы­та­ясь скрыть­ся от меня, он ухо­дит за горы, он на­хо­дит меня по ту сто­ро­ну гор; если он пе­ре­плы­ва­ет моря, я встре­чаю его на том бе­ре­гу, на ко­то­ром он вы­са­жи­ва­ет­ся. На­ём­ный ра­бо­чий — мой плен­ник, и земля — его тюрь­ма.
5. Я на­граж­даю ка­пи­та­ли­стов бла­го­по­лу­чи­ем тя­жё­лым, бес­смыс­лен­ным, отяг­чён­ным бо­лез­ня­ми. Я фи­зи­че­ски и ум­ствен­но ка­стри­рую моих из­бран­ни­ков; в ту­по­сти и бес­си­лии вы­рож­да­ют­ся они.
6. Я осы­паю ка­пи­та­ли­стов всем, что толь­ко можно по­же­лать, — и я лишаю их вся­ких же­ла­ний. Я устав­ляю их столы ап­пе­тит­ны­ми яст­ва­ми — и я лишаю их ап­пе­ти­та. Я укра­шаю их ложе мо­ло­ды­ми, ис­кус­ны­ми в лас­ках жен­щи­на­ми — и я при­туп­ляю их чув­ства. Вся все­лен­ная пред­став­ля­ет­ся им уто­ми­тель­ной, пош­лой и скуч­ной, — они зе­ва­ют всю свою жизнь, во­пи­ют о ни­что­же­стве мира, и мысль о смер­ти при­во­дит их в со­дро­га­ние.
7. Когда мне за­бла­го­рас­су­дит­ся, по со­вер­шен­но непо­нят­ным для че­ло­ве­че­ско­го ра­зу­ма при­чи­нам, я на­ка­зы­ваю моих из­бран­ни­ков, ввер­гаю их в ни­ще­ту, ад на­ём­ных ра­бо­чих.
8. Ка­пи­та­ли­сты, это — мои ору­дия. Я ими поль­зу­юсь как кну­том из ты­ся­чи рем­ней, чтобы сте­гать ту­по­го­ло­вое стадо на­ём­ных ра­бо­чих. Я воз­во­жу своих из­бран­ни­ков на выс­шую сту­пень об­ще­ства — и я их пре­зи­раю.
9. Я — бог, ве­ду­щий людей и по­ра­жа­ю­щий их разум.
10. Поэт древ­но­сти пред­ска­зал эру ка­пи­та­лиз­ма; он ска­зал: «В на­сто­я­щее время добро сме­ша­но со злом; но при­дёт день, когда не будет боль­ше ни се­мей­ных уз, ни спра­вед­ли­во­сти, ни доб­ро­де­те­ли, Аид и Неме­зи­да вновь воз­не­сут­ся на небе­са — и со злом уже нель­зя будет бо­роть­ся» (Это пред­ве­ща­ние ка­пи­та­ли­сти­че­ских вре­мён, более прав­ди­вое, чем пред­ска­за­ние про­ро­ков, воз­ве­щав­шее при­ше­ствие Иису­са, на­хо­дит­ся в «Тру­дах и днях» Ге­зи­о­да)/ Вре­ме­на воз­ве­щен­ные при­шли: по­доб­но мор­ским чу­до­ви­щам, по­доб­но хищ­ным лес­ным зве­рям, люди в неистов­стве по­жи­ра­ют друг друга.
11. Я по­те­ша­юсь над че­ло­ве­че­ской муд­ро­стью. «Тру­дись — и голод бежит от тебя, тру­дись — и жит­ни­цы твои на­пол­нят­ся за­па­са­ми», — так гла­си­ла древ­няя муд­рость.
А я го­во­рю:
«Ра­бо­тай — и пост и ни­ще­та будут тво­и­ми вер­ны­ми спут­ни­ка­ми; тру­дись — и в лом­бар­де опу­сто­шишь ты дом свой».
12. Я — бог, низ­вер­га­ю­щий цар­ства. Под моё урав­ни­ва­ю­щее всех иго я скло­няю над­мен­ных. В по­ро­шок пе­ре­ма­лы­ваю я дерз­кую и эго­и­сти­че­скую че­ло­ве­че­скую ин­ди­ви­ду­аль­ность. Я под­го­тов­ляю тупое че­ло­ве­че­ство для гря­ду­ще­го ра­вен­ства. Я со­еди­няю на­ём­но­го ра­бо­че­го и ка­пи­та­ли­ста и впря­гаю их в дело стро­и­тель­ства ком­му­ни­сти­че­ской формы бу­ду­ще­го об­ще­ства.
13. Люди со­гна­ли с небес Браму, Юпи­те­ра, Иего­ву, Иису­са, Ал­ла­ха; я же кон­чаю са­мо­убий­ством.
14. Когда ком­му­низм ста­нет за­ко­ном об­ще­ства, цар­ству Ка­пи­та­ла,— этого бога, во­пло­ща­ю­ще­го по­ко­ле­ния про­шло­го и на­сто­я­ще­го,— на­сту­пит конец. Ка­пи­тал не будет боль­ше власт­во­вать над миром: он будет в по­ви­но­ве­нии у тру­дя­щих­ся, ко­то­рых он нена­ви­дит. Че­ло­век не будет боль­ше пре­кло­нять­ся пред тво­ре­ни­ем сво­е­го мозга и своих рук. Он вста­нет на ноги и будет взи­рать на при­ро­ду как её вла­сте­лин.
16. Ка­пи­тал будет по­след­ним богом.