Вся философия подобна дереву, где корни – метафизика, ствол – физика, а ветви, растущие из ствола, – все другие науки

Первое, с чем сталкивается слушатель курса философии, это неспособность постичь, что такое философия?
Было бы слишком просто возводить вину за такую неспособность на конкретных слушателей или конкретных преподавателей, поскольку и наиболее способные из философов точно так же терялись в догадках, как и все остальные. «Может быть, философия – лишь видимость?» – такой вопрос поставил Мартин Хайдеггер, крупнейший философ XX века и ректор университета во Фрайбурге, в своей первой лекции о философии.
Или же давались, на внешний взгляд, строгие определения, отвергнутые последующим развитием мысли. Один из классических ответов на вопрос что такое философия предложил Рене Декарт, основоположник новоевропейской философии и современной науки.

«Вся философия подобна дереву, где корни – метафизика, ствол – физика, а ветви, растущие из ствола, – все другие науки».

Плоды трудов Декарта-ученого, как некоторым и сейчас еще кажется, опровергают его оптимизм как философа. Два столетия бурного развития эмпирического знания и физической теории будто бы не оставили от декартова древа и следа, буквально спилили его. Георг Гегель был вынужден заметить: «При появлении философских трудов трудно ожидать, – и в наше время для этого меньше всего оснований, – чтобы они нашли не то что понимающую публику, но хотя бы несколько индивидуумов, которые бы ими заинтересовались».

С другой стороны, живший в конце эпохи Гегеля великий математик Давид Гильберт, торжествующе воскликнул: «Мы должны знать, и мы будем знать». Когда Гильберт завершил построение языка математической логики, он, тем самым, разрушил последний аргумент, который хоть как-то оправдывал преподавание философии в университете – формальную логику. Теперь естествознание могло опираться на непротиворечивые математические описания. Или, точнее, Гильберт собирался это доказать.

Однако такое доказательства так и не было предъявлено. Вместо этого, австриец Курт Гёдель потряс научный мир, заявив, что любое достаточно полное математическое описание мира обязательно будет противоречивым. Предположим, что мы имеем «достаточно богатую» формальную систему математического языка (например, такую, на языке которой можно записать все утверждения арифметики). Тогда, как доказал Гёдель, в этой системе можно указать утверждение, не доказуемое и не опровержимое средствами системы. Такое утверждение оказывается «непознаваемым».

Здание физической теории неожиданно повисло в пустоте, и обнаружилась страшная несправедливость, допущенная Декартом-ученым в отношении Декарта-философа. Ведь философия была изгнана из наук как старая собака, потерявшая нюх, – за слишком расплывчатые определения, допускающие противоречивые толкования. За априорные идеи. Мир – это порядок или хаос? Поди догадайся! И вот оказалось, что молодые псы науки – физика и математика, столкнулись с той же смысловой рассеянностью, с той же неполнотой.

Тогда и только тогда ученый мир был вынужден вспомнить, что у декартова древа, помимо ствола и ветвей – пусть они остаются в распоряжении науки – есть еще и корни. Интерес к корням, причем, к самым древним корням философского знания, теперь почти восстановлен.
 

Взял у..