Свирепые быки: как на Уолл-Стрит подсели на торги со скоростью света

Оригинал статьи на geektimes

Техническая сторона биржевой спекуляции, весьма неожиданно.

Букв очень много.

Одна из интереснейших вещей, касающихся обвала компании Knight Capital Group – трейдерской фирмы, потерявшей в 2012 году $440 миллионов – скорость её коллапса. [оригинальная статья датирована 2012 годом – прим.перев.] В новостях писали, что основная часть неправильных торговых решений произошла в течение часа, и этот управляемый компьютером слив вновь заставил финансовое сообщество обсуждать, не привела ли погоня за прибылью к быстрым, но тупым и бесконтрольным программным решениям. Мы размещаем эту историю раньше её появления в сентябрьском номере Wired, поскольку в ней описывается, как на Уолл-Стрит дошли до состояния, в котором такие провалы случаются всё чаще и на что ещё готовы трейдеры, стремящиеся к всё более быстрым торгам.

Двухдневная конференция по алгоритмическим торговым системам «Битва “технарей» (Battle of the Quants) прошла в Нью-Йорке в 2012 году всего через несколько дней после того, как группа исследователей призналась, что сделала ошибку в эксперименте, пытавшемся перевернуть современную физику. Учёные решили, что нашли субатомные частицы под названием нейтрино, которые перемещались быстрее света. Но они ошиблись; через шесть месяцев они отозвали своё открытие. И пока самым предсказуемым заголовком в мире остаётся «Скорость света не поддалась», новости о том, что нейтрино подчиняются известным законам физики, означают конец соблазнительных мечтаний для “технарей” – физиков, инженеров и математиков, ушедших в финансы, которые отвечают за 55% всех торгов в США. В поисках способов обыграть рынок способность отправлять сообщения быстрее света могла бы обеспечить идеальную фору: возможность совершать торги в прошлом, как если бы мы могли ставить на лошадь после того, как гонка окончилась.

«От момента выхода первой работы в сентябре и до прошлой недели, один товарищ в моей фирме успел написать уже две работы, объясняющие, как это возможно,- печально говорит седеющий бывший физик, попивающий кофе недалеко от гигантской картины Кита Хэринга, доминирующей над убранством комнаты аукциона Кристи, в которой проводилась конференция. – Конечно, для этого вам потребовался бы ускоритель элементарных частиц».

Если бы дело было только в этом, то кто-нибудь уже строил бы его себе. Одной из главных тем конференции была «гонка к минимуму», соревнование без оглядки на стоимость в попытках достичь теоретического минимума времени торгов. Эта переменная под названием «задержка» [latency] быстро приближается к физическому минимуму, существующему во Вселенной благодаря законам квантовой механики и теории относительности. Но даже Эйнштейн вряд ли понимал, как сильно могут изгибаться электромагнитные волны при наличии денег. Кевин Макпартланд [Kevin McPartland] из Tabb Group, обрабатывающей информацию финансовой индустрии, предсказывал, что в 2010 году компании потратят $2,2 миллиарда на торговые инфраструктуры – высокоскоростные сервера, обрабатывающие торги по оптоволокну, связывающему их в глобальную сеть. Это было ещё до того, как были запущены проекты, связавшие Нью-Йорк с Лондоном новыми трансатлантическими кабелями и Лондон с Токио по дну Атлантического океана – всё для того, чтобы срезать несколько сотых долей секунды со времени, необходимого для получения данных или отправки заявки.

Высокоскоростные трейдеры – это разновидность т.н. “технарей”, инвесторов, зарабатывающих новомодным способом: доли цента за раз, помноженные на сотни акций, десятки тысяч раз в день. Они занимают странное положение на Уолл-Стрит, подавая себя со смесью скромности и заносчивости, что отличает их от простой и незамутнённой заносчивости инвестбанкиров. Одна из первых компаний, занимающихся высокоскоростными торгами, Tradeworx, держит свои довольно скромные офисы на два этажа выше офисов Urban Outfitters в сонном пригороде Нью-Джерси. Там работает двадцать человек, половина из которых сидит в торговом зале, отслеживая на тройных экранах, как накапливаются секунда за секундой доли копеек. Примерно полтора процента всего объёма торговли на биржах США в любой день пройдёт через эту тихую залитую солнцем комнату с кирпичными стенами.

В первый день нью-йоркской конференции Аарон Браун, знаменитый “технарь” и бывший профессиональный игрок в покер, взошёл на сцену в мятых хлопчатобумажных брюках и кожаном пиджаке, чтобы прочесть собравшимся лекцию по теории игр. Он начал речь, продиктовав «3,14159» и сделав паузу. Из задней части комнаты донеслось «265358». Таким образом они составили первые 12 цифр числа пи – гиковский пароль. «Здесь вы не найдёте больших шишек,- говорит Чарльз Джонс, профессор финансов и экономики в Колумбийской бизнес-школе. – Большинство из них такие, что если вы увидите кого-то в галстуке, то это будет их единственный галстук».

Колёса финансов вращаются всё быстрее, чем увеличивают риск выхода из-под контроля – возмущение системы может разрастись до глобального кризиса за несколько секунд. «Впервые в истории финансов машины могут гораздо быстрее заключать сделки, чем люди – вмешиваться в них,- говорил Эндрю Халдейн [Andrew Haldane], регулирующий чиновник из Банка Англии на ещё одной недавней конференции. – И этот разрыв будет увеличиваться».

Это движение набирало скорость более десяти лет. Люди, инвестирующие на основе своих экономических оценок и анализа отдельных компаний, уходят. Их место занимают компьютеры, принимающие решения на основе сгенерированных другими компьютерами данных о рыночных трендах и новостных лент, общающиеся только друг с другом. Обычные экономисты воспринимают это как идеальный вариант: аксиомой экономики считается, что все сделки идут на пользу экономике, поскольку они увеличивают «ликвидность», способность инвесторов продавать или покупать товары по лучшей цене. И в самом деле, в 2007 комиссия по биржам США создала новые правила игры: государственную систему рынков, открывшую двери для десятков новых торговых площадок. Но сейчас время на одну транзакцию исчисляется уже в микросекундах, а цены считаются с точностью до шестого знака, поэтому эти возможности уже вышли за пределы простой проблемы уменьшения прибыли.

Так что, исключая возможные прорывы в физике, мы подошли уже к последним рубежам тренда, начатого ещё Ротшильдами, по легенде использовавшими почтовых голубей, чтобы с выгодой обыграть результат битвы при Ватерлоо. Ещё примерно сто лет, до 1970 года, наивысшим техническим достижением оставался телеграф (для получения данных) и телефон (для передачи приказов). Теперь это высокоскоростной сервер, подключённый к бирже по оптоволоконному каналу наименьшей возможной длины, поскольку каждая миля добавляет по 8 микросекунд задержки. Денежные прибыли с лихвой окупают затраты на исследования и расходы по созданию нужной инфраструктуры, способной сэкономить эти микросекунды.

Всё упирается в железо. ДЦ NYSE Euro­next, международного конгломерата, включающего в себя и нью-йоркскую биржу, находится в здании в Мавах, пригороде Нью-Джерси, в 27 милях от Уолл-Стрит. Кроме компьютеров, обрабатывающих все сделки, там стоят и высокоскоростные торговые сервера, получающие данные и выплёвывающие команды на основе программных алгоритмов. Трейдеры платят за размещение серверов в том же здании, и для создания равных условий инженеры специально делают некоторые кабели длиннее, чтобы уравнять их среди всех находящихся там серверов. Да-да, плюс-минус несколько метров. Почти со скоростью света.

Теперь умножьте эти попытки на ширину континента или океана. Добавьте квантовые и релятивистские эффекты межмашинного общения, не требующего человеческого вмешательства, происходящего быстрее любой реакции человека. Всё началось с голубей, а заканчивается субатомными частицами, переносящими данные, устаревающие почти до того, как они приходят в пункт назначения.

Не вся торговля идёт в Нью-Йорке. Исторически сложилось так, что деривативы (фьючерсы и опционы) торгуются в основном на Чикагской товарной бирже, в 720 милях оттуда. И несколько лет назад компания Spread Networks начала втихую выкупать права на прокладку кабеля по участкам земли, которая уменьшит длину оптоволоконного кабеля между чикагской биржей и главным ДЦ Nasdaq в г. Картерет, Нью-Джерси, примерно на 140 миль.

Существующие сети обычно следуют за железной дорогой и предназначены для обслуживания населённых пунктов, а не для связи трейдеров. Вместо поворота на юг к Филадельфии, путь Spread Networks идёт на северо-запад через Пенсильванию и затем поворачивает на запад в Кливленд. Задержки обычно измеряют временем, необходимым на путь в обе стороны (например, отправка заказа и приход подтверждения). Самый короткий путь до появления Spread Networks требовал 14,5 мс для прохождения сигнала, но его пропускная способность была низкой, и клиентам приходилось довольствоваться задержкой в 15,9 мс. Spread Networks понизили этот показатель до 13,1 мс в случае премиального тарифа «тёмное волокно» – соединение, которым вы не делитесь с другими клиентами. Цены на услуги держатся в секрете, но, по отзывам трейдеров, они «довольно велики».

Spread быстро набирала клиентов, но к весне 2012 года появился более быстрый конкурент. По законам физики, скорость распространения света в среде обратно пропорциональна коэффициенту преломления среды. Поэтому по оптоволокну свет идёт со скоростью 200 000 км/с, а не 300 000, как в атмосфере. Самым быстрым способом связи между Нью-Йорком и Чикаго будет линия прямой видимости по воздуху, для которой требуется выстроить цепочку микроволновых передатчиков. Такую сеть строят Tradeworx и McKay Brothers, калифорнийская фирма, рассчитывающая, что их система будет самой быстрой, с задержкой не более 9 мс. Их путь, согласно сооснователю Бобу Миаду [Bob Meade], использует минимальное число башен – 20, и отклоняется от геодезической линии (кратчайшего пути по поверхности планеты) всего на 4 мили. В него входит порядка двух миль кабелей в самих башнях, соединяющих антенны-тарелки, поднятые на сотню метров над землёй, с наземными усилителями.

Минус в том, что микроволновое излучение на частоте 11 ГГц могут отклонять бури и особые атмосферные явления. Директор Spread Networks Дэвид Барксдейл [David Barksdale] заявляет о надёжности своей системы в «пять девяток» – 99,999% – и утверждает, что не боится микроволновых конкурентов. «Люди уже годами болтают о строительстве беспроводных сетей с малой задержкой. Мы не верим, что это микроволны хорошо подходят для сложных торговых приложений из-за определённых ограничений» (перечислить которые он отказался). Но Миад, бывший физик в Гарварде и “технарь”, убеждён, что скорость важнее надёжности. Если ваше подключение надёжно на 99%, вы не зарабатываете деньги 1% времени. Если оно медленнее, чем у конкурентов, вы не зарабатываете деньги 100% времени.

Другие критичные пути – из Нью-Йорка до Лондона и от Лондона до Токио. (Торговые часы в США не пересекаются с азиатскими, поэтому спрос на ультрабыстрое соединение от Нью-Йорка до Токио небольшой). По меньшей мере, три компании объявили о планах прокладки оптоволоконных кабелей под Атлантическим океаном между Европой и Японией. Один путь окаймляет побережье России и выходит на берег на северной оконечности Мурманска; другой идёт по северо-восточному пути через канадские арктические просторы. Когда они начнут работу, то уменьшат задержку с 230 мс у существующих путей через Азию до 155-168 мс.

В это время производители начали изготовление кабеля для нового соединения Нью-Йорк – Лондон, призванного срезать 311 миль с существующего пути и уменьшить задержку с 65 мс до 60. Для этого кабель пройдёт по мелководью Большой Ньюфаундлендской банки. Большинство трансатлантических кабелей сразу идут на глубину, чтобы избежать акул. По причинам почти кармического правосудия акулы угрожают финансовой индустрии, кусая кабели. Их привлекают электромагнитные поля, создаваемые проводами, питающими усилители, расположенные через определённые промежутки по всей их длине. Вблизи берегов кабели необходимо заключать в дорогостоящую защитную броню против акул и желательно погружать, чтобы защитить от рыбацких траулеров и якорей. Новый кабель будет защищён на протяжении 60% всей длины из-за кратчайшего пути, по которому он будет проложен. Летом 2013 года два корабля начнут прокладку кабеля, чтобы встретиться посреди Атлантики через три месяца – этот проект компания назвала Project Express [проект успешно завершён – прим.перев.]. Стоимость проекта составит порядка $300 миллионов. Оценочное время жизни до того, как он потеряет актуальность: сложно сказать. Но что ещё делать? В отличие от пути Нью-Йорк – Чикаго, Атлантический океан очень плохо подходит для установки микроволновых башен. С другой стороны, когда я спросил об этом на конференции Battle of the Quants Александра Дзиэйму [Alexander Dziejma], главного архитектора компании, занимающейся высокочастотным трейдингом, Dymaxion Capital Management, он усмехнулся.

«Сейчас при помощи дронов можно делать удивительные штуки»,- сказал Дзиэйма.
«Дронов»?
Конечно, ответил он. Парк беспилотников на солнечной энергии, несущих микроволновые ретрансляторы, может зависнуть на равных промежутках через всю Атлантику. Я начал приводить доводы в пользу безумия этой идеи, а потом понял, что уже слышал десяток ещё более безумных идей в этот день. «Кто-нибудь, в конце концов, это осуществит»,- сказал он.


168 аккумуляторов обеспечивают резервным питанием на промежуток более 24 часов ДЦ компании Spread Networks в Картерете, Нью-Джерси.

Высокоскоростные трейдеры делают деньги из вакуума, выхватывая копеечки, появляющиеся и исчезающие, словно виртуальные частицы квантовой теории поля. Их цель – закончить торговый день, выйдя с рынка, чтобы доходы лежали в банке в безопасности. В зависимости от модели работы, они могут выиграть всего в 55% сделок. Они всё время проверяют цены, ищут взаимосвязи и тренды, или шансы купить что-либо за $1 и продать где-то ещё за $1,01, или $1,001. Иногда они даже не стремятся заработать на сделке. Согласно модели «продавец-покупатель», некоторые биржи предлагают стимулирующие вознаграждения, или вычет процентов, за размещение котировок, в результате которого совершается сделка. Биржа взимает с отвечающей на сделку стороны чуть больше комиссии и присваивает разницу. Так что алгоритм может купить акции, получить вознаграждение, потом продать их и получить вознаграждение и за них.

Всё это управляется алгоритмами, которые могут жить не больше нескольких недель. Иногда алгоритм просто выискивает акции, повышающиеся в цене за несколько сделок подряд. «Моментальный» алгоритм может купить акции в ожидании продолжения их роста. Алгоритм «среднего возврата» может продать акции, ожидая их падения до среднего значения. Оба они могут работать от одной фирмы. В течение минуты они оба могут оказаться правы.

Одним из распространённых алгоритмов является поиск пар акций, цены на которые исторически связаны между собой. Канонические примеры – акции нефтяных компаний, растущие с ростом цен на нефть и акции авиакомпаний, идущие в противоположном направлении. Но они могут делать это не одновременно, поэтому одна из стратегий – покупать или продавать отстающие акции и ждать, пока они подтянутся. Точно так же деривативы, опционы или фьючерсы, могут выйти из равновесия с основными акциями. Некоторые алгоритмы стараются управлять рынком – они пытаются покупать по небольшой цене и быстро продавать по чуть более крупной, прикарманивая разницу, или спрэд. Занимавшихся этим людей называли специалистами и когда спрэды доходили до 12 центов, на эти деньги можно было неплохо существовать. Но после перехода Нью-Йоркской биржи на метрическую систему в 2001-м спрэды упали до 1-2 центов, и для получения аналогичного дохода нужно было оперировать большим количеством акций и делать это гораздо быстрее. И это уже задача не для людей.

Более конкретный пример: упрощённый алгоритм, представленный на конференции генеральным директором по инвестициям Tradeworx Мэни Майюри [Mani Mahjouri]. Его воображаемый алгоритм покупает и продаёт акции SPY – ценные бумаги, привязанные к уровню индекса S&P 500, основанному на стоимости 500 ведущих компаний, размещённых на бирже. SPY торгуется на разных биржах, включая Nasdaq в Нью-Йорке, но в Чикаго идёт торговля фьючерсами S&P 500 – контрактами, цена которых отражает ставки на стоимость индекса в будущем, через несколько недель или месяцев.

Стоимость SPY и фьючерсы обычно двигаются вместе, но не синхронно; как правило, фьючерсы опережают SPY на несколько миллисекунд. Почему так происходит, неважно, главное, что это правило соблюдается достаточно часто для того, чтобы алгоритм зарабатывал деньги, отслеживая изменения фьючерсов S&P и предсказывая изменения SPY, которые должны произойти через несколько миллисекунд. Заработок зависит от того, как быстро алгоритм может передать данные из Чикаго в Нью-Йорк. В качестве эксперимента Майюри применил эту схему к истории торгов за день и обнаружил, что в идеале – когда данные передаются со скоростью света – такой алгоритм провёл бы 64000 сделок с прибылью в среднем по $0,0001 на акцию. В модели задавали объём торгов за одну сделку; обычно высокоскоростные трейдеры работают с небольшими объёмами, несколько сотен акций за раз, поскольку операции с большими объёмами влияют на рынок. Просто для примера представим, что в среднем в день из рук в руки переходит порядка 150 миллионов акций SPY. Tradeworx утверждает, что обрабатывает 4% из всех торгов SPY, это получается 6 миллионов акций SPY, умножаем на $0.0001… Получаем $600. Медленный способ разбогатеть. Но умножим это число на количество одновременно работающих алгоритмов, несколько сотен, и тогда начинает вырисовываться нечто интересное. Высокоскоростные торги работают в частности потому, что для вмешательства человека всё происходит слишком быстро.

Что можно попробовать самостоятельно: зайти на Yahoo Finance в торговые часы, выбрать компанию для отслеживания, скажем INTC – Intel. На странице котировок зайти в Order Book. В столбце «Bid» вы увидите 4-5 цен по уменьшению и схожий лист с ценами в обратном порядке, в столбце «Ask». Они представляют заявки на покупку или продажу определённого количества акций. Цены будут примерно равны и верхние числа должны совпадать с текущей стоимостью, отражая последние сделки.

Вот так работают рынки капитала, но всё это, конечно, фикция. Если вы как розничный покупатель захотите купить акции Intel, ваш заказ будет выполнен по рыночной цене вашим брокером, или передан за небольшую комиссию посреднику, работающему на скрытых рынках, котировки на которых не публикуются. Вы могли слышать о Бернарде Мейдоффе. Именно этим он занимался в легальной части своего бизнеса. Предложения покупки и продажи всегда указываются с точностью до центов, но цены выполненных заказов могут указываться с точностью до трёх, четырёх или даже шести знаков после запятой. Ни один человек в здравом уме не будет работать с десятитысячными долями центов, но компьютеры скуки не знают.

Список предложений в Yahoo скорее всего создан на основе работы алгоритмов и у вас скорее всего не получится торговать по точно такой цене. Даже если бы у вас был доступ на биржу, эти цены уже бы давно пропали, когда вы решили бы зайти на рынок – либо заявки уже будут выполнены, либо отозваны. Именно тут и появляется опасность. Люди не просто всё меньше занимаются торговлей – они просто не могут этого делать. «К тому времени, как обычный инвестор увидит заявку, это будет всё равно, что смотреть на звезду, погасшую 50000 лет назад»,- говорит Сэл Арнук [Sal Arnuk], партнёр в Themis Trading и соавтор книги на тему высокочастотных торгов «Сломанные рынки» [Broken Markets]. По некоторым прикидкам, 90% заявок на главных биржах отменяются до исполнения. Многие из них и не должны были быть исполнены; они просто проверяют рынок, с целью запутать или отвлечь конкурирующие алгоритмы, или замедлить торговлю акциями через искусственное увеличение объёма данных – эта практика известна, как «заваливание котировками» [quote stuffing]. Это могут быть даже другие акции, торговля которыми просто обрабатывается на этом же сервере. В интернете такая тактика зовётся «атака на отказ в обслуживании» [denial-of-service attack] и расценивается, как преступление. Среди “технарей” это считается дурным тоном.

В результате объединённая система котировок, собирающая котировки с 12 бирж США и передающая данные трейдерам – нервная система рынка, в каком-то смысле, сильно напрягается. «Каждый раз, когда они увеличивают ёмкость, объём сообщений вырастает, чтобы заполнить её снова,- говорит Эрик Скотт Хансейдер [Eric Scott Hunsader], глава Nanex, фирмы, собирающей и анализирующей рыночные данные. – Вам потребуется как минимум гигабитное соединение, чтобы не отставать от данных. В 2001 году мне для отслеживания рынков хватало модема на 56К. Выставление котировки бесплатное, но все мы в результате за это платим».



В прошлом марте биржа BATS в Канзас Сити организовала публичное предложение собственных акций. Через несколько секунд после открытия торгов что-то пошло не так: ошибка в софте заморозила все торги акциями BATS на бирже BATS и попутно уронила сервер, обрабатывавший все котировки, чьи аббревиатуры начинались на первые буквы алфавита. Поэтому этот обвал затронул одну компанию из Купертино с названием, начинающимся на «A», что в результате привело к появлению ошибочного сообщения о падении стоимости акций на 10% и на некоторое время приостановило все торги её акциями на всех мировых биржах. Единственной биржей, транслировавшей котировки BATS, была Nasdaq, и на ней также происходило что-то странное. За 900 миллисекунд, слишком быстро для человеческой реакции, акции рухнули с $15,25 до $0,28, до того, как торги успели остановить.

Руководители BATS принесли извинения, отменили IPO и торги. Но может быть, это был вовсе не глюк. Анализируя транзакции, инженер из Nanex Джефри Донован увидел признаки присутствия алгоритма, который должен был скармливать рынку акции по всё сильнее уменьшающимся ценам. «Можно видеть, как после каждых нескольких миллисекунд он ждал, как продающая сторона опустит цену и затем цикл повторялся, пока акции не приблизились к нулю»,- говорит он. Тот, кто это сделал, гнался не за прибылью; руководитель Nanex Хансейдер [Hunsader] думает, что это была попытка уничтожения BATS, которая через несколько лет отняла 10% торговых объёмов рынка США у более старых конкурентов.

Представители BATS не комментируют эту теорию, гулявшую по форумам биржевиков весной 2011 года. Другие рыночные наблюдатели скептически отнеслись к ней. В общем, по словам главы Tradeworx Маноджи Наранга [Manoj Narang], «компьютеры не занимаются рыночными манипуляциями, это делают люди. Любой ВЧ-трейдер, закладывающий логику манипуляций в алгоритм, который может засудить кто угодно, слишком глуп, чтобы зарабатывать».

Большинство представителей Уолл-Стрит посмотрели на плюсы ситуации. Поскольку неприятности с BATS не распространились на другие биржи, некоторые наблюдатели считают, что сработали ограничения, призванные предотвратить повторение быстрого обвала Flash Crash 6 мая 2010 года – когда Dow Jones Industrial Average упал за 5 минут на 600 пунктов. ВЧ-трейдеры считают, что из-за этого происшествия общественность несправедливо винит именно их в любой проблеме, происходившей начиная с большого обвала в 1929 году. «Людей буквально трясёт, когда они узнают, чем я занимаюсь»,- говорит Ирэн Эддридж [Irene Aldridge], одна из ведущих алгоритмических трейдеров и участник конференции Battle of the Quants. В 100-страничном отчёте, избегая слов «вина» и «винить», регуляторы обнаружили, что в начале обвала 2010 года «ВЧ-трейдеры начали быстро покупать и перепродавать контракты друг другу – что привело к эффекту „горячей картофелины“, в ходе которого одни и те же позиции быстро переходили из рук в руки». Для тех, кто следит за своим портфелем акций, предназначенным для обеспечения их на пенсии, это тревожный звоночек. Инвесторы уже вывели более $300 млрд. из долговременных взаимных фондов за два с небольшим года.«Когда некто может организовать панику из-за единственных неправильных торгов, это создаёт неприятную обстановку для инвесторов,- говорит Арнук из Themis Trading,- поэтому они и убегают с тех пор».

ВЧ-торги поднимают извечный вопрос капитализма, избегаемый трейдерами: зачем нам нужны рынки акций? В учебниках пишут, что для развития бизнес-инвестиций, чтобы убедить инвесторов, что они всегда смогут продать свою долю в компании за известную цену – гарантия ликвидности. С 1792 по 2006 года Нью-Йоркская фондовая биржа была некоммерческой организацией, принадлежавшей её членам, работавшим там брокерам. Сегодня это ответвление NYSE Euronext, чьи доходы зависят от привлечения ВЧ-трейдеров. Увеличение объёма торгов – это вещь в себе, работающая отдельно от экономики производства товаров и услуг и занимающая растущую долю ВВП, уже в два раза выросшую со времён столетней давности, когда Уолл-Стрит финансировала взрывной индустриальный рост экономики. «Это, мягко говоря, контринтуитивно»,- писал экономист Нью-Йоркского университета Томас Филиппон [Thomas Philippon] в статье для фонда Russell Sage Foundation. «Как так получается, что сегодняшняя финансовая индустрия не превосходит по эффективности финансовую индустрию времён Джона Пирпонта Моргана?»

На пресс-конференции несколько месяцев назад Мэри Шапиро, председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам США рассказала, что её обеспокоил объём торгов, «не связанный с основными свойствами компании, акции которой торгуются». Уже вносились предложения по обузданию ситуации, например, штрафовать трейдеров за слишком большое количество отмен заявок. Большинство из них так и остались предложениями. «Предохранители» останавливают рынки от обрушения, но пока что ВЧ-трейдинг по факту не регулируется. Комиссия утверждает, что собирается заняться аудитом трейдинга на микросекундных масштабах – покупая доступ к данным Tradeworx.

Защита автоматических торгов уменьшает стоимость торговли и улучшает ликвидность путём уменьшения спрэда между ценами продажи и покупки. «В конце каждого торгового дня акции без фиксированных дивидендов остаются в руках людей, желающих иметь их из-за стоимости или дивидендов,- говорит Бернард Донефер из Subotnick Financial Services Center, работающего в колледже им. Баруха Городского университета Нью-Йорка. – Если это вы, вам не нужно следить за тем, что происходит с 9:30 до 16:00 и вы всё равно получаете преимущества низкой стоимости и быстрого исполнения». Конечно, но как говорят Арнук и его партнёр Джозеф Салуччи [Joseph Saluzzi] в книге Broken Markets, вы несёте и риск душераздирающих колебаний цен, когда алгоритмы останавливают работы во избежание потерь по каким-то своим внутренним причинам. Они не занимаются зарабатыванием денег для вас.


Башня-ретранслятор микроволнового диапазона

Одним из эффектов взрывного роста алгоритмических торгов стал бум на рынке финансовых данных. Некоторые из ценных данных уже исторические; “технарям” нужны терабайты таких данных для тестирования их моделей. Даже свободную информацию, такую, как отчёты о прибылях компаний и государственную статистику можно продать, если привести их в формат, пригодный для машинной обработки. Этот факт не ускользнул от внимания Доу Джонса (Dow Jones & Company — одно из ведущих мировых агентств финансовой информации). Там поняли, что все деньги, вложенные в распространение новостей, тратятся на людей, обрабатывающих данные целыми секундами. В результате в 2007 году была создана лента новостей, предназначенная для автоматических торговых платформ – новости, обработанные для квантификации. С тех пор Доу Джонс расширяет новостную ленту, отходя от чисто числовых данных, чтобы захватить и «неструктурированные» новости, всё, что может повлиять на доходы и стоимость акций. Это привело к рождению целой индустрии «новостных аналитиков», в которой доминируют такие компании, как Raven­Pack, превращающая 100 000 новостных статей в день в данные, пригодные для торговли. «Как говорит управляющий активами, „Я хочу моделировать стратегию на основе происходящего с центральными банками “ и мы следим за всеми статьями, в которых упоминаются Европейский ЦБ и слово „бдительность“,- говорит Роб Пассарелла, вице-президент и управляющий директор Dow Jones Institutional Markets. Одно из правил аналитики, хотя и несколько сбивающее с толку, состоит в том, что при прочих равных, компании, не светящиеся в прессе, обгоняют те, деятельность которых активно освещается.

В нашем мире значение имеют не только слова управляющих центральными банками. Практически любые данные, так или иначе относящиеся к экономической активности, собираются и тестируются на предмет потенциального влияния на стоимость акций. Данные GPS по концентрациям владельцев мобильных телефонов в торговых центрах или офисах использовались для анализа текущей экономической ситуации в реальном времени. Даже такие клочки мусорной информации, как старые твиты, имеют ценность, если набрать их достаточно много. В статье с громким названием „Настроение пользователей Твиттера предсказывает рынок акций“, Йохан Боллен [Johan Bollen], исследователь информации из Индианского университета с двумя коллегами собрал примерно 10 миллионов твитов с 2008 года, обработал фразы, описывающие эмоциональное состояние и классифицировал их по таким признакам, как „спокойствие“, „тревога“, „уверенность“, „энергичный“ и „счастливый“. Затем они искали корреляции с ценами на акции и обнаружили, что всплеск „спокойного“ настроения чётко предсказывал рост индекса Dow Jones Industrial Average через 2-6 дней. Никто, включая самого Боллена, не знает, что это значит и почему это так, но если бы у “технарей” был девиз, он гласил бы: „Если это работает, строй на этом торги“.

Более того, строй торги прямо сейчас, в эту микросекунду. Это лишь вопрос времени, возможно, нескольких десятилетий, как считает Александр Висснер-Гросс [Alexander Wissner-Gross], Гарвардский физик, пока какой-нибудь хедж-фонд не решит, что ему нужен ускоритель частиц для создания нейтрино и все захотят себе такой же. Да, они не перемещаются быстрее света, но они могут проходить сквозь Землю, срезая сотни миль с межконтинентальных путей. И всего за несколько дней до конференции, прямо перед новостями о нейтрино, передвигающихся быстрее света, исследователи объявили о передаче сообщений при помощи нейтрино от ускорителя в лаборатории Ферми в Чикаго на детектор, удалённый на километр от них. Как сообщил Дэн Стэнсил [Dan Stancil] из Государственного университета Северной Каролины, скорость составила всего 0,1 бит в секунду, что практически бесполезно для практического применения, за исключением отправки сигналов типа „да/нет“. „При использовании подходящей схемы модуляции, эту скорость можно увеличить по меньшей мере на пару порядков,- говорит Стэнсил и добавляет, “Не представляю себе интересного коммерческого применения технологии». Но мы все слышали апокрифическую историю о том, как Томас Дж. Уотсон из IBM предсказал наличие «мирового рынка для не более чем пяти компьютеров». Стэнсил разбирается в физике, но, судя по всему, никогда не работал с финансами. Любой “технарь” бы понял, что нужно делать дальше.

Покупать нейтрино.