О Большой Европе, вредной Америке и привычных заблуждениях

Недавно в этом журнале (partizan-1812.livejournal.com *прим ред.) речь зашла о «текущем моменте», вернее одной из его составляющих – голосовании за выход Британии из ЕС. Хозяин журнала высказался в том духе, что ничего страшного это событие за собой не повлечет, в то время как оно может помочь сохранению британской индивидуальности. Одним из основных тем последующей дискуссии стало европейское культурное единство, а также роли ЕС в его возникновении и приумножении. Одни придерживались мнения о том, что общая европейская культура возникла задолго до ЕС, который может оказывать, а может и не оказывать на эту культуру положительного влияния. Другие считали, что те усилия, которые были направлены на создание ЕС, имели большое значение и для возникновения общности европейской культуры, а также что политическое единство Европы должно играть положительную роль в дальнейшем развитии общности ее культуры.

Мне попалась статья по этой теме, которая сейчас довольно интенсивно обсуждается в американском сегменте Интернета. Написана она немецким культурологом Х. Ритцем, который* пишет на темы отношений Востока и Запада. Называется она «Большая Европа: Потерянное культурное единство и его роль в Новой Холодной войне».

Статья, о которой идет речь, начинается с вопроса: возможна ли Большая Европа от Владивостока до Лиссабона? Эта идея многим кажется заманчивой, пишет автор, поскольку ее реализация позволила бы укрепить влияние Европы в мире и надежно предотвратить все возможные европейские конфликты. Но для того, чтобы оценить реализм этой идеи, требуется понять, что такое общая европейская культура.

Автор пишет далее, что на самом деле никто не верит в Большую Европу [БЕ в дальнейшем –Partizan], понимая, что у вовлеченных в обсуждение вопроса сторон нет общего мнения об этом понятии. Западные политики понимают БЕ как распространение политической и культурной системы Запада на Восток, имея в виду политическую систему, возникшую после 2 Мировой войны. Российское понимание БЕ сводится или ко взаимовыгодному деловому партнерству, или к сотрудничеству, основанному на классической европейской культуре. Ни то, ни другое предложение не воспринимается на Западе с пониманием, поскольку Западная Европа отказалась от своих традиционных ценностей под влиянием США [пока я пересказываю мнение автора – Partizan], а чисто экономическое сотрудничество не интересует Запад, который после 1989 года придерживается стратегии, которая к экономике не сводится.

Эта стратегия основана не на классической европейской традиции, но на новой системе ценностей, возникшей на Западе после 1968 года. Русские надеются, пишет автор, что рано или поздно Запад осознает наличие серьезных взаимных экономических интересов, не понимая, что сегодня в политике Запада слишком сильны псевдорелигиозные мотивы, делающие невозможной рациональную аргументацию, и что в обозримом будущем это положение не изменится. Таким образом, если идея БЕ и будет реализована, это может случиться только в отдаленном будущем. Но для того, чтобы быть готовыми к этому повороту событий, следует разобраться в причинах взаимного непонимания и наметить возможные пути их преодоления.

Сказать по правде, этот аспект обсуждаемого вопроса меня не слишком интересует, но по ходу дела автор высказывает несколько интересных идеи о европейской культурной идентичности и ее изменениям в прошлом, а также перспективам изменений в будущем. Именно эта сторона статьи интересна в контексте имевшего здесь место разговора о единой Европе и роли ЕС в этом единстве. Поскольку статья довольно длинная, я представлю главные мысли автора тезисно. При желании вы сами можете ее прочитать здесь.

Культурное единство Европы не есть некий недостижимый идеал, оно реально существовало в 19 веке и в начале 20 века. Наиболее характерным периодом культурного единства автор считает период после Венского конгресса и до начала 1 Мировой войны. В это время Европа “вела себя как единый организм, в котором перемены, произошедшие в одном месте, скоро чувствовались повсюду”. К этому единству уже не вернуться, поскольку не существует более духовной традиции, сделавшей это единство возможным.

Это Большая Европа



Начиная с 1917 года пути культурного развития России и Запада разошлись в результате Русской революции, возникновения фашизма в Западной Европе, а впоследствии и Холодной войны. Главной составляющей той разницы, которая наблюдается сегодня, автор считает культурную трансформацию Запада во время Холодной войны, которая задела два центральных элемента европейской культуры.

Таковыми автор считает не республиканские ценности, идею верховенства права или концепцию прав человека, а европейское понимание истории и европейское понимание искусства. Именно они, по мнению автора, уникальным образом определяют традиционную европейскую культуру.

И снова Большая Европа



История в понимании европейца линейна, она движется от начала к концу. Хотя в разные эпохи начальная точка и направление движения понимались различно, их наличие было несомненно для всех европейцев, как несомненно и то, что эта идея имеет библейское происхождение и обоснование. Независимо от того, движется ли история к Спасению или к торжеству прогресса, роль человека в этом процессе тоже несомненна. Именна эта роль позволяет соединить преходящее и временное с неизменным и вечным.

Для других культур попытки войти в соприкосновение с вечностью выглядят иначе. В азиатских культурах для этого служит отстраненность от всего временного, обычно через разные формы медитации. А в европейской цивилизации вечное и преходящее соединены таким образом, что полноценная жизнь в настоящем не отлучает человека от Вечности.

Вторая уникальность европейской культуры состоит в понимании искусства как независимого выражения знания. [Так сказано в тексте, но по контексту получается, что лучше это выразить как «независимого пути познания» - Partizan.] Идеи, которые могут быть выражены искусством, намного более уникальны и могут лучше характеризовать предмет, чем те, которые могут быть выражены логично через науку или философию. Эта функция искусства помогла Европе скомпенсировать отрицательные последствия научной революции, которая навязывает человеку технологический, «инструментальный» взгляд на мир.

Более того, европейское понимание искусства компенсировало прогрессирующую слабость христианства, развивающуюся перед лицом происходящей научной революции. Искусство, по мнению автора, по крайней мере до середины 20 века выступало как спасательная шлюпка для христианских ценностей.

Несмотря на невозможность сохранения самого христианства по мере научного прогресса, христианские ценности были слишком важны, чтобы от них можно было отмахнуться. По этой причине в период от Ренессанса до 19 века в Европе возникла «религия искусства», которая придавала произведениям искусства и их авторам положение, сравнимое с тем, что имели ценности религиозные.

«Религия искусства» и философия истории сделали Европу единой впервые с момента Великого раскола 1054 года между православием и католицизмом. Первая версия БЕ, простирающаяся от Иберийского полуострова до русского Дальнего Востока, возникла в 18 веке и просуществовала до начала 20 века. Автор отмечает, что она была основана на секуляризованном христианстве [автор имеет в виду не столько политическую секуляризацию, сколько обмирщение, тут можно было бы употребить термин «обмирщенное христианство» или «культурное христианство» - Partizan] и поэтому, в конечном итоге, стояла на фундаменте христианства.

В 20м веке эти два уникальных столпа европейского единства пали. Для того, чтобы попытаться возродить БЕ, следует понять может ли эта традиция быть восстановлена. Республиканские идеалы для этого недостаточны, поскольку даже в западном мире они представляют собой только лишь фасад. Кроме того, республиканский идеал несовместим с тем массированным наступлением на право на частную жизнь, которое сегодня происходит. Поэтому Запад уже несомненно вступил в пост-республиканскую эпоху.

И опять Большая Европа



Что же случилось со столпами единой европейской цивилизации? По мнению автора, ответ следует искать в истории Холодной войны. Европа имеет две «пристройки» - Россию на востоке и США на западе. В обоих этих направлениях распространялась европейская культура. «Восточная экспансия» шла под влиянием наследия Византии и православного христианства. «Западная» шла в основном под влиянием кальвинистской интерпретации протестантизма.

Несмотря на мультиэтнический характер России, ее культура сходна с той, что сформировалась в европейских национальных государствах, таких как Франция и Германия. Напротив, США никогда не были настоящим национальным государством, а с самого начала представляли собой «плавильный котел наций». [Второе утверждение не так однозначно, но я потом повозражаю; пока перескажу мысли автора – Partizan.] В США так и не появился тот уровень внутренней сложности, который характерен для европейских национальных культур и России.

Более того, американская культура складывалась в условиях, когда требовалось найти общую основу для миллионов иммигрантов из разных наций, и этой общей основой стала так называемая «американская мечта», т.е. форма индивидуализма, замешанная на кальвинистском убеждении в предопределении одних к спасению, а других к проклятию.

К тому же американское государство было основано в то самое время, когда возник современный капитализм, и в силу отсутствия традиции в американской культуре сохранилось мало “докапиталистических” ценностей, которые могли бы позднее сбалансировать влияние капитализма на культуру. Американскую культуру можно считать первой по-настоящему капиталистической культурой.

По этой причине, европейское понимание искусства так и не прижилось в США, несмотря на подававший надежды 19й век. Не получило развития и европейское понимание истории. В этом сыграл роль как кальвинизм, навязывающий чисто индивидуальное понимание спасения, так и молодость страны и ее географическая изоляция, которые мешали большинству американцев осознать реальность истории. В итоге возникшая в 20м веке культура США не имела настоящей укорененности в истории с ее линейным течением времени, но скорее переживала непрерывное настоящее.

Выйдя на европейскую арену после 2 Мировой войны, США соприкоснулись с необычным для них пониманием истории и времени, которое не только составляло основу философской и политической мысли, но и было неразрывно связано с рабочим движением, социалистической и коммунистической идеологией. Адепты этих движений естественно рассматривались США как «пятая колонна Кремля». В качестве одной из мер по сдерживанию левых сил Европы была использована политика культурного влияния. Одним из инструментов этого влияния стал «Конгресс за культурные свободы» (“Congress for Cultural Freedom”), который под руководством и при финансировании ЦРУ развил активную деятельность в 50е/60е годы.

Одной из главных задач этой организации было учреждение «новых левых» движений, оторванных от социалистических идей. Успешное выполнение этой задачи способствовало появлению во второй половине Холодной войны «левых», которые развертывали деятельность по защите окружающей среды и прав человека, критике консервативной традиции, либерализации сексуальных отношений, борьбе за права сексуальных меньшинств и т.п. Некоторые из эти направлений и раньше были частью левого дискурса, но теперь оно стали средоточием сущности левизны, в то время как традиционные социальные вопросы потеряли значение для «новых левых».

Подобный культурный сдвиг произошел и в понимании искусства. Тот же самый «Конгресс» щедро спонсировал современное искусство, значение которого в культурном противостоянии с советизированным Востоком сводилось к тому, что оно считалось ценным выражением индивидуальных свобод при капитализме. Господствующим стал вид искусства, в котором абстрактная форма полностью доминировала, что сделало невозможным передачу какого бы то и было политического смысла. Абстрактный экспрессионизм стал отражением взгляда современного государства на свободу как на нечто имеющее исключительно частное, но никак не общественное значение.

Не только искусство, но и философия попала под влияние американской политики в области культуры во время Холодной войны. В 1970/80е года доминирующей стали постмодернистские философские взгляды, отрицающие смысл истории как таковой. Отрицается сама идея линейности истории, идея возможности прогресса и возможности существования субъекта истории. Подвергается сомнению идея справедливости и исторической правды. Говоря об этом автор цитирует Лиотара, говорящего, что все эти идеи все равно приведут к ГУЛАГу.

Атака на марксизм оказалась успешной, пишет автор, поскольку к началу Перестройки марксизм однозначно воспринимался как нечто устаревшее. Но побочным эффектом успешного удара по эпистемиологии** марксизма было повреждение эпистемиологических основ философии Просвещения. Удар по Просвещению был и ударом по «секулярному христианству», которое связывало Европу с ее христианскими корнями. [Мысль коряво выражена не только мною здесь, но и исходно автором, за которого я не рискую додумывать. При этом мысль достаточно понятная – христианская культура в Европе присутствует в виде своей секуляризованной версии, выкованной Просвещением (см. выше), следовательно удар по философии Просвещения бьет и по христианским основам европейской культуры, ведь в другой форме их уже не осталось – Partizan.] В результате этого Европа с неприязнью относится к своим корням, отчего нехристианские религии пользуются в Европе гораздо большим авторитетом нежели христианство.

Все это позволяет нам заключить, что экспансия европейской культуры на запад окончилась провалом, считает автор. Напротив, она привела к возникновению в Северной Америке нового типа культуры, который нельзя более считать европейским. Более того, эта новая культура стала антагонистичной по отношению к европейской культуре.

А раньше вот такой была Большая Европа



Холодная война и преступления нацизма дали Соединенным Штатам повод радикально трансформиовать европейскую культуру. Сегодня уровень этой трансформации достиг точки, за которой лежит полное исчезновение европейской культуры. Единственным способом справиться с этой угрозой является немедленное и существенное снижение американского влияния в сочетании с неким новым просвещением, сосредоточенном на новейшей истории. В противном случае культурное разделение Европы на часть, трансформированную Соединенными Штатами, и Восточную сферу, обладающую достаточным суверенитетом для сохранения своих традиций, станет необратимым.

«Уже сейчас мы можем засвидетельствовать, что потеря двух центральных элементов европейской культуры имеет драматические последствия», - пишет автор. – «Это ведет к тому, что можно назвать технологическим нигилизмом, при котором господство технологии над природой превращается в господство технологии над человеком и обществом. При котором отношение к человеку соответствует восприятию его только как проявления природы, в результате чего то высшее измерение человека и культуры, некогда раскрытое христианством, оказывается снова утерянным. Таким образом силы язычества, на этот раз вооруженные высокими технологиями и культурой потребления, начинают формировать свое общество.»

«Россия - единственная значительная европейская страна, не состоящая в НАТО – до сих пор противостояла культурной экспансии Соединенных Штатов. Время покажет, сможет ли Россия не разделить культурную участь остальной Европы. Если это окажется так, она может стать Ноевым Ковчегом в отношении европейской культуры.»

Вот такая, значит, статья сейчас обсуждается теми, кто интересуется этими вопросами.

Посмотрим прежде всего на подход автора к вопросу о европейском единстве, поскольку мы недавно обсуждали его в этом журнале. Вполне обоснованно автор считает, что оно возникло еще в 18 веке, что вплоть до Русской революции 1917 года и Мировой войны 1914-1945 годов Европа была по-настоящему единой и что в этот единый организм, который в наше время назвали бы Большой Европой, входила и Россия [вероятно, стоит оговориться, что Россия туда входила в лице своих правящих/образованных классов, а эта оговорка вполне позволяет нам исключить Россию из БЕ, что мне кажется не только правильным, но и весьма полезным -Partizan].

Существующее сегодня евроединство автор считает весьма отличающимся от единства, существовавшего в прошлом. То, что имело место в прошлом было “естественным”, поскольку было основано на единой европейской культуре. Сегодняшнее единство существует внутри той части Европы, которая подверглась радикальной культурной трансформирмации Соединенными Штатами в ходе Холодной войны, и тех стран, которые принимают эту трансформированную культуру без оговорок.

Европейская культура была основана, по мнению автора, на двух ценных уникальныхэлементах: (а) понимании истории как процесса движения общества вдоль линии времени от некоего пункта отправления к пункту назначения (при том, что сами эти пункты могут пониматься различно разными людьми в зависимости от того, какой социальной и исторической философии они придерживаются), и (б) понимании искусства как квази-религии, позволявшее поддерживать на плаву традиционные ценности (которые в Европе исходно были христианскими) даже по мере нарастания в ходе прогресса тех тенденций, которые при отсутствии этой «религии искусства» привели бы к полному уничтожению традиции. Культура, пришедшая ей на смену, отрицает оба эти положения. Хотя можно многое добавить к этим двум столпам, я готов согласиться с тем, что они представляют собой ключевые особенности классической европейской культуры. Но не этот вопрос мне кажется важным и не это мнение наиболее интересным.

Интересно в статье говорится и о культуре Америки, о ее роли в трансформации европейской культуры. Со многими положениями тут можно согласиться, хотя мнение автора об Америке как “плавильном котле” многих наций есть безусловное преувеличение; все же Америка формировалась как извод британской культуры. Не слишком важно, что среди предков американцев в энном поколении есть французы, шведы и немцы; все эти люди вливались в существующую культуру колонистов, воспринимая и язык, и большинство стереотипов поведения.

“Плавильный котел” работал таким образом, что те части культур, которые не соответствовали нарождающейся американской культуре, выпаривались из него, не оставляя заметного следа. Социальная система, как мне кажется, оказала бОльшее влияние на американскую культуру, чем влияние на нее разных национальных культур. При этом слова “влияние капитализма”, используемые автором, звучат уж очень по-марксистски дубовато; все же это влияние включает не только формулу «товар-деньги-товар», но и такие вполне психологически-наполненные особенности, как отсутствие с самого начала страны каких-либо феодальных зависимостей между ее обитателями. Да и постоянное наличие свободных земель, куда всегда можно было уйти (но при этом полностью на свой страх и риск!), в течение всего времени формирования культуры, оказало не меньшее влияние. Но и это не то, что мне кажется ценным в статье.

Чтобы завершить комментарии на тему Америки, замечу, что сейчас ее все меньше уподобляют “плавильному котлу”, и все чаще говорят о “фруктовом салате” мультикультурализма. Но это движение совсем недавнее, и является оно результатом тех самых культурных изменений последних 60-70 лет, о который пишет автор.

Завершая американскую тему, замечу еще, что культура Америки описана автором весьма однобоко. Действительно, есть в ней такой элемент – непрерывное настоящее, как его называет автор. Но имеют место и энергичные попытки выстроить себе историю. Она просто короткая очень, эта история. Курс мировой истории и истории США занимает примерно одно и то же время, но в первом случае школьник знакомится с событиями, происходящими в течение тысячелетий, а во втором - с событиями двух с половиной веков. И это сейчас, а в 19 веке, когда выковывалась американская культура, история США была совсем коротенькой. Но не в этом основная проблема статьи.

Много в статье говорится о политике и политической истории, об американских империалистах, которые нанесли удар по европейской культуре для того, чтобы нейтрализовать влияние советской системы, остановить марксизм и предотвратить движение Европы к социализму. Сама по себе политическая тема не кажется мне очень интересной, но связь марксизма и Просвещения как частей общей европейской культуры в результате показана хорошо. Хорошо сказано и о “новых левых”, и о постмодернистских философах. Но не это мне кажется самым характерным в этой статье; характерной и важной мне кажется центральная ошибка автора и европейской культуры, которую они, разумеется, ошибкой не считают.

И вот еще – гражданин один любил очень арбузы в статье немало места занимает Россия и ее будущее, о чем не следует забывать. Очень важным с практической точки зрения мне кажется предостережение о том, что Европа заинтересована не столько в прагматическом сотрудничестве с Россией, сколько в выполнении некой мессианской роли. Это обстоятельство несомненно следует учитывать при планировании отношений с Европой. С этим я вполне согласен.

Я даже согласен с тем, что может случиться такое, что Россия станет Ноевым Ковчегом европейской культуры. Но утверждение о том, что Россия была частью Большой Европы по причине культурной общности между ней и Европой, как мне кажется, не отражает действительности. Причем я говорю не только о положении, создавшемся в результате революции и последующей культурной изоляции, но о России, так сказать, “хрустящей французской булки”. Вполне можно считать, что культурное противостояние образованных классов и нОрода, доходившее временами до полного взаимонепонимания, было одним из главных обстоятельств, сделавших революцию возможной. Но и это не кажется мне таким уж важным в этой статье и не об этом мне интереснее всего поговорить.

Характерным мне кажется то, что идею Большой Европы автор неразрывно связывает с идеей прогресса, ибо таков, по его мнению, взгляд классической еврокультуры на историю. Европа сегодняшнего дня не нравится автору потому, что она стоит за “неправильный” прогресс. Автор же тоскует по почившему “правильному” прогрессу, основанному на классической единой европейской культуре, которая по его мнению основана на обмирщении христианства, произошедшее в эпоху радикальных культурных изменений – от Ренессанса до Просвещения. Это обмирщение, проявившееся в очистке идеи линейности истории от ее библейских корней и в создании религии искусства, заменившей христианство, является для автора желанным состоянием европейской культуры, которое являлось ранее и может служить в будущем фундаментом Большой Европы.

Но напрасно тогда он негодует на культурную революцию времен Холодной войны и студенческих волнений в Париже. Узурпировавшая, по его мнению, Европу культура является не недоразумением, не импортированным из Америки уродцем, не происками ЦРУ, а закономерным шагом развития культуры, возникшей в результате обмирщения христианства. В отличие от того, что думает о классической европейской культуре автор, она не была создана монолитом, которому суждено существовать вечно, но была лишь шагом на пути дальнейшего обмирщения.

Действительно, в европейской культуре 19 века можно найти черты “золотой осени”, но милые эти черты были связаны именно с тем, что эта культура была построена из срубленного ею древа христианства. Полученные из ранее живого дерева бревна и доски использовали в качестве строительного материала для классической европейской культуры времен Большой Европы от Лиссабона до Владивостока. Но ведь и срезанные цветы красивы и долго радуют глаз, однако рано или поздно они завянут и будут выброшены вон. Именно это и происходит с постхристианской культурой Европы, которую высоко ценит автор статьи; через какое-то время балки прогниют, а взять новых будет уже негде.

Для Врага даже обломки христианства – кость в горле. Сама идея линейности истории может напомнить нам о том, что время течет от Рождества Христова ко Второму Пришествию, а потому в принципе нежеланна, как и наличие искусства, позволяющего отражать мир и мысли человека, созданного по образу Божию. Поэтому Враг, благосклонно относившийся в прошлом к “очистке” этих идей от христианства, желает все дальше отдалять человеческую культуру от Христа. Культура, сложившаяся после 1968 года (использую этот год как условную веху; понятно, что изменения не были одномоментными), это не кукушонок-подкидыш, выталкивающий из гнезда птенцов ничего не подозревающих приемных родителей, а яркая беззаботная бабочка, в которую совершенно естественно и неуклонно превратилась серьезная гусеница.

Автор пытается совместить несовместимое и очень красноречиво рассказывает нам об этом. Ему мила европейская культура, собранная Возрождением и Просвещением из осколков раскуроченного ими христианства, но немила сегодняшняя европейская культура научной революции и постмодернизма. Автору хотелось бы сделать только один шаг вниз по опасному и крутому склону, потому что оттуда открывается красивый вид в пропасть. Но склон скользкий, остановиться на нем невозможно, хотя можно отчаянно размахивать руками и пытаться ухватиться за попадающиеся по ходу скольжения выступы. В таком положении следует утешаться обещаниями, что прогресс неисчерпаем, как и атом, и бесконечен, как вселенная, а следовательно падающий может и не достигнуть дна. ***

Что же касается Европы, ее единства и роли Евросоюза, то мысли автора можно выразить двумя простыми тезисами.
1. Европейское единство, основанное на «естественных» связях, существовало задолго до возникновения Евросоюза, который по этой причине никакого участия в образовании и поддержании этого единства принимать не мог.
2. Единство в рамках Евросоюза является по сравнению с Большой Европой прошлого неполным. Оно основано на культуре антагонистичной по отношению к традиционной европейской культуре и образовано, главным образом, усилиями Соединенных Штатов, преследующих свои политические интересы.

Заключительные выводы я привел исключительно по причине того, что эта заметка выросла из поста, в котором обсуждалось европейское единство, ЕС и тому подобные вопросы. Разумеется, наблюдения страданий непоследовательных прогрессистов для нас гораздо интереснее и поучительнее, но это ведь никаких выводов/заключений не требует, правда?


* Не знаю автора, но имя Hauke скорее мужское.

** Сейчас написание, вроде, копирует английское, но я придерживаюсь старого написания, которым нас мучили на диамате.

*** Мы-то знаем, что пульса нет это не так, но мы же не прогрессисты.

Автор: partizan_1812

Источник