Кто же так разо­злил аме­ри­кан­цев?

Вла­ди­мир Мо­же­гов, пуб­ли­цист​

Ны­неш­ние пре­зи­дент­ские вы­бо­ры в США при­не­сут, ве­ро­ят­но, еще много ин­те­рес­но­го. Но уже ясно одно: успе­хом всех своих неси­стем­ных кан­ди­да­тов - Трамп, Сан­дерс, Круз - про­стая Аме­ри­ка го­во­рит об от­ка­зе в до­ве­рии ис­теб­лиш­мен­ту, соб­ствен­ной вла­сти. По­след­нее едва ли стало такой уж неожи­дан­но­стью.

Быст­рый и убе­ди­тель­ный успех «Дви­же­ния чае­пи­тия» (Tea Party movement), по­явив­ше­го­ся в 2009-м; дви­же­ние «Ок­ку­пай Уолл-​Стрит» (Occupy Wall Street) в 2011-м... Все это были зво­ноч­ки на­дви­га­ю­ще­го­ся «бунта про­тив элит», новым про­яв­ле­ни­ем ко­то­ро­го стала неве­ро­ят­ная по на­ка­лу стра­стей из­би­ра­тель­ная кам­па­ния Трам­па.

Но ка­ко­вы при­чи­ны этого бунта? Что же про­ис­хо­ди­ло в Аме­ри­ке все эти годы, чтобы так разо­злить самые ши­ро­кие слои на­се­ле­ния, от сред­не­го клас­са (Tea Party movement) до бун­ту­ю­щих хиппи Occupy Wall Street, со­ци­а­ли­стов Сан­дер­са и на­ци­о­на­ли­стов Трам­па?

Боль­шой куш

По­ли­ти­че­скую жизнь со­вре­мен­ной Аме­ри­ки опре­де­ля­ют два ос­нов­ных ин­тел­лек­ту­аль­ных те­че­ния: нео­ли­бе­ра­лизм и нео­кон­сер­ва­тизм. О по­след­нем ска­за­но уже до­ста­точ­но, а по­то­му стоит разо­брать­ся с тем, что же пред­став­ля­ет собою нео­ли­бе­раль­ная па­ра­диг­ма.

Тер­мин «нео­ли­бе­ра­лизм» впер­вые про­зву­чал на встре­че ли­бе­раль­ных ин­тел­лек­ту­а­лов, ор­га­ни­зо­ван­ной в Па­ри­же в ав­гу­сте 1938 года, со­брав­шей ев­ро­пей­ских эко­но­ми­стов, враж­деб­ных всем фор­мам вме­ша­тель­ства го­су­дар­ства в эко­но­ми­че­скую жизнь. Встре­ча по­лу­чи­ла на­зва­ние «Кол­ло­кви­ум Уо­л­те­ра Лип­пма­на». Ее участ­ни­ки за­яви­ли па­фос­ную за­да­чу – от­сто­ять ли­бе­раль­ную сво­бо­ду от со­ци­а­лиз­ма, ста­ли­низ­ма, фа­шиз­ма и про­чих форм го­су­дар­ствен­но­го при­нуж­де­ния и кол­лек­ти­виз­ма.

Уо­л­тер Лип­пман – лич­ность лю­бо­пыт­ная. В Аме­ри­ке его на­зы­ва­ют «отцом со­вре­мен­ной жур­на­ли­сти­ки», у нас его знают как од­но­го из со­зда­те­лей тер­ми­нов «об­ще­ствен­ное мне­ние» (од­но­имен­ная книга 1922 г.) и «хо­лод­ная война» (од­но­имен­ная книга 1947 г.). Для по­ни­ма­ния ис­то­ков и даль­ней­ших судеб нео­ли­бе­ра­лиз­ма это важ­ное имя. По­это­му ска­жем о нем несколь­ко слов.

Он ро­дил­ся в 1889 г. в Нью-​Йорке в со­сто­я­тель­ной ев­рей­ской семье вы­ход­цев из Гер­ма­нии. По окон­ча­нии Гар­вар­да Лип­пман за­нял­ся по­ли­ти­че­ской жур­на­ли­сти­кой, и уже в 1916 г., при­вле­чен­ный бли­жай­ши­ми со­вет­ни­ка­ми Виль­со­на бан­ки­ром Бер­нар­дом Ба­ру­хом и «пол­ков­ни­ком» Ха­у­сом (Edward Mandell House), ока­зал­ся в штабе пре­зи­ден­та. Столь стре­ми­тель­ная ка­рье­ра объ­яс­ня­ет­ся про­сто: Лип­пман был кре­а­ту­рой бан­кир­ско­го дома JP Morgan Chase, иг­рав­ше­го огром­ную роль в аме­ри­кан­ской по­ли­ти­ке.

В ад­ми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та Лип­пма­ну по­ру­ча­ют важ­ное дело: необ­хо­ди­мо сроч­но из­ме­нить на­стро­е­ние аме­ри­кан­ско­го об­ще­ства от тра­ди­ци­он­но­го изо­ля­ци­о­низ­ма в сто­ро­ну при­ня­тия войны. Лип­пман при­вле­ка­ет к ра­бо­те Эд­вар­да Бер­ней­са (пле­мян­ни­ка Зиг­мун­да Фрей­да, изоб­ре­та­те­ля PR), и за несколь­ко ме­ся­цев дру­зьям уда­ет­ся почти невоз­мож­ное: с по­мо­щью изощ­рен­ной про­па­ган­ды и кра­соч­но­го жи­во­пи­са­ния вы­мыш­лен­ных зверств немец­кой армии в Бель­гии толк­нуть об­ще­ствен­ное мне­ние Аме­ри­ки «в пу­чи­ну мас­со­вой во­ен­ной ис­те­рии».

В конце войны Лип­пман при­ни­ма­ет жи­вей­шее уча­стие в со­став­ле­нии зна­ме­ни­тых «Че­тыр­на­дца­ти пунк­тов» Виль­со­на и ра­бо­те Вер­саль­ской кон­фе­рен­ции. Здесь же, за ку­ли­са­ми кон­фе­рен­ции, он участ­ву­ет в со­зда­нии англо-​американского Ин­сти­ту­та по меж­ду­на­род­ным от­но­ше­ни­ям. Эта струк­ту­ра, а также рож­да­ю­щий­ся в это же время Совет по меж­ду­на­род­ным от­но­ше­ни­ям (Council on Foreign Relations, CFR) со­зда­ют­ся как ор­га­ны вли­я­ния фи­нан­со­вой элиты на англо-​американскую по­ли­ти­ку в деле рас­про­стра­не­ния ли­бе­раль­ных идей. Это фак­ти­че­ски пер­вые осе­вые струк­ту­ры нео­ли­бе­ра­лиз­ма.

Сле­ду­ю­щим важ­ней­шим эта­пом в ос­но­ва­нии но­во­го финансово-​экономического по­ряд­ка Ев­ро­пы ста­но­вит­ся раз­ра­бо­тан­ный груп­пой Мор­га­на «План Дау­э­са» для Гер­ма­нии. После чу­до­вищ­ной ги­пе­рин­фля­ции, бук­валь­но опу­сто­шив­шей Гер­ма­нию в 1923-м, все ак­ти­вы стра­ны, ее ма­ши­но­стро­е­ние, же­лез­ные до­ро­ги, банки, управ­ле­ние на­ло­га­ми пе­ре­хо­дят под власть «фи­нан­со­вых ко­мис­са­ров» Мор­га­на. «План Дау­э­са» фак­ти­че­ски озна­ча­ет «при­ва­ти­за­цию» Гер­ма­нии аме­ри­кан­ским бан­ков­ским ка­пи­та­лом.

Это и был глав­ный приз Ми­ро­вой войны. Те­перь этот пол­но­вес­ный зо­ло­той куш будет по­ло­жен в ос­но­ва­ние того, что Джон Мей­нард Кейнс на­зо­вет «транс­ат­лан­ти­че­ским кру­го­во­ро­том бумаг». Из Цен­тро­бан­ков Бер­ли­на, Лон­до­на, Па­ри­жа и Нью-​Йорка аме­ри­кан­ские бан­ки­ры со­зда­дут что-​то вроде ги­гант­ско­го ка­зи­но, через ко­то­рое будут про­кру­чи­вать­ся мно­го­мил­ли­он­ные суммы «немец­ких ре­па­ра­ций».

Но в конце кон­цов неве­ро­ят­ных раз­ме­ров спе­ку­ля­тив­ный пу­зырь лоп­нет, игра бан­ки­ров за­кон­чит­ся гран­ди­оз­ным бир­же­вым кра­хом, под об­лом­ка­ми ко­то­ро­го ока­жут­ся по­гре­бе­ны эко­но­ми­ки за­пад­ных стран. Аме­ри­кан­ско­му ка­пи­та­лу при­дет­ся бе­жать с то­ну­ще­го гер­ман­ско­го ко­раб­ля, а на весь за­пад­ный мир опу­стит­ся ночь Ве­ли­кой де­прес­сии...

В эти годы боль­шую по­пу­ляр­ность в Ев­ро­пе об­ре­та­ет эко­но­ми­че­ское уче­ние Джона Мей­нар­да Кейн­са, пред­ла­га­ю­щее ком­про­мисс­ный путь, аль­тер­на­тив­ный как чрез­мер­но­стям анар­хи­че­ско­го ка­пи­та­лиз­ма, так и пу­га­ю­щим экс­пе­ри­мен­там со­ци­а­лиз­ма, и пред­по­ла­га­ю­щее ак­тив­ное вме­ша­тель­ство го­су­дар­ства в эко­но­ми­ку и фи­нан­сы. В это время все в Ев­ро­пе со­глас­ны с за­ме­ча­ни­ем Кейн­са «Ка­пи­та­лизм яв­ля­ет­ся стран­ным убеж­де­ни­ем, что самые мерз­кие люди из самых мерз­ких мо­ти­вов как-​то дей­ству­ют на все­об­щее благо».

Иде­я­ми Кейн­са ока­жет­ся вдох­нов­лен и новый пре­зи­дент Аме­ри­ки Фран­клин Ру­звельт. А в Гер­ма­нии на фоне то­таль­но­го раз­гро­ма, остав­лен­но­го де­ся­ти­ле­ти­ем пол­но­моч­ной вла­сти аме­ри­кан­ско­го бан­ков­ско­го ка­пи­та­ла, и ак­ти­ви­за­ции Ко­мин­тер­на, гро­зя­ще­го вновь за­жечь в Ев­ро­пе огонь ми­ро­вой ре­во­лю­ции, к вла­сти при­хо­дит Гит­лер, пред­ла­га­ю­щий иной выход из эко­но­ми­че­ско­го ту­пи­ка.

За несколь­ко лет но­во­му гер­ман­ско­му пра­ви­тель­ству дей­стви­тель­но удаст­ся со­здать в цен­тре Ев­ро­пы эко­но­ми­че­ский ост­ров ста­биль­но­сти. В это время Ллойд Джорж на­зы­ва­ет Гит­ле­ра немец­ким Джор­джем Ва­шинг­то­ном, лорд Га­ли­факс – «ба­сти­о­ном про­тив боль­ше­виз­ма», а Уин­стон Чер­чилль при­зна­ет­ся, что желал бы найти Бри­та­нии соб­ствен­но­го Гит­ле­ра для вос­со­зда­ния мо­гу­ще­ства, если той вдруг слу­чит­ся когда-​нибудь про­иг­рать войну.

Можно ска­зать, что в эти годы ин­те­рес к ли­бе­ра­лиз­му на За­па­де ис­ся­ка­ет це­ли­ком, пол­но­стью и, как ка­жет­ся, без­воз­врат­но. В умах ев­ро­пей­ской элиты царят идеи кейн­си­ан­ства, кор­по­ра­ти­виз­ма и на­ци­о­наль­но­го со­ци­а­лиз­ма. Имен­но в этот мо­мент в Па­ри­же со­би­ра­ет­ся «Кол­ло­кви­ум Уо­л­те­ра Лип­пма­на», непо­сред­ствен­ной целью ко­то­ро­го ста­но­вит­ся со­зда­ние фрон­та борь­бы с эко­но­ми­че­ской тео­ри­ей Кейн­са.

Во враж­деб­ном мире кейн­си­ан­ства

Фор­маль­ным пред­ме­том встре­чи, со­сто­яв­шей­ся в ав­гу­сте 1938-го, стало об­суж­де­ние книги Лип­пма­на «Хо­ро­шее об­ще­ство» (The Good Society, 1937) – ан­ти­кейн­си­ан­ско­го ма­ни­фе­ста, объ­яв­ля­ю­ще­го кол­лек­ти­визм на­ча­лом начал вся­ко­го греха, несво­бо­ды и то­та­ли­та­риз­ма.

Тер­мин «нео­ли­бе­ра­лизм», ко­то­рый впер­вые про­зву­чал на этом «учре­ди­тель­ном съез­де» ан­ти­кейн­си­ан­ской пар­тии, был вве­ден в пику ста­ро­му ли­бе­ра­лиз­му с его идеей «невме­ша­тель­ства» (Laissez-​faire). Это лю­бо­пыт­ный мо­мент.

«Конец Невме­ша­тель­ства» (The End of Laissez-​faire) – так на­зы­ва­лась ра­бо­та Кейн­са 1926 года, в ко­то­рой ан­глий­ский эко­но­мист утвер­ждал, что во­прос о вме­ша­тель­стве или невме­ша­тель­стве го­су­дар­ства в сво­бо­ду рынка дол­жен в каж­дом от­дель­ном слу­чае ре­шать­ся особо.

Идея го­су­дар­ствен­но­го кон­тро­ля за фи­нан­со­вы­ми по­то­ка­ми не могла, ра­зу­ме­ет­ся, об­ра­до­вать бан­ки­ров. И когда идеи Кейн­са на­ча­ли вхо­дить в силу, бан­ки­ры вы­ста­ви­ли про­тив него сво­е­го став­лен­ни­ка, ав­стрий­ско­го эко­но­ми­ста Фри­дри­ха фон Хай­е­ка. Хай­е­ку нашли место про­фес­со­ра Лон­дон­ской школы эко­но­ми­ки, от­ку­да он и начал свою кам­па­нию про­тив Кейн­са.

Так, Хайек за­явил, что при сво­бод­ной кон­ку­рен­ции «невме­ша­тель­ство» бан­ков­ско­го сек­то­ра может при­ве­сти к де­ста­би­ли­за­ции, сле­до­ва­тель­но, за фи­нан­со­вы­ми сдел­ка­ми необ­хо­дим кон­троль Цен­тро­бан­ка.

Иными сло­ва­ми, кон­троль го­су­дар­ства, о ко­то­ром го­во­рил Кейнс, Хайек изящ­но под­ме­нял кон­тро­лем бан­ков­ско­го ка­пи­та­ла. Уши, тор­ча­щие за этими иде­я­ми, были видны за милю. Неуди­ви­тель­но, что они были вы­сме­я­ны ан­глий­ски­ми эко­но­ми­ста­ми и проч­но за­бы­ты. И вот те­перь им при­шло время вновь всплыть на по­верх­ность.

Соб­ствен­но, в по­доб­ных пас­са­жах Хай­е­ка и со­дер­жит­ся вся суть «науки» нео­ли­бе­ра­лиз­ма. Нео­ли­бе­ра­лизм не от­ри­ца­ет го­су­дар­ства. Он сво­дит его роль к обес­пе­че­нию и за­щи­те сво­бо­ды рынка. В том числе – силой ору­жия.

Если, на­при­мер, ста­рый ли­бе­ра­лизм предо­став­лял кре­ди­то­ру са­мо­му нести по­те­ри за неудач­ные вло­же­ния (невме­ша­тель­ство), то нео­ли­бе­ра­лизм пред­по­ла­га­ет, что го­су­дар­ство и меж­ду­на­род­ные ор­га­ни­за­ции ока­жут на долж­ни­ка нуж­ное дав­ле­ние, невзи­рая на то, какие по­след­ствия это может иметь для на­се­ле­ния (та­ко­ва роль МВФ, Ва­лют­но­го фонда и проч. нео­ли­бе­раль­ных ин­сти­ту­тов). Иными сло­ва­ми, го­су­дар­ство, по мысли нео­ли­бе­ра­лиз­ма, долж­но об­ра­тить­ся в кол­лек­тор­скую кон­то­ру банка.

Пока в Ев­ро­пе бу­шу­ет война, «нео­ли­бе­раль­ный про­ект» дрем­лет. Но чем ближе ее конец, тем яснее, что устра­нен толь­ко пер­вый враг и на­сто­я­щая война за ли­бе­ра­лизм толь­ко на­чи­на­ет­ся.

В 1944-м вы­хо­дит книга Хай­е­ка «До­ро­га к раб­ству», в ко­то­рой ярост­ной кри­ти­ке под­вер­га­ют­ся пла­но­вая эко­но­ми­ка и кол­лек­ти­визм, неиз­беж­но ве­ду­щие к «угне­те­нию», «по­дав­ле­нию» и «вар­вар­ству» то­та­ли­тар­ных ре­жи­мов (впро­чем, как утвер­жда­ли злые языки, о ра­бо­те со­ци­а­ли­сти­че­ской пла­но­вой эко­но­ми­ки Хайек не имел ровно ни­ка­ко­го пред­став­ле­ния).

«До­ро­га к раб­ству» ста­нет важ­ным ма­ни­фе­стом нео­ли­бе­ра­лиз­ма, ко­то­рый еще будут вдум­чи­во изу­чать Ро­нальд Рей­ган и Мар­га­рет Тэт­чер. Ясно, од­на­ко, что вы­хо­дить на сцену новой идео­ло­гии пока еще слиш­ком рано.

По­вто­ре­ния «Плана Дау­э­са», с его лихим за­хва­том обес­кров­лен­ной ги­пе­рин­фля­ци­ей Гер­ма­нии, при­вед­ше­го в итоге к Ве­ли­кой де­прес­сии и новой ми­ро­вой войне, никто не хочет. «План Мар­шал­ла» (это новое, до­пол­нен­ное из­да­ние «плана Дау­э­са») пред­по­ла­га­ет по­сте­пен­ное, без на­хра­па, за­во­е­ва­ние кон­ти­нен­та.

Тек­то­ни­че­ские про­цес­сы, без­воз­врат­но ме­ня­ю­щие лицо Ев­ро­пы, идут уве­рен­но, но не спеша. Преж­де всего, на всем про­стран­стве За­па­да в ка­че­стве еди­ной ва­лю­ты, жест­ко при­вя­зан­ной к зо­ло­ту, вво­дит­ся дол­лар. Его бес­пе­ре­бой­ную цир­ку­ля­цию обес­пе­чи­ва­ет вос­со­зда­ва­е­мая си­сте­ма ев­ро­пей­ских Цен­тро­бан­ков.

На­ко­нец, на базе фак­ти­че­ски ан­нек­си­ро­ван­но­го у Гер­ма­нии про­мыш­лен­но­го бас­сей­на Рурасо­зда­ет­ся «Ев­ро­пей­ское объ­еди­не­ние угля и стали» (European Coal and Steel Community, ECSC) – эко­но­ми­че­ское ядро бу­ду­щей еди­ной Ев­ро­пы в виде гро­мад­ной без­на­ци­о­наль­ной корпорации-​треста.

Так за­кла­ды­ва­ют­ся фун­да­мен­таль­ные ос­но­вы нео­ли­бе­ра­лиз­ма. Од­на­ко в ло­каль­ном политико-​экономическом про­стран­стве ев­ро­пей­ских го­су­дарств про­дол­жа­ет ца­рить кейн­си­ан­ство.

Из­му­чен­ная всеми по­тря­се­ни­я­ми ХХ века Ев­ро­па хочет за­быть как страш­ный сон тот анар­хи­че­ский ка­пи­та­лизм, ко­то­рый стал при­чи­ной всех ее бед. Она же­ла­ет идти по пути ба­лан­са и ком­про­мис­са между ра­бо­чи­ми и ка­пи­та­лом. Она верит в важ­ную роль го­су­дар­ства в эко­но­ми­ке, в проф­со­юз­ное дви­же­ние, в под­держ­ку неиму­щих и вы­со­кие на­ло­ги для бо­га­тых.

Ев­ро­пей­ские го­су­дар­ства в это время стре­мят­ся обес­пе­чить граж­дан ра­бо­той, под­дер­жать со­ци­аль­ны­ми про­грам­ма­ми, до­ступ­ной ме­ди­ци­ной и об­ра­зо­ва­ни­ем. По сути, это путь социал-​демократии со «встро­ен­ным» в нее ли­бе­ра­лиз­мом – политико-​экономический мейн­стрим не толь­ко по эту, но и по ту сто­ро­ну Ат­лан­ти­ки (от Тру­ме­на до Ник­со­на вклю­чи­тель­но).

В этом неуют­ном и враж­деб­ном мире фи­нан­со­вая элита при­сту­па­ет к ак­ти­ви­за­ции «плана Лип­пма­на».

Чи­каг­ские маль­чи­ки за ра­бо­той

В 1947 г. Хайек учре­жда­ет «Об­ще­ство Монт Пе­ле­рин» (Mont Pelerin Society), ко­то­рое ста­нет ма­те­рин­ской пла­той всего бу­ду­ще­го нео­ли­бе­раль­но­го «софта».

Нео­ли­бе­ра­лизм быст­ро об­ра­ща­ет­ся в ши­ро­кую транс­ат­лан­ти­че­скую сеть уче­ных, биз­не­сме­нов, жур­на­ли­стов, аген­тов вли­я­ния и мно­го­чис­лен­ных «фаб­рик мысли» (Аме­ри­кан­ский ин­сти­тут пред­при­ни­ма­тель­ства, Фонд на­сле­дия, Ин­сти­тут Ка­то­на, Ин­сти­тут эко­но­ми­ки, Центр по­ли­ти­че­ских ис­сле­до­ва­ний, Ин­сти­тут Адама Смита и др.), ко­то­рые об­ра­зу­ют ши­ро­кий фронт про­дви­же­ния в мире новой идео­ло­гии.

Од­на­ко сам тер­мин «нео­ли­бе­ра­лизм» ухо­дит из пуб­лич­но­го про­стран­ства на дол­гие 20 лет. Ре­во­лю­ция, как ей и по­ло­же­но, го­то­вит­ся в ти­шине.

Одним из ее вы­не­сен­ных во внеш­ний мир бо­е­вых ба­сти­о­нов ста­но­вит­ся ка­фед­ра эко­но­ми­ки Чи­каг­ско­го уни­вер­си­те­та, ко­то­рую опе­ка­ют Хайек и Ми­л­тон Фрид­ман, ак­тив­ный участ­ник «Монт Пе­ле­рин» и отец мо­не­та­риз­ма (пре­лест­ной тео­рии, объ­яв­ля­ю­щей базой эко­но­ми­ки обо­рот де­неж­ных масс).

Имен­но здесь, в Чи­ка­го, Фрид­ма­ном будут под­го­тов­ле­ны бо­е­вые груп­пы эко­но­ми­стов, ко­то­рые в 1970-1990 гг. ста­нут флаг­ма­на­ми нео­ли­бе­раль­ных пе­ре­во­ро­тов по всему миру.

«Шо­ко­вая те­ра­пия» Фрид­ма­на и его «чи­каг­ских маль­чи­ков», «нео­ли­бе­раль­ные по­во­ро­ты» Пи­но­че­та в Чили, Тэт­чер в Ан­глии, Рей­га­на в Аме­ри­ке и по­сле­до­вав­шие за ними транс­фор­ма­ции в За­пад­ной, а в 1990-е годы и в Во­сточ­ной Ев­ро­пе, – тема до­воль­но ши­ро­ко ис­сле­до­ван­ная (до­ста­точ­но на­звать книги Наоми Кляйн «Док­три­на шока» и Д. Харви «Крат­кая ис­то­рия нео­ли­бе­ра­лиз­ма»).

За недо­стат­ком места мы не будем на этом оста­нав­ли­вать­ся. Об­ра­тим лишь вни­ма­ние на то, что все это время бок о бок с «чи­каг­ски­ми маль­чи­ка­ми» Фрид­ма­на дей­ству­ют по­доб­ные им «маль­чи­ки» с со­сед­ней ка­фед­ры Чи­каг­ско­го уни­вер­си­те­та, птен­цы гнез­да Лео Штра­у­са, бу­ду­щие неоко­ны.

Весь­ма на­гляд­но ра­бо­ту этого на­уч­но­го тан­де­ма мы могли на­блю­дать в Ираке, во­ен­ный раз­гром ко­то­ро­го был раз­ра­бо­тан и осу­ществ­лен нео­кон­сер­ва­то­ра­ми ко­ман­ды Буша-​младшего, а эко­но­ми­че­ский раз­гром до­вер­ша­ло нео­ли­бе­раль­ное пра­ви­тель­ство Пола Бре­ме­ра.

Нео­ли­бе­раль­ные ре­фор­мы в Ираке тра­ди­ци­он­но вклю­ча­ли в себя: пол­ную при­ва­ти­за­цию об­ще­ствен­ных пред­при­я­тий, неогра­ни­чен­ные права соб­ствен­но­сти на на­ци­о­наль­ный биз­нес для ино­стран­ных ком­па­ний, воз­мож­ность пол­ной ре­па­три­а­ции ино­стран­но­го ка­пи­та­ла из стра­ны, обес­пе­че­ние ино­стран­но­го кон­тро­ля над ирак­ски­ми бан­ка­ми и т.д.

Ки­пу­чая де­я­тель­ность неоконсервативно-​неолиберальных твор­цов «со­зи­да­тель­но­го раз­ру­ше­ния» в Ираке за­вер­ши­лась яв­ле­ни­ем ИГИЛ…

Со­про­тив­ле­ние на­рас­та­ет?

Мы в Рос­сии, слиш­ком шо­ки­ро­ван­ные соб­ствен­ной ка­та­стро­фой 1990-х, часто склон­ны аб­со­лю­ти­зи­ро­вать свой опыт. Дей­стви­тель­но, ре­зуль­та­ты наших нео­ли­бе­раль­ных ре­форм можно срав­нить разве что с тем, что ис­пы­та­ла на себе Гер­ма­ния в годы ги­пе­рин­фля­ции (1923).

Но ведь не толь­ко Рос­сия и Гер­ма­ния, Чили или Ирак про­шли через «шо­ко­вую те­ра­пию» нео­ли­бе­ра­лиз­ма. В той или иной сте­пе­ни ее ис­пы­та­ли на себе все на­ро­ды мира, вклю­чая и те, что на­се­ля­ют стра­ны За­па­да.

За по­след­ние 30 лет за­пад­ный мир из­ме­нил­ся до неузна­ва­е­мо­сти и про­дол­жа­ет ме­нять­ся. Уни­что­же­ние проф­со­ю­зов, свер­ты­ва­ние со­ци­аль­ных про­грамм, при­ва­ти­за­ция всех от­рас­лей эко­но­ми­ки, осво­бож­де­ние бан­ков­ско­го ка­пи­та­ла от го­су­дар­ствен­но­го кон­тро­ля, без­удерж­ный рост ин­фля­ции, на­ко­нец, неве­ро­ят­ное обо­га­ще­ние фи­нан­со­вой элиты…

Если до Тэт­чер раз­ни­ца между зар­пла­той ру­ко­во­ди­те­ля кон­цер­на и ра­бо­че­го в Ан­глии со­став­ля­ла 10:1, то после ее прав­ле­ния – 100:1. В Аме­ри­ке те же со­от­но­ше­ния до прав­ле­ния Рей­га­на были 30:1, к 2000 году – почти 500:1.

К концу ХХ века ре­зуль­та­ты нео­ли­бе­раль­ных ре­форм по всему миру были более чем впе­чат­ля­ю­щи­ми. Со­во­куп­ная ве­ли­чи­на со­сто­я­ния 358 бо­га­тей­ших людей мира (толь­ко по офи­ци­аль­ным дан­ным, да­ле­ким, ра­зу­ме­ет­ся, от на­сто­я­ще­го по­ло­же­ния дел) срав­ня­лась с со­во­куп­ным до­хо­дом бед­ней­шей части на­се­ле­ния пла­не­ты (2,3 мил­ли­ар­да че­ло­век). Так долж­на ли вы­звать у нас удив­ле­ние нена­висть на­ро­дов мира к этой горст­ке упы­рей по обе сто­ро­ны Ат­лан­ти­ки?

Фе­но­ме­наль­ный успех со­ци­а­ли­ста Сан­дер­са (из­би­ра­тель­ная про­грам­ма ко­то­ро­го идет фак­ти­че­ски на по­жерт­во­ва­ния про­сто­го на­ро­да) и националиста-​изоляциониста Трам­па (ко­то­рый фи­нан­си­ру­ет себя сам) – таков ответ тра­ди­ци­он­ной Аме­ри­ки на неолиберально-​неоконсервативную ре­во­лю­цию по­след­них 30 лет.

И, по­ни­мая, ко­неч­но, что их борь­ба на по­ли­ти­че­ском поле, кон­тро­ли­ру­е­мом этой фи­нан­со­вой бан­дой, – дело почти без­на­деж­ное, нам оста­ет­ся лишь по­же­лать им по­бе­ды.

ИС­ТОЧ­НИК