Украинцы в Европе.

Во время очередного, пятого по счёту Майдана, после свержения очередного, седьмого по счёту президента, стотысячная толпа свидомитов начала скакать в центре Киева, скандируя: «Украина по-над усе!», «Ганьба!» и «Москаляку на гиляку!». Скакали олигархи и безработные, милиционеры и жулики, учителя и школьники, профессора и студенты, крестьяне и слесари. И так велик был заряд пассионарности и единения нации, так велико было желание избавиться от ненавистного соседа, что в конце концов что-то хрупнуло по всей границе с Россией, а заодно и других сопредельных государств, что-то затрещало, загудело – и вся страна – с городами и сёлами, лесами и пашнями, реками и озёрами, горами, низинами и шахтами, ставочками, млыночками и вишнёвыми садочками оторвалась от Богом предназначенного ей места, поднялась высоко-высоко в небо, на мгновение зависла, покачиваясь, затем, набрав скорость, наподобие ковра-самолёта умчалась в западном направлении. Со свистом пролетев над Европой, к утру достигла она Атлантического океана, куда и плюхнулась, подняв волну цунами, едва не смывшую Северную Америку и Западную Африку.  

   В образовавшуюся котловину хлынули воды Чёрного моря.  

   Мировое сообщество было фраппировано и  отреагировало неоднозначно.

   Поскольку восточной частью Украина улеглась аккурат в Бискайском заливе, вклинившись между Францией и Испанией, а северной присоседилась к Ирландии и Англии, перекрыв выход из Ла-Манша, население этих стран возмутилось. Рыбаки Бретани и Страны Басков, докеры Плимута и Саутгемптона собирались идти на Киев бить наглых хохлов, лишивших их куска хлеба. Но либералы и правозащитники всех мастей, размахивая Всеобщей декларацией прав человека и призывая к толерантности и мультикультурализму, пытались доказать им, что украинцы могут жить где хотят и как хотят. Их доводы суровым грузчикам показались неубедительными, и полиции пришлось применить водомёты.

   Соединённые Штаты, осознав, что планы по размещению на территории Украины ракет средней дальности теряют смысл, выразили глубокую обеспокоенность по поводу такого казуса и потребовали от России немедленно вернуть «неньку» на место.

   В Кремле посоветовались, и Путин решил: «баба с возу – кобыле легче», поэтому министр иностранных дел Сергей Лавров на ноту госдепа невозмутимо ответил, что наша страна с Украиной никогда и не граничила, а постоянный представитель при  ООН Виталий Чуркин в доказательство продемонстрировал пахнущую свежей типографской краской карту Московии, случайно найденную в архивах Исторического музея и датированную 1654-м годом. На месте Украины там красовалось большое синее пятно с надписью Black Seа.

   Против столь убойного аргумента США возражать не стали, но из врождённой вредности экономические и визовые санкции в отношении нескольких московских чиновников средней руки всё же ввели.

   Поляки испытали когнитивный диссонанс. С одной стороны, радовались, что Польша опять, как в легендарные времена Жечи Посполитой, раскинулась от «можа до можа»,  а с другой - печально, что не удалось, по примеру России, своевременно вернуть исконно польский Львув.  Горячие головы, собравшись  на Рыночной площади города Кракова, призывали догнать Украину и восстановить историческую справедливость, но запала хватило только на то, чтобы спеть «Jeszcze Polska nie zginęła».

   Мадьяры, точно так же прошляпившие Закарпатье, утешились тем, что Венгрия получила выход к морю.

   Морской державой внезапно стала и Беларусь. Большинство бульбашей отнеслось к этому известию равнодушно, почесав в затылке и пробормотав сакральное: «А можа, так i трэба?» Но Президент Лукашенко решил извлечь профит и срочно, прямо с лыжной прогулки метнулся в Москву цыганить несколько миллиардов долларов на постройку современного порта в Гомеле, угрожая в случае отказа последовать примеру Украины, в чём его горячо поддержали недобитые им же «змагары», вот уже триста лет истекающие кровавым потом под пятой москалей.  К великому огорчению «оппов», деньги, конечно, дали, тем самым отсрочив неизбежное падение тоталитарного режима, и Григорьевич тут же пустил их на поддержку загибающихся колхозов, справедливо рассудив, что своё море хорошо, но картошка как-то надёжнее, ибо вдруг украинцы передумают и вернутся? И куда девать этот порт?

   В России тоже по-разному отнеслись к исчезновению Украины. Жители острова Крым и Черноморского побережья Кавказа приуныли, зато в Брянске, Курске, Воронеже, Белгороде и Старом Осколе радовались как дети. В Шебекино даже попытались провести референдум о переименовании города в Нью-Сочи для вящего привлечения отдыхающих, но придти на избирательные участки поленились, а административный ресурс задействован не был, поэтому не фартануло.

   Энтузиазма, правда, поубавилось, когда областные Думы выступили с инициативой заставить предприятия и граждан добровольно перечислить однодневный заработок в спешно созданный фонд развития прибрежной зоны.

   …На бытовом уровне и вовсе не обошлось без трагедий. Некий заробитчанин на своём автомобиле, будучи в изрядном подпитии, возвращался домой из Москвы в Жмеринку. Подъезжая к границе, задумался: «Украина це ж Европа, а я, как последний кацап, въеду туда пьяным. Негоже цивилизованному человеку так себя вести, лучше посплю до утра на обочине».

   На рассвете, продрав глаза, он испытал натуральный шок. Где Харьков, где Сумы, где, в конце концов, Конотоп? До самого горизонта раскинулось море широко, и волны бушуют вдали.

   Метнулся бедолага обратно в Москву, постучал в ворота посольства Украины, но никто не открыл ему по случаю новогодних праздников. Десять дней бомжевал он на Курском вокзале, а когда каникулы закончились, снова появился на пороге и потерпел жестокий афронт. В ответ на унизительную просьбу помочь с билетом и Шенгенской визой его обозвали зрадником и вытолкали в шею.

   С немалым трудом, истратив все заработанные деньги, на перекладных добрался несчастный до Чукотки, полярной ночью по льду Берингова пролива перебрался на Аляску, зазимовал в Номе, отбирая у белых медведей пищевые отходы, выброшенные местными жителями; весной  нелегально объявился в Канаде у дальних родственников.  Те, сделав вид, что обрадовались, по-быстрому выхлопотали ему документы, сунули в карман три доллара и посадили на самолёт до Киева, облегчённо вздохнув…

   По слухам, от предложения выпить горилки он теперь тоскливо отказывается…