Актуальные мироустроители

Вестфальская система устройства мира, состоящего из национальных государств, теряет свою актуальность. Главенствующую роль в мировой политике и экономике начинают играть неправительственные и негосударственные действующие лица и структуры

Введение

В 2006 году произошло знаменательное событие. Университет Пенсильвании впервые опубликовал рейтинг лидирующих мировых мозговых трестов (Think Tank). Организаторам удалось составить региональный и международный рейтинг выдающихся мозговых трестов. C этого момента прошло 8 лет, и уже опубликовано 8 отчетов. Последний отчет появился в январе 2015 года («2014 Global Go To Think Tank Index Report»).

В нем сравниваются более 6500 мозговых трестов (без малого 2000 в США), в топ попадают 50 лучших и самых влиятельных (см. Рис. 2 и 3). Постоянная цель рейтинга — повысить значение продукции мозговых трестов для правительств и гражданского общества. Организаторы надеются способствовать улучшению возможностей и производительности мозговых трестов по всему миру. По сути, в 2006 году мозговые тресты заявили о себе как о мировом явлении. Своего рода интеллектуальный мировой истеблишмент обозначил себя как субъект, который готов влиять на мировые процессы.

Приведенные рейтинги (Рис. 2 и 3) весьма респектабельны. На них ссылаются топы рейтинга мозговых трестов, например, The Brookings Institution (абсолютный и единоличный лидер рейтинга в целом и по большинству направлений), The Center for Strategic and International Studies (CSIS) — четвертый в мировом рейтинге, Foreign Policy Research Institute (FPRI) — тридцать третий в рейтинге США и многие другие.

Что такое мозговой трест?

Авторы указанного выше отчета дают следующее расширенное определение мозговых трестов, которое очень хорошо высвечивает суть этих аналитических центров: «Мозговой трест — это организация по анализу государственной политики, привлекаемая для составления политически ориентированных исследований, анализов, предоставления консультаций по внутренним и внешним проблемам, что позволяет высшим должностным лицам и обществу принимать информированные решения по государственной политике... Данные учреждения часто действуют в качестве моста между академическими сообществами и сообществами, принимающими политические решения, между государством и гражданским обществом, служат интересам общества, являясь независимыми голосами, которые переводят прикладные и теоретические исследования на язык, который понятен, достоин доверия и доступен как для высших должностных лиц, так и для общественности».

Основные мировые тенденции,
исследуемые в мозговых трестах

Хотелось бы выборочно назвать несколько привлекающих внимание тем, которые активно исследуются в мозговых трестах:

1. Глобализация.

2. Рост числа международных акторов.

3. Демократизация.

6. Возросшая сложность политических вопросов.

8. Всё более открытое обсуждение решений, принятых правительством.

9. Глобальные «хактивисты» (так называют людей, использующих компьютерные сети для распространения той или иной идеологии), анархисты и популистские движения.

10. Глобальная структурная перестройка;

11. Экономический кризис и политический паралич.

12. Политические цунами (главный организатор и составитель рейтинга приписывает себе авторство этого термина).

А теперь предлагаю взглянуть на комплекс мироустроительных идей, которые наиболее активно обсуждаются различными исследователями в мозговых трестах США. Это соответствует десятому пункту в основных мировых тенденциях, исследуемых этими мозговыми трестами: «10. Глобальная структурная перестройка».

Представление о глобальной перестройке

Наиболее полно описание «глобальной перестройки» дает в своих статьях и книгах известный исследователь проблем глобализма Параг Ханна.

Как указано на его официальном сайте, Параг Ханна — «один из самых видных глобальных стратегов, постоянно путешествующий по всему миру, автор широко известных и продаваемых огромными тиражами книг», «широко цитируемый глобальный интеллектуал».

Ханна работает старшим научным сотрудником в мозговом тресте «The New America Foundation» («Фонд Новой Америки») — 30-м в рейтинге мозговых трестов США — и ряде других институтов. Параг часто читает лекции на международных конференциях и участвует в оперативных совещаниях лидеров правительств и крупнейших корпораций по вопросам глобальных тенденций, системных рисков, сценариев будущего, генерального экономического планирования, стратегии развивающихся рынков и технологических сбоев. Он «был советником в Совете по национальной разведке США (NIC), участвовал в разработке программы Глобальных трендов 2030 (NIC — структура внутри IC-разведывательного сообщества США, в которое входит ЦРУ, и всё это подчиняется Директору Национальной разведки...). Ранее он служил в группе советников по внешней политике при Бараке Обаме во время предвыборной кампании. В 2007-м он служил в Ираке и Афганистане в качестве советника по геополитике в Войсках специального назначения США. С 2002 по 2005 год был сотрудником мозгового треста The Brookings Institution по программе Глобального управления».

Начиная с 2010 года, Параг Ханна в ряде своих статей и книг выстраивает достаточно последовательную картину. Основные части этой картины появляются затем в книге «Как управлять миром» 2010 года издания. Автор утверждает, что мир вступил в новое Средневековье — без единого центра управления, поскольку США уже не способны управлять миром напрямую. Он говорит о том, что наряду с традиционными государствами и правительствами в большой политической игре участвуют транснациональные корпорации, религиозные группы, некоммерческие и неправительственные организации, правозащитники, блогеры, интеллектуалы, просто яркие личности и т. д.

Если доводить эту картину до ее логического завершения, то весь современный мир, по сути, уже состоит из таких крупных игроков, как мегаполисы, которые стали центрами ведения международного бизнеса и контролируют большинство финансовых ресурсов и потоков. По мнению автора, они являются не чем иным, как современными аналогами средневековых торговых городов-государств («Future Shock? Welcome to the New Middle Ages»). В этих условиях суверенитет национальных государств неизбежно ставится под вопрос. Эту картину, по мнению Ханны, уже можно разглядеть невооруженным глазом, достаточно лишь присмотреться, а к 2030 году она уже будет явной реальностью.

По мнению этого крупнейшего аналитика, существующая модель управления миром через ООН под сильным влиянием США и Европы полностью неэффективна: «Однако основная масса бюрократов в международных организациях больше занята формулированием задач и целей, созданием новых дорогостоящих структур, нежели оказанием реальной помощи в поиске решений... Это продиктовано стремлением международных чиновников вновь продемонстрировать, насколько они нужны и значимы, и привлечь еще большее финансирование на бессмысленную деятельность с нулевым результатом. Многие учреждения существуют исключительно по инерции, а вовсе не потому, что приносят хоть какую-то пользу» (из книги «Как управлять миром»).

По Парагу Ханне получается, что пока бюрократы заседают, жизнь идет своим чередом. Многие острейшие проблемы (эпидемии, голод, торговля наркотиками, нехватка воды, бандитизм, несовершенство социальной сферы и пр.) решаются совместными усилиями местных игроков без задействования медлительных и путаных бюрократических процедур ООН. Отсюда автор подводит к выводу о том, что, в общем-то, формализованные мировые и государственные структуры не нужны, как не нужны и сами государства. Всё уже происходит без них: «Мир отчаянно нуждается в сильных региональных организациях безопасности, которые стали бы главным оплотом стабильности в своих регионах... Мало того, такие региональные группы — а вовсе не Франция с Великобританией, — должны иметь статус постоянных членов Совета Безопасности ООН». Очевидным образом речь идет об очень своеобразной альтернативе СБ ООН на основе неких региональных структур. Статус подобного рода структур с точки зрения международного права будет, конечно, несопоставим со статусом Франции или Великобритании. Но ведь речь идет не о праве, а о фактической эффективности. В приведенном утверждении Ханна не отвечает на вопрос, что именно отличает такие «региональные группы» от мафиозных картелей. Частичный и пугающий ответ на него можно увидеть в следующем фрагменте высказываний аналитика.

Что касается некоторых государств, то «есть только один способ привести недееспособные государства в соответствие с нормами цивилизации — отказаться от отстаивания их суверенитета в пользу гибридной государственности» (выделено мною. — А.К.). Не напоминает ли приведенный тезис давнее знаменитое высказывание госсекретаря США Кондолизы Райс о том, что США «... теперь... позволяют работать тяжелым силам демократии везде»?

Параг Ханна продолжает: «Глобализация разбила мир на множество действующих лиц, однако технология позволяет им быстро объединить стратегические силы и воссоединиться. В отличие от консервативного вальса из протокольных ритуалов одних лишь правительств, мегадипломатия больше похожа на быстрый танец со специфическими партнерами. Это коалиции министерств, компаний, церквей, фондов, университетов, активистов и других сознательных и предприимчивых граждан, объединяющихся для достижения конкретных целей. Вызовам XXI века могут успешно противостоять коалиции из неравнодушных правительств, корпораций и гражданских объединений, которые окажут помощь не на словах, а кадрами и ресурсами. Мегадипломатия олицетворяет торжество стороннего мини-действия над многосторонней проблемой». Грубо говоря, зачем договариваться между государствами, когда любую проблему можно решить между теми или иными группами или объединениями на уровне — от небольшой местности до региона...

Зафиксируем промежуточный результат. Судя по приведенному выше описанию, мир должен состоять из набора городов-государств, в которых имеются различные группы влияния, могущих договариваться между собой по тем или иным вопросам.

Как эти города-государства будут связаны между собой?

На этот вопрос Параг Ханна отвечает в статье «Новый Шелковый путь сделан из железа и простирается от Шотландии до Сингапура» («The new Silk Road is made of iron — and stretches from Scotland to Singapore»), опубликованной в октябре 2012 года. В ней он вновь говорит о том, что будущее Евразии похоже на ее средневековое прошлое. Китай должен быть соединен с Западной Европой сетью скоростных железных дорог. Из Китая будет выходить 5 веток нового «Шелкового пути» (см. Рис. 5). При этом вся «переходная зона» будет выглядеть как набор «ресурсосодержащих» локаций. Это видение он приписывает Китаю. По мнению Ханны, Китай видит мир именно так: «В рамках постмодернистской китайской модели мира Монголия — не земля Чингисхана, а рудники, Туркмения — не древняя цивилизация на караванном пути, а бензоколонка. Кстати, в XXI веке своего рода промышленными караван-сараями станут гигантские безликие торговые центры вроде дубайского Dragon Mart. В них будут стекаться товары со всей Евразии, которые потом будут массово продаваться рачительным путешественникам, двигающимся в обоих направлениях».

Россия в этой картине — это всего лишь территория для прокладывания железной дороги и в будущем — место расселения китайцев, которые начнут активное освоение природных ресурсов. Но для того, чтобы эта картина выстроилась, должны произойти определенные разрушительные процессы — явно майданного типа: «В ближайшее десятилетие все режимы Евразии ждет оттепель или падение. Этой участи не избегнет никто — ни Молдавия, ни Белоруссия, ни Сирия, ни Иран, ни Узбекистан, ни Мьянма. После этого их общества превратятся в дефицитные рынки, на которые хлынут товары, а через их территорию протянутся соединяющие Восток и Запад железные дороги. Существует множество претендентов на звание места, «где встречаются Восток и Запад», — в частности, в их число входят Уральские горы, Стамбул и Дубай. Однако вызванное развитием инфраструктуры сжатие Евразии будет означать, что достанется этот статус не какому-то конкретному месту, а целой переходной зоне». Заметим, что процессы обрушения «режимов» уже пошли в момент публикации.

Давайте еще раз зафиксируем, какая из этого складывается картина мира: сеть крупных городов-государств, соединенных между собой скоростными железными дорогами, а также оптоволоконными линиями связи и газо-, нефте- и прочими возможными трубопроводами.

А теперь — о том, как это вроде бы отвлеченное видение мира может быть связано с реальными планами мироустроителей.

В октябре 2013 года в газете «Нью-Йорк Таймс» выходит статья «Конец национального государства?» («The End of the Nation-State?») Парага Ханны. Походя заметим, что название статьи дано в характерном стиле. Выдвигается некий тезис, бьющий по какой-либо фундаментальной основе современного мира, и ставится знак вопроса. Такое мы уже встречали у Фрэнсиса Фукуямы в статье «Конец Истории?» и Сэмюэля Хантингтона «Столкновение Цивилизаций?».

Вышеназванная статья Парага Ханны также содержит в себе указанные тезисы, но, кроме этого, начинается очень характерным абзацем: «Сингапур. Каждые пять лет Национальный разведывательный совет США, который консультирует директора ЦРУ, публикует доклад, в котором прогнозируются долгосрочные последствия глобальных тенденций. Ранее в этом году Совет выпустил свой последний доклад «Альтернативные миры», который включал сценарии того, как будет выглядеть мир через одно поколение от настоящего времени. Один сценарий — «Безгосударственный мир» — описывал планету, на которой урбанизация, технология и накопление капитала привели к такой картине. Правительства забрасывают реальные реформы и передают множество своих обязанностей третьей стороне, которая затем организует анклавы, действующие по своим собственным законам. Воображаемой датой этих сценариев в докладе указан 2030 год».

Подчеркнем еще раз: Параг Ханна — не «просто исследователь». Согласно тому, что написано на его личной страничке в интернете, Ханна участвовал в разработке программы «Глобальные тренды 2030», являлся советником при Национальном разведывательном совете США — том самом совете, который является одной из структур при директоре Национальной разведки США, которому подчиняется, например, ЦРУ. Более того, до 2005 года директор Национальной разведки США был по совместительству еще и директором ЦРУ. Таким образом, по наработкам Парага Ханны вполне можно судить о направлении стратегических разработок разведслужб США в более или менее развернутом и детализированном виде.

При этом Параг Ханна не является единственной индивидуальностью, мыслящей в данном направлении. Еще одна такая индивидуальность — это Дэвид Данело, директор полевых исследований в мозговом тресте «Институт исследования международной политики».

Дэвид Данело, как указано на его официальном сайте, «пишет о международных отношениях, руководит полевыми исследованиями для мозгового треста The Foreign Policy Research Institute и является независимым консультантом по вопросам управления границами (государственными)». В 1998 году Данело окончил Военно-морское училище США и семь лет служил офицером в частях морской пехоты. В 2004-м капитан Дэвид Данело служил недалеко от Эль-Фалуджи в Ираке, в первой экспедиционной дивизии морской пехоты США в качестве командира конвоя, офицера разведки и временного старшего помощника командира пехотной роты. После отставки с военной службы он написал книгу о войне в Ираке и еще одну — о проблемах на границе США и Мексики, которые получили награды Общества военных писателей США. «С 2011 по 2012 год Дэвид управлял планированием и политикой таможни и безопасности границ США в Министерстве национальной безопасности».

В своей статье «Анархия — это новая нормальность: нетрадиционное управление государством в XXI веке» («Anarchy is the New Normal: Unconventional Governance and 21st Century Statecraft») Данело, по сути, описывает нынешнюю политическую, социальную и геополитическую реальность.

Сам Данело говорит про себя следующее: в период получения офицерского звания он пребывал в уверенности, что безгосударственные образования представляют угрозу для США, но после изу­чения «неуправляемых зон» (точнее, негосударственно управляемых зон — таких, как Афганистан) начал иначе смотреть на вещи. Попутешествовав по таким зонам, автор задался вопросом, а стоит ли вообще поддерживать традиционные государства? «Сняв свою униформу и помотавшись по многим неуправляемым, точнее, нетрадиционно управляемым местам, я поставил под вопрос ценность выстраивания политики национальной безопасности вокруг необходимости развивать государства. Предположение, что хорошее управление может быть обеспечено только в рамках государственных структур, зачастую заканчивается некорректными и неэффективными политическими ответами, которые удовлетворяют бюрократов без изменения основополагающих условий в реальности». Приведенные здесь формулировки очевидным образом родственны отношению Парага Ханны к мировым бюрократическим структурам.

В качестве примера того, что поддерживать государство в его границах бесперспективно, Данело приводит пример Сирии, где желание просто сменить режим при сохранении государства ничем нужным не заканчивается.

То же самое, подчеркивает Данело, происходит и в Западной Африке. Там американские официальные лица пытаются придумать различные программы по развитию и поддержанию нефункционирующих государств (Мали, Нигер, Буркина-Фасо и т. д.). Однако толку от этого никакого. Лучше бы «выявили и начали влиять на религиозные и племенные власти, даже если формально они не представлены официально».

А вот, например, в северных регионах Мексики удачные договоренности только с местными властями и налаживание множественных неформальных связей местного уровня дали хороший торгово-экономический эффект. Получается, что анархия может приносить выгоду. При том, что ситуация там совсем не спокойная из-за проблем, связанных с наркотиками.

В свете всего этого Данело рекомендует в Сирии договариваться только с курдами.

Аналогичным примером является Мали, где, по мнению автора, бессмысленно враждовать с северными племенами ради поддержания отношений со столицей и вообще поддержания государства. С ними просто надо договариваться.

Для наглядности он приводит рисунок (см. Рис. 7), на котором изображено огромное количество «геополитических аномалий». Это карта 2008 года. Если же учесть появление новых аномалий за последние пару лет, то число их приблизится к сотне. При таком количестве аномалий встает вопрос, что́ вообще является «нормальной» картиной мира — привычная нам политическая карта или вот эта — аномальная?

Мир, по Данело, в сущности, распадается на множество «княжеств». Таким образом, как и Параг Ханна, Дэвид Данело утверждает, что наше время очень напоминает Средневековье. Он упирает на то, что Вестфальская система рушится. При этом Данело не подает свой тезис как вольное мнение странствующего офицера Министерства национальной безопасности США, а опирается на ряд авторитетных мнений в сфере глобалистики.

Данело ссылается на Роберта Каплана, который описал «Надвигающуюся анархию» («The Coming Anarchy») еще в 1994 году, а также на Джона Рэпли, который в 2006 году писал про «Новое Средневековье» («The New Middle Ages»).

Роберт Дэвид Каплан, согласно его официальному сайту, — автор 15 бестселлеров по международной политике и путешествиям, переведенных на множество языков. Служит старшим научным сотрудником в мозговом тресте The Center for a New American Security, а также является пишущим редактором журнала The Atlantic, где он публиковался на протяжении 30 лет. Он был главным геополитическим аналитиком в «Стратфоре» (Stratfor), лично близко знаком с Джорджем Фридманом. Каплан — профессор Военно-морской академии США и член Управления по оборонной политике в Пентагоне, куда был назначен министром обороны Робертом Гейтсом. Журнал Foreign Policy дважды называл его одним из 100 выдающихся глобальных мыслителей. «Колумнист The New York Times Томас Фридман называл Роберта Каплана одним из четырех «самых читаемых» авторов, определяющих мир после холодной войны (наравне с Фрэнсисом Фукуямой, Полом Кеннеди и Сэмюэлем Хантингтоном). Статья Каплана «The Coming Anarchy» («Грядущая анархия») была опубликована в феврале 1994 года и вызвала бурю горячих споров по всему миру».

Он был консультантом в войсках специального назначения США, в ВВС США и войсках морской пехоты США. Читал лекции в военных колледжах, ФБР, Национальном агентстве по безопасности, в Объединенном штабе в Пентагоне, ЦРУ, Разведывательном управлении Министерства обороны США, во многих крупнейших университетах и на глобальных бизнес-форумах.

Официальный сайт Каплана сообщает также, что Роберт Д. Каплан родился 23 июня 1952 года в Нью-Йорке. В 1973 году окончил Университет Коннектикута. С 1973 по 1974 год путешествовал по Восточной Европе и частично — по Ближнему Востоку. С 1974 по 1975 год был репортером газеты The Rutland Daily Herald в Вермонте. «В 1975-м он покинул США ради путешествий по арабскому и средиземноморскому мирам, начав так свое 16-летнее скитание. Прослужил один год в армии Израиля и девять лет прожил в Греции и Португалии».

Помимо журнала The Atlantic, Роберт Каплан печатался на редакторских и заглавных страницах таких изданий, как The New York Times, The Washington Post, The Financial Times, The Wall Street Journal, The Los Angeles Times и Foreign Affairs.

Кроме ссылок на Каплана и Рэпли, Данело упоминает работу своего коллеги Якуба Григеля (старшего научного сотрудника «Института исследования международной политики», FPRI, по программе «Национальная безопасность»), написавшего в 2009 году, что исследователям пора признать, что сила — в безгражданственности (в данном контексте термин statelessness можно одновременно трактовать как безгражданственность и безгосударственность — мятежники, которым безразлично гражданство того или иного государства, не стремятся и создать какое-либо государство. — А.К.) и что это объясняет безразличие повстанцев к государственным институтам. «Едва ли я окажусь оригинальным, если скажу, что XXI век пробует на прочность Вестфальскую систему мироустройства. В 1994 году Роберт Кап­лан предупреждал о «грядущей анархии», прогнозируя системный коллапс национальных государств... В 2006-м Джон Рэпли писал в журнале Foreign Affairs о «новых Средних веках», определяя систему крышевания ямайских контрабандистов как более эффективную для общественной безопасности, чем систему официального правительства. Доктор Якуб Григель в 2009 году напоминал, что исследователям стоит обратить внимание на силу «безгражданственности» как на причину того, что многие повстанцы (мятежники) мало интересовались управлением государством».

Выше мы уже задавались вопросом о том, что отличает «региональные группы» от мафиозных. А из только что приведенного фрагмента видно, что именно о мафиозных группах как раз и идет речь как о наиболее эффективных. Как говорится, нет государства — нет проблем! Таков тезис, вытекающий из работы Якуба Григеля. Если нечто безгосударственное проявляет агрессию, то фактически нет субъекта противодействия, в то время как «государство становится грузом, который надо оборонять, — трудная задача по нынешним несбалансированным временам».

Действительно, как можно государству воевать с тем, что не имеет аналогичной формы? Якуб Григель приводит пример «Хезболлы», которая успешно противостоит Израилю. Но ведь мы знаем и другие примеры — «Аль-Каида», «Исламское государство» (несмотря на название, у него нет ни формальных границ сейчас, ни обозримых границ в будущем). Кроме того, Григель замечает, что многие группы предпочитают не иметь государства, поскольку цели, которые они преследуют, — абсолютистские, религиозно или идеологически экстремистские. С таким подходом эти группы не могут удовлетвориться контролем какого-либо национального государства, их идеи всегда оказываются шире одной страны, если так можно выразиться. Ведь имея государство, придется договариваться с другими государствами.

В итоге, Григель утверждает, что США должны использовать существование городов-государств, кланов и прочих конгломератов. Получается, что мир распадается на небольшие островки — города-государства, где властвуют те или иные силы. С ними надо договариваться, а не пытаться удерживать мир от распада на эти кусочки. И ничего страшного, если характер этих местных сил будет далек от гуманизма. Главное — не надо бояться безгосударственности. Дэвид утверждает, что такая картина не обязательно плоха, что такое мироустройство может быть вполне эффективным.

Эффективным — для чего? Очевидно, для того, чтобы мировая метрополия могла управлять мировой периферией.

Отдельно хотелось бы остановиться на работах двух авторов, упомянутых Дэвидом Данело в его статье. Это работы Роберта Д. Каплана и Хэдли Булла — автора фундаментального труда «Анархическое общество». Данело ссылается на него как на человека, который еще в 1977 году (а первые статьи появились в 1971–1973 гг.) предсказал, что в мире неминуем геополитический хаос, что международное сообщество ослабло настолько, что скоро мироустройство обратится в «новое Средневековье», что взаимодействовать будут не правительства и государства, а корпорации, города-государства и другие конгломераты.

Хэдли Булл (1932–1985) был профессором в Национальном Университете Австралии, в Лондонской школе экономики и Университете в Оксфорде и специализировался на международных отношениях. В 1953 году Булл уехал из Австралии и перебрался в Оксфорд изучать политику, а через два года стал помощником лектора по международным отношениям в Лондонской Школе Экономики и Политической Науки.

В 1965 году он был назначен директором Агентства по контролю над вооружениями и разоружению в Британском МИДе. В 1977-м Булл опубликовал свою основную работу «The Anarchical Society» («Анархическое общество»). На нее широко ссылаются как на главное руководство по международным отношениям, она рассматривается как основной текст в так называемой Английской школе международных отношений. В этой книге Булл пишет о том, что, несмотря на анархический характер международной арены, она характеризуется не только формированием системы государств, но еще и формированием сообщества (society) государств.

Чтобы какая-то общность называлась государством, она должно заявить о суверенитете группы людей, об определенной территории, и всё это вместе должно управляться. Государства формируют систему, когда между ними возникает достаточный уровень взаимодействия и появляется влияние на принятие решений друг друга — они «ведут себя, хотя бы в какой-то степени, как части одного целого». Система государств может существовать без формирования сообщества. Когда же «группа государств осознает общность интересов и ценностей, то формирует сообщество в том смысле, что все участники понимают, что они связаны общим набором правил поведения друг с другом и имеют общие работающие институты». Через описание сообщества государств Булл анализирует и оценивает возможности упорядоченности в мировой политике. С точки зрения концепции порядка он рассматривает общественную жизнь и механизмы: балансировки власти, международного права, дипломатии, войны и центральной роли великих держав. В конце концов, утверждает он, несмотря на существование других возможных альтернативных форм организации, система государств является лучшим выбором для достижения порядка в мировой политике. Альтернативные сценарии рассматриваются, в том числе, с точки зрения внесения беспорядка.

Что касается Роберта Каплана, то он очень красочно описывает современную анархическую реальность Западной Африки и Ближнего Востока. Это описание только подтверждает изложенный выше концепт.

Почти незаметное, но крайне важное место в этой концепции занимает вскользь упоминаемое Парагом Ханной, Якубом Григелем и Дэвидом Данело кочевничество. Они не говорят о кочевниках впрямую, но упоминают о перемещении масс людей по тем или иным причинам. И если всмотреться в ту картину мира, которую рисуют эти авторы, то она вся наполнена людьми, которые куда-то всё время перемещаются. Это и вполне успешные бизнесмены, которые мотаются по всему миру, покупая и продавая что-нибудь (новые кочевники Жака Аттали из работы «На пороге нового тысячелетия»), это и караванщики Нового Шелкового пути, и туристы, и огромные массы воюющих армий, и беженцы без гражданства. Так или иначе, новый мир перемешивает целые народы на широчайших просторах континентов. А это, с одной стороны, обезличивает людей, стирая их идентичность, а с другой — создает огромную напряженность в отношениях между народами.

Теперь вернемся к основным моментам изложенного выше материала, соединив их в сжатую единую картину. Вот что получается.

Вестфальская система устройства мира, состоящего из национальных государств, теряет свою актуальность. В первом приближении уже можно ставить вопрос о том, что она больше не действует. Или, вернее, в некоторых регионах не действует, а в некоторых уже можно разглядеть ее отсутствие по сути, но присутствие по форме. Где-то — действует в прежнем виде. Главенствующую роль в мировой политике и экономике начинают играть неправительственные и негосударственные действующие лица и структуры.

В целом мир выглядит как сеть связанных друг с другом городов-государств. Они соединены или должны быть соединены транспортными сетями. Для Евразии — это сеть скоростных железных дорог. В первую очередь эта сеть тянется из Китая в другие регионы. При определенной стратегии развития такой сети она превращается в сеть процветающих и торгующих друг с другом городов, при иной стратегии она превращается в сеть клоак — таких, как трущобы крупнейших мегаполисов. И совершенно не обязательно, что сеть эта либо такая, либо другая. Она может быть смешанной. Указанные сети городов населяют современные «кочевники», которые более не привязаны к одному месту проживания по тем или иным причинам. Это могут быть люди «бизнес-класса», коих уже миллионы, которым уже не важно, где жить и работать, лишь бы быть всегда на связи. Поэтому они постоянно путешествуют по всему миру и оторваны, по сути, от своей родины. Это могут быть и беженцы, которые, не имея гражданства в приютившей стране, живут и путешествуют по ней годами.

Если в «цивилизованных» частях мира эта картина может показаться благостной, то в других частях мира она же превращается в непреходящий ужас хаоса, разрухи и перманентной войны между несколькими враждующими силами. На этой территории властвуют местные силы — как правило, действующие незаконно.

Добавим к этому фрагмент, который дополнит уже описанную картину. Вот цитата из статьи «За границами городов» («Beyond City Limits») Парага Ханны в журнале Foreign Policy от октября 2010 года: «То, что происходит в наших городах, попросту говоря, значит больше, чем то, что происходит где-либо еще. Города являются мировыми экспериментальными лабораториями. Они одновременно и рак, и основание нашего сетевидного мира, одновременно и вирус, и антитело. Города являются одновременно и проблемой, и ее решением, когда речь идет об очень многом, начиная от изменения климата до проблем с бедностью и неравенством. Правильность обращения с городами может определить разницу между светлым будущим, наполненным городами типа района Хафен-Сити в Гамбурге и Сонгдо в Инчхоне, и миром, который больше похож на самые темные уголки Карачи и Мумбаи».

Проще говоря, мир, построенный из сети городов-государств, при правильном обращении превращается в «светлое будущее», а при неправильном — в подобие «самых темных уголков», которые бывают в мегаполисах. Или же — одна часть этого мира уходит в «светлое будущее», а другая в то же самое время — в «новое Средневековье». Такое развитие событий намного вероятнее. И именно такая перспектива решающим образом объединяет мировидение тех представителей мозговых центров США, с работами которых мы кратко познакомились.

 

Источник