Планируя прошлое. Глава 1, статья 13.

Запрет на идеологию, по своему, прекрасен, ведь очевидно, что при наличии таковой, всегда найдётся социальная группа и возможно даже класс, чьё целеполагание будет конфликтовать с её содержанием. Отличное оправдание и действенное объяснение.
Но и на всяком корабле отыщутся и члены команды и пассажиры, несогласные с курсом проложенным штурманов и с пунктом назначения к которому стремится прийти капитан.
Текстов и высказываний о пагубности отсутствия идеологии имеется в достатке, как и аргументов в пользу наличия хоть какого-нибудь её эрзаца, но все стенания на эту тему не завершились пока ничем, что, очевидным образом, приводит к пониманию: имеются причины. Причины, породившие наличие этой статьи в составе Конституции и причины, обеспечивающие существующее положение. Попытки построить самую примитивную модель, объясняющую отсутствие идеологического прогресса, дают два самых простых варианта; во-первых: отсутствие идеологии и запрет на её существование вполне в интересах большой части политических акторов, и во-вторых: в сумеречной части международных (между-народных?!) соглашений и обязательств наличествует нечто подобное канцлер-акту прямо запрещающее иметь управляющую конструкцию, в рамках Основного закона, обеспечивающую хотя бы видимость осмысленности существования государства. Оставив первое предположение на долю противоборствующей стороны, обладающей соответствующей весовой категорией, перейдем ко второму.
Что ж, Основной закон, говорящий «как», не говорит «зачем», «с какой целью», «для чего». Ни в одном государственном образовании не было и нет нормативных актов поясняющих предельные цель и смысл существования таковых образований. Вероятно ли вообще, в принципе, обеспечить государственной системе идеологическую самодостаточность и утвердить необходимость её существования? Разумеется, это невозможно, если система не является замкнутой, но и замкнутых госсистем не осталось. Ни «Чучхе», ни «Зелёная книга», ни тексты основателей САСШ (со всеми поправками, что симптоматично) не смогли и не смогут дать подобных оснований, поскольку все они направлены на поддержание и оправдание существования систем их породивших, а все внешние инициативы, из них проистекающие, являются превентивными мерами, призванными продлить таковое положение.
ООН? Это настолько замечательно, что достойно объёмного цитирования: «МЫ, НАРОДЫ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ, ПРЕИСПОЛНЕННЫЕ РЕШИМОСТИ (там так и есть – капсом. прим. авт.)
избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и
вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, в равноправие мужчин и женщин и в равенство прав больших и малых наций, и
создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права, и
содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе,»
Здорово, правда? И не поспоришь (хотя, при желании...) . Но знаете, что там дальше? «И В ЭТИХ ЦЕЛЯХ:...»
В каких целях?! Это никакие не цели – это задачи! Задачи, решение которых служит преодолению проблем препятствующих достижению целей. Целей, которых нет.
У человечества нет целей. И зачем оно тогда? Тем более, целей нет у государств и ещё раз тем более, зачем тогда они?
И тут, действительно становится понятным наличие запрета на существование идеологии, утвержденное тринадцатой статьёй первой главы Конституции РФ. Она просто не нужна. Ни зачем, поскольку незачем.
Но для тех, кто всё ещё почему-то считает, что наличие управляющей конструкции является непременным условием, не то, что бы успешного, но просто существования страны и народа, есть хорошие новости. Концептуальную рамку, представляющую интересы всех социальных групп (по мере возможности) может дать этика. Этика, как корпус правил обеспечивающих ценности, которые в свою очередь исходят из смысла, смысла дарующего искомые цели.
И естественно предположить, что вновьобразованная внегосударственная структура, призванная создать условия для соблюдения этических норм, вполне себе может обойтись без какой-то там идеологии, поскольку, как стало понятно, конституция является лишь своего рода инструкцией отвечающей на вопрос: «как?»; и не имеющей никакого отношения к ответу на вопрос: «для достижения каких целей?». И тут очевидно, что ответ на «зачем7» надстоит ответу на «как?», что само собой выводит пару Этика-конституция в субъект-объектные отношения.
Осталось отыскать <смысл>