В несортированное. Материалы по истории России.
Фильм кубанского казака Сергея Роженцева "По следам генерала Ермолова" (2012)
«За ним, пред ним нет пышных титл,
Не громок он средь гордой знати;
Но за него усердный глас молитв
Непобедимой русской рати».
В. А. Жуковский,
«Подпись к портрету А. П. Ермолова» (1837)
Генерал Алексей Петрович Ермолов - знаковая фигура для Кавказа, для терских казаков и для всей России. Герой 1812 года, главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом, "проконсул Кавказа" (1816-1827) заложил основы российской политики в этом сложном регионе. Имя Ермолова вызывает восхищение одних, страх и ненависть других. В свидетельствах участников боевых действий, писателей, историков - в том числе и чеченцев, мусульман, - дан глубокий анализ личности и наследия генерала. Отрывки исторических фильмов и зарисовок сменяются кадрами двух недавних Чеченских войн.
http://www.youtube.com/watch?v=hyLrLPV6V34
P.S. Интересный и познавательный фильм. Комрады, найдите, как нибудь, вечером два часа свободного времени и обязательно посмотрите.
Комментарии
Чего же в несортированные? Если не трудно, направляйте подобные материалы в рубрики "История России" и "Герои России".
И видео я раскрою с вашего позволения.
Спасибо PavelCV.
Направил на публикацию в "Герои России" и "История России".
Сам недавно с большим интересом посмотрел данный фильм. По моему мнению, он не претендует на скажем так "большую академичность", но- глас народа- глас Божий.
Он берет другим- показан русский взгляд на причины кавказских войн 19 века и способы правильного ведения войны и политики на Кавказе. Актуально и по сей день.
Вот только не Ермолов Кавказскую войну выиграл. Он её загнал в тупик газавата на 30 лет. Выиграл по сути гражданский чиновник в.к. Михаил Николаевич.
«Горец» №4/Берега/Судьба человека.
«Это слоновое могущество, эта неповоротливая шея с шалашом седых волос, и этот ум, это одушевление на семьдесят восьмом году возраста!.. Передо мной сидел человек, бравший с Суворовым Прагу, с Зубовым ходивший к Дербенту, с Каменским осаждавший турецкие крепости, один из главных бойцов Бородина и Кульма, гроза Кавказа!» «На глаза» историка Петра Бартенева Алексей Петрович Ермолов – истинно прекрасен. Меж тем, в истории к нему отношение неоднозначное. И «усмиритель Кавказа» – еще не вся правда. Кавказ стал частью судьбы Ермолова – в самом буквальном смысле слова.
ГЕРОЙ, В ПОХОДАХ ПОСЕДЕВШИЙ…
Он стар, но бьется ретивое
В трепещущей груди его,-
Но мощная рука героя
Штык носит бодро и легко!
Графиня-поэт Евдокия Ростопчина написала эти строки в 1838 году, когда ее герой, Алексей Петрович Ермолов давно уже не использовал штык по назначению. Только что пожалованный чином генерала от артиллерии, он изредка присутствовал на военных смотрах и выезжал инспектировать войска, а от заседаний Государственного совета уклонялся.
Еще через год "герой, в походах поседевший" окончательно отправится в частную жизнь – уволится в отпуск "до излечения болезни". Но болезнь не излечится и в Москве, куда сфинкс новейших времен (по определению Грибоедова) переедет на постоянное жительство. А как же ей излечиться, если рожденного командовать армиями Ермолова с 50 нестарых лет отлучили от дела всей его жизни?
ЮНЫЙ ВИТЯЗЬ…
Ермолов, витязь юный,
Ты ратным брат, ты жизнь полкам,
И страх твои перуны.
Немножко поправим Василия Андреевича. Жуковский писал «Певца во стане русских воинов» в сентябре-октябре 1812 года по горячим следам Бородинского сражения. «Юный витязь» – безусловно, гипербола: в том отмеченном ратными подвигами году Алексею Петровичу исполнилось 35. Но братом ратным и жизнью полкам он уже, безусловно, был.
Дворяне Ермоловы отсчитывали свой род от татарина по имени Арслан-Мурза-Ермола, приехавшего в Москву из Золотой Орды в 1506 году.
При всей древности рода чинами и богатством Ермоловы похвастаться не могли: отец Петр Алексеевич, правитель канцелярии генерал-прокурора при Екатерине Великой, владел некрупным сельцом в 150 душ в Мценском уезде Орловской губернии. «Пред ним, за ним нет пышных титл», – не соврал Жуковский.
По матери Алексей Петрович в родстве с Давыдовыми, Потёмкиными, Орловыми, Раевскими, но звонкость имен и тут не дополнялась звоном монет. «Бедное состояние семьи моей, – говаривал, бывало, Ермолов, – не допустило дать мне нужное образование».
По обычаю тех времен в малолетстве Алешу записали каптенармусом в лейб-гвардии Преображенский полк, а до времени грамотный крепостной человек обучил его букварю. Потом собрали денег и отправили Алешеньку в Москву в Университетский благородный пансион.
Он жестоко высмеял потом шарлатанов-учителей, а образование добирал чтением – среди современников Алексей Петрович славился замечательным знакомством с классикой. Потом царь Александр поручит ему писать манифест о взятии Парижа – как самому образованному среди вояк-генералов.
В екатерининский век взрослели споро. Четырнадцати отроческих лет Алексей Ермолов прибыл поручиком гвардии в Санкт-Петербург. Но столичная жизнь оказалась ему не по карману, и в том же году он выпросился в действующую армию – шла очередная война с турками, и недорослю не терпелось отличиться. Ан не вышло: пока новоиспеченный капитан Нижегородского драгунского полка добирался в Молдавию к месту дислокации, войне пришел конец. На остывших полях сражений Ермолов близко познакомился с пушками – это потом отзовется в его ратной карьере.
Настоящая военная служба началась с Суворовым. Огнем молодого артиллерийского капитана крестили в Польскую кампанию.
Семнадцатилетний чудо-богатырь отличился при штурме варшавского предместья Прага и принял из рук Александра Васильевича первую награду – орден Святого Георгия 4-й степени.
Потом был орден Святого Владимира 4-й степени за штурм Бендер. В Персидскую кампанию богатырь-красавец брал Дербент и вновь отличился… Но это было уже к исходу Екатерининского века.
КОСТРОМСКОЙ СИДЕЛЕЦ…
«Я редко или почти никогда весел не бываю, сижу один дома, – писал Ермолов одному из своих друзей. – Я сыскал себе славного учителя на кларнете и страшно надуваю, и по-латыни упражняюсь».
С чего вдруг бравый офицер засел в одиночестве и начал предаваться несвойственным воину занятиям? «Судьба неожиданно подставила ему ногу», – объясняет биограф Ермолова Николай Лесков. Померла государыня Екатерина. Сынок Павел матушкиных любимцев не жаловал, и вечно подозревал в дурных умыслах против собственной персоны.
Нашелся «заговор» и для нашего героя. Смоленский губернатор донес на единоутробного ермоловского брата Александра Каховского. Затеяли дело об офицерском политическом кружке, Алексея Петровича заперли в Петропавловку, а потом сослали «на вечное житье» в Кострому. Но вечного житья вышло три года – до убийства бесноватого царя. За эти три трудных года энергичный Ермолов освоил латынь и выучился играть на кларнете. Переплетному делу Алексей Петрович обучился еще прежде, на случай якобинского нашествия – чтоб заработать на хлеб ремеслом.
Ах, эти дворянские принципы галантного века – как много любящих сердец разбили они! Страстная взаимная любовь к прелестной "девице W" заставила сурового солдата подумать о женитьбе, но проклятый недостаток состояния поставил на матримониальных планах крест. Достаточно состояние Ермолов обретет с назначением на Кавказ: жалование главноуправляющего убережет его избранницу от бедности.
ВСЕГДА ПРИ САБЛЕ…
«Сей вождь, истый славянин, напоминает нам героев Святополкова века: он всегда при сабле, всегда спит на плаще… Признательная Россия не забудет сего верного сына Отечества, когда он всю тяжесть бремени 1812 года держал на раменах своих, будучи начальником главного штаба при фельдмаршале князе Смоленском; за сим в 1813 году достойно предводительствовал Императорскою гвардиею и вел оную к славе и бессмертию».
Генерал Александр Александрович Писарев знал, о чем говорил. Ведь он провел бок о бок с Ермоловым несколько боевых лет. С саблей и в плаще Алексей Петрович прошел коалиционные войны, и не пропустил ни одного крупного сражения в войне 1812 года.
Смоленск, Бородино, Малоярославец… На картине Кившенко «Военный совет в Филях» Ермолов в горячности вскочил с места и перечит Кутузову. Картина исполнена в стиле реализма – герой Бородина противился сдаче Москвы без сражения.
Он дрался при Кульме, Дрездене, в Битве народов, брал Париж.
А в 1815-м, когда война закончилась, вдруг резко устал от неблагодарности начальства.
И отбыл в имение старика-отца – на покой. Оттуда он собрался на Кавказ, к
минеральным водам. На Кавказ он в итоге и поехал. Но совсем не праздным курортником.
РАЗРУШИТЕЛЬ АУЛОВ И ОСНОВАТЕЛЬ ГОРОДОВ…
Поникни снежной головой,
Смирись, Кавказ,– идет Ермолов.
На пороге сорокалетия героя войны снова призвали к службе. Но военным министром, как было предлагал Аракчеев, ангела-хранителя русских войск (как восторженно именовал Ермолова кузен Денис Давыдов) не сделали. Кумир офицеров и рыцарь без страха и упрека для народа, по восхищенной оценке Лескова, отправился на Кавказ – командиром отдельного Грузинского корпуса и главнокомандующим гражданской частью на Кавказе и в Астраханской губернии, и одновременно чрезвычайным и полномочным послом в Иране.
Метким выстрелом Александр I убил целый выводок зайцев: не дал пропасть воинским и человеческим талантам Ермолова, удалил популярного военачальника на окраину империи и положил начало завоеванию Кавказа и приобщению его к цивилизации. И царские надежды Алексей Петрович оправдал.
«Кавказ – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!» Новоназначенный главноуправляющий приступил к делу в полном соответствии со своими собственными словами. Методы его «медленного поспешания» выглядят не слишком вегетарианскими, но он оправдывал это тем, что «проконсул Кавказа жестокость здешних нравов не может укротить мягкосердечием».
Адвокатом Ермолову и Грибоедов: «По законам я не оправдывал иных его самовольных поступков, но вспомни, что он в Азии, – здесь ребенок хватается за нож».
Горцы ненавидели и проклинали Ермолова, однако ж и они признавали: «Ярмол один был, с кем можно было и воевать, и говорить честно».
Огнем и мечом, хитростью и дипломатией генерал усмирил беспокойства в Имеретии, Гурии и Мингрелии, присоединил к России Абхазию, Ширванское и Карабахское ханства.
Он не прощал набегов и грабежей, но от отдельных карательных операций перешел к планомерному завоеванию Чечни и Дагестана, а для этого окружил горные районы сплошным кольцом укреплений.
Он разрушал непокорные аулы, но взамен закладывал крепости и города. Крепости Внезапная, Бурная, Грозная, Нальчик… от одних остались воспоминания и руины, другие с течением лет стали цветущими городами.
Переменился при главноначальствующем и Тифлис: свою ставку Ермолов перестраивал любовно. Старый город пересекли новые прямые улицы, по их сторонам выросли дома пригожей европейской архитектуры, в центре Тифлиса зазеленел сад с лампионами.
Почти что не преувеличивает впечатлительный Пушкин: Ермолов и в самом деле наполнил Кавказ своим гением и своим именем.
Он оказался даровит не только в военном деле, но и в гражданском управлении: строил дороги, развивал промышленность и торговлю, привлекал на службу способных молодых людей.
Построенная при Ермолове Духовная семинария.
Ныне в здании Музей искусств Грузии.
Сильно улучшилась при Ермолове Военно-Грузинская дорога, открылись лечебницы на местных минеральных водах.Из крепости Кислые воды получился великолепный курорт Кисловодск, выстроен Пятигорск… Сегодня Алексея Петровича назвали бы эффективным менеджером – за 10 кавказских лет он сделал столько, что иной не совершит и в сто.
НЕЖНЫЙ МУЖ…
А шашка между тем чеченцев
Вела с штыком трехгранным спор;
И именем его младенцев
Пугали жены диких гор.
И все же Федор Глинка не обманывает: все так и было – пугали. Хотя пугали напрасно: Алексей Петрович любил детей и с ними не воевал.
Наоборот, случись генералу встретить раненого или брошенного ребенка, спасал его всеми доступными методами, а после либо возвращал родителям, либо искал ему приемных родителей, записывал на русские фамилии и пристраивал затем на службу.
Так было и с «выкупленными у черкесов за сорок голландских червонцев арапчатах Салмане и Билане», и со спасенными «чеченятами» братьями Таштамире и Алтимире Тустовыми, с дочерью Мустафы-Хана и другими.
Многих детей посылал главноначальствующий за свой счет учиться в Россию. Из спасенных генералом детей знаменитым стал «первый художник из чеченцев» Петр Захаров. Своих детей и теплого дома хотелось, но скромный быт генерала от инфантерии разделяли до поры одни лишь денщики.
Ему шел пятый десяток, но душа не очерствела. Ее не опалил огонь баталий, не поглотили хлопоты многотрудного хозяйства. Всякое большое сердце алчет любви, и суровый генерал не был исключением. Его любили солдаты, чтили офицеры, уважали враги. Но не было ее, одной-единственной.
И знатные кавказские фамилии не знали покоя. Холостой главнокомандующий – вот ведь соблазн! Тем более, что и тогдашний закон дозволял жениться по мусульманским правилам и принятым среди горского мусульманского населения обычаям, не ставя в известность гражданские и церковные власти. Ханы и шамхалы не раз заводили разговор, и, наконец, завидный жених решил уступить обычаям.
Прежде всех успел шамхал Тарки – именно он отыскал среди подвластных ему красавиц юную горянку Сюйду. И стойкий воин не устоял. Обсудили с родителями калым, пригласили муллу, свидетелей и заключили брак – по-местному, кебин. В уме Алексей Петрович держал брак по христианскому закону, и надеялся, что со временем уговорит жену принять православие и венчаться. Но горская девушка просьбам не уступила.
В положенный срок она родила генералу богатыря Бахтияра, которого крестили Виктором. Но в Тифлисе долго не зажилась: муж в постоянных разъездах по делам, а русский язык – такой трудный! Через малое время, увешанная подарками Сюйду вернулась к отцу. Сын остался с Алексеем Петровичем – как договаривались.
Попытка номер два оказалась куда удачнее. Великий и ужасный наместник Кавказа влюбился, как безусый кадет. Это случилось в экспедиции в Акушу.
С шамхалом акушинским Ермолов заехал в селение Кака-шура и увидел там дочь местного правителя. Тотай покорила генерала с первого взгляда. Он уехал, но обещал вернуться и забрать горянку в Тифлис.
О том, что было дальше впору писать авантюрный роман. Родители Тотай отчего-то не захотели высокой чести и немедленно выдали девушку за односельчанина. Плохо же они знали главноначальствующего!
Ермолов отправил сына шамхала Альбору в Кака-шуру с поручением во что бы то ни стало привезти Тотай. Красавицу похитили, а когда убедились, что она не против, дали погоне от ворот поворот. Отец получил перстень, серьги и шубу дочери и отправился восвояси – возвращать подарки недолгому мужу.
Долгих семь лет Ермолов уговаривал Тотай перейти в православие и пойти с ним под венец. За это время родились дети: Умар, окрещенный Клавдием, Алляхр – в крещении Северьян, и дочь Сапиат, по-русски Софья. Один ребенок умер в младенчестве, еще об одном ничего в точности неизвестно. Петр Алексеевич Ермолов, погибший совсем юным унтер-офицером Тенгинского полка, мог быть и сыном третьей кебинной жены Ермолова – Султанум.
А, может, этой жены и не было вовсе – вокруг «проконсула Кавказа» клубилось столько легенд и слухов, что не всяким словам можно верить. А нежную Тотай железный Ермолов боготворил – чего б ему искать от этой любви другого добра?
Тотай оказалась крепче несгибаемого генерала. Православия она не приняла и венчаться категорически отказалась. А когда Ермолова отставили, взяла, как прежде условились, дочь и вернулась к родителям. Девочка в мусульманской семье – не обуза, а будущий достаток: за нее дадут калым, а зять позаботится о ее родителях, если уж у них не случится собственного сына.
ОТСТАВЛЕННЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ…
Булатной сабли острый клинок
Заброшен был в железный хлам;
С ним вместе вынесен на рынок
И мужику задаром продан там.
Басню «Булат» Иван Андреевич Крылов написал об отставленном Ермолове. В мае 1827 года та же простая рогожная кибитка, что десять лет назад привезла Алексея Петровича в Тифлис, отправилась в обратный путь.
Добавилось лишь пассажиров – вместе с бывшим главнокомандующим Кавказ покидали
его четыре сына. Другого богатства генерал на передовой не нажил.
О причинах его ранней отставки историки не спорят. Близок, близок, был Алексей Петрович к декабристам, оказывал покровительство, прикрывал от царя, приближал, благодетельствовал. Родственники, друзья, адъютанты – кто привлекался по делу декабристов, кто был осужден и приговорен. Мрачные царские подозрения усиливали гнусные доносы. Веры в благонадежность Ермолова не было, а тут еще персы вторглись в кавказские пределы.
И вот уж царь Николай шлет на Кавказ генерала Паскевича – командовать войсками вместо непредусмотрительного Ермолова. А потом и генерала Дибича – расследовать недоразумения между Ермоловым и Паскевичем.
«Поглядим, куда Россия на двух ваньках уедет», – сказал в свое время о Паскевиче с Дибичем наш герой, оба Ивана в ту пору ходили в советчиках у предыдущего царя. Впрочем, об остром ермоловском языке и его анекдотах – позже. А пока о «ваньках» – они увезли любимца войска в отставку – острый булат в самой звенящей поре, точно по Крылову, забросили в железный хлам.
А война на Кавказе будет идти до самой кончины уволенного Ермолова (которая
последует через нескорые 34 года) и еще несколько лет потом. И все остальные
жестокости и усмирения, пленение Шамиля и покорение черкесов случились уже без
«мужа, избранного славой», как характеризовал Алексея Петровича поэт Иван Дмитриев.
И напрасно приписаны ему.
ОТЕЦ…
«Скудной капитал мой сберегаю я для детей, покоряя себя самой строгой умеренности. Они без всяких прав на наследие, без покровительства и довольно несчастливы происхождением, чтобы еще прибавить к тому и самую бедность», – с горечью писал Алексей Петрович, сидя в орловской деревне.
Но рук он не складывал: давал сыновьям пристойное образование, хлопотал, чтобы разрешили носить его фамилию, признали его сыновьями и записали в дворянство.
Ермоловы-младшие пошли отцовской стезей, все сделались офицерами, все успели повоевать на родном Кавказе. Виктор сделался генералом-лейтенантом и "превосходительством", Клавдий вышел в отставку генерал-майором, Северьян дослужился до полковника. Всех, кроме рано погибшего Петра, Ермолов женил, от всех дождался внуков, всех внуков дедушка-генерал любил и баловал.
Впрочем, нет, не всех: трех внуков и четырех внучек от дочери Алексей Петрович так никогда и не увидел. Софья-ханум об отце не забывала – напоминали 500 рублей содержания в год. До самой своей смерти Ермолов содержал и Тотай – давно уже чужую жену, давно уже мать двоих чужих детей.
Кстати сказать, не отреклись от матери и сыновья. Особенно любил маму Тотай младшенький Алляхр, по русски Северьян или Север. Приезжал в гости, поддерживал связь с обильной кавказской родней, кого-то перевез в свое подмосковное имение Пестово.
А по смерти отца, сыновья приняли на свои плечи и материальные заботы. В точности по горским обычаям.
ЗНАМЕНИТЫЙ ОСТРОСЛОВ…
«Захочет – о себе, как Тацит, он напишет. И лихо рукопись свою переплетет». И снова прав Василий Жуковский: мемуары Ермолова читаются не хуже сочинений древнеримского историка. «Притом тьма красноречия», – добавлял Грибоедов, знавший толк в остром словце.
Остроты Ермолова широко расходились по армии и при дворе. Чего стоит лишь дерзкий ответ графу Аракчееву: тот возмутился дурным поведением лошадей на смотре артиллерии и пригрозил Ермолову гауптвахтой. «Уж такова наша судьба, ваша светлость, чтобы терпеть от скотов», – двусмысленно отвечал на графское хамство молодой в ту пору полковник.
Он попросил Александра I произвести его в немцы, непочтительно намекая на засилье немецких генералов при дворе и благосклонность к ним царя.
«Паскевич пишет без запятых, но говорит с запятыми», – высмеял он одного из «ванек» – тот не славился красноречием. Запоздавшего на вызов лечащего врача генерал отказался принять, потому что: «болен». «В сражении застенчив», – убийственно отозвался Ермолов о некоем генерале.
Алексею Петровичу впору было бриться языком, как он советовал записному остряку князю Меньшикову. О его продвижении по службе мечтала вся верхушка – сносить насмешки от генерала не так обидно!
ПРИМЕР ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ…
«Желаю, чтобы меня похоронили в Орле, возле моей матери и сестры; свезти меня туда на простых дрогах без балдахина, на паре лошадей; за мною поедут дети, да Николай мой, а через Москву, вероятно, не откажутся стащить меня старые товарищи артиллеристы».
Сырым апрелем 1861 года духовное завещание героя войн исполнили. Завершилась его ратная биография, закончилась долгая полоса «московского сиденья» в мучительной для его кипучей натуры бездеятельности. Годный на все, говоря словами Грибоедова, «не на одни великие дела, не на одни мелочи», он более трети своей длинной для его века жизни был удален от государственных дел. Огненные, воспетые Пушкиным, глаза тускнели, «голова тигра на геркулесовом торсе» седела и поникала.
С началом Крымской войны его воинский опыт востребуют, и Ермолова изберут начальником государственного ополчения в семи губерниях, но старику семидесяти шести лет российское бездорожье окажется не по силам, и он примет эту должность только по Москве.
«Не хотел бы я ни военных почестей, ни несения за мною орденов, но как это не зависит от меня, то предоставляю на этот счет распорядиться, кому следует».
Как и предвидел прозорливый генерал, без военных почестей не обошлось. Москва провожала «славного бойца» двое суток, в Санкт-Петербурге на Невском проспекте во всех магазинах выставили его портреты.
А в Орле, куда прибыл траурный кортеж, толпа заполонила все прилегающие к Троицкой церкви улицы.Придел Свято-Троицкой церкви – семейную усыпальницу Ермоловых воздвигли на деньги выделенные государем, в память великих заслуг генерала от артиллерии Алексея Петровича Ермолова.
Рядом с ним покоится один из его кавказских сыновей - генерал-майор Клавдий (Умар) Алексеевич Ермолов.
В приделе на медной тумбе стоит ваза, сделанная из гранаты – ее прислали «служащие на Гунибе кавказские солдаты».
Автор текста: Ольга Славина.
Фото: http://www.hrono.ru/, Сергей Михайлов, Википедия, частные коллекции.
Генерал Алексей Петрович Ермолов
(1777-1861 г.г.)
Никогда не был женат церковным браком. На Кавказе вступал в так называемые кебинные браки и имел четырех сыновей и дочь. Все сыновья Ермолова получили от императора Александра II права законных детей, носили фамилию отца, Алексея Ермолова, и служили в Российской императорской армии.
Ермолов Виктор Алексеевич (1820-1892), генерал-лейтенант. Сын от первой кебинной жены Сюйду. Родился в 1820 г. в Тарках, Дагестан. Мусульманское имя до крещения - Бахтияр. Был вывезен отцом в Россию, окончил высшее военное артиллерийское училище в Москве, дослужился до чина генерал-лейтенанта, имел четырех дочерей и сына Владимира, который также впоследствии стал генералом.
Ермолов Клавдий Алексеевич (1823-1895), генерал-майор. Сын от второй кебинной жены Тотай из сел. Гелли. Родился в Тифлисе. Мусульманское имя до крещения - Умар. Был вывезен отцом в Россию, воспитывался в Михайловском артиллерийском училище, после его окончания офицером служил на Кавказе, был адьютантом Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом. Отличился в русско-турецких войнах, был георгиевским кавалером, дослужился до чина генерал-майора, имел двух сыновей.
Ермолов Север Алексеевич (1824-1894), гвардии полковник. Второй сын от Тотай. Родился в Тифлисе, мусульманское имя до крещения Алляхр. Также как и брат, был вывезен отцом в Россию. В 1847 окончил то же артиллерийское училище, служил на Кавказе, в Дагестане, дослужился до чина гвардии полковника.
Ермолов Петр Алексеевич (1825-…), третий сын от Тотай , погиб в молодом возрасте унтер-офицером Тенгинского полка за Кубанью.
Герой! Пример для подражания! Великий человек!
"Огнем и мечом, хитростью и дипломатией генерал усмирил беспокойства в Имеретии, Гурии и Мингрелии, присоединил к России Абхазию, Ширванское и Карабахское ханства.
Он не прощал набегов и грабежей, но от отдельных карательных операций перешел к планомерному завоеванию Чечни и Дагестана"
===========
вот тебе и раз! огнем и мечом, завоевание... как так? а я уже почти поверил местным заклинателям, что россия только защищалась всю жизнь, а грузия, абхазия и прочие сами умоляли их принять. пошел зашивать шаблон...
Принятие Грузии под покровительство России ( по неоднократному прошению грузинских царей ) потребовало наведения порядка на Кавказе. Поэтому такие милые нашему либерасту местные особенности как набеговая экономика и работорговля стали искореняться русскими. Вообщем очередное кровавое преступление России, в одном ряду с ним можно поставить только доведение до самоубийства в Берлине в 1945 году некого художника по имени Адольф. Хероям Сала и удачно зашить свой шаблон.
не, ну это-то понятно. бремя белого человека, очень рукопожатно. негры, индейцы там всякие - у них тоже экономика не очень была...
Разумеется. Всякому либерасту понятна аналогия с индейцами. Ведь кавказцы, как и американские индейцы сейчас составляют нечтожные доли процента от населения 17-18 века, у них нет ни своей культуры, ни письменности, ни писателей, да и живут они в резервациях, а гражданские права в полном объеме получили лишь полвека назад... Ага. Пиши еще.
Кому интересно, этот фильм на рутракере
Ермолов 2.0
http://haile-rastafari.livejournal.com/78939.html