О чем договорились на саммите БРИКС в Бразилии. Глобализм 2,0 - версия для бедных

    6 июля государства-члены БРИКС подписали Совместную декларацию 17-го саммита БРИКС «Укрепление глобального сотрудничества Юга в целях более инклюзивного и устойчивого управления» в Рио-де-Жанейро, которая с первого взгляда кажется заявлением о новой эпохе: многополярный мир, суверенитет, равенство, экологическое сотрудничество, борьба с бедностью.

 Однако при внимательном анализе выясняется, что это — никакой не  отрыв от  глобального цифрового порядка, а аккуратная мимикрия под его  антитезу. Все ключевые термины документа совпадают с лексиконом, давно зафиксированным в программах ООН, Всемирного экономического форума (ВЭФ) и инициатив вроде Великой перезагрузки. Декларация буквально повторяет конструкции, используемые Клаусом Швабом и его командой технократов в Давосе. Устойчивое развитие, декарбонизация, углеродные рынки, инклюзивный рост, глобальное здоровье, партнёрство государства с частным сектором, цифровая повестка — всё это хорошо знакомые элементы, просто теперь они оформлены в упаковку псевдонезависимости стран глобального  Юга.

Организация Объединённых Наций признаётся в тексте как якорь международной системы, с призывом к её реформе, но без намерения её покинуть. Повестка до 2030 года, разработанная ООН, утверждается как основа действий. Там же упоминается Пакт будущего, глобальный цифровой договор и декларация будущих поколений — все эти документы были подготовлены структурами при ООН и содержат в себе модель сетевого наднационального управления, в которой государства действуют не как суверенные единицы, а как участники процедур, регулируемых через соглашения и стандарты.

Что означает, что государства добровольно передают часть суверенитета международным структурам. Декларация открыто утверждает центральную роль ООН, несмотря на её очевидный институциональный кризис и бесполезность её, как организации, которая ничего не решает.

Упоминается так называемый Пакт будущего — ключевой документ саммита ООН «Будущее за глобализмом» (2024), включающий Глобальный цифровой договор и Декларацию будущих поколений.

МВФ, Всемирный банк, Всемирная организация здравоохранения не подвергаются критике. Напротив, подчёркивается необходимость их укрепления, но с расширением представительства развивающихся стран. Да, РФ теперь - развивающаяся страна. Это не демонтаж системы, а предложение её "перекрасить", подшаманить фасад и повесить вкусную рекламу для лохов — те же, но с перламутровыми пуговицами. Это типичная риторика инклюзивного глобализма, где борьба за справедливость и равенство оборачивается тем же цифровым контролем, с  начинкой  рабовладельческого строя.

Углеродная тематика занимает центральное место. Декларация поддерживает создание рынков углерода (нет ничего более абсурдного в псевдоцивилизации, чем рынок углерода, но таков путь)  говорит о внедрении методологий по оценке выбросов, разработке соглашений об углеродной отчётности, партнёрствах с частным сектором - полный набор бессмысленных телодвижениями бега в сторону энтропии. Упоминаются соглашения по передаче технологий, международные меры по климату и поддержка Парижского соглашения. Здесь повторяется всё, что уже десятилетие звучит с трибун Давоса — углерод становится универсальной единицей управления. Не нефть и не доллар, а углеродный след, который можно учитывать, регулировать, облагать налогами, оценивать, сертифицировать.

ВОЗ представлена как координатор глобальной архитектуры здравоохранения. В тексте приветствуется соглашение по пандемиям, готовятся механизмы доступа к патогенам и совместного использования биологических персональных данных. 

БРИКС обещает поддерживать архитектуру глобального здравоохранения, основанную на транснациональных нормах. То есть именно ту систему, которая во время пандемии позволила нескольким организациям контролировать распределение вакцин, управлять мерами локдауна и разрабатывать универсальные санитарные паспорта лояльности. Против этой системы ещё недавно выступали как против воплощения глобалистской централизации. Теперь же она закрепляется уже в уставных документах с восточным акцентом.

Вместо разрушения старой системы предлагается сделать её многополярной, но по тем же правилам. Принципы остались — только управленцы частично сменились. Это не альтернатива Давосу, а его восточный филиал. Понятие многополярности закреплено в декларации как безусловная норма, а публично-частное партнёрство — как необходимый механизм её реализации. БРИКС обещает привлекать частные инвестиции в климатические, медицинские, технологические и инфраструктурные проекты. 

Финансы. BRICS не отвергает МВФ, но робко намекает необходимые реформы управления: большего участия стран Глобального Юга, расширения роли женщин и прозрачных процедур. Фактически речь идет просто о расширении присутствия развивающихся стран в прежней модели.

Это и есть та же модель, которую Клаус Шваб и его сторонники называют капитализмом заинтересованных сторон: когда транснациональные корпорации, международные организации и отдельные правительства договариваются напрямую, минуя национальные парламенты и механизмы народного представительства. Управление странами переходит напрямую Мировому правительству в лице инклюзивных цифровых отцов. Имена которых не разглашаются, а на входе стоят веселые клоуны-Петрушки, зазывают зайти в их веселый балаганчик, как из мрачного триллера, откуда так и несет расчлененкой.

Таким образом, документ из Рио не отменяет глобализм, не предлагает особый путь,   он лишь немного изменил презентацию. Главные бенефициары остаются прежними, но центр тяжести якобы  смещается из англосаксонской парадигмы якобы  в Азию, Ближний Восток и Африку.  Но, ввиду полной закрытости и распределенно1 неопределенности системы, все это не более чем ширма и  пустые слова, за которыми маячит единый цифровой концлагерь.

Декларация не содержит ни одного пункта, который противоречил бы ключевым целям глобального управления: цифровому контролю, климатической политике, реформе суверенитета, монетизации углерода, биомедицинскому управлению и роли частного капитала. Это не разрыв, это симфония. Только теперь её масштабировали для  двух сцен.