Русский дипломат против диванных расистов и невежд

Для начала -несколько цитат с нашего ресурса
Китай не может начать конфликт с Индией, Индия не может начать конфликт с Китаем.
Не те страны, не воины они по своему менталитету и натуре.
Терпилы это Да!!!

Вы можете вспомнить за последние 800 лет что то боевое и успешное от китайцев?
В смысле внешних походов завоевательных. Кто их только не бил. Все соседи по периметру.
Плюс европейцы.У китая сильная экономика и слабая армия, Войну он никогда не выигрывал

Китайцев за последние 200 лет били японцы, наши, англичане, французы. Если отмотать назад, то тангуты, монголы,маньжчуры. Последняя война с Вьетнамом, учитывая несопоставимость масштабов сторон, тоже вполне позорна для Китая.Не воюет Китай, не воюет. И не станет никогда воевать...

***

Для лучшего понимания бредовости этих переписываемых из бложыка в бложык мыслей (вереее «мыслей») приведу тут отрывок из «Заметок о Китае» авторства  Д. Геце опубликованных в 1865 г.в «Русском вестнике» Сведений об авторе  к сожалению, найти не удалось. Но по характеру заметок можно понять  что он был офицер или военный чиновник выполнявший дипломатические (ну и разведывательные) миссии -о чем свидетельствует например упоминание о тесном общении с иностранными военными.  Главное же — то, что он был хорошо информированным, зорким и трезво мыслящим наблюдателем, старавшимся сохранять объективность в своих оценках и относящимся к жителям великой страны, в которой он оказался в печальный момент ее истории - которую сами китайцы называют «столетием унижений» - с пониманием и сочувствием.

Любознательным рекомендую прочесть текст целиком а тут приведу только то что касается военного дела. (Выделены публикатором самые важные моменты)

«...Миролюбивые Китайцы, которым однако в былое время приходилось вести ожесточенные войны против врагов внешних и почти постоянных возмутителей внутреннего спокойствия в государстве, не выработали ничего по части военного искусства. Китайская армия, по своему вооружению и тактическому образованию, ни сколько не выше древних полчищ Кира, Дария Гистаспа и т. п. У Китайцев есть впрочем несколько военных сочинений; но все они содержат только стратегические и высшие тактические соображения, и глубокомысленно рассуждая о непогрешимости любимого своего боевого порядка, известного под названием коровьих рогов (верх искусства китайской тактики), ограничиваются только самыми общими, поверхностными советами. Все эти советы сходятся к тому что полководец непременно должен охватить неприятеля с обоих флангов разом; а для вернейшего достижения этого предлагается принимать столько различных ни к чему не ведущих  предосторожностей, что разве только ослепленный каким-нибудь чудом неприятель не заметит всех предварительных распоряжений.
Очень может быть (даже весьма вероятно), что все эти сочинения написаны мирными гражданскими мыслителями, а не военными опытными людьми, ибо военное сословие весьма малограмотно в Китае. Даже испытание для получения звания военного мандарина состоит только в уменьи владеть луком, управлять лошадью, метать каменьями, взлезать на стену и выделывать гимнастические штуки и позы, могущие наводить ужас на неприятеля.
Главное тактическое правило их немедленно охватить неприятеля со всех сторон, испугать его тигровыми прыжками и страшным видом. Этого, по их мнению, достаточно: до драки дело не дойдет; неприятель должен струсить и отступить. Для придания солдату страшного вида, выделывают изображения львов, драконов, тигров и т. п. на платье и на щитах. Иногда надевают с этою целью маски.
(На самом деле самый знаменитый из всех китайских стратегов, Сунь Цзы — ну, если предположить, что трактат об искусстве войны написал действительно он, — был полководцем, который неоднократно одерживал победы в сражениях -В.С.)

В официальных китайских документах значится всех войск в империи, китайских, манчжурских и монгольских, сухопутных — 1.232.000, моряков 31.000. Г. Тимковский, сопровождавший Русскую духовную миссию в Пекин в 1821 году, полагал числительность всех войск не более 740.900 человек, а г. Ковалевский насчитывает 330.000 линейных и до 650.000 внутренних войск, занимающих гарнизоны в провинциях. Основываясь на всех справках, которые я старался наводить при всяком удобном случае о числительности китайской армии, последняя цифра мне кажется более вероятною, в обыкновенное время. Теперь же, когда восстание понудило правительство формировать новые войска, о которых уже положительно нет никаких сведений, цифру всех войск даже и приблизительно определить весьма трудно.

Войска Китайской империи разделяются на манчжурские или линейные (если можно их назвать так), состоящие преимущественно из Манчжур и частью из Монголов и Китайцев пришедших с завоевателями, и собственно китайские. Манчжурские войска находятся постоянно в  сборе а на службе и делятся на восемь знамен: желтое, белое и т. д. Каждое знамя делится на три отдельные части по национальностям: одну часть составляют Манчжуры, другую Монголы, а третью Китайцы. Собственно китайские войска, или внутрение, составляют одно знамя — зеленое. Оно расположено гарнизонами в провинциях и в мирное время почти не знает никакой обязанности. Китайцы вообще составляют пехоту, Манчжуры и Монголы — преимущественно кавалерию. Как те, так и другие вооружены луками, и только 1/5 всей пехоты имеет фитильные ружья. Все эти войска получают содержание от правительства частью денежное, частью натурой, а именно: манчжурский солдат, то есть рядовой восьми знамен, получает в месяц до 4 лан (Лана, если определяет ценность по весу, равняется нашим 2 р. 15 к. с.) серебра и 22 мешка рису, а китайский, зеленого знамени, в год от 1 до 1 1/2 ланы серебра и 3,5 мешка рису. Звание солдата, можно сказать, почти наследственно в Китае, ибо сын солдата редко отказывается от службы, если только в состоянии выдержать испытание в стрельбе из лука, для пехотного солдата, и в уменьи сидеть на лошади, для кавалериста. Срок службы считается с юношеского возраста до глубокой старости.
Китайский солдат внутреннего войска, зеленого знамени, как я уже сказал, в мирное время не имеет никаких обязанностей, носит только звание военного, получает за то содержание, и затем занимается чем хочет. Но, по общей слабости человеческой натуры, большинство этих доблестных воинов, расчитывая на кусок хлеба от правительства, уже неохотно принимаются за какое-нибудь занятие, и по большей части предаются праздности, которая незаметно заводит в игорные дома, где они просиживают целые дни, покуривая опиум, и проигрываются зачастую, до того что приходят в совершенно нищенское положение.

Одни манчжурские войска пользуются особенным вниманием правительства; они более обеспечены, несколько более дисциплинированы и составляют, так сказать, оплот Манчжурской династии. Из них отдельные части расположены в различных пунктах империи, имеющих стратегическую важность в случае народного восстания, и подчинены военным начальникам чисто манчжурского происхождения. Эти начальники совершенно независимы от местных властей той провинции, где расположены их команды, и будучи облечены особою властью и доверием императора, зависят только от него. Эти манчжурские отряды и составляют, собственно говоря, постоянные войска Китая. Другие же, как например китайская пехота, рассеяны по государству и собираются только во время войны.

Манчжурская кавалерия, за исключением небольшой части ее, находящейся в Пекине, как конвой императора, расположена в Манчжурии (Значительная часть ее сосредоточена в Жахэ, загородном дворце императора, в Манчжурии, в 250 верстах от Великой Стены. В этом дворце покойный император Сян-Фынь, в последнюю войну, скрывался от Европейцев.), а монгольская живет в своей степи и кочует беспечно со своими стадами до призыва ее в случае надобности. Тогда садится она на коней, собирает кой-какое оружие и на своем иждивении идет воевать. В бытность мою в Пекине я видел проходившую монгольскую кавалерию, следовавшую из Чохарского ведомства на юг Китая, на театр войны. Нужно видеть, на что похожи были эти несчастные дойдя до Пекина. Что же было с ними и с их лошаденками когда достигли они наконец до места своего назначения!

Артиллерии я не видал, но судя по рассказам и по тем чугунным орудиям, которые я видел в складах, она должна соответствовать другим войскам, тем более что нет артиллеристов, специально занятых этим делом: каждому солдату обязательно знать обращение с орудием.
При всей несостоятельности китайских войск, несмотря на смех, который возбуждает в Европейце один вид китайского солдата, отнюдь нельзя отрицать в Китайцах способности к военному ремеслу. Многие полагают, что Китаец, обладая многими качествами необходимыми для хорошего солдата, не имеет главного из них, храбрости, что он трус, и трус по природе. Действительно, народ тот более миролюбивого, скромного, чем воинственного характера, и мало способен увлекаться военною славой. Но что Китайцы умеют быть храбрыми когда нужно, доказательством тому служит их история, представляющая много примеров необыкновенного самоотвержения (Coup d’oeil sur l’histoire de la Chine, A. Hausmann, attache a la legation de M. de Legrene. События при падении Минской династии. М. Храповицкого. Начало и первые дела Манчжурского дома. В. Горского. La Chine devant l?Europe par le Marquis d’Heryey-Saint-Dems.). Да и в последнюю войну с Европейцами разве не доказали они, что могут быть подчас смелыми и решительными? Нечего удивляться, что им часто приходилось бросать оружие и бежать от сокрушительного действия армстронговых орудий Англичан и от метких выстрелов французских стрелков, ибо что могли они сделать с своими луками и жалкими фитильными ружьями?
Настоящее во всех отношениях плохое состояние китайской армии объясняется, вопервых, продолжительным миром, и вследствие того беспечностью правительства, которое не обращало внимания на военное сословие; вовторых, самою политикой Манчжурского дома, всегда опасавшегося восстаний со стороны Китайцев. В этих видах, правительство поддерживало до некоторой степени воинственный дух только в войсках манчжурских, на которых могло положиться. Эти войска пользовались всегда лучшим содержанием, и находясь постоянно в сборе, упражнялись в военных эволюциях. Наконец, неудовлетворительное состояние военного искусства в Китае, как и вообще китайский застой, объясняется упорством не изменять старого  порядка и фанатическом отвращением от всех нововведений и реформ, нарушающих древний обычай.
Последняя война с Европейцами и восстание, усиливаясь с каждым годом, убедили наконец китайское правительство в необходимости иметь обученную и хорошо вооруженную армию. Оно решилось обратить особенное внимание на устройство военной силы. С большим нетерпением ожидали Китайцы прибытия штуцеров и, орудий, обещанных Государем Императором, и чрез два месяца после получения этого драгоценного подарка китайские солдаты успели уже вполне ознакомиться с оружием, о котором прежде не имели никакого понятия. В Мае месяце 1862 года, Гуно-синь-ван делал смотр. На этом смотру присутствовало несколько лиц нашего посольства, и оказалось, что солдаты умели довольно быстро заряжать штуцера и стреляли из них весьма удовлетворительно. Генерал Стевле, остававшийся еще в Тянь-дзине до открытия навигации 1862 г., с отрядом английских войск, при котором обучались 500 человек китайских солдат, удивлялся их понятливости. По его словам, они выучивались в две недели тому для чего английскому рекруту нужно во крайней мере месяц, несмотря на то что приходилось объясняться с ними пантоминами. Адмирал Хон видел в Шанхае полк, сформированный одним авантюристом, Уордом, для действий против инсургентов, и нашел его весьма мало отличающимся от плохого европейского полка А это уже очень много, ибо люди эти были только что вооружены по-европейски и кое-как подучены на скорую руку.

Нет сомнения, что Китай имеет все элементы необходимые для образования хорошей армии. Нужно только уметь воспользоваться ими. Китаец ловок, сметлив, необыкновенно терпелив, одарен хорошим телосложением, способным выносить такие трудности и лишения, какие едва ли под силу любому Европейцу (Я говорю исключительно о простом народе; люди же высших классов чрезвычайно изнежены и хилы.). Чтоб убедиться в этом, стоит взглянуть на китайских нищих, остающихся при десяти градусах мороза под открытым небом без всякой одежды. Что касается ловкости китайского солдата, то мы имели случай видеть их упражнения с мечом и так  называемые тигровые прыжки, с какими, предполагается, они должны бросаться на неприятеля, и, признаюсь, не мало удивлялись необыкновенной ох ловкости, которой, нисколько не преувеличивая, может позавидовать любой Европеец. Но увы! все эти ловкие скачки и эволюции не имеют ни малейшего практического применения (Физически и нравственно Китаец многим превосходит все без исключения народы Азии, говорит сэр Генри Еллис, английский дипломат, хорошо знакомый с Персией, Индией и Китаем.).
Замечательна также немаловажная способность Китайцев к земляным работам. Батареи их на Бай-хэ, в последнюю войну, так были хороши и до того похожи начертанием и профилями на европейские, что союзные войска, взяв их, не верили, чтобы такие работы могли быть самостоятельным произведением Китайцев, и вначале подозревали в рядах китайских войск тайное присутствие русских офицеров....»
Конец цитаты

***

Что интересно - подобные мысли в эмиграции высказывал генерал Н.Н. Головин - в своих статьях о роли офицерского корпуса - мол китайцы превосходные солдаты -но из за отсутствия толковых офицеров не получается их использовать.
Можно также вспомнить участие китайцев в нашей Гражданской войне - доходило до того что в эмиграции некоторые заявляли(а интернетовские белодельцы и лапотники повторяют -и на АШ тоже)  что дескать их победили "евреи, латыши и китайцы(с) ("Миллионы русских мужиков с винтовками"(с)В.И.Ленин) вероятно стояли в стороне и лузгали семечки). 
Причем китайцы оказавшиеся в России -это в основном мирные люди - рабочие-кули - не проходившие военного обучения. И вот несколько примеров того как они воевали. 
 Во время августовских боёв 1918 года за Владикавказ белые казаки так и не смогли полностью взять город во многом из-за трёх китайских пулемётчиков на колокольне Линейной церкви. Ван Дэ-шин, Ко И-лу и Ти Фун-чо успели в последний момент занять выгодную позицию с большим запасом патронов. Они держали под обстрелом главные улицы города и прикрывали огнём своих сослуживцев, державших оборону на втором этаже воинского присутствия. Пулемётчики продержались все 12 дней осады... После освобождения города полностью обессиленных и обезвоженных пулемётчиков пришлось спускать с колокольни на руках. (Рассказ  Булгакова о китайском пулеметчике -«Китайская история» писался по мнению ряда литераратуроведов под впечатлением этого эпизода -Булгаков воевал имено в тех краях хотя и на другой стороне).
Весной 1919 года станица Константиновская на реке Северский Донец несколько раз переходила из рук в руки. В ней было складировано большое количество спирта и самогона. Эти бои достаточно широко известны как в белой, так и в красной мемуаристике под названием «пьяные бои» и «пьяное село». Бойцы обеих сторон постоянно перепивались при взятии станицы, и противник легко выбивал их оттуда, тут же сам попадая в «пьяную» ловушку.
Окончательно станица была занята лихой атакой Преображенского стрелкового полка 16-й стрелковой дивизии 9-й армии красных. После того как белые оставили село, бойцы, невзирая на угрозы командиров, также разбрелись по селу в поисках спиртного и вскоре перепились. Не пила только китайская интернациональная рота полка, которая заняла несколько дворов на окраине станицы и установила по периметру пулемёты.
На рассвете белые ворвались в станицу и принялись колоть штыками спящих красноармейцев. В селе поднялась паника, самые трезвые бойцы бросились в периметр китайцев. Китайцы встретили белых слаженным пулемётным и ружейным огнём, но те перегруппировались и стали брать китайцев в кольцо. Исход боя решила загодя отправленная балкой в обход станицы тачанка, которая выскочила на возвышенность и стала бить из пулемёта по тылам белых.
 В 1918 году соединение красных под командованием Е.М. Венедиктова отступало с Кубани сквозь восставшие казачьи станицы на север. В хуторе Калач Венедиктов был предательски убит восставшими, и командование принял его заместитель Скондаков. Патронов и еды не оставалось, на руках было много раненых и больных. Красноармейцы построились в каре, поместили раненых и больных в центр и со штыками наперевес двинулись дальше в путь.
Казаки гарцевали в отдалении, время от времени подъезжая и стреляя по плотному строю. Красные подбирали упавших и молча продолжали идти. Получив подкрепления и поняв, что у красных нет патронов, казаки атаковали в шашки на галопе, в разреженном строю. В красном отряде была рота китайцев-интернационалистов. Её командир Сун Цзы Бин «подал какую-то горловую команду», и китайцы группами по два человека бросились на налетающих казаков — один впереди и один чуть сзади. Тот, что впереди, как бы подставлял себя под удар шашки, но неожиданно приседал и, прикрываясь винтовкой, отводил удар в стороны. В ту же секунду второй китаец протыкал всадника штыком. Видя такое дело, одесские моряки из отряда с криком «полундра» тоже перешли в штыковую...
К слову - и сами белые не пренебрегали китайскими солдатами - например китайцы служили у атамана Семенова а 
номинальные власти  Китая присоединились к интервенции, направив несколько батальонов в Сибирь и Северную Россию. Еще был эпизод на Донбассе  -зимой 1918 года белые попытались насильно мобилизовать китайских шахтёров с шахты «Горняцкая», и, когда те отказались, заперли их в холодном вагоне на трое суток. Спасли китайцев местные женщины, которые по ночам, подкупив караульных, проносили китайцам горячую пищу.
Китайские отряды были в армиях Колчака и Деникина, Петлюры, атамана Семёнова. Китайцы сражались в армии Юденича, который смог наладить правильную агитацию среди китайских рабочих, пресекал вспышки расизма в своих частях и платил.  Однако, когда у Юденича случались перебои в денежном снабжении, китайцы разбежались или перешли на сторону красных.
Вот пока и все о китайских «невоинах».