Суд поручил устранить пробел в нормах, ограничивающих прокуроров по срокам в антикоррупционных исках

Яна Суринская

Алексей Орлов / Ведомости

Председатель Конституционного суда (КС) Валерий Зорькин в четверг публично огласил чуть ли не самое ожидаемое решение в этом году – о применении сроков давности по антикоррупционным искам. Суд постановил, что нормы Гражданского кодекса (ГК) не соответствуют Основному закону в той части, в которой позволяют ограничивать Генпрокуратуру по срокам в исках об изъятии в доход государства собственности коррупционеров. Особый акцент был сделан на том, что вывод о неприменении сроков давности «не распространяется на решение вопроса о применимости или неприменимости исковой давности к иным искам прокуроров, направленным на передачу имущества публично-правовым образованиям или признание их права на имущество, в том числе основанным на нарушении порядка приватизации».

Вице-президент РСПП Александр Варварин указал на важные для бизнеса выводы из постановления КС. Во-первых, взыскание имущества за нарушение антикоррупционных запретов не применяется к добросовестным приобретателям. Во-вторых, если имущество преобразовалось – поменялось, принесло доход и т. д., то надо обращать взыскание изначального имущества, а не идти с иском к добросовестному приобретателю. В постановлении КС указал, что государство обязано принимать меры, которые делали бы попытку незаконного обогащения бессмысленной и бесперспективной. Этому служит механизм обращения в доход государства имущества и денежных средств, в отношении которых была установлена незаконность происхождения или не была опровергнута презумпция незаконного происхождения.

При определении срока давности по антикоррупционным искам нужно учитывать, что он должен существенно превышать уже установленные сроки исковой давности (3 и 10 лет), считает КС. А также необходимо предусмотреть специальные правила исчисления таких сроков. «Не должно допускаться применение такого срока в случае противодействия ответчика выявлению обстоятельств противоправного обогащения или формированию доказательств для обращения в суд», – отметил КС.

История вопроса

С запросом о проверке конституционности положений ГК обратился Краснодарский краевой суд, где рассматривается жалоба на иск прокуратуры об изъятии у бывшего бенефициара концерна «Покровский» Андрея Коровайко и его предполагаемых сообщников 22 хозяйственных обществ общей стоимостью 9 млрд руб. в пользу государства. Краевой суд указал, что в судебной практике сформировались взаимоисключающие подходы применения исковой давности по антикоррупционным искам. С одной стороны, иск имеет материальный характер и к нему должны применяться сроки давности, которые по делу Коровайко уже прошли. С другой – коррупционные преступления носят публичный и общественно опасный характер, поэтому в таких случаях сроки давности по обращению в доход государства имущества по ним неприменимы.

За основу законодательных изменений в определении сроков давности могут быть приняты параметры сроков полномочий должностных лиц (длительность и количество таких сроков), а также максимальный срок давности привлечения к уголовной ответственности  с учетом того, что срок давности должен быть не менее 10 лет, говорит юрист Гарегин Митин. При внесении изменений в законодательство, срок исковой давности по антикоррупционным искам может составить от 15 до 20 лет, считает он.

Срок исковой давности – это плоть от плоти конституционных гарантий рыночной экономики и частной собственности, а исключая его из такой категории дел, КС подрывает эти институты в принципе, считает руководитель Центра конституционного правосудия Иван Брикульский. Если такие исключения возможны в «антикоррупционных делах», то, значит, станут возможными и в других – это вопрос времени, убежден юрист. Если ст. 8 Конституции говорит о гарантиях государственной и частной собственности, то не ясно, как это может быть связано с правом прокуратуры бессрочно предъявлять иски, рассуждает собеседник. «Равная защита означает, что даже у «коррупционной» собственности [тоже] должны быть средства защиты», – резюмировал Брикульский.

«Исполнение решения КС будет предметом серьезной работы законодателя в ближайшее время», – написал глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас в своем Telegram-канале.

КС как будто не заметил доводов, выраженных многими выступающими, что эффективная борьба с коррупцией прежде всего предполагает его своевременность. «То есть любой «сдвиг вправо», отсрочка этой борьбы делает ее запоздалой, слепой и не достигающей своей цели», – отмечает старший партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай. На практике в судах по подобной категории дел доказывание носит бесконечно упрощенный характер, отметил он. По сути, продолжает Тай, Генпрокуратура лишь указывает перечень имущества и лицо, которое якобы обратил это имущество в свою пользу незаконно, а далее запустили в гражданский оборот. «Мне неизвестен ни один случай отказа в иске к ответчику, который обосновал, что имущество приобретено им легально и никакого отношения к бывшему чиновнику он не имеет», – поделился адвокат.

«Правовой неопределенности теперь стало только больше», – констатирует руководитель уголовной практики Key Consulting Group Владислав Радов. Для начала нужно признаться, говорит Радов, что ответчики по антикоррупционным искам – не коррупционеры в том смысле, о котором можно говорить до обвинительного приговора суда. Он заметил, что суд фактически не входит в обсуждение смысла исковой давности по публичным вопросам, например, уголовной ответственности. В ходе заседания по этому делу Исследовательский центр частного права имени С.С. Алексеева указал, что отсутствие давности по таким делам легализует «произвол» надзорного ведомства, которое в любое время может высказывать подозрения тем или иным лицам в незаконности их дохода, отмечает эксперт.