Стив Бэннон призвал свою «армию» к битве — независимо от того, кто победит в ноябре

Статья (с небольшими сокращениями) в Vanity Fair журналиста Джеймса Пога, внештатного редактора журнала Harper's и пишущего о национальной политике для Vanity Fair. Также сотрудничал с The New Yorker, The New York Times Magazine, London Review of Books и др. Проживает в Лос-Анджелесе.

С момента окончания холодной войны население, богатство и значение округа Колумбия значительно возросли. Его новый статус столицы свободного и неоспоримого глобального гегемона превратил регион в один из самых богатых мегаполисов мира. Вашингтон теперь даже может похвастаться инфраструктурой, соответствующей его положению административного центра империи, как теперь часто выражаются политические элиты, - инфраструктуры, которая зависит от потоков денег и информации в той же степени, что и от грубой военной силы. Скопление кабелей и центров обработки данных в северной Вирджинии теперь направляет огромную часть глобального интернет-трафика через непритязательные окраины вроде Тайсонс-Корнера, где коммуникации могут удобно отслеживать эксперты из Управления национальной безопасности. Но в июле этого года Вашингтон был практически не готов к проведению такого мероприятия, как саммит НАТО, посвященный 75-летию организации.

Новости о том, что один президент едва не был убит, а другой, возможно, сошел с дистанции, были самыми заметными толчками геологического сдвига, который нарушил систему, поддерживаемую «самым успешным альянсом в истории», как охарактеризовал ее подтянутый норвежский генеральный секретарь НАТО.

В феврале 2022 года лидеры стран НАТО почти в унисон заявили, что возглавляемый американцами аппарат, обеспечивший Вашингтону его новое богатство и значимость, оказался перед лицом экзистенциальной опасности. Это была «великая битва за свободу», - заявил президент Джо Байден.

Но всего в нескольких минутах ходьбы от саммита, в Capital Hilton, где на конференции National Conservatism Conference (NatCon) выступали повстанцы и критики этой системы, разворачивалось сюрреалистическое «разделение экрана в Вашингтоне», как описал это один из репортеров Politico. Во внешней политике звучали слова «многополярность» - сухо звучащий термин, но намекающий на эпохальный сдвиг от мира, в котором Америка и ее союзники способны контролировать практически все финансовые, военные и технологические структуры. Политики в Вашингтоне смотрели на Китай и говорили в терминах, близких к панике, о том, насколько Америка не готова к новой эре конфликта великих держав.

Когда лидеры и делегации 32 стран-членов начали прибывать на базу ВВС Эндрюс, нарастал страх, что половина американского электората встала на сторону движения «Америка превыше всего», которое приняло это многополярное видение как то, что принесет пользу обычным американцам дома, даже если мы потеряем нашу подавляющую силу за рубежом. На периферии империи уже бушевала война. Но более насущным был страх того, что в Америке вскоре может появиться правительство, управляемое людьми, которые хотят разрушить ее изнутри. «Единство, решимость, цель, все эти хорошие вещи», - сказал мне в приватной беседе один высокопоставленный европейский делегат. «Вот для чего нужно это шоу. Но очевидно, что над всем этим висит гигантский знак вопроса о том, что произойдет в ноябре».

«Я думаю, люди не до конца осознают, что институты буквально не смогут функционировать», - сказал мне позже Бен Родс, который был самым важным советником президента Барака Обамы по внешней политике. Он сказал, что мир находится «на две трети пути к новой мировой войне». Но шок может наступить и без этого. «G20, МВФ, Всемирный банк, НАТО - не то чтобы США были крупнейшей заинтересованной стороной», - продолжил он. «Они являются буквально придатками Соединенных Штатов, наших интересов и нашей системы. Когда мы выступаем в роли разрушителя нашей собственной империи, система полностью выходит из-под контроля».

Вот что на самом деле означает популизм, исходящий от левых или правых. Это когда избиратели высказывают свое мнение по вопросам, которые политики и эксперты по политике предпочитают держать за рамками общественных дебатов.

Это может звучать как простая демократия, но на практике демократии, составляющие ядро американской системы, от Франции до Японии и нашей страны, работают иначе. Политики, титаны бизнеса и руководители аналитических центров, определяющие политику этих демократических государств, как правило, справедливо опасаются, что если избиратели получат слишком много права голоса в вопросах государственного управления, они ввергнут все общество в хаос.

Стивен К. Бэннон - единственный человек, который сделал больше всех, чтобы бросить эти большие системные вопросы в водоворот западных общественных дебатов. Когда я приехал на саммит НАТО, Бэннон только что отправился отбывать четырехмесячный срок заключения в федеральной тюрьме за неуважение к Конгрессу. Но Бэннон превратил свое чрезвычайно влиятельное шоу War Room - которое продолжало выходить в эфир и после его заключения, с приглашенными ведущими - в нечто среднее между ежедневным сбором войск и школой подготовки политиков, которую он использует для обучения миллионов «крестьян», как он любит выражаться о своей целевой аудитории, тому, как на самом деле функционирует эта глобальная структура власти. Он сделал своей миссией и бизнесом освещение «связи между рынками капитала и геополитикой», как говорится в одной из передач, и работы того, что он называет «империей доллара».

Лучшим сторонним портретом Бэннона является книга этнографа Бенджамина Тейтельбаума под названием War for Eternity: Внутри ультраправого круга глобальных посредников Бэннона. Тейтельбаум провел годы, интервьюируя Бэннона и его единомышленников и соратников, от покойного бразильского «гуру ультраправых» Олаво де Карвальо, как его описывает The New York Times, до Александра Дугина, философа, который был одним из самых выдающихся российских публичных интеллектуалов, в шикарных гостиничных номерах и на негласных встречах. Он получил беспрецедентный доступ к Бэннону, и ему это удалось отчасти потому, что он пришел к нему не как политический репортер, а как ученый, интересующийся малоизвестной школой мысли, известной как традиционализм. «Традиционалисты стремятся быть всем тем, чем не является современность», - пишет Тейтельбаум. «Приобщиться к тому, что, по их мнению, является вечными, трансцендентными истинами и образом жизни, а не стремиться к «прогрессу». »

Бэннон наладил отношения с традиционалистски настроенными критиками глобальной системы по всему миру, от бывшего президента Бразилии Жаира Болсонару до Виктора Орбана в Венгрии. Некоторые из них, например, открыто традиционалистский философ Дугин, глубоко враждебны Америке. Бэннона и Дугина вряд ли можно назвать союзниками, хотя Дугин и приветствует идею о том, что националистическая Америка может восстать вместе с «солнечной» Россией, о которой он мечтает, заимствуя идею Эволы. Но они разделяют интуитивное чувство «традиции», как сказал Бэннон, когда они встретились в 2018 году. Что еще более важно, Бэннон и популисты по всему Западу приветствовали видение, которое теперь является руководящей политикой России, - многополярного мирового порядка, который поднимется на место порядка, возглавляемого Америкой, который, по мнению Бэннона, губит американцев.

«Америка - это не идея», - сказал он Дугину. «Это страна, это народ, у которого есть корни, дух, судьба», - сказал он. «И то, о чем вы говорите, либерализм и глобализм... Настоящие американцы - жертвы этого. Мы говорим о становом хребте американского общества, о людях, которые придают стране ее дух - они не модернисты. Не они тратят триллионы долларов, пытаясь навязать демократию там, где ее не хотят. Не они пытаются создать мир без границ. Их обманывает элита, которой на них наплевать и которая не является ими».

В августе 2019 года Бэннон опубликовал интервью с Фараджем, в котором рассказал о загадке, нависшей над большей частью сегодняшних потрясений в мировом порядке, - почему именно правые, а не традиционные критики слева, вдруг стали представлять наибольшую угрозу глобальному миропорядку. «Причина в иммиграции - они не готовы принять ее», - сказал он о таких левых популистах, как Берни Сандерс и тогдашний лидер лейбористов Великобритании Джереми Корбин. «Мы готовы принять ее. Это глобальный бунт. Это zeitgeist». Для Бэннона, как и для почти всех участников его разрозненного движения, сопротивление империи связано с проектом сохранения духовного облика нации. Позднее он долго говорил со мной еще об одной вещи, от которой левые сторонятся - отчасти потому, что, по его мнению, это означает поставить под сомнение все надежды и мечты о создании более прочной системы социальной защиты или замедлении изменения климата.

Это была глобальная долларовая система. Всемирное использование доллара для расчетов по международным сделкам и американских облигаций в качестве надежного средства хранения валютных резервов центральными банками мира позволяет американскому правительству тратить гораздо больше своих доходов, будучи уверенным в том, что финансовые рынки будут действовать как кредитная карта с почти бесконечным лимитом. Это позволило Америке потратить на 31 триллион долларов больше, чем она получила с момента окончания холодной войны, потому что военное превосходство и стабильное правительство Америки служат гарантией. Эта система, предупреждал Бэннон в серии брошюр под названием «Конец империи доллара» (опубликованных в электронном виде в сотрудничестве с главным спонсором его шоу, брокером драгоценных металлов Birch Gold), рушится - «не быстро, но неизбежно». Если мир действительно откажется от доллара, Америке как великой военной державе мира придет конец.

Саммиты НАТО - это тщательно срежиссированные публичные зрелища. Большинство деталей военной помощи и долгосрочных стратегических планов были согласованы по «черным» каналам задолго до прибытия делегаций и глав государств в июле. Безопасность была усилена до абсурда. Полчища репортеров со всего мира приехали освещать события, но почти все проводили время в отрыве от реальных событий, записывая ролики и ожидая в огромном зале, отведенном под медиацентр.

Война на Украине со всей очевидностью показала Западу, что деньги сами по себе не дают той силы, которая необходима для победы в полномасштабной войне между современными армиями. По мере того как наша экономика становилась все более и более финансируемой, а производство перемещалось в Китай, западные лидеры начали осознавать более широкий кризис производства, который в Америке стал очевидным, начиная с того, что Китай в 230 раз превосходит США по военному судостроению, и заканчивая тем, что немногие американские заводы, производящие 155-мм артиллерийские снаряды, оказались неспособны удовлетворить потребности Украины. Некоторые эксперты утверждают, что нам нужно тратить гораздо больше - даже 6 процентов ВВП, - чтобы быстро восстановить нашу оборону, гарантировать безопасность союзникам от Южной Кореи до Восточной Европы и подготовиться к возможной войне на два фронта с Россией и Китаем. Проблема в том, что мы действительно не можем позволить себе такие расходы, если только не перестроим порядок оплаты таких пособий, как Medicare и Social Security, или не увеличим наш растущий долг. Европа стоит перед аналогичными невозможными решениями.

Когда Бэннон возглавил предвыборную кампанию Трампа в 2016 году, он сделал заключительный аргумент Трампа. «Истеблишмент ставит на карту триллионы долларов на этих выборах», - сказал Трамп. В ролике была представлена идея, ставшая уже почти клише для правых в интернете, которая сформировала мировоззрение молодых консерваторов, таких как Вэнс: «Вы не являетесь гражданином нации», - гласит фраза. «Вы - имперский подданный».

На следующий день я посетил так называемый Форум оборонной промышленности, на котором руководители крупнейших мировых оружейных подрядчиков делились своим мнением о том, что Западу необходимо быстро и резко увеличить закупки военных материалов. Возможно, это наивно, но я ожидал услышать, что люди хотя бы на словах поддержат идею о том, что лидеры могут попытаться отступить от спиралевидного геостратегического соперничества, в результате которого мы «находимся на грани Третьей мировой войны», как сказал мне бывший чиновник по борьбе с терроризмом во второй администрации Джорджа Буша-младшего, «и я не пытаюсь быть алармистом».

Было что-то немного сюрреалистичное в том, чтобы слышать все эти разговоры о бескомпромиссной кровавой решимости, исходящие от высших руководителей НАТО/

Когда Байден произносил свою речь в 2022 году, объявляя войну в Украине эпохальной битвой за спасение нашего мирового порядка, он хвастался, что Америка использует свою власть над мировой торговлей в «новом виде экономического государственного устройства, способного нанести ущерб, превосходящий военную мощь». Он обещал «обрушить рубль до основания», и что Россию ждет экономическая катастрофа. Однако российская экономика росла быстрее, чем экономика любой страны, все еще находящейся в американской системе. В итоге санкции произвели непреднамеренный сейсмический эффект, показав, что крупную державу можно вышвырнуть из финансовой системы, основанной на долларе, и не столкнуться с катастрофой.

Именно этой системой одержим Бэннон. Но вряд ли о ней говорят только правые. «Она выгодна элитам финансовой индустрии, - писал левоцентристский экономист Яков Фейгин во влиятельной статье в 2020 году, - которые получают выгоду от посредничества в притоке капитала на рынки США, в то время как стоимость неторговых услуг, таких как обучение, здравоохранение и недвижимость, растет для всех остальных». За пределами США правительства более бедных стран часто подавляют местную заработную плату и поддерживают положительное сальдо торгового баланса, чтобы запастись долларами. Все эти торговые дисбалансы снова приносят прибыль глобальным держателям капитала. «Во всех странах, - писал Фейгин, - выигрывают элиты».

В США растет понимание во всем политическом спектре, что эта система геополитического контроля теперь работает в определенной степени на автопилоте. Но она также позволила расточительно расходовать средства и уничтожить промышленную базу, необходимую для производства простых военных материалов, таких как артиллерийские снаряды и боеприпасы ПВО, в которых так нуждаются вооруженные силы Украины. А вооружение доллара потерпело впечатляющий провал, потому что в России все еще оставалось множество заводов, способных производить реальные товары, поэтому отрезанность от западных рынков не привела к массовому дефициту. Возникла новая опасность: другие державы могут научиться на примере России.

Я разговаривал с Бэнноном во время внутриреспубликанской борьбы за то, кто сменит Нэнси Пелоси на посту спикера Палаты представителей. Бэннон утверждал, что это тоже борьба вокруг долларовой системы и мирового порядка. «Вся эта гражданская война на Капитолийском холме прямо сейчас?» - сказал он тогда. «Это настоящая борьба за деньги и власть, за то, можно ли продолжать перекладывать долги на американский народ».

Я никогда не считал такого человека, как конгрессмен от Флориды Мэтт Гейтц (Matt Gaetz), который выглядит в основном как воин культуры MAGA, антиимпериалистическим ренегатом. Но для Бэннона все это было связано. Даже демократы-популисты - «неолиберальные неоконы», - эту фразу он любит использовать, чтобы отмахнуться от любого политика, который не проявляет интереса к развязыванию рук. «Чтобы быть серьезным, нужно быть антиимперским», - пренебрежительно сказал Бэннон о Крисе Мерфи, сенаторе от Коннектикута, о котором я тогда писал и который на самом деле разделяет многие критические замечания традиционалистов о том, как наш связанный мир оставил пустоту смысла в жизни людей. Бэннон сказал: «Он поддерживает доплату в 100 миллиардов долларов Израилю и Украине, которую мы совершенно не можем себе позволить. Империя - это основной способ власти. Если вы не готовы взяться за Уолл-стрит и банки», что для Бэннона означает противостояние самым основам финансовой системы, »вы никогда ничего не сделаете. Это все разговоры».

«Но люди просыпаются», - сказал он мне. «Как только вы заговорите о том, как финансируется система, они придут в ярость. Аудитория рабочего класса может понять, что с системой что-то не так, но не может указать на это пальцем». Бэннон, который называет свою аудиторию «армией пробужденных», поставил перед собой задачу разъяснить все это. «Популизм - это система против антисистемы, вот и вся история. Республиканцы во всех этих суперкрасных MAGA-районах, которые не понимают этого, будут атакованы», - сказал он. «Так или иначе, в этой стране произойдет революция».

Такие люди, как Бэннон, не изобрели сопротивление американской империи. «Вначале был огромный скептицизм», - говорит этот европеец, имея в виду 1949 год, когда был создан альянс НАТО. «С самого начала были созданы так называемые информационные центры НАТО, которые, по сути, были мозговыми центрами, чтобы объяснять и оправдывать его».

Такие организации, как Германский фонд Маршалла и Атлантический совет, сделали все это более изощренным, заняв квазиофициальную роль в защите глобального порядка. Общественное восприятие имеет первостепенное значение, вот почему ляп Байдена (когда он назвал Зеленского президентом Путиным) вызвал такой ужас.

«На самом деле суть НАТО не в том, чтобы говорить о ценностях и мировом порядке», - сказал высокопоставленный чиновник из европейской державы . «Речь идет о том, как пронзить российские армии или провести операцию в небе над Балтикой». Все это было выработано в тайне. «А потом каждый год на этих конклавах они делают политический месседж».

Я поехал встретиться с человеком по имени Сумантра Майтра, , который только что выступил на NatCon, где Вэнс выступил с программной речью. Майтра, 38 лет, родился в Индии, вырос в Новой Зеландии и Англии, а сейчас живет в Ричмонде, где он занял должность директора по исследованиям в American Ideas Institute, который издает American Conservative. Журнал открыто антиглобален, но Майтра, похоже, в конечном итоге присоединится к длинной череде эмигрантов — от Генри Киссинджера до Збигнева Бжезинского и Залмая Халилзада, — которые играли важную роль в управлении американской империей.

Для меня он использовал свою крылатую фразу «спящее НАТО», чтобы описать смещение фокуса безопасности Америки от Европы по мере того, как она отходит от роли гаранта мировой безопасности. «Мы можем иметь двусторонние отношения», — сказал он и сказать партнерам: «Теперь это ваша ответственность, потому что у нас есть другие дела».

«Я не думаю, что США — умная империя», — сказал он. Наши системы власти выросли слишком хаотично — Америка вышла из Второй мировой войны в позиции непревзойденной силы скорее случайно, чем в результате тщательного проектирования. Даже эти кабели и центры обработки данных в Вирджинии оказались там, потому что несколько ранних веб-предпринимателей сочли удобным расположение рядом с исследовательскими центрами Министерства обороны. «Есть две вещи, которые нужны для империи», — сказал Майтра. «Во-первых, вам нужен класс имперских офицеров, которого у вас нет. Это не похоже на Британскую империю. Вы не обучаете людей быть имперцами».

Второй пункт перекликается с Бэнноном и Вэнсом. «Империи на самом деле приносят пользу рабочему классу в ядре». Он утверждал, что Британская империя, несмотря на все свои недостатки — а Майтра прекрасно их осознавал — осуществила то, что экономист Герман Марк Шварц назвал «передачей реальных ресурсов с периферии», определяя, что на самом деле означает быть империей. «Вы не получите этой выгоды, если будете жить в Огайо. Единственные, кто получает выгоду, — это торговцы оружием, Boeing, Lockheed и все такое. Это не умная империя».

Бэннон иногда шутит, что он ленинист, что может показаться странным из уст человека, который также говорит, что Трамп едва ли достаточно прав, чтобы быть на борту с проектом, который он продвигает. Но в наши дни все перемешалось. Майтра также упомянул Ленина и его идею о том, что «фундаментальное столкновение происходит не между капиталом и трудом», как выразился Майтра. «Это между национальным капиталом и международным капиталом». Он пошутил, что это «разрушит его карьеру», если я в конечном итоге выставлю его марксистом. Но «в основе своей Маркс был прав», сказал он, считая силы международного капитала и военной мощи неразрывно связанными. «А в США национальный капитал потерялся», сказал он, поскольку торговые соглашения, такие как НАФТА, и более широкая мировая экономическая структура подорвали «реальную» производительную экономику, которую популисты как правых, так и левых сегодня хотят восстановить. «Так что это экономическая проблема».

Я договорился о беседе с Хизер Конли, главой Германского фонда Маршалла, высококлассным экспертом по международным отношениям, от которой я ожидал скучных тезисов.

За пределами сцены Конли дала удивительно откровенную картину. «Я думаю, что мы плохо поработали, - сказала она, - мы потеряли американский народ в этом разговоре. Наша сделка заключалась в том, что мы говорили: «Мы справимся с этим» - вашингтонская элита и специалисты по внешней политике. И в течение последних 20 лет не было ощущения, что мы это получили, верно?»

Она была готова к кризису веры. «Мы потерпели неудачу», - сказала она. «И теперь нам предстоит новый разговор с американским народом, чтобы рассказать, что поставлено на карту, чего это будет стоить и что произойдет, если мы не добьемся успеха».

Конли прекрасно понимала, что обычные американцы вдруг стали задавать серьезные вопросы о системе, которая формирует их мир. И она хотела убедить их в том, что проект Бэннона по разрушению империи будет иметь ужасные последствия. «То, что мы переживаем, - оптимистично заявила она, - это возрождение трансатлантистов. И мы должны благодарить за это Владимира Путина и Си Цзиньпина». Цивилизационная борьба приближается.

После саммита я полетел в Нэшвилл на встречу совсем другого рода, чтобы обсудить будущее мирового порядка. Это было частное мероприятие, на которое меня пригласили редакторы IM-1776 - хорошо продуманного интеллектуального ежеквартальника, дающего голос наиболее националистическим течениям современных американских правых.

Сегодня, - говорит журналист Сэмюэл Финлей, - «у вас есть класс людей, которые не мыслят категориями стран». В консервативных кругах часто можно услышать, что «класс воинов» Америки - а правые часто считают, что это выходцы из этнически шотландско-ирландских, непропорционально южных семей, которые относятся к военной службе как к семейному наследию, - был тем, кто проливал кровь, чтобы построить нашу империю, а в итоге получил НАФТА, фентанил и прибрежный истеблишмент, который считает их и их ценности отсталыми и опасными. Немногие высокопоставленные политики и выборные должностные лица, с которыми я общался, похоже, понимают, как быстро в Америке распространились подобные взгляды. Но это, по крайней мере, одна из причин того, что, за исключением морской пехоты, все виды вооруженных сил США сейчас испытывают дефицит призывников. Наша армия состоит из разнообразных добровольцев и привлекает истинно верующих бойцов из самых разных этнических групп. Но она борется с быстрым сокращением набора в свои ряды молодых белых мужчин.

Финлей рассказал, как пришел на встречу с ветеранами и увидел стариков, которые стояли и рассказывали о том, как они сражались за Бога и страну. «И я помню, как разозлился», - сказал он. «Потому что я точно знаю, что никто по ту сторону присяги не думает о стране, не говоря уже о Боге».

«Они знают, что мы верим в эти вещи, и будут манипулировать», - сказал он. «Южане - янычары управленческого класса. И это факт. Мы любим эту штуку, как никто другой. И все же эта штука нас ненавидит».

Мероприятие IM-1776 в Нэшвилле представляло собой вечеринку и беседу с Эриком Принсом, выходцем из промышленного сектора Мичигана и бывшим морским котиком, основавшим частную военную компанию Blackwater и ставшим во время войны в Ираке фигурой, символизирующей весь уютный союз милитаризма и корпоративной власти, который сформировал вторую администрацию Буша. Но последние несколько лет Принс рассказывал совсем другую историю о роли Blackwater в Ираке и о том, почему он создал эту компанию: В этой версии, наводненной фальшивыми долларами, напечатанными ФРС, ее лидеры были захвачены тотализирующей идеологией, согласно которой весь мир должен быть вписан в американскую систему, американские вооруженные силы стали слишком неэффективными и несерьезными, чтобы вести настоящую войну. «Будь то вооруженные силы, которые не могут справиться с задачей в Ираке или Афганистане, - сказал он в тот вечер, - или то, как мы позволили чувакам в шлепанцах перекрыть Суэцкий канал....». Он оставил эту мысль на минуту.

А потом Принс сказал, что Америке нужно обратиться - как я однажды цитировал слова Вэнса в этом журнале - к Эндрю Джексону, «который был великим президентом и, кстати, выступал против центрального банкинга», - сказал он под громкие аплодисменты. Он сказал, что следует вернуть так называемую систему «порчи», которую Джексон ввел в федеральную государственную службу и которая позволяла президенту свободно нанимать союзников и увольнять врагов, что перекликается с тем, что Трамп ясно дал понять, что намерен сделать в клиринговой палате всего правительства. Затем Принс вернулся к доллару. Вооруженные силы стали «такими большими и неподотчетными», сказал он, «из-за фиатной валюты, когда Конгресс может просто присвоить дополнительный триллион долларов в год, тратя его на себя и на глупости.... Это как Америка на неограниченных пончиках».

Марк Гранза, главный редактор IM-1776, сказал мне, что в пивоварню, где проходило мероприятие, явилось около 250 человек - на периферии масштабной биткоин-конференции, на которую приехало 20 000 человек и где вскоре должен был выступить сам Трамп. Принс - звезда в этих кругах, но я все равно был потрясен тем, как много знакомых мне людей пришло - ветераны спецназа, препперы из глубинки и множество известных людей из Twitter, некоторые из которых не принадлежат к правым. Мероприятие частично организовал Ник Аллен, управляющий Sovereign House, местом проведения мероприятий в центре Манхэттена, которое является полуофициальной штаб-квартирой сцены на Димс-сквер, объединяющей писателей и художников, придерживающихся правых взглядов.

Дискуссия постоянно возвращалась к доллару. Редактор IM-1776 отметил, что сегодня Америка тратит на выплату процентов по долгу больше, чем на вооруженные силы. Принс сказал, что нам нужно принять «все необходимые законные меры», чтобы радикально сократить федеральный бюджет. «Как вы думаете, не наступит ли момент, - спросил редактор, - когда, если не принять радикальных мер, «все сойдет с рельсов в финансовом плане?»

«Мы определенно приближаемся к веймарскому уровню долга», - сказал Принс. «И посмотрите, доллар как мировая резервная валюта поддерживается иллюзией военной гегемонии США. И когда мы постоянно терпим неудачи, наши друзья видят это, а наши враги действительно видят это, поэтому они прощупывают и проверяют. И чем больше мы злоупотребляем санкциями, тем больше людей уходят».

Отказ от доллара как мировой резервной валюты вызовет «шок в Америке», - продолжил он. Но это, по крайней мере, заставит Америку привести свои расходы в соответствие с реальными возможностями нашего производства. Это будет означать разрушение системы социального обеспечения или оборонного аппарата, а возможно, и того, и другого, но, по его мнению, наши расходы настолько оторваны от нашей материальной реальности, что это все равно будет «совершенно правильным решением».

Наконец он заговорил об очевидном геополитическом вопросе. «Послушайте, Путин вторгся на Украину», - сказал он, - „я не оправдываю этого“. Но он повторил мнение, часто высказываемое правыми - и еще чаще левыми антиимпериалистами - о том, что по мере того, как альянс НАТО расширяется все ближе к границам России, он может ожидать ответной реакции. «На данный момент, - сказал он, - НАТО на самом деле не является альянсом. Это протекторат».

Он похвалил Трампа - как и Столтенберг, который косвенно отдал должное и бывшему президенту, хотя мало кто в альянсе любит признавать, что именно спровоцировало этот сдвиг, - за то, что тот подтолкнул членов НАТО к увеличению расходов на оборону. Но он все равно удивляется тому, что Америка берет на себя такую большую часть ответственности за обеспечение безопасности таких стран, как Германия. «Это третья по богатству страна в мире, - сказал он, - а они совершенно несерьезно относятся к этому. Им наплевать на все. Я не знаю, почему мы, налогоплательщики, должны больше финансировать эти усилия».
 

Германия, где канцлер Олаф Шольц совсем недавно обещал, что страна начнет так называемую Zeitenwende, перевооружаясь после более чем полувекового периода, в течение которого она избегала попыток выступать в качестве военной державы, столкнулась с тем, что ее промышленный сектор сильно пострадал от санкций США в отношении экспорта российского газа, и не планирует массово сокращать расходы на социальное обеспечение. Недавно страна объявила, что, столкнувшись с бюджетной реальностью, у нее даже не будет денег на помощь Украине в военных действиях. А Германия, безусловно, является крупнейшей экономикой Европы. Новый лейбористский премьер-министр Великобритании Кейр Стармер пришел к власти, пообещав довести военные расходы Соединенного Королевства до 2,5 % от ВВП, что в масштабах истории является ничтожно малой долей экономики страны, которую можно потратить на обеспечение собственной безопасности. Но для этого ему придется искать деньги, повышая налоги, угрожая вытеснить и без того сокращающийся финансовый центр Лондона во Франкфурт или Париж, или сокращая социальные услуги, а весь основной социальный контракт европейского общества построен на обещании медицинских услуг и страховочной сетки такого рода, какой никогда не было в Америке.

Не так давно Принс попал в заголовки газет, заявив, что Западу нужно снова колонизировать Африку. На мероприятии в Нэшвилле он вернулся к этому вопросу: Западные правительства, по его мнению, сейчас едва справляются с финансированием и поддержанием собственных систем. Для людей на этом собрании, которых он назвал достаточно осведомленными о кризисе, который он видит, возможность заключается в строительстве вне разрушающейся системы. «Не правительство США посылает людей», - сказал он. «К черту это. Это инициативы частных городов, дисциплины, которые мы здесь считаем само собой разумеющимися». Он предложил «каперскую» модель иррегулярной войны против мексиканских картелей и наказать Китай за экспорт химикатов-прекурсоров, используемых для производства фентанила, от которого ежегодно умирают почти 70 000 американцев. «Я думаю, что огонь - это недоиспользованный инструмент, и, сжигая все эти объекты в Китае, мы посылаем очень хороший сигнал», - сказал он. «Если вы пошлете американских военных, это приведет к эскалации. Но если вы просто назначите вознаграждение и будете платить его, скажем, картелям, это сойдет на нет».

«Вы увидите множество независимых городов-государств, небольших очагов капитализма и хорошего управления, а люди будут больше наслаждаться жизнью на местах, - говорит он. В мире, который становится все более хаотичным, появятся очаги утонченного, мирного, желанного общества». «Военно-морской флот США, защищающий мировые судоходные пути, - сказал он, - так больше не будет. Будущее, к сожалению, гораздо менее определенно и более жестоко».

Я оставался в Нэшвилле до конца конференции по биткойнам. Я наблюдал за обращением Трампа к VIP-персонам в переполненном зале, который взорвался, когда он пообещал уволить председателя Комиссии по ценным бумагам и биржам Гэри Генслера и пообещал создать федеральный стратегический резерв биткоина. Это говорило о недоверии к доллару, которое постепенно проникает в массовое сознание. Выходя из зала, где выступал Трамп, я столкнулся с Ро Ханной, конгрессменом-демократом, который представляет округ, охватывающий большую часть Кремниевой долины. У Ханны с Бэнноном постоянные приятельские отношения любви-ненависти, но он разделяет критику, которая часто проходит через старые разделения между левыми и правыми. «Бэннон много раз хвалил меня», - сказал он мне однажды. Он говорит: «Берегитесь этого парня, Ро Ханны, он заимствует тексты наших песен». »

«В 80-е и 90-е годы существовала наивность, что западный либерализм станет концом истории и прекращением конфликтов. В западном либерализме был такой провинциализм, что это был единственный путь», - сказал он мне. «Политика глобализации не сработала».

Я ушел и отправился на чтение книги писателя по имени Джо Аллен в нескольких кварталах от конференц-центра. В книге Аллена «Темный эон» наше новое общество, в котором доминируют технологии, описывается как адская машина, лишившая нас, помимо всего прочего, связи с естественной жизнью.

Я был удивлен, узнав, что он работает в подкасте Бэннона War Room в качестве технического корреспондента шоу. Мы выпили пива, и я спросил его, насколько Бэннон разделяет его мировоззрение. «Стив сейчас в тюрьме, - пожал он плечами, - и я уверен, что когда он выйдет, он будет очень зол из-за тех вещей, которые я говорил, но что еще нового?»

Аллен затронул тему трансгуманизма, идею о том, что либерализм, технологии и капитализм объединились в некую нечестивую троицу, чтобы исказить естественную человеческую реальность в наш новый век. «Важная связь между популистами и антитрансгуманистами в сознании Стива, - сказал Аллен, - заключается в том, что Стив отстаивает интересы унаследованных американцев. А унаследованные американцы - это в значительной степени творцы традиций и, по большому счету, творцы традиционной религии».

«Стив необычайно враждебен к эксцессам капитализма», - сказал он. «Если воспользоваться сложным термином, - продолжил он, - Бэннон считает весь комплекс капитала, империи и технологий «нечестивым»». Это может звучать расплывчато и нелогично, но если и можно что-то понять о глобальном популистском движении, так это то, что у многих людей, вовлеченных в него, это чувство возникает неявно, не требуя объяснений. «Каждый из нас нашел свой путь к этому», - сказал Бэннон Дугину во время их встречи в 2018 году. «Традиция».
 

Впервые я связался с Беном Родсом, самым влиятельным советником Барака Обамы по внешней политике, по электронной почте, когда был на саммите НАТО, надеясь поговорить без фильтра пресс-секретарей и кураторов. Он очень быстро сказал, что американская система действительно является «империей», и он явно много думал о том, что это значит.

«Есть два способа взглянуть на это», - сказал он. «Я думаю, что более ленивый способ заключается в том, что у США есть сотни военных объектов по всему миру и территории, о которых большинство американцев даже не подозревают». Но это была лишь очевидная часть. «Более точная версия заключается в том, что большая часть системы, в рамках которой функционирует мир, создана, управляется и поддерживается США. Так что все, от глобальной финансовой системы до сети альянсов безопасности», которые мы создали по всему миру, „было построено для того, чтобы подключиться к американскому богатству“.

«Доллар - это мировая валюта», - продолжил он. «США контролируют мировую финансовую систему, США постоянно применяют санкции, чтобы заставить страны делать то, что мы хотим». Казалось, он был озадачен идеей о том, что подобная система - это не что иное, как империя.

«Люди отделяют наш военный след от нашего финансового следа», - сказал он. «Но причина, по которой люди должны верить в то, что доллар - надежная валюта, заключается в том, что он буквально обеспечен вооруженными силами Соединенных Штатов, хотя, по нашим словам, миссия вооруженных сил Соединенных Штатов заключается не в этом».
Он только что опубликовал в журнале Foreign Affairs статью, в которой отстаивает идею нового глобального устройства, признающего зарождающийся многополярный порядок, но при этом оставляющего на месте американскую систему альянсов. «Я не верю в то, что можно просто выдернуть вилку из розетки».

В подростковом возрасте он читал об эскадронах смерти в Латинской Америке, поддерживаемых ЦРУ. «А теперь я вдруг оказался в партии, которая на словах защищает благородство разведывательного аппарата США», - сказал он. «И это не только в геополитическом смысле. Это и банкиры. Сейчас мы защищаем глобальный капитализм, НАТО и все предприятие неолиберализма».

По его словам, мировые лидеры должны считаться с тем, что мир никогда не будет по-настоящему плоским, как это когда-то представлялось в оптимистичных либеральных формулировках. «В противном случае мы в конечном итоге потеряем все - потому что тогда Бэннон перехватит этот отпор», - сказал он. «Нам нужна национальная идентичность, которая свяжет все это воедино», - сказал он. «И все согласны с тем, что здесь есть проблема. Мы все ее видим».

Разделение происходит между людьми, которые хотят попытаться свести все к мягкой посадке, и теми, кто хочет все взорвать. «Проблема в том, - сказал он, - что никто не показал мне, что можно взорвать страну, если не будет войны и массовых разрушительных событий».