Девушка-разведчик из Казани: «Отдать жизнь за Россию – для меня это не просто слова»

Марта – сирота, выросла в детдоме. Когда она приняла решение отправиться в зону СВО, отговаривали её только подруги. Она спокойно рассуждает о смерти, лихо управляется с оружием, но не считает себя девушкой с мужским характером. История женской отваги в репортаже «Татар-информа».

Три недели искала батальон, в который берут девушек

Стройная и красивая 22-летняя Марта, в мирной жизни – студентка КФУ, учится на переводчика немецкого языка. На поле боя она – разведчик.

У этой хрупкой девушки медаль «За Отвагу», две контузии, и осколочное миномётное ранение. В зоне СВО Марта пробыла ровно год. Когда в прошлом году началась мобилизация, она твёрдо решила уйти на фронт.

^{У хрупкой девушки Марты медаль «За Отвагу», две контузии и осколочное миномётное ранение/Фото: © Равиль Мукменов / «Татар-информ»}

«Я мечтала быть военным. Имела навыки стрельбы, так как профессионально занималась практической стрельбой. И вот решила попробовать свои силы. Так попала на СВО», – поделилась Марта.

Несмотря на мечту носить форму и погоны, поступать в военный вуз она не стала, говорит, что это слишком долгий путь.

«Тем более, насколько я знаю, военных девушек на СВО не отправляют. У меня есть подружки-связистки, они окончили Санкт-Петербургский университет и им запретили ехать в "горячие" точки. Им сказали, что они нужны в штабе. А на СВО можно попасть и без образования. У меня есть знакомые девушки- операторы БПЛА, снайперы, помощники медиков, санитарки – их очень много. Они вытаскивают бойцов с поля боя и никто им не предъявляет, что у них нет образования», – улыбается Марта.

Найти подходящий батальон оказалось не так просто – на поиски ушло почти три недели.

«Я спросила, куда могу пойти, у товарища, который воюет, он – комбат. Он сказал, что знает батальон, куда берут девочек, и познакомил меня с командиром этого батальона. Тот посмотрел на мои способности, ВВК я прошла ещё на гражданке, то есть он видел, что я здорова, психически уравновешена. Узнал мои мотивы, и мою кандидатуру одобрил», – вспоминает Марта.

^{В зоне СВО Марта пробыла ровно год/Фото: из личного архива Марты}

«Вспомнила льва из мультика – он был смешной и красивый, выбрала позывной в честь него»

У Марты нет ни одного родного человека, о котором она бы знала. Первые девять месяцев своей жизни она провела в больнице, затем её перевели в казанский дом ребенка, а затем – в детский дом. Самые близкие её люди – это подруги, с которыми она росла. Когда девушки узнали, что Марта собралась на фронт, отговаривали.

«У моей подруги в “Вагнере” погиб брат, ей, наверное, особенно тяжело было меня отпускать. В университете ещё больше беспокоились. Но со временем приняли, сейчас отпускают спокойно. Когда я говорю, что мне надо уехать в командировку, они даже не спрашивают, в какую. Уже понимают, что это на долго», – говорит Марта.

Так Марта стала разведчиком, её позывной – Алекс.

«Мы ехали с командиром на распределение, и он сказал: “Быстро выбирай позывной, а то мы уже подъезжаем”. И тут я вспомнила мультик, там был лев Алекс – такой смешной и красивый. А позывной нужен короткий, так и выбрала», – рассказала девушка.

^{Первое время к Марте относились предвзято, думали, что она приехала на СВО искать себе мужа/Фото: из личного архива Марты}

«Иногда поступают предложения сходить куда-нибудь. А куда мы сходим? В соседний окоп?»

Первое время к Марте относились предвзято, думали, что она приехала на СВО искать себе мужа. Но, увидев девушку в деле, сослуживцы все эти мысли отбросили.

«У меня даже мыслей таких не было, откуда они это взяли вообще? (смеётся) Пока мне не нужны отношения. Я совсем недавно окончила школу, поступила в университет. Я только нахожу себя, поэтому семья меня пока не интересует. И сердце мое пока тоже свободно. Отношений там не было, но иногда поступают предложения сходить куда-нибудь. А куда мы сходим? В соседний окоп?» – смеётся девушка.

Она чётко следует своим принципам, поэтому разделяет работу и личную жизнь, а мужчин на передовой воспринимает исключительно как братьев.

«Я не единственная девушка в батальоне. Раньше у нас ещё начмед была, а сейчас с нами из СМИ девушка живёт », – отметила Марта.

Дочерью полка её не называют, как-то раз кто-то назвал её «сердцем взвода».

«Меня берегут и любят, всё-таки не в каждом взводе есть девочки. Иногда нашему взводу говорят: “Вам везёт, у вас девочка есть”. Но я не думаю, что нам от этого легче», – смущается она.

Марта признаётся, что через несколько месяцев в полевых условиях ей захотелось домой, тёплой домашней еды и горячей воды.

«Но через неделю после того, как я приехала домой, безумно захотела назад. Когда в феврале я приехала на сессию, кое-как выдержала здесь месяц: “Отчисление, академка – делайте, что хотите”, – и быстрее поехала назад. Мне там психологически легче. Мне было плохо тогда в феврале здесь», – поделилась Марта.

^{«Меня берегут и любят, всё-таки не в каждом взводе есть девочки»/Фото: из личного архива Марты}

«Ты можешь быть крутым бизнесменом, а сидишь ты в одном окопе и в одной одежде со всеми»

Девушка-боец говорит, что на поле боя все равны, и это равенство ей очень нравится.

«У нас даже званий нет, есть только должности. Мне нравится, что там у людей нет финансового или социального статуса: ты можешь быть крутым бизнесменом, у которого десять квартир, а сидишь ты в одном окопе и в одной одежде со всеми. Вы будете есть одну еду, у вас будет один и тот же распорядок дня. В одинаковых условиях проявляется только ваш характер, а не количество денег и связей», – рассуждает девушка-разведчик.

Условия, в которых оказываются люди на передовой, считает Марта, это прекрасная возможность проявить себя. И порой, люди открывают там в себе такие качества, о которых даже и не подозревали, говорит она.

«Там я встречала совсем молодых, тихих и скромных мальчиков. Мужчины, которые прошли Афган и Чечню, не воспринимали их всерьёз: “Сидите дома, с мамой”. А на боевых дежурствах смотришь на них и эти ребята, которые ещё даже не знали, что такое страх, оказываются такими патриотами. И если кто-то идет на СВО за деньгами, то они приходят проявить себя. Может быть, если человек с боевым опытом не пойдёт куда-то, побоится мин, то они, наоборот более активные и инициатива чаще всего исходит именно от них. Мне тоже хотелось проявить себя, поэтому и я пошла. Может быть и деньги меня от части смотивировали. Но больше мне хотелось как-то запомниться в истории, вложить частичку себя. Это тоже важно», – объясняет Марта.

В первое время на фронте у Марты был шок – то, с чем пришлось столкнуться, не совпадало с её представлениями. Но совсем скоро она начала чувствовать радость и даже эйфорию.

«Полигон, мы бегаем, скоро воевать поедем – так классно. Когда вернулся первый взвод, они рассказывали, давали советы. Изначально было такое рвение показать себя. Я никогда не думала, что хорошо ориентируюсь в природной среде. Оказалось, что в лесу я никогда не заблужусь. У нас была огромная территория, я даже по мху, по тропинкам, по следам запоминала путь. У меня обострились память и внимательность. И на передовой, если ребята что-то не слышат, то я слышу: кабанчик идёт, например. На гражданке я такого за собой не замечала», – говорит девушка.

Марта размышляет: скорее всего там начинаешь жить на других оборотах – в зоне боевых действий всё совсем по-другому.

«Там меняется режим жизни. Нет такого, что подъём строго в шесть утра. Как получится, так и проснёшься, когда захочешь, тогда и поешь. Там есть ночные наряды, два часа стоишь, тебя меняют. Но чёткого распорядка дня нет. Если будет задача, пойдёшь, а если нет – будешь сидеть в блиндаже с пацанами, письма читать. Детские письма очень трогают, дети стараются, рисуют, ещё могут шоколадку положить какую-нибудь. Такой кайф! Очень приятно, что детям прививают патриотическое воспитание», – говорит она

В мирной жизни у Марты своей семьи нет, но на СВО она обрела её – все бойцы, говорит девушка, живут одной большой дружной семьей.

«Там мы – одна семья, называем друг друга братишки и сестрёнки. Не помню, чтобы кто-то отказал мне в каких-либо просьбах. От банальных бытовых вопросов, до просьбы привезти что-то из Татарстана. Если человек пошёл в магазин, ни разу не было, чтобы он и мне что-то не захватил», – поделилась разведчица.

^{В мирной жизни у Марты своей семьи нет, но на СВО она обрела её/Фото: из личного архива Марты}

«Я была в Луганске в 2014 году, видела весь тот ужас, люди не заслуживают этого»

Тем не менее, по словам Марты, послабления ей, как девочке, всё-таки делают.

«Что особенно приятно, перед выходом на передовую у меня всегда спрашивают: поедешь не поедешь, может, у тебя эти дни, ну, мало ли, ты же девочка. Командир боялся, если что-то случится, его батальон вообще могут закрыть из-за того, что взял на передовую девушку – запрещено законом. Но он брал, и всегда говорил: “Если что-то случится, ответственность на тебе самой. Ты согласилась, я тебя тысячу раз спросил”. Когда он приезжает, он всегда спрашивает, хочешь назад? Может, помыться хочешь? Иногда я соглашалась, когда совсем уже нужно было. Но выезды на передовую всегда проходило ровно, не было никаких приказов типа: “Иди убей”. Несмотря на то, что это война, здесь всё гуманно, есть человеческое отношение», – объясняет Марта.

Многие считают, что женщине на место в окопах, так как мужчина может переключиться на неё, как на объект воздыхания, может начать совершать какие-то глупости, побежать спасать её, перестать прислушиваться к инстинкту самосохранения. Но Марта с этим в корне не согласна.

«Женщины всегда участвовали в войнах. Во Вторую Мировую намного больше их было, были целые добровольческие женские батальоны. Я не помню, чтобы кто-то рисковал собой ради моей жизни, думаю, у каждого есть инстинкт самосохранения, и не важно мужчина ты или женщина. Тем более, я не хожу в штурмы, у меня не было прямого контакта с противником. Если начинается обстрел, мы уходим. Я не штурмовик, если начинаются действия угрожающие жизни, разведка, уходит, так же, как и мобилизованные, связисты. Остаются только штурмовики, кому приказано сидеть до последнего», – объяснила она.

Разведчица рассказала – часто к ней и мирные жители обращаются с не очень приятными вопросами: «Что ты тут делаешь, девочка?» Советуют возвращаться домой, рожать детей. Но подходят и для того, чтобы поблагодарить и поддержать.

«Я воюю за Донбасс, где процветал нацизм, где убивали мирное население. Я была в Луганске в 2014 году и позже, видела весь тот ужас. Люди не заслуживают этого. Местные жители в Луганске и Донецке очень нас поддерживают, они живут в городах, которые ощутили на себе, что такое война. Есть конечно и ждуны, они ждут украинскую власть – ну, их можно понять, у них дети служат в ВСУ. Но очень приятно, когда нас открыто поддерживают. В Луганске или Донецке обязательно подойдут и хотя бы словом приободрят», – рассказывает Марта.

Разведчица поделилась, что с бойцами ВСУ напрямую не сталкивалась, видела только пленных.

«Как-то мобилизованных взяли в плен, а потом повезли обменивать. Их загрузили в ‘’Урал’’, завязали глаза, между собой им запрещено общаться, разговаривать можно только если спросят. Это были мобилизованные. Я уверена, они ничем не отличаются от нас. Я их не виню. На Украине живут такие же люди, просто такая ситуация сложилась. Я понимаю этих людей, я понимаю их слёзы. Сейчас там даже женщин призывают, которые вообще не связаны с военной специальностью, повестки присылают бухгалтерам, юристам. Я думаю, это последний шаг. Это значит, что не осталось мужчин больше. Не будут женщин класть просто так», – рассуждает разведчица.

^{В первое время на фронте у Марты был шок – то, с чем пришлось столкнуться, не совпадало с её представлениями/Фото: из личного архива Марты}

«Умереть воином – жить вечно»

У Марты в зоне СВО сформировалось особое отношение к смерти. Она говорит, что принимает её, как естественную часть жизни.

«Может быть, те, кто эмоционально не устойчив, тяжело воспринимают смерть и разлуку. Кто-то даже вдали от дома долго не может находится. Но я устойчива к этому, поэтому, если кто-то погиб… как говорится: умереть воином – значит жить вечно. Я считаю, что после смерти все они попадают в рай, где им хорошо. Я думаю, что такой человек не зря прожил жизнь. И я уверена, что и на Родине их чествуют. У нас командир недавно погиб, так у него в Екатеринбурге чуть ли не парад был», – рассказывает Марта.

Девушка говорит, что каждый раз, когда приезжает в отпуск домой, получает вести о погибших боевых товарищах.

«Как только приезжают в отпуск, и, блин, кто-то из наших, кто-то из близких, друзей. Пытаешься связаться с родственниками, чем-то помочь. Мы всегда скидываемся, ведь когда придут эти похоронные, неизвестно, иногда по полгода люди ждут. Мы всегда собираем личные вещи погибшего, чтобы передать родным. Как-то погиб человек, с которым мы жили в одной комнате, мне нужно было все передать его родственникам. Сохранила в целости сохранности, отвезла. Мы всегда вместе поминаем их. Ну что поделаешь, такая судьба у человека», – говорит девушка-боец.

Рассказывает об этом Марта спокойно без эмоций, говорит, уже привыкла.

«Ну что поделаешь, я тоже умру в один прекрасный день. Все же понимают, что и на гражданке с тобой что угодно может случиться, а там мы хотя бы не зря погибаем. Я думала, что даже если конечности потеряю, это будет не зря. Вложить частичку себя в историю России – это не простые слова», – считает разведчица.

^{«Там начинаешь жить на других оборотах – в зоне боевых действий всё совсем по-другому»/Фото: из личного архива Марты}

«Я видела таких женщин на передовой – пацанов из-под обстрелов вытаскивала из-под танков»

Несмотря на такую силу духа и малоэмоциональность, Марта не считает, что характер у неё мужской.

«Я бы не сказала, что он у меня мужской, обычный характер. Главное, что он есть. Я видела женщин намного сильнее меня психологически, намного смелее. Я видела таких женщин там на передовой – никто не пойдёт туда, а она пойдёт. Пацанов из-под обстрелов вытаскивала, из-под танков. Вот характер. Хотя выглядит так… маленькая, милая, улыбчивая девочка, по ней ни за что не скажешь, что она способна на настоящие подвиги», – поделилась Марта.

Девушка призналась, что иногда всё-таки плачет, правда, исключительно по бытовым вопросам, из-за страха – ни разу.

«Конечно, на передовой, хочешь не хочешь, страшно – там выстрелы, из Градов бьют, и с твоей стороны, и с их. Летают квадрокоптеры и не знаешь, чей там квадрокоптер над тобой завис – наш не наш. Первые месяц-два к этому надо привыкнуть», – вспоминает она.

Самый страшный момент в зоне СВО был, когда взвод приехал на ротацию.

«Сидишь себе в расположении, скоро домой, думаешь о том, что передовая позади, уже ничего плохого не ждешь. И в пять утра раздается взрыв. Вскакиваешь, офигеваешь, и тут второй взрыв. Я бегу, как могу. Оказалось, в соседнее здание был прилёт. Взрывная волна пошла, чувствуешь всё это, бежишь. Я жила в самой опасной части здания, это третий этаж, то есть находилась посередине. Если что-то прилетит, ты первая, кто ляжет. Чем ниже, тем безопаснее. Я очень испугалась, что могу не уехать оттуда. Я так быстро ещё никогда не бегала», – смеётся Марта.

Ранение девушка получила, когда с сослуживцами шла к месту дислокации мобилизованных, чтобы забрать довольствие.

«В меня прилетел осколок от миномёта. Когда мы шли по лесу, начался обстрел, мы надеялись, что проскочим. Не проскочили. Мы дошли до мобилизованных, там у них есть медики, развернута операционная. Очень здорово, что это всё у них есть. Мне нужно было только осколочек вытащить. Меня довезли и быстро там всё сделали. Сказали, что могу взять отпуск. Взяла отпуск за свой счёт чтобы подлечиться и отдохнуть», – рассказывает Марта.

А медаль «За Отвагу» она получила за то, что осталась одна из разведки, в то время, когда все остальные разведчики уехали.

«Такого быть не должно, но так получилось. Обычно, когда мы уезжаем домой, нас собирают, и нескольких человек награждают. Вот и меня наградили», – поделилась она.

Награду девушка не носит, и даже особо не распространяется о ней среди знакомых. Такая вот скромность.

Марта сейчас находится в Казани в отпуске. Говорит, как минимум ещё один контракт подпишет, ну а после – займётся учёбой. Она планирует получить диплом и найти хорошую работу.

«Очень хочу путешествовать по разным странам, увидеть мир для меня очень важно», – отметила девушка.

^{«Я бы не сказала, что он у меня мужской, обычный характер. Главное, что он есть»/Фото: из личного архива Марты}

«Когда я стала оформлять документы на квартиру, мне сказали: “У тебя же есть опекун, живи с ней”»

Очень важно для Марты ещё и решить вопрос с жильём. Квартиру, как сирота, она так и не получила.

«Многие, с кем я росла в детском доме, до сих пор не получили квартиры. У некоторых из них уже по трое детей, и они вынуждены снимать жильё, ещё как-то учиться», – говорит она.

Марта рассказала, что за год до 18-летия над ней оформили опеку, но чисто юридически. Жить она продолжала в детском доме.

«Женщине, которая оформила опеку, это было выгодно и мне тоже – надо было решить вопрос с учёбой. Эта женщина уже оформила наследство на эту квартиру на своих родственников, да я и не претендую на это жильё. Но когда я стала оформлять документы на квартиру, мне сказали: “У тебя же есть опекун, живи с ней”», – рассказала девушка.

Пока Марта защищает Родину, вопрос с жильём остаётся открытым. Никаких продвижений даже не предвидится, говорит она.

^{«Война идёт дальше, потери большие, поэтому важна помощь каждого»/Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»}

«Хотелось бы обратиться к тем, кто хочет поехать на СВО, но сомневается. И к девушкам, и к парням: не важно, сколько вам лет. У нас есть такие люди кому и по 60, и по 70 лет, они работают на складах, приносят свою пользу. Есть повара. Вы можете пойти на любую специальность, а в процессе уже переквалифицироваться. Война идёт дальше, потери большие, поэтому важна помощь каждого», – говорит разведчица.

---

Авторство: Елена Фенина, 25 октября 2023 12:00