Организация общества и государства на примере Бразилии

В конце XIX века свежеобразованная Бразильская Республика вела в штате Баия войну с обитателями поселения Канудус, не признававшими никакой власти, кроме собственного духовного лидера Антониу Консельейру. Госпропаганда называла его «монархистом», хотя он был, скорей, анархо-христианином: в тогдашней Бразилии «монархист» означало «враг вообще». Войну эту республика не без труда и не без зверств выиграла, перебив более половины жителей Канудуса. Антониу Консельейру предусмотрительно умер от дизентерии незадолго до поражения.

В ноябре 1897 года 20 тысяч демобилизованных солдат республиканской армии были доставлены в Рио и брошены в порту под открытым небом. Начальство обещало позаботиться об их размещении, но испарилось, едва высадившись на берег. Потолкавшись в доках и осознав, что помощи ждать неоткуда, люди самочинно заселили холм Провиденсия, назвав его Фавелой — скорей всего, по имени кустарника, росшего в Байе, в память о славном геноциде, который они там устроили. Минобороны, совершенно не понимавшее, что делать с толпой хоть и безоружных, но обученных и организованных солдат, порадовалось тому, что проблема решилась сама собой, и утрясло вопросы с городскими властями.

Нельзя сказать, что холм Провиденсия-Фавела положил начало строительству сквоттерских поселений в Рио, нечто похожее существовало там и раньше, но фактическая легализация солдатского сквота придала процессу новую динамику. С тех пор самовольные поселения стали возникать одно за другим, и все они назывались фавелами.

За прошедшие 127 лет их развелось невероятное количество. По последним полицейским подсчётам в Рио аж 1’413 фавел, хотя называют и меньшие цифры: строгие границы между фавелами определить непросто. Так или иначе, в фавелах живёт пятая часть горожан, которых называют «фавеладос», или на бразильский манер «фавеладус», но мне больше нравится слово «фавелоиды». Фавелы существуют и в других городах Бразилии, но речь не о них.

По сути фавелы — это анархистские анклавы, на территории которых практически не действуют законы Бразилии. Они живут по своим понятиям, со своей собственной экономикой и социальной иерархией. Управляют ими организованные банды, которые занимаются тем же, чем и их коллеги по всему миру: наркотиками, оружием, торговлей людьми и тому подобным. Но отнюдь не все фавелоиды работают на бандитов, у большинства — вполне обычные занятия, у кого-то свой бизнес, кто-то ходит на работу, всё как у людей.

Сейчас они находятся в «имперской» стадии: как утверждает тамошнее МВД, три крупнейшие банды наркоторговцев контролируют 828, 238 и 69 фавел соответственно. При этом 278 фавел не подчиняются наркоторговцам и содержат собственное вооружённое ополчение — в сущности, ещё одну банду. «Власти» фавел исправно собирают налоги с подчинённых им фавелоидов. В соответствии с общественными законами, имперская стадия должна смениться республиканской, так что не удивлюсь, если у них в скором времени образуется пяток парламентов.

Иными словами, это не просто «государство в государстве» — это целый мир, состоящий из множества самоорганизующихся квазигосударств со своей сложной политикой. С бразильским государством отношения у этой параллельной вселенной складывались неровно, но в целом, довольно плохо. Правительство периодически пыталось сносить и расселять фавелы, но из этого ничего не получалось, отчасти из-за коррумпированности и бессилия бразильских госструктур, отчасти из-за внутренней миграции и постоянного притока новых фавелоидов.

Только в конце 80-х годов прошлого века политика в отношении фавел начала меняться. Правительство позволило им подключаться к городской инфраструктуре и официально смирилось с правами сквоттеров на владение землёй, которая раньше считалась ничейной. Качество жизни в фавелах улучшилось, но на криминальную ситуацию особого влияния это не оказало, так что с конца 2000-х годов «чистые» районы стали отгораживаться от фавел стенами.

В 2010-е годы в этом сюжете случился любопытный твист. В ту пору Рио-де-Жанейро готовился провести два больших спортивных мероприятия: чемпионат мира по футболу в 2014-м году и летнюю олимпиаду в 2016-м. Перед властями стояла задача сделать так, чтобы праздники коммерческого спорта не превратились в криминальный кошмар для гостей. Очевидное решение — туристическое гетто за кородоном вооружённой полиции — в этом городе не прокатывало. Теоретически это было возможно, практически — едва ли.

Штука в том, что фавелы довольно равномерно разбросаны по всему городу, чередуясь с «чистыми» районами в хаотическом порядке. От пафосной курортной Ипанемы до очаровательной Лапы с её многоярусными самба-дансингами — километров 10-12, и прогуляться по этому маршруту, не познакомившись с обитателями пары-тройки фавел, никак не получится. А это значит, что до дансинга турист, если и дойдёт, то в сильно облегчённой комплектации. Разумеется, в Рио есть такси и, кажется, даже общественный транспорт, но гости сугубо спортивных мероприятий наверняка захотят прогулочного челленджа — тут-то их фавелоиды и примут.

Рассудив таким манером, власти решили исправить положение — единственным понятным им способом. В 2007 году было объявлено о проведении футбольного чемпионата в Бразилии, и уже в 2008 году была создана структура с глумливым названием «Умиротворяющее полицейское подразделение» (Unidade de Polícia Pacificadora, UPP). Тогдашний губернатор Рио был большим поклонником колумбийского президента Альваро Урибе, который жёсткими военными мерами основательно ослабил наркокартели в своей стране, так что методы «умиротворения» фавел были строго силовыми.

UPP представляла собой сравнительно небольшую (не больше 10 тысяч офицеров), но хорошо вооружённую и оснащённую оккупационную армию. «Умиротворители» входили в фавелы так, как силы вторжения входят в оккупируемую страну — в полной экипировке, боевым порядком, с броневиками и вертолётами, устраивали что-то вроде военных комендатур и зачищали территорию от инсургентов. Сопротивление свирепо подавлялось. Власть банд объявлялась низложенной, и на смену ей шла власть бразильского государства. Развёртывание UPP закончилось в 2013 году, как раз к футбольному чемпионату.

Преступность в городе действительно резко снизилась, но этого правительству было мало: оно хотело наложить лапу на экономику фавел и принялось «легализовывать» тамошний серо-чёрный бизнес, принуждая фавелоидов платить налоги в госказну. «Парррядок» восстанавливался по всем направлениям, и правительство активно пиарило этот процесс.

Как раз в 2013 году мне довелось беседовать с обаятельной девушкой, бывшей частью этого пиара. Девушка родилась и выросла в фавеле, где в компании с другими такими же девушками организовала фирму по пошиву оригинальной и довольно симпатичной одежды с фольклорными мотивами. У фирмы был веб-магазин, там продукция и продавалась. От своих коллег девушка отличалась умением работать на публику и приличным знанием английского, поэтому её постоянно приглашали на различные парадные мероприятия, где она рассказывала историю своей фирмы — вернее, историю того, как хорошо и привольно живут под властью бразильского государства освобождённые от гнёта бандитов фавелоиды.

На одном из таких мероприятий я эту девушку и увидел, а когда публика удалилась на фуршет, изловил её и подверг краткому допросу. Девушка оказалась на удивление откровенной — видимо, роль свадебной генеральши и разливаемая на презентациях патока стали её утомлять. Меня больше всего интересовало, действительно ли улучшилась жизнь фавелоидов под властью UPP.

Оказалось — нет, скорей, наоборот. Преступность их и так не особо напрягала (друг друга-то они не грабили), кровавые криминальные разборки касались довольно небольшой их части, экономическая жизнь была довольно активной — но вот налогов бандиты брали гораздо меньше, чем государство. Разве что веб-магазин с оплатой через банк без легального юрлица не организовать, но вряд ли это стало бы большой трагедией для моей собеседницы.

Иными словами, на место фискалов с небольшими аппетитами пришли фискалы с большими аппетитами. На смену понятным братьям-фавелоидам, с которыми всегда можно найти общий язык, пришли невнятные бюрократы, отгороженные от мира стеной бумаг. На смену одной банде пришла другая банда, более респектабельная, но менее доступная — вот и все перемены.

Фавелоиды это понимают. 

PS. После олимпиады финансирование UPP было урезано, программа «умиротворения» стала сворачиваться, и сейчас происходит неспешный процесс деоккупации фавел и, соответственно, рекриминализации Рио. Бразильская природа берёт своё.

PPS. Как показывает опыт, такие вещи надо проговаривать особо, так что проговариваю. Нет, речь не о том, что лучше/хуже. Нет, я не предлагаю откатиться в архаику к племенным союзам. Да, я сознаю прелести большого масштаба. Речь только лишь о понимании природы государства и выстраивании правильного к нему отношения.

Один из любимых лозунгов государственного фан-клуба — социальная ответственность, whatever it means. Типа: государство строит школы, а бандиты — нет. Шах и мат, анархисты!

Школы — на самом деле, хороший пример. В Европе до середины XIX века государства мало интересовались общественными школами. Кто побогаче — занимался образованием своих детей самостоятельно, кто победнее — приспосабливал детей к работе. Более-менее регулярно образованием народных масс занималась только церковь, но её возможности были ограничены — даже не в смысле «мощностей» (классов, учителей и т.д.), а в смысле донесения до паствы необходимости образования. Есть вещи и поважнее, падре — и что падре мог на это ответить? Государство же предпочитало в эти вопросы не вникать.

Разумеется, были исключения. Скажем, Жан Кальвин продавил в Женеве обязательное начальное обучение ещё в XVI веке, а в XVIII веке женевцы были поголовно грамотны, что для тех времён было совсем не типично. В истории любой европейской страны, начиная со времён Реформации, можно видеть попытки обустроить народное образование, но это было фрагментарно и не регулярно. Если же говорить «ваапче», то государство мало интересовалось образованием детей примерно до 1820-х — 1830-х годов, когда в Европе случился бум общественных начальных школ.

Что же произошло? Государственные чиновники исполнились пониманием своей гуманитарной миссии? Нет, конечно. Просто в процессе общественной эволюции возникла острая необходимость в подданных, способных читать и понимать базовые лексемы. Государства усложнялись, усложнялось и управление. Глашатай, зачитывающий монарший указ на площади перед ратушей, был в этом контексте недостаточен. Ну и промышленная революция требовала минимально грамотных людей. Вот и вся гуманитарная миссия: возникла необходимость — возникли школы.

Когда аналогичная необходимость возникает у бандитов, они делают ровно то же самое. Не так давно был в Мексике мощный наркокартель La Familia Michoacana, или просто La Familia, впоследствии распавшийся и преобразованный в картель Los Caballeros Templarios («Рыцари Тамплиеры», блин). В этой богоспасаемой стране картели замещают государство на тех территориях, где они правят. Правление одного картеля редко бывает слишком долгим, но тут уж ничего не поделать: страна весьма динамична. Однако населению пофиг — Семья, Тамплиеры, какая разница. Так вот: этот картель, помимо традиционной поддержки церквей и раздачи ништяков бедноте, финансировал множество (в источниках: «dozens») школ, а также поддерживал центры реабилитации наркоманов. Замещающий государство картель, как выясняется, обнаруживает те же интересы, что и государство: ему нужно минимально грамотное и по возможности необдолбанное население.

Ключевое слово здесь: замещающий. Если бандиты живут бок о бок с государством, то разумеется, они будут пользоваться предоставляемыми государством сервисами, и своих подданных будут мотивировать делать то же самое. Это просто рационально. Именно так живут бандиты в фавелах.

Таким образом: государство и банды — это одна и та же сущность, находящаяся на разных ступенях эволюции. Когда государство скукоживается, оно перестаёт быть «социально ответственным». Когда банда разрастается, она внезапно обнаруживает в себе «социальную ответственность».