Каждый верил, что он Черчилль

Зачем понадобился новый формат саммита лидеров Европы. 

Вся Европа — от Исландии до Азербайджана — назначила встречу в Англии, в замке Бленхейм на Оксфордщине. Там, как все не устают повторять, родился Уинстон Черчилль, что придавало встрече особенный исторический аромат, хотя у президента Сербии именно на эту деталь свой взгляд.

«Конечно, все ссылаются на Черчилля. Я хотел было их спросить — вы это серьезно? Каждый думает, что он Черчилль, а он такой был один. Хотел им напомнить о Ялте и кому Черчилль оставил весь восток Европы. Но делаешь вид, что не знаешь, притворяешься глупее, чем ты есть, иногда это полезно для вашей страны. Насмотрелся и наслушался Черчиллей за эти дни как минимум с десяток», — заявил Александр Вучич в интервью сербскому телевидению.

Это четвертая встреча Европейского политического сообщества — неформального объединения лидеров государств, которое придумал президент Франции. Похоже, что первые три особым успехом не увенчались, особенно предыдущая, которая состоялась в Гранаде в октябре. Там вдруг лидеры Нидерландов, Италии, Франции и Великобритании уединились и начали обсуждать проблему иммиграции, которая вообще не стояла в повестке дня. 

Но ведь сама идея организации таких саммитов как раз и состоит в том, что лидеры небольших государств могут неформально пообщаться с тяжеловесами, поскольку другой такой возможности может и не случиться. И подобные кулуарные обсуждения показывают лимиты такого формата общения и ограничивают их, так сказать, прибавочную стоимость.

А повестка встречи в Бленхеймском замке формально включала в себя четыре темы: оборона, защита демократии, миграция и сотрудничество в области энергетики. Но все равно все дискуссии скатывались на Украину. 

Принимающая сторона в лице нового британского премьера Кира Стармера, затеяла дискуссию о том, что стоило бы ввести особые санкции против «флота привидений» или «кораблей Путина» — как только их не называют — судов, на которых транспортируют нефть в обход уже существующих санкций. Все в знак согласия покивали, но, скорее всего, такие санкции на первых порах введет только Британия.

Европейское политическое сообщество особо подчеркивает, что ни в коем случае не строит планы подминать под себя структуры Евросоюза и никак не собирается влиять на процесс приема новых членов. Действительно, в адрес ЕПС метали молнии по поводу того, что кандидаты на вступление, или только мечтающие об этом статусе на равных разговаривают с грандами, странами-учредительницами ЕС. Но в этом и суть такой площадки общения. Да даже и между собой проще встретиться. Пашинян, к примеру, предложил встречу Алиеву, но азербайджанская сторона отказалась.

В этой связи особо выделяется участие Турции. Каждый раз Эрдогана приглашают, он соглашается, но в последний момент находятся причины не приехать, как и на этот раз. Присутствие турецкого лидера в принципе никого не смущает, но это, как оказывается, достаточно деликатный вопрос. 

Во-первых, зная характер Эрдогана, все понимают, что он свое присутствие будет обставлять условиями, а с чего вдруг? Во-вторых, всем известна его позиция по отношению к ХАМАС и самому израильско-палестинскому конфликту, и от него на саммите могут потребовать разъяснений, поскольку эта позиция не у всех в Европе вызывает понимание. И в-третьих, для самой Турции такой формат общения за формальными рамками ЕС — отличная возможность проговорить те вопросы, о которые она постоянно спотыкается в разговорах в Брюсселе — визы, таможенный союз, право на убежище и т.д. В Евросоюзе с представителями Турции все-таки разговаривают как с отвергнутыми кандидатами. Ну, нет так нет. 

Для нового премьера Великобритании этот саммит имел особое значение, и не только потому, что это один из первых его «выходов в свет». Стармер попытался на этой встрече склеить осколки отношений Британии и ЕС четыре года спустя после выхода из ЕС. 

Он с порога обозначил позицию своего правительства: к вопросу о Брекзите мы не возвращаемся, но сейчас Британия ставит своей целью восстановление экономических отношений и всяческое снятие препонов, или хотя бы облегчение безумных ограничений, которые сами собой возникли и мешают всем жить. Но опять же, эти возможные реформы не должны привести Великобританию к возвращению в общий рынок.

В качестве главного собеседника по этим вопросам Стармер выбрал Макрона. Судя по всему, новый премьер собирается убить двух зайцев. Использовать французского президента в качестве проводника и заступника в налаживании отношений с Брюсселем, а заодно и восстановить былые двусторонние партнерские отношения, былую «L’entente cordiale» — сердечное согласие, которое давно уже лопнуло. 

Сначала не о чем было разговаривать с Борисом Джонсоном. Потом его сменщица Лиз Трасс поинтересовалась у помощников: «А французский президент нам друг или враг»? ( премьер-министр Соединенного Королевства, на минуту). И только при Сунаке британцы вспомнили, что по ту сторону пролива тоже есть толковые люди.

«Бесконечные разногласия, например, по вопросам миграции или лицензий на рыболовство и все прочее, привели нас к полному разладу, — считает Патрик Шевальро, специалист по франко-британским отношениям. — Даже традиционные двухсторонние саммиты, которые проводились раз в два года, вообще исчезли из повестки».

Евросоюз, с которым Стармер надеется восстановить отношения через Макрона, сейчас — главный торговый партнер Британии. Больше половины торгового оборота приходится на страны ЕС, и Париж в общем котле занимает второе место после Германии. 

Но кость франко-британских отношений сейчас — оборона. Франция и Британия — крупнейшие армии Европы, между которыми существует Соглашение Ланкастер-Хаус, включающее сотрудничество и по ядерной программе, и по обычным вооружениям. 

«На фоне боевых действий на Украине вопросы обороны и вооружений становятся самым серьезным приоритетом для Соединенного Королевства, — рассуждает Себастьян Майар, советник исследовательских институтов Жака Делора и Chatham House. — Кир Стармер хочет сейчас вернуться в центр принятия решений и участвовать в европейских военных операциях. И здесь он рассчитывает на помощь Франции, потому что ближе союзников у него нет и он рассматривает Францию как посредника для достижения этой цели».

Показательно, что саммит ЕПС проходил на фоне национального съезда Республиканской партии США. Вне зависимости от того, кто станет новым хозяином Белого дома, ключевые вопросы, обсуждавшиеся в Бленхейме, все равно, как шушукались в кулуарах замка, придется отдавать на визу туда.

Автор: Максим Чикин