Парадоксы русской души и хозяйства

 По случаю воскресного дня - немного исторической лирики: "… Русский крестьянин - страшнейший, истовейший единоличник, хотя обрабатывать землю было гораздо эффективнее коллективно… крестьяне с огромной неохотой соглашались выполнять работу совместно (например, косить луг внаём всей деревней). Если даже брали у барина такой заказ на коллективную работу, то уже на месте разделяли луг на "нивки" (надел, который приходился на каждого косаря) и укашивали каждый, сколько кому досталось. Аргументировали это тем, что "косари неровны, каждый по-своему косит" (со своей скоростью, со своим результатом). При этом на этап разделения на нивки могло уйти столько же времени, сколько и на непосредственно саму работу, но это считалось нормальным - главное, чтобы поровну".     

         (Этот абзац, как и следующие, является конспективным изложением различных эпизодов из очерков еще одного помещика - Н.А.Энгельгардта (1832-1893), написанных на основе личного опыта и общения с крестьянами ближайших сел, которые подряжались к нему на работу. "Письма из деревни" - уникальный по характеру материал, отражающий разные стороны хозяйственной деятельности, семейного быта и мировоззрения русских крестьян второй половины 19 в. Ознакомиться с этим ценным источником, на мой взгляд, стоило бы любому из наших сограждан, желающему получить адекватное представление о данной эпохи. Более подробную биографию автора см. здесь)

        ...При этом работать "в раздел" крестьянам было откровенно невыгодно: так, крестьянские дворы с большим количеством работников стояли "крепко" (например, такой двор, на котором уже выросли и оженились сыновья-работники, а отец-"большак" не торопился их "выделять" в отдельные дворы). Такие многолюдные хозяйства были успешнее, на них хлеба хватало иногда до весны, на них была возможность заводить много скота (удобнее следить разом за несколькими лошадями и коровами, сил столько же, а эффект мультиплицируется). При этом если была возможность (Энгельгардт объясняет это тем, что "бабы мужиков подзуживают"), то выросшие сыновья старались отделиться, чтобы из одного крепкого и сытого хозяйства нарождалось несколько захудалых хуторов. Держать дом вместе удавалось, чаще всего, сильному и властному отцу-хозяину ("большаку"), с его смертью хозяйство разбегалось на несколько дворов.
       Крестьяне очень старались не переработать лишку, не потрудиться больше, чем рядом работающий, занятый той же деятельностью. Например, в одном большом дворе, где трое выросших сыновей ещё не выделились своими наделами (хотя к тому шло), бабы считались между собой даже тем, кто сколько вёдер воды от колодца принесёт, не было поблажки даже для той, что была беременна: мы столько принесли, и ты давай! В какой-то год в том дворе были у троих баб младенцы-малыши, так они вместо того, чтобы варить молочную кашу на всех и потом делиться, бабы доили корову в очередь, и в один день одна брала молоко на кашу, в другой - другая и так далее. Счёт во всём вёлся очень мелочный и детальный, это отчётливая примета крестьянского быта.
      Конечно, народ описывается и как сметливый, и добрый - но между тем, кулак-мироед живёт в каждом мужике, в каждом, без исключения. Цитата из "Письмо 10":

"Посмотрите, как гуманно относится мужик к ребёнку, к идиоту, к сумасшедшему, к иноверцу, к пленному, к преступнику (...) - вообще ко всякому несчастному человеку. Но при том всём нажать на кого при случае - нажмёт. У крестьян крайне развит индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации. Зависть, недоверие друг к другу, подкапывание одного под другого, унижение слабого перед сильным, высокомерие сильного, поклонение богатству, всё это сильно развито в крестьянской среде".

                                              *        *       *

        Отношение к царю и к господам (образованному классу, чиновникам) очень разное. Царю доверяют, верят, а "господ", чиновников и студентов подозревают в том, что они прячут от народа царские указы, в которых тот нарезает для земледельцев по-справедливому землю. Царь воспринимается как символ справедливости, правды, государственных интересов. Он "распорядитель земли", который должен продумать и решить, как именно по уму использовать имеющиеся земельные наделы. Слухи, которые ходили в 80-е годы 19 века по России, гласили: ну вот же царю-батюшке невыгодно же, что столько землицы пропадает; это всё студенты и евреи скрывают от народа царскую волю о том, чтобы каждому нарезать землицы по потребностям.

                                              *          *        *

        Отношения между крестьянами и помещиками не изменились со времён крепостного права. Например, помещики нанимали крестьян на обработку земли "кругами" - то есть, крестьянин должен был выполнить весь комплекс работ на определённой делянке земли размером в несколько десятин: вспахать, проборонить, засеять, сжать, отвеять и смолотить зерно. При этом нужно было пользоваться собственными орудиями труда и своей лошадью (а пахалось, как уже было сказано, бороной и сохой времён чуть ли не Ивана Грозного). Крестьянам, естественно, было невыгодно бросать свой надел необработанным и идти работать на барина, если собственная пшеница стоит неубранной. Прежде крепостные обязаны были выполнять работы на барщине, тут уж деваться было некуда. А после "Положения" (закона об освобождении крестьян) в ход пошли ухищрения для экономического закабаления: так,  полуголодным крестьянам практически всегда не хватало зерна "до нови" (нового урожая), и купить было особо не на что. Помещик же мог не продавать зерно для прокорма, а отдавать его в обмен на "круги" (круговую обработку некоторого участка). Крестьяне шли на это неохотно.
     Но оставался ещё один способ заставить крестьян обрабатывать помещичьи земли: "отрезки". Дело в том, что при выкупе крестьян из личной зависимости в 1861 г. землёй их наделили скудно, и нарезали участки самым неудобным образом, чтобы по краю приходилась помещичья земля, прилегала к крестьянскому наделу неудобными клинышками - "отрезками". Таким образом, крестьянин арендовал эти "отрезки", формально не свои, а барские, но которые фактически относились к его собственному участку, и за них брал "круги" на обработку. Кроме того, крестьянам нужны были выгоны (поля для пастьбы скота), луга под покос (ради сена для кормления скота зимой), дрова для тепла и возможность пользоваться лесными угодьями (собирать грибы, ягоды, хворост). Всё это помещик отдавал в аренду в обмен на обработку его посевов. Крестьянам это ужасно не нравилось, да и вообще, повторюсь, было пережитком крепостного способа хозяйствования.
       При этом воспеваемые нынче "кулаки" (зажиточные крестьяне) тоже совершенно не интересовались внедрением агропромышленной культуры высокого уровня, а только хотели закабалить в долги как можно больше крестьян, нанять их в безземельные батраки и жесточайшим, изощрённейшим способом их эксплуатировать (чтобы обнищалые люди работали за еду). Как ни удивительно, "эффективные менеджеры", выраставшие из тогдашних кулаков, были совершенно такими же кровососами, что и "эффективные менеджеры" 21 века. Некоторые вещи в России ну совершенно не меняются, да.

         (Представленные выше отрывки взяты из конспекта/рецензии, составленного не мной, а автором ЖЖ lyamur. С полным текстом этой рецензии можно ознакомиться здесь )

Александр Энгельгардт — “ангел-хранитель” из Батищево

Военный, химик, профессор, агроном, помещик, публицист — все это Александр Николаевич Энгельгардт. Человек многих талантов и несгибаемой воли, он несколько раз начинал писать свою жизнь с чистого листа.