Нарастание агрессии «коллективного Запада» против России не встречает должного отпора с нашей стороны.

Бесконечные демонстрации мирных намерений, «жесты доброй воли», «трудные решения» и отказ от провозглашаемых «красных линий» за последнее десятилетие, похоже, сформировали у агрессоров, приведших к власти на Украине русофобские силы, включая откровенных неонацистов, абсолютную веру в свою гарантированную и полную безнаказанность.

Эту веру уже не поколеблет даже наш переход к активным боевым действиям. Пресловутое уничтожение украинских «лиц, принимающих решения», крупных энергоподстанций, мостов через Днепр и ключевых транспортных узлов, о необходимости которого говорят с начала СВО и которое могло остановить Запад еще год назад, сегодня при всей необходимости недостаточно и лишь раззадорит наших реальных врагов, так как не нанесет им неприемлемого ущерба.

Между тем их стратегические намерения, распаляемые демонстрацией нашей пассивности, расширяются.

Сегодня эскалация конфликта на Украине рассматривается Западом уже не только как средство уничтожения России и русской цивилизации (включая физическое уничтожение и рассеяние ее украинской части), необходимое для сокрушения Китая, но и как способ переформатирования мировой экономики и в целом мирового порядка.

Мировой кризис и обрушение в глобальную депрессию объективны и вызваны произволом монополий, ничем не сдерживаемых после уничтожения советской цивилизации. Грабя потребителей завышением цен, монополии обеспечивают тем самым нехватку спроса — классическое марксистское перепроизводство. В 90-е годы проблему смягчило его кредитование — заведомо безвозвратное в силу потребительского, то есть непроизводительного характера этого спроса в конечном счете. Нарастание долга, который нельзя погасить, вышло из-под контроля — и самым выгодным способом его ликвидации считается сжигание в большой, но, как кажется глобальным элитам, управляемой войне.

С другой стороны, борясь за все более дефицитный спрос, глобальные монополии, как ветхое одеяло, разрывают мир на макрорегионы. В каждом из них будет свой искусственный интеллект, обучающийся на цифровых следах людей, аккумулируемых в своих цифровых экосистемах. Валютные и торговые зоны будут макрорегионами низшего уровня.

Распад глобальных рынков на макрорегионы разрушит многие слишком сложные и дорогие (из-за ориентации на потребителей всего мира) технологии, в том числе технологии жизнеобеспечения (так, мы уже не получим антибиотики новых поколений). Помимо деградации это откроет путь технологическим революциям на основе новых физических принципов.

Управлять этими процессами англосаксонским элитам привычнее при помощи войны — и они к ней стремятся.

Применение ядерного оружия, остающееся абсолютным табу для руководства России, похоже, вполне приемлемо для Запада. Так, решение о вооружении Украины его носителями уже принято, и нет ничего невероятного в том, что вслед за всеми прежними видами оружия украинские бандеровцы получат и само тактическое ядерное оружие — сначала для угроз, а потом и применения против России.

Пресечение этого на глазах становящимся все более вероятным апокалиптического сценария требует от нас активных действий.

Ядерная доктрина в ее прежнем виде перестает работать, так как Запад, похоже, уверовал в нашу неспособность применить ее для самозащиты (и в этом отношении могучий «ядерный щит» России неизмеримо слабее нескольких ракет КНДР). Так, наше объявление об учениях с использованием тактического ядерного оружия вызвало отступления лишь по отдельным частным вопросам, но не изменения стратегии в целом. Приведение же РВСН в состояние повышенной готовности в начале СВО и вовсе, похоже, забыто Западом.

«Ограниченная ядерная война в Европе» по доктрине покойного Киссинджера производит впечатление рабочего варианта для США и Англии — двух частей Запада, сохранивших способность к стратегическому планированию. Континентальные же европейцы, несмотря на успехи патриотов, остаются не более чем объектами англосаксонских манипуляций. Политические «элиты» континентальной Европы не только последовательно жертвуют ее интересами ради обслуживания своих англосаксонских хозяев, но не способны даже осознать себя и свои нужды как нечто самоценное.

В этих условиях дополнение социально-экономического разрушения Европы применением на ее восточной части ядерного оружия выгодно Англии, так как «разрыхлит» остатки Европы для становления власти контролируемых английскими спецслужбами халифатов (ведь радикальный политический ислам — такой же стратегический проект Англии, как и Великий Туран). Это станет шагом к созданию новой Британской империи, политически контролирующей не только Ближний и Средний Восток, но и Европу.

Для США подобный «ограниченный» ядерный конфликт важен экономически: Европа, окончательно лишенная возможности конкурировать с ними украинской катастрофой, будет доведена до такого состояния, что не сможет даже потреблять значительное количество китайских товаров — и потому не станет ресурсом дальнейшего возвышения Китая в качестве рынка сбыта.

При этом англосаксонские элиты, вполне равнодушные к судьбам и своих народов, похоже, считают, что спасутся от радиоактивных осадков в заведомо безопасных регионах мира.

Китай страшится этой перспективы, но не имеет рычагов прямого влияния на развертывающиеся события. Его явные возможности ограничены призывами к миру, которые в условиях объективной заинтересованности элит США и Англии в эскалации конфликта вплоть до ограниченной ядерной катастрофы столь же бесплодны, что и аналогичные российские призывы.Таким образом, спасти мир от срыва в ядерную бездну может только Россия, но для этого надо остановить агрессию Запада (что резко ускорит его саморазрушение и потому неприемлемо для его элит).

Суть западной цивилизации — деньги. Выросшая вместе с капитализмом, являющаяся его стержнем, она чувствительна только к финансовым воздействиям. Даже сама жизнь не так важна для носителя современных западных ценностей, как деньги; строго говоря, деньги и есть его жизнь.

Именно поэтому Запад клонится к закату: деньги теряют значение, уступая место технологиям, позволяющим управлять людьми непосредственно, без финансовых стимулов, но пока процесс перехода власти от финансовых спекулянтов к объединяющимися с капиталом реального сектора «цифровиками» еще не завершен. Соответственно, Запад еще не умер — и говорит на своем языке: языке денег.

Все остальное — право, мораль, даже сама сила — для него бессмысленное сотрясение воздуха. Важны только деньги — и на их языке с ним и надо говорить.

Поэтому, наряду с самоочевидными действиями по разрушению технологической инфраструктуры и социальной среды так называемых «развитых» стран, необходимо наглядное нанесение им (а в первую очередь — правящим им наднациональным элитам) неприемлемого финансового ущерба.

Принципиально важно, что время «демонстраций готовности» прошло, на Западе не осталось политиков (наивных или же, напротив, прозорливых), способных принимать их во внимание, по крайней мере, с нашей стороны.

Запад в его сегодняшнем состоянии способен воспринимать уже не угрозы, а только прямое непосредственное действие, только прямой ущерб.

Таким действием представляется отмена в России его сегодняшнего экономического фундамента — интеллектуальной собственности.

Она уже давно выродилась из инструмента защиты творцов в средство злоупотребления монопольным положением глобального бизнеса и потому из инструмента прогресса стала орудием деградации.

В то же время в США инвестиции растут только в отраслях, непосредственно связанных с производством интеллектуальной собственности: это экономическое сердце Запада, его «кощеева игла», основа его существования.

Отмена интеллектуальной собственности враждебных стран Запада в России — экологически чистый, гуманный, экономический эквивалент ядерной войны, способный поставить врага на колени. К тому же он без копейки инвестиций превратит нашу страну в мировой центр свободного не только программного, но и инженерного творчества и, соответственно, в глобального лидера.

Поэтому одним из первых признаков оздоровления нашей государственности и подлинной «декларацией независимости» России станет отмена интеллектуальной собственности юридических и физических лиц враждебных нам стран.

Кому это не понравится, может зарегистрироваться в Белоруссии.

МИХАИЛ ДЕЛЯГИН Директор Института проблем глобализации