Зимний путь (15) (oohoo)

 15. «Весь покрытый зеленью…»
 Анализ и прогноз любых социальных процессов в принципе невозможен без соотнесения фактов с хотя бы приближенной эмпирической моделью. Без такой модели невозможно даже интерпретировать некое сообщение как факт (информацию о событии). В относительно стабильные периоды между кризисами (даже если это стабильно тяжелая ситуация, например, гражданской войны) такие эмпирические модели так или иначе находятся из опыта предыдущих таких же периодов (у себя или у соседей) и адаптируются к актуальным реалиям.

Политика по определению имеет дело с угрозами, рисками, неопределенностями. Поэтому политические события сложно выявлять и интерпретировать даже в условно стабильные периоды между кризисами. Однако теоретики и практики современных революций и прочих переворотов научились выстраивать и использовать эмпирические модели даже для предкризисных периодов и кризисных узлов. Другое дело, что эти политические теории и практики, пока свежие, позволяют иногда занять лидерские позиции в той или иной политической партии и коалиции, но не гарантируют их успех, даже если теория свежа и сама по себе является политическим фактором, к которому конкурентам и еще более – союзникам нужно адаптироваться.

И даже в случае успеха такая эмпирическая теория политических кризисов решает только вопрос о захвате и удержании власти, но не об успешном ее применении. Поскольку для политики стабильных периодов нужны другие теории и практики, а не попытки «профессиональных» революционеров искусственно продлить или постоянно провоцировать кризисные периоды на основе теорий «перманентной революции».

Кроме того любой внешний успех испытателей очередной эмпирической теории политических кризисов делает ее предметом изучения, подражания или наоборот противодействия всеми серьезными политическими силами. В том числе и поэтому успешно (в смысле захвата или хотя бы разрушения власти) работают только свежие политические теории. Это даже если не учитывать такого принципиального фактора, что политика как особая сфера деятельности всегда заимствует внешние формы и ресурсы у других сфер управления – военно-промышленной, финансово-торговой, госаппарата. То есть при смене фаз более масштабного исторического контекста внешние инструменты и формы политического управления всегда изменяются, так что прежние политические теории могут работать разве что для разрушения политических режимов или систем.

Конкретный пример такого антикризисного применения успешной кризисной политической теории уже не раз приводил. В начале 20 века товарищ Ленин сумел создать и успешно использовать свою теорию революции, адаптировав к актуальному на тот момент историческому контексту. Поэтому позже, в 1920-30-х годах «ленинская гвардия» очень внимательно изучала опыт послереволюционной Франции, стараясь избежать участи «детей революции», которых она закономерно пожирает, а также предотвратить малейшие проявления бонапартизма. Что повлекло устранение усилиями остальных видных военных фигур от Фрунзе и Троцкого до Тухачевского и Блюхера. Эта коллективная паранойя была использована на все сто товарищем Сталиным, аппаратным «серым кардиналом» и состоявшимя «русским бонапартом». Именно и только потому, что он единственный оказался на уровне Ленина в вопросах адаптации теории политических кризисов к актуальным масштабным реалиям.

Впрочем, ничего нового в констатации устаревания политических теорий тоже нет. Всем известна формула «Генералы всегда готовятся к прошлой войне» (а война согласно Клаузевицу – это одна из форм политики). Это только будущие генералиссимусы бывают готовы к современной войне, и то не сразу и не во всем. Однако и эти «генеральские» формы политики тоже остались в прошлом, и в современной мир доминируют не военно-политические, а финансово-политические элиты, использующие как главный инструмент кризисной политики не горячие, а информационные, точнее – гибридные войны. Другие формы кризисного и антикризисного управления – военные и спецслужбистские (как террор и антитеррор) применяются как вспомогательные для главных информационных наступлений и атак. Потому что главной формой финансовой политики является именно информационное манипулирование в отношении субъектов и агентов финансовых рынков (или заменяющих финансовые активы ликвидных ресурсов).

В том числе и поэтому огромные финансовые вливания в предкризисный период начала 21 века делались глобальной финансовой олигархией (они же финансиалисты, банкстеры) вовсе не в активы западного ВПК, а в «цифровые» корпорации, занимающие ныне первые строчки в рейтингах капитализации. Уже этого факта, куда направлялись финансовые ресурсы, достаточно, чтобы оценить теории военно-политического выхода из глобального кризиса как совсем несвежие и пригодные только для информационного манипулирования со стороны банкстеров.

Дело даже не в том, что масштабная эскалация горячих военных действий за пределы локальных кризисных очагов (как Б/У или сектор Газа) на глобальный уровень означала бы замену всей политической системы Запада на милитаристскую, опять с доминированием генералитета и ВПК (даже если бы это было возможно при нынешней ситуации с физическими ресурсами для Запада). Если учесть, что и корпорации ВПК, и сам Пентагон нынче используются для финансовых спекуляций и перекачки бюджетной пирамиды в карманы банкстеров, вариант добровольной сдачи власти банкстерами в пользу генералов и ВПК выглядит сугубо теоретическим, с вероятностью около ноля.

Однако в узловые моменты масштабных кризисов возможны масштабные развороты и смены властного караула. Поэтому более важным фактором, чем коллективное нежелание банкстеров отдавать власть, является объективная эффективность финансиализма по сравнению с милитаризмом в деле масштабного перераспределения ресурсов в пользу доминирующей элиты. С помощью агрессивных информационных манипуляций, санкционных и финансовых инструментов можно за один биржевой день перехватить контроль над таким же объемом экономических ресурсов, который милитаристам пришлось бы завоевывать годами. И к тому же это можно сделать без сопутствующих милитаризму издержек, через сохранение в целом оборотов и развитие международной торговли, гражданских секторов экономики.

Да, важным побочным эффектом милитаризма являются технологические прорывы вследствие роста инвестиций, а главное – повышения ответственности и, как следствие, быстрой адаптации систем управления, положительного отбора кадров в передовых технологических лабораториях и фирмах. Однако этот эффект даже лучше достигается в локальных конфликтах, и при этом без фатальных издержек для глобальной торговли и большинства экономик. Опять же по итогам таких «больших учений» со строгими границами зоны возможных разрушений возникает такая необходимая для финансовой элиты возможность инвестиций с существенной отдачей от вложенного капитала, а не околонулевой или даже отрицательной как в нынешний предкризисный период.

Исходя из всех этих соображений, нужно признать нынешний глобальный финансиализм, несмотря на его глубокий кризис, намного более эффективной и гуманной политической системой, чем предшествующий ему в прошлом веке глобальный милитаризм. Вернее даже так, именно глубокий системный кризис финансиализма может сделать его следующую версию намного более гуманной и эффективной по сравнению с предшествующим периодом глобальной коалиции банкстеров и милитаристов. Глубокий раскол из-за исчерпания глобальной экспансии финансового капитализма не может не вести к существенной зачистке лишнего поголовья финансовых элит, что собственно и привело к усугублению мирового финансового кризиса. Оставшиеся после взаимной зачистки будут вынуждены опираться уже не на милитаристов, а на спецслужбистов как авангард национально ориентированных элит всех стран.

Да, можно согласиться с оценками нынешнего состояния финансовых элит как сугубых спекулянтов и паразитов на теле человечества. Большинство из них, как большей части финансовых институтов, не имеет оправдания своему «элитному» существованию и статусному потреблению вследствие кризиса перепроизводства элиты в период однополярья. Собственно, из-за таких кризисов перепроизводства торгашеской элиты давно уже известно прозвище «жирные коты». Однако, в нормальном состоянии коты – животные полезные и приятные в общении, если их не баловать, кормить строго по диете и не позволять при этом размножаться сверх меры. Так и банкиры в нормальной форме постоянного поиска поживы при должном политическом контроле полезны для страны. Так же как отсутствие собственных фннансовых элит – весьма вредно. (Не случайно банкиры Сити или Уолл-стрит всегда поддерживают радикальных социалистов любых мастей, лишь бы те убрали конкурентов из национальных экономик и стали торговать через лондонские банки.) Можно даже перефразировать известную формулу про армию – «Кто не хочет кормить своих котов, пардон, банкиров, будет кормить чужих.»

Мильон извинений за столь подробную теоретическую подводку к обсуждению актуальной конкретики, но иначе вряд ли убедишь слишком взволнованных барышень обоего пола. Третий год уже только и слышно с той стороны – вот-вот, вот прям щас, как соберем все военные ресурсы и все наличные силы наемников и отпускников, как вдарим по Крыму, мосту, аэродромам, городам коренной России! Вот и сейчас, просто ужас берет и в дрожь бросает – практически все западные политики, начиная с эстонских и заканчивая португальскими – заявили, что «разрешат Киеву» ударить по российской территории дальнобойными средствами. В комментариях к таким новостям тут же толпы караул-патриотических и ура-патриотических ботов и полуботов, как ципсошных, так и добровольных альтернативно полезных идиотов – Немедленно требуем решительного ответа ядреной бомбой по ихнему Жешуву!

Нет, есть и вполне искренние обыватели и особенно обывательницы, под влиянием всей этой караул-ура-патриотической информволны желающие понять, когда же наконец мы ответим на все эти страшные западные агрессивные угрозы. И удивляются, когда разъясняешь, что речь идет только об информационной агрессии, поэтому и ответ на нее уже был сразу же – в виде развернутого и подробного разъяснения лично от Путина. На информационную агрессию и сдерживающий ответ тоже – информационный.

Еще раз повторю – если в течение десятилетий западные элиты инвестировали триллионы в ресурсы информационной войны и вооружение для локальных войн, а не для глобального противостояния, то и рассматривать любые агрессивные заявления Запада нужно в контексте информационной войны. Не говоря уже о том, что вообще вся военная активность подчиненных западным банкстерам вооруженных формирований на территории бывшей Украины направлена именно на создание информационной картинки, на террористический черный пиар со все более фиолетовым оттенком безумия. Тем более это относится к явно скоординированным заявлениям западных политиков, имеющим характер информационно-политической акции, пиаовской волны.

В таком случае нужно первым делом смотреть не на агрессивную форму этого пиара, а обязательно предположить, что это манипуляция в рамках информационной войны. Вопрос только, кто и против кого в данном случае интригует, а главное для каких целей. Запугать Кремль с помощью хора прибалтийских «политиков», готовых все вместе разрешить Киеву ударить по России? Даже не смешно. Особенно с учетом того, что и без этого хора ВСУ давно уже практикуют террористические удары по Белгороду и другим гражданским целям.

Возможно, нам поможет распутать эту нелепицу один странный нюанс всей этой нелепой информационной кампании, вроде бы как направленной против России, но на деле именно в этом направлении абсолютно бесполезной для банкстеров. Возможно, такая информационная угроза была бы полезной для подконтрольных банкстерам западных милитаристов, чтобы повысить свой политический вес и статус? Однако и в этом случае речь идет не о российском адресате политического мессиджа. К тому же, как уже было сказано, шансов у милитаристов против общего интереса доминирующих банкстеров нет.

Вообще, именно на странности в том или ином политическом событии нужно обращать внимание в первую очередь, поскольку в политике внешняя форма всегда скрывает некоторое неявное содержание, а небольшие отклонения от привычной политической рутины могут иметь знаковое значение мессиджа или просто намекать на заказчика. В данном конкретном случае странным нюансом является как бы «инициатива снизу» от прибалтийских и польских политиков, затем уже подхваченная натовской «хромой уткой» Столтенбергом. Обычно все же хор европейских, такскзть, «политиков» звучит в ответ на взмах дирижерской палочки из Вашингтона или хотя бы Лондона.

С учетом того, что физически эстонскую «элиту» контролирует британский спецназ из передовых подразделений, размещенных по разнарядке НАТО, а также с учетом пролондонского «социалистического» бэкграунда Столтенберга – не сложно прийти к выводу, что взмах дирижера из Лондона таки был. Однако был сделан неявно, за спиной американских союзников. Которые оказались перед фактом информационного давления – как минимум, с целью заставить их определиться с разрешением на удары по российским целям американскими ракетами, цели которым задают американские, а не украинские операторы.

Ответ американцев на информационную подачу заклятых союзничков был тоже двояким, с одной стороны – громко для внутренней пропаганды заявили о разрешении использовать американское оружие по целям на российской территории, но при этом немного позже и немного тише уточнили, что можно только в рамках контрбатарейной борьбы в зоне соприкосновения под Харьковом. А еще позже специально добавили, что АТАКМСы для ударов использовать нельзя. И при этом поручили Пентагону взять под более строгий контроль использование американского оружия со стороны ВСУ.

То есть по факту, степени свободы, для пролондонского режима в Киеве сократили. Так что особых сомнений, что информатака была лондонской и нацелена на США, нет. Однако в чем тогда цель этой информационной операции? Может быть, хотели подставить Белый дом под критику оппозиции в конгрессе? Однако там уже поводов и даже реальных причин для самой жесткой критики более чем достаточно. Один только обвинительный вердикт в отношении Трампа кроет все внешнеполитические инфоповоды как бык овцу.

Может быть в Лондоне решили усугубить раскол среди самих демократов перед скорой номинацией Байдена? Чтобы подтолкнуть его к досрочной номинации на основе заочного опроса избранных делегатов партконференции. И тем самым гарантировать номинацию в паре с Байденом пролондонской потомственной работорговки на второй срок с перспективой занять первую позицию? Это уже теплее, и может быть одной из целей вообще всей летней повестки информационного давления лондонских на Байдена. И все же для пролондонского левого крыла Демпартии намного более чувствительным сейчас является локальный конфликт в Газе, а не дополнительные удары по России, которые уже и так наносятся. Используется при этом американское оружие или чешское – для левых демократов по барабану. Так что и это вряд ли было целью информатаки. Тогда что?

На какие возможные и очень важные позиции и связи Байдена могло полвиять хотя бы словесное согласие на дальнобойные атаки по России? Нет, если всерьез считать, что никаких связей и контактов у Белого дома и Кремля не осталось, как и возможных взаимных интересов – тогда, конечно, ответа нет. И кроме как подготовкой Третьей мировой ядреной войны, абсолютно не нужной всем банкстерам, считать не приходится. Однако, вдруг все же такие связи контакты есть? И идет закулисный торг об условиях, наоборот, деэскалации на Б/У, абсолютно не нужной только лондонским кукловодам киевских марионеток. Давайте рассмотрим этот вариант тоже, хотя бы теоретически.

Для начала – есть ли среди известных нам фактов признаки такого политического торга между Кремлем и Белым домом? И главное – есть ли основа для такого торга? Что меняем и на что?

Понятно, что записным политическим комментаторам просто некогда копаться в этом «окаменевшем дерьме», событиях даже месячной давности. «Все прошло, все умчалося…». Между съемками в ток-шоу на разных телеканалах и модерированием кучи аккаунтов, не говоря уже об отчетности на официальной работе – тут бы хотя бы вчерашние новости упомнить, а не то что среднесрочный контекст событий отследить. Вот, казалось бы, Карлсон прилетал к Путину всего лишь четыре месяца назад, а кто его нынче вспомнил бы хоть раз, это интервью. Особенно после того, как сам Путин ответил посланцу от команды Трампа, что предпочел бы видеть в Белом доме Байдена.

Ну подумаешь, какое-то интервью когда-то давно, еще до выборов Путина. Было и прошло. «Новые песни придумает жизнь…» Так-то оно так, только вот в США выборы Байдена еще не прошли, как и выборы в конгресс. А в этом году кризис долларовой системы и долговые пирамиды уже достигли таких глубин и высот, что откладывать дальше решения о запуске давно подготовленных вариантов управляемого спуска с финансовой горы нет никакой возможности. Поэтому это будут не просто выборы президента и конгресса, а формирование по ходу предвыборной компании коалиции, которая будет определять, кого из банкстеров и цифровых корпораций допустят к новым финансов-политическим инструментам, а кто останется постепенно, но уверенно загибаться в старой системе вместе с инфлирующим долларом.

Такеру Карлсону, как и Трампу глубоко наплевать на российские выборы и другие проблемы, не говоря уже о киевских. И тем более им трижды не до этого, когда в самих Штатах речь идет о дальнейшей финансовой судьбе кланов и коалиций банкстеров, триллионнах долларов капитализации. Карлсон и Трамп, как и Байден – всего лишь говорящие головы, действующие в интересах разных альянсов мультимиллиардеров. Без этого финансово-политического интереса ни Карлсон, ни тем более Трамп и шагу бы не сделали, тем более в сторону России, что чревато для них самих при нынешнем либеральном тоталитаризме.

При всех плюсах четвертая в мире по ППС экономика России не имеет большого значения для текущих финансово-политических раскладов в США. Из пирамиды ГКО российские финансовые власти давно уже вышли, а оборот взаимной торговли с США при наличии в ней критических ресурсов как титан или уран не позволяет Кремлю напрямую влиять на внутриамериканские расклады. Так что дело не в финансово-торговом и тем более не в спецслужбистском влиянии на предвыборную ситуацию в США. Однако сам факт прибытия посланца от коллективного Трампа в Кремль свидетельствует, что такой рычаг влияния на ситуацию у Путина есть. И этот рычаг методом исключения может быть только военно-политическим, и он связан с ситуацией в СВО на территории Б/У.

Соответственно, посланец умеренных консерваторов (национал-глобалистов) США прилетал, чтобы получить напрямую подтверждения о готовности Кремля вступить в такой торг о применении или неприменении наработанного за два года политического оружия против коллективного Байдена. Путин своим заявлением о том, что Байден для Кремля предпочтительнее, также подтвердил готовность обсудить условия с обеими озвученными сторонами – и коллективным Трампом, и коллективным Байденом. И таки да – Байден предпочтительнее, поскольку у него сейчас рычаги власти, и какие-то ключевые гарантии можно и нужно выторговать до выборов.

Хотя на самом деле участников торга с западной стороны больше – и кроме лондонских банкстеров участвуют также осколки правого крыла глобалистов, тот же Макрон. Многие политологи и у нас, и у них уже озвучили возможную проблему для переизбрания Байдена в качестве лидера Запада, если в Киеве повторится такая же медийная картина, какую организовали Байдену правые глобалисты при эвакуации из Кабула. Если бы Пентагон своевольно не эвакуировал сначала авиабазу Баграм, тогда картинка в Кабуле была бы приличной, и Байдену нечего было бы стыдиться своего миротворчества.

Более того, «мировые масс-медиа», финансово зависящие от лондонской рекламной олигополии, явно и целенаправленно «расчесывают» эту медийную угрозу, что замирение на Б/У и ликвидация тем самым военно-террористического олигархического режима в Киеве будет распиарено подлондонскими МММ как жуткое поражение США и лично Байдена перед попыткой переизбраться. И уж точно будет создана самая жуткая картинка, хуже чем из Кабула, но на этот раз левыми глобалистами. Естественный вопрос, зачем лондонским банкстерам самим накручивать эту эмоциональную угрозу имиджу Белого дома?

Самый простой и потому верный ответ – именно потому, что политический торг идет, прежде всего, между разными крыльями и кланами западных банкстеров. Если не иметь рычагов влияния в виде информационных угроз, то заведомо окажешься в конце очереди на спасение финансовых активов. А между тем финансовый Боливар точно не вынесет огромного числа желающих, даже если все они будут иметь политические козыри на руках для давления. То есть вопрос на самом деле о доле сохраняемых и сжигаемых финансовых активов в зависимости от близости финансово-политических кланов к рычагам власти после ноябрьских выборов. Так что давить на Белый дом пытаются со всех сторон, как и занять позиции для дальнейшего давления, прежде всего в конгрессе.

Уже не раз было сказано, что инструментом политики является сама угроза, а не ее реализация. Например, сформированная в результате войны на истощение угроза одним добивающим ударом обрушить остатки энергетики и иной критической инфраструктуры. (Это в том числе к вопросу, почему не разрушали мосты через Днепр. Потому что все нужно быть готовым сделать вовремя, когда не разрушение, а однозначная угроза этого окажет наибольшее влияние не на марионеток в Киеве, а на расклад сил в США и на все Западе.

Военно-политическая стратегия отличается от просто военной стратегии тем, что учитывает политическое расписание и конвертирует военное давление в политические угрозы, чтобы достичь не военных, а политических результатов с минимальными издержками, прежде всего минимизируя людские потери. Тот факт, что ведущие финансово-политические кланы и коалиции США и Запада вынуждены были вступить в политический торг с Кремлем перед решающими выборами в США – это уже предварительный успех СВО. Хотя сохранить политический инструмент угрозы и при этом успеть до выборов в США конвертировать его в политические уступки и гарантии – это не менее сложная политическая задача.

Собственно, это и объясняет, почему лондонские банкстеры так отчаянно пытаются сорвать или хотя бы затормозить закулисный или заочный торг между Кремлем и Белым домом. Ведь предвыборные часики тикают. Ожесточенный торг между Белым домом и лондонским Сити с медийно-политическими угрозами тоже не прекращается. И тогда вопрос, почему бы англосаксонским банкстерам не договориться между собой, и вместе давить на Россию, а не пытаться обогнать друг друга в заочном торге с нею. Именно потому, что Россия не является крупным финансово-политическим игроком. В торге с лондонскими американцам нужно выделять (сохранять) для них серьезную долю финансовых активов при перезапуске мировой финансовой системы. В торге с Кремлем речь идет от территориях и сферах влияния, технологиях, но не доле участия в западной финансовой системе, а значит и в политической власти стран Запада.

Немалый парадокс в нынешней ситуации вокруг судьбы Киева и всей Б/У заключается в том, что обрушить киевский режим и восточный фронт ВСУ может не только Россия, но и лондонские хозяева режима. То есть можно представить ситуацию, когда Кремль и Белый дом в целом договорились о взаимных гарантиях, о сохранении благоприятной для США картинки из Киева и Харькова. (Заявление Путина об отсутствии планов брать Харьков в этом контексте вполне вписывается в нашу версию.) Даже нет сомнений, что именно ради этой угрозы лондонские нагнетали медийную истерию о том, что поражение Киева – это провал Запада в целом и его лидера Байдена лично. Однако реализовать эту угрозу без участия ВС РФ практически невозможно. В том числе поэтому из-за угрозы лондонских в союзе с частью проигравших правых (кураторов Залужного) Белый дом вынужден пойти торговаться с Кремлем как меньшим злом в финансово-политическом раскладе.

Российскому руководству для того, чтобы обыграть лондонских кураторов Киева и не дать им угрожать Байдену обрушением ВСУ и повторением Кабула в Киеве тоже приходится ужесточать контроль над собственными генералами. Ведь соблазн использовать возможную игру в поддавки со стороны подлондонского руководства ВСУ и получить исторические лавры победителя для любого настоящего военного может быть непреодолим. Так что подвешиванию уголовных дел над влиятельными генеральскими кланами тоже не приходится удивляться в такой ситуации.

Со своей стороны коллективный Байден активно использует санкционные рычаги для скорейшего ослабления британской экономики и политической системы, чтобы лондонским было не до угроз. Тот факт, что консерваторы сами пошли на досрочные выборы поскорее при гарантированном для них проигрыше, может объясняться как раз желанием банкстеров Сити получить легитимное левое правительство как обновленную опору перед решающим раундом предвыборных политических торгов в США. А вот европейцам после заведомо провальных для нынешних правительств евровыборов никаких особых шансов на активное участие в торге с США пока не светит.

Того же Макрона за попытки своевольной игры американцы показательно выпороли через понижение финансовых и политических рейтингов. Однако и у этого негатива есть обратная сторона – теперь у французов нет другой игры для сохранения статуса державы, кроме как подыгрывать Кремлю на Б/У, а Пекину – в его зоне влияния. И кстати, насчет закулисных игр, наглядный пример такого заочного ведения дел почти открыто – это заявление Путина, что поляки могут остаться навсегда в случае, если вместе с другими европейцами зайдут на /У. Сложно понимать это иначе, как откровенное приглашение и гарантии со стороны России сохранить Польше контроль над фактически занятыми областями Галиции и Волыни.

Возвращаясь к вопросу о второй свежести политических теорий, например, о неизбежной гражданской войне в США. Разумеется ее не будет в каком-то горячем виде, ибо нет такого числа имеющих военный опыт иммигрантов из Европы, как в 1860-х или ранее. Так что и «гражданская война» будет или уже вовсю идет, только гибридная, информационно-психологическая, когда потоки внешних и внутренних мигрантов кардинально меняют политический и экономический ландшафт страны, Уже пошла речь о самоопределении отдельных территорий внутри штатов, переходе в соседние штаты или разделении той же Калифорнии.

Так что скучно в ближайшие месяцы точно никому не будет,

Продолжение следует