Американским заключенным поручают опасную работу. Но что произойдет, если они будут ранены или убиты?

20-летний срок Бласа Санчеса в аризонской тюрьме приближался к концу, когда его отдали в аренду для работы на семейной ферме Hickman's Family Farms, которая продает яйца, попадающие в цепочки поставок таких крупных компаний, как McDonald's, Target и Albertsons. Во время работы на машине, которая перерабатывает куриный помет в компост, его правую ногу затянуло в желоб с большим шнеком.

Я слышал "хрусть, хрусть, хрусть, хрусть", - говорит Санчес. "Я ничего не чувствовал, но слышал хруст".

Он вспомнил, как отчаянно продирался сквозь кучи навоза, чтобы наложить жгут на свою кровоточащую конечность. Затем он ждал, как ему показалось, несколько часов, пока спасатели пытались освободить его, чтобы доставить по воздуху в больницу. Его нога была ампутирована ниже колена.

По всей стране сотни тысяч заключенных ежегодно привлекаются к работе, некоторые из них получают серьезные травмы или погибают, получив опасную работу без какой-либо подготовки, сообщает The Associated Press. Среди них заключенные, тушащие лесные пожары, управляющие тяжелой техникой или работающие на фермах и мясоперерабатывающих заводах промышленного масштаба, связанных с цепочками поставок ведущих брендов. Эти мужчины и женщины являются частью трудовой системы, которая - часто намеренно- в значительной степени лишает их основных прав и защиты, гарантированных другим американским работникам.

Выводы являются частью более широкого двухлетнего расследования, проведенного AP, в котором некоторые из крупнейших и наиболее известных компаний мира - от Cargill и Walmart до Burger King - связаны с использованием труда заключенных, которым платят копейки в час или вообще ничего.

Тюремный труд появился еще во времена рабства, а с ростом числа заключенных в тюрьмах он приобрел невиданные масштабы, в результате чего непропорционально сильно пострадали цветные люди. По мере того как законы постоянно менялись, облегчая частным компаниям доступ к растущей невольничьей рабочей силе, она превратилась в многомиллиардную индустрию, которая работает практически без надзора.

В законах некоторых штатов это четко прописано: Заключенные не считаются работниками, независимо от того, работают ли они в исправительных учреждениях или на сторонние компании по тюремным контрактам или программам трудового освобождения. Это может исключить их из числа работников, получающих компенсацию, а также из числа работников, работающих по федеральным законам и законам штата, устанавливающим минимальные стандарты охраны здоровья и безопасности на рабочем месте.

Почти невозможно узнать, сколько заключенных ежегодно получают травмы или погибают, в том числе потому, что они часто не сообщают о травмах, опасаясь мести или потери привилегий, таких как общение с семьей. Законы о защите частной жизни еще больше усложняют получение конкретных данных. В Калифорнии, например, в период с 2018 по 2022 год было зарегистрировано более 700 производственных травм в рамках программы тюремной промышленности штата, но документы, предоставленные AP, были сильно отредактированы.

В журнале семейных ферм Хикмана, полученном AP из департамента исправительных учреждений Аризоны, указано около 250 травм, полученных тюремными работниками за тот же период времени. Большинство травм были незначительными, но есть и серьезные случаи - от глубоких порезов и отрезанных кончиков пальцев до раздробленных рук.

"В итоге их калечат так, что это сказывается на них до конца жизни", - говорит Джоэл Роббинс, адвокат, представлявший интересы нескольких заключенных, нанятых компанией Hickman's. "Если вы собираетесь выйти с хорошим резюме, вы должны выйти с двумя руками и двумя ногами и глазами, чтобы работать".

Агентство AP обратилось за комментариями к компаниям, которые, по его данным, имеют отношение к труду заключенных. Большинство из них не ответили, но Cargill - крупнейшая частная компания в США с выручкой в 177 миллиардов долларов в прошлом году - заявила, что продолжает работать над тем, "чтобы в нашей расширенной сети поставщиков не было тюремного труда". Другие компании заявили, что ищут способы принять меры, не нарушая важнейших цепочек поставок.

Заключенных по всей стране могут приговаривать к каторжным работам, заставлять трудиться, а в случае отказа наказывать, в том числе отправлять в одиночную камеру. Они не могут протестовать против плохих условий, и обычно им трудно подать в суд.

Большинство рабочих мест находится внутри тюрем, где заключенные обычно зарабатывают несколько центов в час, занимаясь, например, стиркой и мытьем полов. На ограниченных внешних должностях часто платят минимальную зарплату, но в некоторых штатах вычитают до 60% от общей суммы.

В Аризоне работа в Hickman's является добровольной и часто востребованной не только из-за денег, но и потому, что после освобождения заключенным предлагается работа и доступное жилье.

Во время однодневной экскурсии по цеху упаковки яиц и жилым корпусам компании два брата, управляющие семейным бизнесом, подчеркнули корреспонденту AP, что безопасность и обучение являются главными приоритетами. Несколько нынешних и бывших заключенных хвалили компанию.

"Мы работаем на ферме с техникой и живыми животными, поэтому важно следовать инструкциям", - говорит Рамона Саллинз, которая проработала в компании Hickman's более восьми лет до и после освобождения из тюрьмы. "Я слышала и видела, как люди получали травмы, но когда они получали травмы, они не следовали инструкциям".

Репортеры AP поговорили с более чем 100 нынешними и бывшими заключенными по всей стране - а также с членами семей погибших работников - о различных работах в тюрьмах. Примерно в четверти из них рассказывалось о травмах или смертях - от сильных ожогов и травматических ран головы до отрезанных частей тела. Репортеры также побеседовали с юристами, исследователями и экспертами и пролистали тысячи документов, включая редкие иски, которым удается пройти через судебную систему.

Хотя многие из этих работ скрыты, другие находятся на виду, например, заключенные вдоль оживленных автомагистралей занимаются ремонтом дорог. Только в Алабаме с 2015 года, когда 21-летнего Брэкстона Муна сбил тракторный прицеп, свернувший с шоссе, погибли по меньшей мере три человека. Другие были убиты во время уборки мусора.

Во многих штатах законы предписывают привлекать заключенных во время чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий для выполнения таких работ, как очистка опасных материалов или работа на передовой во время ураганов, пока жители эвакуируются. Их также отправляют на тушение пожаров, восполняя нехватку жизненно важных работников, в том числе в некоторых сельских общинах штата Джорджия, где заключенным пожарным ничего не платят, поскольку они являются единственными помощниками при любых авариях - от автомобильных катастроф до экстренных медицинских случаев.

В Калифорнии в настоящее время насчитывается около 1250 заключенных, обученных бороться с пожарами, и где труд заключенных используются с 1940-х годов. «Оранжевые ангелы" получают от 2,90 до 5,12 доллара в день, а также дополнительно 1 доллар в час, если они работают во время чрезвычайных ситуаций.

Когда в 2016 году вспыхнул пожар, Шона Линн Джонс и ее команда были направлены в богатый поселок Малибу рядом с калифорнийским шоссе Пасифик-Кост, которое было построено заключенными сто лет назад. 22-летняя девушка, которой оставалось всего шесть недель до окончания срока заключения за ненасильственное преступление, погибла после того, как ей на голову упал валун со склона холма высотой 100 футов - она стала одной из 10 заключенных пожарных, погибших в штате с 1989 года.

В отличие от многих других мест, в Калифорнии заключенным полагается компенсация за труд, которая, по словам матери Джонс, Дианы Баез, покрыла расходы на больницу и похороны.

Баэз сказала, что ее дочери нравилось быть пожарным и к ней относились как к павшему герою, но отметила, что, хотя она находилась на аппарате жизнеобеспечения и не приходила в сознание, "когда я вошла за занавеску, она все еще была прикована наручниками к этой чертовой каталке".

В калифорнийском департаменте исправительных учреждений сказали, что заключенные должны пройти тест на физические навыки, чтобы принять участие в программе, которая "поощряет заключенных к позитивным изменениям и самосовершенствованию". Однако в некоторых местах заключения по всей стране заключенным бывает крайне сложно перенести свои пожарные навыки на другую работу после освобождения из-за судимости.

В большинстве штатов государственные учреждения не несут ответственности за травмы или смерть работников, находящихся в заключении. Но в прошлом году Американский союз гражданских свобод представлял интересы бригады из Невады, отправленной на ликвидацию очага лесного пожара. В результате было заключено соглашение на 340 000 долларов, которое было разделено на восемь частей, а также даны гарантии улучшения подготовки и оборудования в будущем.

Ребекка Ливитт рассказала, что, когда она и ее женская команда прибыли на место, имея за плечами только классную подготовку, они исполнили "танец горячих ног" на тлеющих углях, когда их начальник крикнул "Возвращайтесь туда!". По ее словам, одному из членов бригады пришлось заклеивать обгоревшие ботинки скотчем, а другие кричали от боли, когда их носки приплавились к ногам за девять часов работы на земле, за которую платили около 1 доллара в час.

Через два дня, по словам Ливитта, женщин наконец отвезли в больницу, где врачи срезали омертвевшую кожу с их ступней, получивших ожоги второй степени. Поскольку они были заключенными, им было отказано в обезболивающих препаратах.

"Они обращались с нами, как с животными", - говорит Ливитт, добавляя, что женщины боялись ослушаться приказа на месте или сообщить о своих ранениях из страха, что их могут отправить в тюрьму строгого режима. "Единственная причина, по которой кому-то из нас пришлось рассказать об этом, заключалась в том, что мы не могли ходить".

Представители Департамента исправительных учреждений Невады не ответили на просьбу о комментарии.

Крис Петерсон, юрист ACLU, который подал иск женщин, сказал, что законодательное собрание Невады приняло законы, затрудняющие получение компенсации пострадавшими заключенными. Он отметил, что пять лет назад Верховный суд штата постановил, что получивший травму пожарный может получать компенсацию в размере всего 50 центов в день, исходя из того, сколько он зарабатывал в тюрьме, а не из установленного минимального размера оплаты труда.

"В конце концов, - сказал Петерсон, - идея заключается в том, что если мне отрубят палец, если я, находясь в заключении, работаю пожарным, я имею право на меньшие льготы, чем если бы я был пожарным, не находящимся в заключении".

"ПОМОГИТЕ МНЕ! ПОМОГИТЕ МНЕ!"

Лазейка в 13-й поправке к Конституции США, принятой после Гражданской войны, делает принудительный труд законным, отменяя рабство, кроме как "в качестве наказания за преступление". В настоящее время предпринимаются усилия по оспариванию этой формулировки на федеральном уровне, и почти 20 штатов работают над тем, чтобы вынести этот вопрос на рассмотрение избирателей.

Сегодня в США около 2 миллионов человек находятся в тюрьмах - больше, чем в любой другой стране мира. Это число начало расти в 1980-х годах, когда были приняты жесткие законы против преступности. Более 800 000 заключенных имеют ту или иную работу, начиная от подачи еды внутри учреждений и заканчивая работой на улице в частных компаниях, от KFC до птицефабрик Tyson Foods. Они также работают в государственных и муниципальных учреждениях, колледжах и некоммерческих организациях.

Немногие критики считают, что все тюремные работы должны быть ликвидированы, но они говорят, что работа должна быть добровольной, а заключенные должны получать справедливую оплату и гуманное обращение. Сотрудники исправительных учреждений и другие лица, управляющие трудовыми программами по всей стране, отвечают, что в них большое внимание уделяется обучению и что к травмам относятся серьезно. Многие заключенные считают работу желанным отдыхом от скуки и насилия в тюрьмах, а в некоторых местах она помогает сократить срок заключения.

Во многих штатах заключенным отказывают во всем - от пособий по нетрудоспособности до защиты, гарантированной федеральным Управлением по охране труда и здоровья или агентствами штата, обеспечивающими безопасные условия для рабочих. Например, в Аризоне отдел охраны труда штата не имеет права рассматривать дела, связанные со смертью или травмами заключенных.

Забастовки заключенных, требующих расширения прав, редки и быстро пресекаются. Верховный суд США постановил, что заключенные не могут вступать в профсоюзы или создавать их. Они также не могут вызвать скорую помощь или потребовать, чтобы их отвезли в больницу, даже если они получили опасную для жизни травму на работе.

Препятствия для тех, кто решил подать в суд, могут быть практически непреодолимыми, включая поиск адвоката, готового взяться за дело. Это особенно актуально после того, как почти три десятилетия назад был принят федеральный закон о реформе судебной системы в тюрьмах, призванный остановить поток судебных исков, сопровождавших бурный рост числа заключенных.

Кэнди Фьюлинг узнала об этом слишком хорошо, получив тяжелую травму в 2015 году во время работы на лесопилке в Колорадо. По ее словам, ее адвокат ни разу не встретился с ней лично, а ее иск был отклонен после того, как суд постановил, что она не может подавать иск против государственных организаций, в результате чего она осталась без компенсации.

Фьюлинг, которая, по ее словам, получила всего несколько часов обучения на лесопилке в Пуэбло, подавала конвейерную ленту, используемую для изготовления поддонов, когда одна из досок застряла. По ее словам, она спросила у другого заключенного, выключен ли станок, но руководитель велел ей "поторопиться" и разогнать затор. Она пролезла под оборудованием и взялась за кусок расколотого пиломатериала. Внезапно пила ожила и по спирали устремилась к ее голове.

"Эта пила прошла через всю мою каску. ... Я кричу: "Помогите! Помогите мне!", но меня никто не слышит, потому что все работает", - говорит Фьюлинг. Помню только, что подумала: "Боже мой, кажется, мне только что отрезало голову".

Не имея под рукой аптечки, сокамерники приложили к ее кровоточащей ране гигиенические прокладки и завели в фургон. Но вместо того, чтобы отвезти ее в ближайший пункт неотложной помощи, ее доставили в тюрьму для обследования. Пятидюймовую рану, пробившую череп, в конце концов зашили в больнице за пределами тюрьмы.

Несмотря на головокружение и растерянность, она рассказала, что вскоре ее вернули на работу в тюремную прачечную и в течение нескольких месяцев практически не лечили, даже когда из раны сочился зеленый гной. По ее словам, ее лишили привилегий и в итоге поставили диагноз MRSA, инфекция, устойчивая к антибиотикам. По ее словам, она до сих пор страдает от кратковременной потери памяти и сильных головных болей.

Департамент исправительных учреждений Колорадо не дал никаких комментариев, когда его спросили о подготовке заключенных и медицинском обслуживании тех, кто получил травму на работе.

Хотя заключенные имеют доступ к недорогому лечению в исправительных учреждениях по всей стране, типичная дополнительная оплата в размере от 2 до 5 долларов за визит может оказаться непосильной для тех, кто почти ничего не зарабатывает. Многие заключенные говорят, что это того не стоит, потому что уход за ними зачастую настолько плох.

В нескольких штатах, включая Иллинойс, Айдахо, Делавэр и Миссисипи, были поданы коллективные иски, в которых утверждается, что заключенным причинялась боль и страдания без необходимости, а также преднамеренная медицинская халатность и отсутствие лечения от таких заболеваний, как гепатит С.

Состояние некоторых заключенных ухудшилось даже после получения медицинской помощи.

В Джорджии работнику тюремной кухни ампутировали ногу после того, как он упал на мокрый пол, в результате чего получил небольшой порез выше лодыжки. Он был подвержен инфекциям как диабетик, но врачи в лазарете не предотвратили нагноение раны, говорится в иске, который был написан от руки и подан заключенным. Это необычный случай, когда штат заключил мировое соглашение - за 550 000 долларов - что позволило не доводить дело до суда с начальником тюремной медицинской службы.

Ноа Муру, потерявшему палец во время работы на яичной ферме Хикмана в Аризоне, позже ампутировали второй палец из-за плохого, по его словам, последующего лечения в тюрьме после операции в больнице. И это в штате, где федеральный судья два года назад постановил, что медицинское обслуживание в тюрьмах противоречит конституции и "явно неадекватно".

"Я думаю, что медпомощь ранит сильнее, чем сам несчастный случай", - сказал Мур.

Департамент исправительных учреждений Аризоны не стал комментировать травмы, полученные при предыдущей администрации, но заявил, что заключенные имеют доступ ко всей необходимой медицинской помощи. Департамент также подчеркнул важность обучения технике безопасности на рабочем месте.

Тюрьмы с трудом находят врачей, готовых согласиться на работу, поэтому иногда нанимают врачей, которые были подвергнуты дисциплинарному взысканию.

Врач из Луизианы Рэнди Лавеспере отсидел два года в тюрьме после того, как в 2006 году купил на парковке Home Depot метамфетамин на сумму 8 000 долларов с целью распространения. После освобождения его медицинская лицензия была восстановлена с ограничениями, запрещающими ему практиковать в большинстве учреждений. Тем не менее, его приняли на работу в государственную тюрьму штата Луизиана, крупнейшую тюрьму строгого режима в стране. С тех пор его лицензия была полностью восстановлена, и теперь он курирует медицинское обслуживание всего департамента исправительных учреждений.

По данным Совета медицинских экспертов штата, за годы работы в тюрьмах Луизианы лицензии врачей были ограничены или приостановлены в связи с различными правонарушениями - от сексуальных проступков и хранения детской порнографии до самостоятельного назначения лекарств, вызывающих зависимость.

С Лавеспером связаться не удалось, но представитель департамента исправительных учреждений Кен Пасторик сказал, что все тюремные врачи имеют лицензию и что совет не разрешает врачам возвращаться на работу, если они не будут "признаны компетентными и способны заниматься врачебной практикой с мастерством и безопасностью".

По всей стране родственники заключенных, погибших на рабочем месте, нередко сталкиваются с проблемой определения виновных. При выплате компенсации работникам размер компенсации обычно определяется размером заработной платы работника и, как правило, закрывает возможность подачи будущих исков о причинении смерти по неосторожности.

Те немногие дела, которые доходят до суда, заканчиваются мизерными выплатами по сравнению с теми, которые могут получить выжившие гражданские работники, отчасти потому, что считается, что у тех, кто находится за решеткой, практически нет будущего потенциала для заработка.

Мэтью Бараняк был освобожден от работы в 2019 году, когда он погиб в центре обслуживания тяжелой техники в Пенсильвании во время работы на подъемнике. Он использовал высокотемпературный факел на мусоровозе, шатко закрепленном цепями, когда его вес сместился, в результате чего Бараняк ударился головой и потерял контроль над горящим факелом. Его тело было охвачено пламенем.

Эшли Снайдер, мать дочери Бараняка, приняла предложение о выплате компенсации работникам в пользу их тогда еще 3-летнего ребенка, около 700 долларов в месяц, пока девочка не достигнет студенческого возраста. По словам членов семьи, их иск к округу был отклонен, а адвокат сказал им, что лучшее, на что они могут рассчитывать, - это небольшая компенсация от сервисного центра.

"Нет никаких правил", - говорит Холли Мерфи, сестра-близнец Бараняка, о долгом и запутанном процессе. "Это просто серая зона, где нет ни одной черты, которая бы говорила о том, что приемлемо, каковы законы".

Майкл Дафф, профессор права в Университете Сент-Луиса и эксперт по трудовому праву, говорит, что некоторые люди думают: "Что ж, очень плохо, не надо быть заключенным". Но целый класс общества лишен гражданских прав, говорит Дафф, отмечая, что в каждом штате существует своя система, которую можно изменить, чтобы предоставить заключенным больше защиты, если есть политическая воля.

"У нас есть категория людей, которым может быть нанесен несправедливый вред, и при этом они не могут получить никакого возмещения за причиненный им вред", - сказал он.

Иногда в законы вносятся поправки, чтобы создать еще больше юридических препятствий для тех, кто ищет помощи.

Именно это и произошло в Аризоне. В 2021 году юрист компании Hickman's Family Farms безуспешно пытался добиться от департамента исправительных учреждений внесения изменений в контракт, чтобы взять на себя ответственность за травмы или смерть заключенных, согласно электронным письмам, полученным AP. В следующем году недавно созданная некоммерческая организация пролоббировала законопроект, который впоследствии был подписан, запретив заключенным включать свои медицинские расходы в судебные иски и потенциально ограничив выплаты по мировым соглашениям.

Билли Хикман, один из братьев и сестер, управляющих компанией по производству яиц, был указан в качестве директора некоммерческой организации. Он рассказал AP, что за почти три десятилетия ферма наняла более 10 000 работников, находящихся в заключении. По его словам, поскольку они не имеют права на такие меры защиты, как компенсация работникам, компания старается ограничить свою подверженность судебным искам, частично вызванным, по его словам, ретивыми адвокатами.

"Мы - семейный бизнес, - сказал он, - поэтому мы очень серьезно относимся к тому, чтобы люди были в безопасности".

В разгар пандемии, когда все другие рабочие места за пределами тюрьмы были закрыты, Кристал Аллен и еще около 140 женщин-заключенных отправили на работу к Хикману, разместив на большом складе компании. Яичная ферма - крупнейший клиент Arizona Correctional Industries, принесший около 35 миллионов долларов дохода за последние шесть финансовых лет.

Аллен зарабатывала менее 3 долларов в час после вычетов, включая 30 % на проживание и питание. Она знала, что это займет время, но надеялась накопить несколько тысяч долларов до своего освобождения.

Однажды она заметила, что кормушки для кур, работающие по ременной системе, не работают должным образом, поэтому она переключила настройку на ручную и стала рукой разравнивать корм.

"Внезапно тележка отлетела вместе с моим большим пальцем", - сказала Аллен, добавив, что ей пришлось использовать носок, чтобы замотать левую руку, которая осталась изуродованной. "Кровь пошла очень, очень сильно".

Она подала в суд до вступления в силу нового закона штата и в прошлом году заключила с компанией мировое соглашение на нераскрытую сумму. В судебных документах компания Hickman's отрицает какие-либо правонарушения.

БОЛЬ ПРОДОЛЖАЕТ ЖИТЬ

Когда в 2021 году торнадо сравнял с землей фабрику в Кентукки, где производились свечи для Bath & Body Works и других крупных компаний, Марко Санчес, рискуя жизнью, вытаскивал из-под обломков своих коллег. Восемь человек погибли, в том числе сотрудник исправительного учреждения, наблюдавший за Санчесом и другими заключенными по программе трудового освобождения.

Санчес сломал ребра и ногу, и после оказания помощи в больнице был доставлен в тюрьму округа Кристиан. Согласно поданному в прошлом году иску о защите гражданских прав, там его отправили в одиночную камеру и избили охранники, раздосадованные его постоянными просьбами о медицинской помощи, которые, по его словам, оставались без удовлетворения.

"Они мстили мне", - сказал Санчес, который на момент беседы с AP был бездомным. Они говорили мне: "Это должен был быть ты... а не кто-то из наших".

Представители тюрьмы округа Кристиан не стали комментировать ситуацию, сославшись на продолжающийся судебный процесс. Но адвокат Мак Джонс, представляющий интересы сотрудников исправительного учреждения, оспорил характеристику Санчеса о том, какой уход и лечение он получал во время заключения, не уточнив при этом, что именно.

Через несколько месяцев после торнадо Санчес был представлен на национальном телевидении как герой и получил ключ от города, но он задается вопросом, почему с ним обращались иначе, чем с гражданскими работниками, с которыми он работал бок о бок.

Он отметил, что в трудную минуту они получали постоянную медицинскую помощь и поддержку от членов своей семьи. "Я этого не получил", - сказал он, добавив, что сильный ветер и сирены до сих пор заставляют его бояться.

Мужчина, потерявший ногу во время работы на мусоропроводе в Аризоне, рассказал, что тоже продолжает бороться, хотя с момента несчастного случая прошло почти десять лет.

Блас Санчес заключил мировое соглашение на неопределенную сумму с компанией Hickman's, которая в судебных документах отрицала свою ответственность. Сейчас он работает в мотеле в Уинслоу, расположенном вдоль исторической трассы 66, и говорит, что до сих пор часто испытывает мучения - то от протеза, то от стреляющих болей в нервах на конце отрубленной конечности.