Россия готовится стать геополитическим Севером

Не стоит пренебрегать искусством быть над схваткой

«Мы старый решаем вопрос: кто мы в этой старой Европе?» Эти строки сочинил 30 июля 1914 года – через два дня после начала Первой мировой войны – чутко слышавший эхо бурных эпох Валерий Брюсов. Сегодня нельзя не скорректировать этот не менее классический вопрос, чем «Кто виноват?» и «Что делать?», и определить: кто мы? А вернее, где находится Россия в системе геополитических координат? В какую сторону дрейфует? Какую роль она выберет для себя в меняющемся миропорядке?

Не Запад и не Восток

«Россия переходит от глобальной осевой модели Восток-Запад к модели Север-Юг», – заявил вице-премьер РФ Алексей Оверчук на XV Веронском Евразийском экономическом форуме, проходившем в 2022 году в Баку. Резонансным стал его девиз: «Россия больше не Восток Европы, а Север Евразии».

Неудивительно, что предложенная не последним лицом в правительстве формула самоидентификации России вызвала живой отклик в блогосфере. Юрий Баранчик, заместитель руководителя РУССТРАТ, оценил это заявление как «новое геополитическое позиционирование России». По мнению политолога, прежнее восприятие было основано «на старой, идущей еще с XVI века, дихотомии нашего географического расположения между Западом и Востоком». И потому «концепция позиционирования России как геополитического консервативного Севера в противовес вырождающегося леволиберального Запада, азиатского Востока и стремительно исламизирующегося Юга весьма интересна».

Аргумент в пользу такой переориентации и смены вектора развития выдвинул блогер под ником «Мадам Секретарь»: «Наша страна из-за специфики политического класса будет выбирать между Западом и Востоком и танцевать под руку то с Китаем, то ходить в кино с Европой и США». Того не надобно, считает автор, потому что «такая политика может оказаться плачевной и изолирует нас в итоге и от первых, и от вторых, или нас просто поделят».

Большая политика строится не на прекраснодушных иллюзиях, а на холодном и подчас циничном расчёте. Классический пример – стратегические выкладки американских адептов «школы реалистов», исходивших из того, что именно сила является главным орудием и критерием успеха и престижа нации на мировой арене.

А это значит, что впору забыть ненадолго о провозглашенном «стратегическом партнерстве», носящем пусть и долговременный, но все же ситуативный характер, и согласиться с выводом «Мадам Секретарь»: «Главное – выйти из предстоящего конфликта Орла и Дракона в гораздо лучшем состоянии экономики, политики, безопасности, чем мы это имеем сейчас».

Имеет смысл добавить еще один довод в пользу смещения России на условный «Север Евразии». Вскрывшаяся уже на первых этапах санкционной войны против России уязвимость Запада от «вводимых ресурсов» выявила три источника и три составные части его потребительского (но отнюдь не духовного) благополучия.

Первым делом это дешёвые энергоресурсы, поставлявшиеся последние полвека из России в динамично развивавшуюся благодаря этому Европу. Затем дешевые товары из Китая, новой «мастерской мира» (90% всего, чем были заполнены полки сети супермаркетов «Уоллмарт» в США, – китайский ширпотреб). Наконец, отрыжка Бреттон-Вудской системы, провозгласившей американский доллар основным денежным мерилом в мировой финансовой системе.

С учетом более высокой степени самодостаточности России в плане обилия энергоресурсов и наполненности агропродовольственной корзины, а также способности защитить это достояние вооруженной силой переход в категорию «геополитического Севера» позволит не оказаться на линии огня (inthelineoffire), когда Запад (в лице США и англосаксонского альянса) войдет в клинч с Востоком (Китаем).

Цивилизационные коды

Отец-основатель веронского форума, президент Ассоциации «Познаем Евразию» профессор Антонио Фаллико призвал осознать безальтернативность возвращения к истокам, к мировоззрению гуманизма, когда человек воспринимается как высшая ценность.

«В быстро меняющемся мире именно это пространство (подразумевается, по словам профессора Фаллико, «евразийское пространство между Атлантикой и Тихим океаном») становится важным для обеспечения всей планете безопасности и процветания. Только соединив усилия, можно построить новую экономику, в центре которой будет находиться человек».

С этим тезисом перекликалось и выступление президента Российского философского общества Андрея Смирнова. «Человек – начало и конец всего. Его сознание разнится в различных культурах и цивилизациях. Многоцивилизационность современного мира напрямую связана с тем, как будут понимать гуманизм», – отметил академик Российской академии наук.

И далее: «Мы оказываемся в новой ситуации, в ситуации многополярности. Но только если на земном шаре существует несколько цивилизаций или групп цивилизаций, которые развили собственное мировоззрение собственную систему ценностей, собственный язык – не в лингвистическом плане, а в понятийно-категориальном плане, свое понимание человека и смысла бытия, только в этом случае можно говорить о многополярности».

«Если мы отказываемся от глобализма в его старом понимании как диктата и монополярности, так как мы будем строить отношения между разными цивилизационными центрами?» – задался вопросом русский академик. По его мнению, для начала нужно понять особенности систем ценностей и мировоззрения таких мировых центров, как Индия, Китай, мусульманский мир, Европа и в целом Запад, «к которому мы в России ближе всего».

Только в этом случае, подчеркнул Андрей Смирнов, «мы сможем понять многополярность как многоцивилизационность и прийти к пониманию гуманизма на основе традиционных систем ценностей – традиционных не в смысле архаичных, а вырастающих из собственной логики развития отдельных цивилизаций».

Логика академика Смирнова созвучна и тезисам, прозвучавшим в речи президента Владимира Путина на заседании Валдайского клуба, совпавшего по времени с веронско-бакинским форумом.

«Традиционные ценности – это не фиксированный свод постулатов. Их отличие от неолиберальных ценностей в том, что они в каждом случае неповторимы», – постулировал один из главных идейных вдохновителей перехода к многополярному миру. И следом: «Именно традиционные общества составляют основу мировой цивилизации».

В подтверждение президент цитировал русского мыслителя Николая Данилевского, который называл Россию «уникальным культурно-историческим типом». А это еще один аргумент за выход из ставшей стратегически невыгодной дихотомии Запад-Восток, чтобы позиционировать себя как геополитический Север.

Разворот на Восток… и на Север свершился. Ментально

Инициатива сформировать «Большое Евразийское партнерство» (БЕП), в котором Россия сможет играть многовариантную роль одного из локомотивов, центра сборки интеграционных механизмов, модератора и (sic!) примирителя, исходит с самого верха.

Опубликованная в августе программная, хотя и названная «размышлениями», статья Алексея Дробинина, директора департамента внешнеполитического планирования МИД России, свидетельствует о том, что концепция многополярности с акцентом на поворот лицом к Евразии из прекраснодушной абстракции, некогда обрисованной Евгением Примаковым в его бытность министром иностранных дел, превратилась в дорожную карту.

«Его (БЕП) добавленная стоимость, пишет автор, – в гармоничном сопряжении интеграционных проектов, национальных стратегий развития, производственно-логистических цепочек и транспортно-энергетических коридоров». Далее: «Именно через призму Большой Евразии можно проложить путь к выстраиванию на следующем историческом этапе новой модели отношений России с европейскими соседями с упором на естественные по географическим и иным причинам конкурентные преимущества такого партнерства».

Знаменательное совпадение: в то время как Владимир Путин в валдайской речи цитирует Николая Данилевского, Ивана Ильина и Александра Зиновьева, высокопоставленный дипломат приводит высказывание советского диссидента Зиновьева, автора фразы «Метили в коммунизм, а попали в Россию!», и ратующего за народную монархию русского публициста Ивана Солоневича.

«Самобытность российской цивилизации определяется как совершенно своеобразный национальный государственный и культурный комплекс, одинаково четко отличающийся и от Европы, и от Азии», – писал в 1951 году Иван Солоневич.

Отталкиваясь от этого посыла, Алексей Дробинин сегодня формулирует повестку дня: «России пора вернуться к самой себе. Осознать себя в качестве исторического ядра самобытной цивилизации, крупнейшей евразийской и Евро-Тихоокеанской державы, одного из сильнейших геополитических центров мира».

Наличествуют все признаки того, что на уровне исполнителей стратегия БЕП, ставшая приоритетом внешней политики России, определяемой в Кремле, обретает или уже обрела контуры технического задания (ТЗ). Подтверждением служит активизация российской дипломатии в многосторонних форматах, таких как ЕАЭС, ШОС, БРИКС и, как следствие, пользуясь выражением высокопоставленного дипломата со Смоленской площади, происходит «оздоравливающий во многих смыслах отрыв от Запада».

Похоже, разворот на Восток, а теперь еще и на Север свершился. По крайней мере, ментально. Эта идея становится материальной силой.

Владимир Михеев, Баку – Москва