Изгнание варягов и путь Рюрика. IX век. Лекции Егора Холмогорова

В 839 году, как мы убедились из Бертинских анналов, уже существовала в политическом смысле Русь, из которой скандинавы, находившиеся на её службе, разъезжали по Византии и Франкии. Чуть раньше в 834 году хазары, которые тогда числились союзниками византийцев, начали жаловаться на появление некоего грозного врага на Дону.

Хазария была чрезвычайно влиятельным в тогдашнем мире государством. Она возникла как каганат кочевых тюркских племен, который захватил степные земли восточной Европы, Северный Кавказ, Южное Поволжье, успешно отразил попытки арабов прорваться Северней Кавказа. Хазары в целом поддерживали союз с Византийской Империей, но и старались установить хорошие отношения с арабским халифатом и возникшими на его месте исламскими державами.

Однако в середине VIII века верхушка хазарского каганата приняла иудаизм и государство оказалось под фактическим контролем корпорации еврейских купцов-радхонитов, чьи торговые сети оплели весь старый свет

«Эти купцы говорят по-арабски, по-персидски, по-румийски, на языке франков, андалузцев и славян. Они путешествуют с запада на восток и с востока на запад, частично по суше, частично по морю. Они садятся на корабль в землях франков на Западном море и следуют до Египта. Там они перегружают свои товары на верблюдов… Затем они плывут по Восточному морю к Индии и Китаю. На обратном пути они везут... товары восточных стран. Некоторые заходят в Константинополь, чтобы продать товар румийцам, другие отправляются ко двору короля франков, чтобы предложить там свой товар» - писал о рахдонитах арабский географ Ибн Хордадбех.

Контроль за Хазарией давал радхонитам укрепленную базу в самом центре их торговой сети. А дополнительным плюсом было соседство обширных славянских территорий, откуда можно было добывать меха, и покупать рабов. При этом с тех пор, как через русские реки пошли торговые потоки в Северную и Западную Европу, контроль над жившими по ним славянскими племенами стал для хазар особенно важным.

Однако тут-то они и столкнулись с присутствием дунайских славян, которые были несопоставимо лучше организованы и вооружены, чем славяне местные, и даже притязали на аварский титул кагана, как минимум равный хазарскому. В поэтической форме это столкновение хазар с прежними не виданными славянами отразила Повесть временных лет:

«И сказали хазары: «Платите нам дань». Поляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу, и отнесли их хазары к своему князю и к старейшинам своим, и сказали им: «Вот, новую дань нашли». Те же спросили у них: «Откуда?» Они же ответили им: «В лесу на горах над рекою Днепром». Опять спросили те: «А что дали?» Они же показали меч. И сказали старцы хазарские: «Не на добро дань эта, княже: мы добыли ее оружием, острым только с одной стороны, — саблями, а у этих оружие обоюдоострое — мечи. Им суждено собирать дань и с нас и с иных земель».

Заметим, что речь идет именно о племени полян, которое летописец ставит выше остальных, возводит к Дунаю, и которое жило именно там, где будет локализоваться Русская Земля в узком смысле. И это племя в качестве аргумента предъявляет хазарам обоюдоострые мечи, очевидно недавно распространившиеся каролинги, принесенные как раз с Дуная.

Саркел. Реконструкция

Император Феофил прислал по просьбе обеспокоенных хазар военного инженера Петрону Каматира, который из кирпичей построил для хазар крепость Саркел, которая должна была защищать их от врагов с Севера – Днепра и Северского Донца. Петрона был очень умным и наблюдательным человеком, как показывает рассказ о нем императора Константина Багрянородного.

Возможно он в ходе своей экспедиции и рекомендовал Феофилу установить контакт не только с хазарами, но и с их врагами. Так в Константинополе появились русские послы. И именно поэтому их пришлось отправлять обратно  через земли франков, снабдив сопровождающими и самыми дружескими рекомендациями, – вряд ли бы хазарам, если бы послы попали к ним в руки, понравилось, что ромеи ведут переговоры с русскими.

Русское нашествие на Константинополь

Прошел 21 год после событий, описанных в Бертинских анналах, и Русь появилась под стенами Константинополя-Царьграда в полном составе. По тем или иным причинам, отношения испортились и началась война. Дружественные отношения Русь и Византия установили при императоре Феофиле, человеке остроумном, но придерживавшемся иконоборческой ереси. После его смерти его вдова святая императрица Феодора восстановила Православие и продолжала править как регент при сыне Михаиле. Однако в 856 году Михаил, прозванный позднее Пьяницей, отстранил мать от управления, полагаясь на советы кесаря Варды. И вряд ли это было случайностью, что после отстранения от власти тех, с кем у Руси были налажены отношения, случилась война.

18 июня 860 года две сотни русских кораблей обрушились на окрестности Константинополя. По стилю это был классический набег норманнов, но только, как мы уже и сказали, никакие норманны с Балтики приплыть не могли, они должны были бы базироваться на Руси. Налетчики жгли, убивали, а главное грабили. Император в этот момент был далеко на войне и вся миссия защиты города пала на патриарха Фотия, крупного интеллектуала и богослова. Он и оставил первые в истории развернутые описания русских, ценные тем, что они сделаны современником.

«Народ незаметный, народ, не бравшийся в расчет, народ, причисляемый к рабам, безвестный — но получивший имя от похода на нас, неприметный — но ставший значительным, низменный и беспомощный — но взошедший на вершину блеска и богатства; народ, поселившийся где-то далеко от нас, варварский, кочующий, имеющий дерзость в качестве оружия, беспечный, неуправляемый, без военачальника, такою толпой, столь стремительно нахлынул, будто морская волна, на наши пределы и, будто дикий зверь, объел как солому или ниву населяющих эту землю, — о кара, обрушившаяся на нас по попущению!»

Грабеж продолжался несколько дней. Патриарх, чтобы защитить город прибег к не подводившему прежде ромеев средству – молитве Пресвятой Богородице. Он совершил крестный ход по стенам города, опустил ризу Богоматери в воду… И случилось чудо, жестокие завоеватели ушли.

Позднейшие хронисты сочинили легенду, что разразился шторм и разметал русские корабли. Некоторые наши проповедники упражняются на эту тему в своего рода «благочестивом антипатриотизме», мол вот, Бог сокрушил наших варварских предков. Однако ничего подобного не было.

Напротив, святой Фотий подчеркивает, что налетчики ушли никем не гонимые и непобежденные. Они как бы повиновались внутреннему голосу.

«Как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения… Неожиданным оказалось нашествие врагов — нечаянным явилось и отступление их».

В этом и состояло чудо. Поскольку большую часть войска составляли несомненно славяне, а некоторые из них вполне могли быть христианами еще с дунайских времен, то не было ничего удивительного в том, что они могли увидеть явление, или услышать голос совести.

Св. Патриарх Фотий

Прошло немного времени и к изумлению Фотия в Царьград прибыли русские послы с просьбой о крещении и присылки на Русь христианского епископа.

«Ныне и они переменили языческую и безбожную веру, — радостно сообщает Фотий, — в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя охотно поставив в ряд подданных и гостеприимцев вместо недавнего разбоя и великого дерзновения против нас. И при этом столь воспламенило их страстное влечение и рвение к вере… что приняли они у себя епископа и пастыря, и с великим усердием и старанием предаются христианским обрядам».

Рассказывая об этом первом крещении Руси, Фотий мимоходом дает и характеристику тому русскому государству, которое обратилось к нему за верой.

«Ставший для многих предметом многократных толков и всех оставляющий позади в жестокости и кровожадности, тот самый так называемый Рос, те самые, кто — поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись — подняли руки на саму Ромейскую державу!»

То есть Русь в то время была не одиноким племенем, не бандой налетчиков, а достаточно значительной державой, покорившей жившие окрест племена. То, что она располагалась в среднем течении Днепра, где-то около Киева, подтверждает и то, что еще долгие века спустя Русью в территориальном, а не в племенном смысле назывались именно эти земли – отправляясь в Киев из Владимира или Смоленска говорили «поехал на Русь». И именно с князем Киева Аскольдом летопись связывает этот поход на Царьград.

Аскольдова Могила в Киеве

Имя Аскольда хорошо сохранилось в Киеве, поэтому мы с большой долей вероятия можем допустить, что предводителя напавшей на Царьград, а потом крестившейся Руси и в самом деле был он. Спустя 22 года после этого похода он погибнет, убитый пришельцем с Севера – Олегом, однако для того, чтобы понять как это произошло, нам нужно обратиться на Север.

Русская летопись рассказывает о том, что на 859 год «Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей». Быть уверенными в том, что это было именно так мы не можем– вряд ли Русь, которая нападала на Царьград, платила дань хазарам, а поляне и северяне входили в состав этой Руси почти наверняка. Но что хазары брали дань с части южных племена, а какие-то варяги могли брать какую-то дань с северных славянских и финских племен – вполне вероятно.

Скорее всего речь шла о недавнем положении вещей. В слое около 840 года на Любшанском городище на реке Волхов, найдены следы пожарищ и скандинавские стрелы, воткнувшиеся в стены. Очевидно в это время скандинавы решили попытаться сдвинуть баланс в свою пользу и захватить у славян контроль над волховскими порогами. Началась война, в которой погибла и неукрепленная Старая Ладога.

А под 862 годом мы из летописи узнаем, что «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть». И тут снова есть археологическая корреляция. В слое примерно 865 года на Любшанском городище снова пожарища и уже славянски-финнские стрелы. А Старая Ладога подвергается полному разгрому. То есть местные погнали нарушивших конвенцию скандинавов.

История рюриковой Руси начинается не с «призвания», а с изгнания варягов. Неких скандинавов изгнали за море и дани им не дали. И уже после этого коалиция племен – чудь, словене, кривичи и весь, - послали за море и призвали к себе Рюрика.

Кто такой был этот Рюрик? Западные источники знают только одного Рюрика активно действовавшего в этот период – Рюрика Фрисландского, знатного конунга из правящего датского рода Скьелдунгов, возводившего себя к самим богам – асам.

Рюрик и Олег. Памятник в Старой Ладоге

Рюрик был вассалом и, вероятно, крестником франкского императора Лотаря. Получается, что известные нам по именам первые правители Руси уже были крещены – Аскольд после похода на Царьград, Рюрик при дворе франков. В его владении, данном императором, находился город Дорестадт, центр Фрисландии, один из крупнейших торговых городов тогдашнего Североморья. Рюрик то служил франкским императорам, защищая север империи от остальных датчан, то нападал на франков, то вел долгую войну за возвращение себе Дании, впрочем не принесшую успеха.

Поскольку значение Северной Руси состояло именно в том, что через неё шла торговля Востока с франками, в частности с Дорестадтом. Так что позвать правителя именно этого города на защиту от каких-то залетных викингов, скорее всего шведов, которые грабили и мешали торговле через север Руси было вполне логичным. Вероятно сыграло роль в призвании Рюрика и его датское происхождение. Датчане были ближайшими соседями ободритов, славянского племени, жестоко воевавшего с империей, иногда при поддержке датчан. Как раз в это время археологи фиксируют исход части западно-славянского населения с Южной Балтики в район будущего Новгорода. Некоторые исследователи даже считают, что само название Новгород появляется по аналогии со Старгардом, городом ободритов. Любопытно, что столица ободритов называлась Рерик. Строить гипотезы на созвучиях – неблагодарное дело, но обратить на него внимание тоже придется.

Мир Рюрика

В местных новгородских легендах старейшиной, который пригласил Рюрика называется Гостомысл. Легенды эти крайне ненадежные, но обращает на себя внимание то, что в надежных немецких хрониках Гостомыслом именуется вождь ободритов в войнах с франками. А Рюрик воевал за датское наследие, действуя как раз в тех краях, где жили ободриты.То есть в отношениях между легендарным Гостомыслом и Рюриком могли найти известное отражения отношения между настоящими.

В общем, когда славяне и финны решали вопрос какого авторитетного воина пригласить, чтобы навсегда отбить у шведов охоту брать дань, имя Рюрика могло всплыть в первую очередь. Вряд ли Рюрик навсегда остался на Руси, как это подает летопись. Скорее всего, он приплыл, основал опорные пункты на Ладоге, в Рюриковом городище, рядом с будущим Новгородом, поставил под контроль путь на Волгу через Белоозеро, где срубил город легендарный брат Рюрика Синеус, и через Чудское озеро, где другой легендарный брат, Трувор, поставил Изборск.

Мы можем предположить (но не более того), что Рюрик женился на местной девушке, оставил сына, возможно это был и в самом деле Игорь, если наша летопись тут не ошибается, оставил над ним опекуном своего родственника Олега и отплыл на Запад дальше заниматься более интересными для него делами на северном пограничье франкской империи. Главное, что непрерывное функционирование торгового пути во Фрисландию было обеспечено.

Считать эти события началом Руси конечно невозможно. Как мы видели, за 23 года до летописного «призвания варягов» Русь уже существовала и вела энергичную дипломатию, а за два года – нападала на Царьград находясь уже в ореоле славы достаточно могущественной и агрессивной державы. Считать призвание Рюрика основанием династии мы можем, только если его отцовство князю Игорю не фикция. Но несомненно это событие стало точкой отсчета русской исторической памяти, отразившейся в летописях.

И тут очень важно понять смысл этой точки отсчета. Началось все с того, что племена северной Руси, славянские и финнские, решили, что будут независимыми, никому дани платить не будут, и изгнали пытавшихся эксплуатировать их варягов. Затем они пригласили правителя с так сказать международным весом, чтобы он обустроил их политическое бытие, с каковой задачей он успешно справился.

Следующий этап русской истории связан с преемником Рюрика Олегом. Это был уже герой только русской истории, западные хроники его не знают.

В 882 году, как рассказывает летопись, Олег собрал могущественное войско из варягов, чуди, мери, веси, словен, кривичей и занял Смоленск, важнейший перевалочный пункт между Северной Русью и Днепровским путем в Константинополь. А затем, представившись купцом, обманул и убил Аскольда и Дира и захватил Киев.

Лебедев. Олег убивает Аскольда и Дира

Зачем Олег это сделал – понятно. Он стремился к тому, чтобы весь торговый путь, ведший в Византию, оказался в его руках. То есть это было продолжение той упорядочивающей торгово-финансовые потоки деятельности, которую вел ранее Рюрик на севере. Существовал ли в этот момент Киев как славный позднее город – неизвестно, возможно, что как и Новгорода его еще не было. Но какой-то политический центр днепровской Руси несомненно существовал и Олегу хитростью, а не силой, удалось его захватить.

Именно с этого момента Летопись говорит, что у Олега славяне, и варяги и прочие прозвались Русью, а Киев Олег называет матерью городов русских. То есть созданное Олегом объединявшее север и юг государство восприняло имя и традиции той Руси, которая ранее вела переговоры с франками и нападала на Царьград, а потом крестилась. И не случайно позднейшие правители Руси будут еще долго именовать себя тем же титулом каганов, как и её первые правители, зафиксированные в Бертинских анналах.

Русь Рюрика и Русь Олега

А первой целью этого государства становится вытеснение с Руси влияния могущественной Хазарии, находившейся под контролем иудейских купцов-радхонитов. После занятия Киева Олег переподчиняет северян и радимичей, подчиняет древлян.

Однако сама Хазария была еще слишком крепким орешком и поэтому не удивительно, что Олег начал строить государство не по Волге, хотя по ней уже тоже шла кипучая торговля с востоком, а по издревле обжитому славянами Днепру. И этот днепровский выбор Олега предопределил будущее Руси как христианской, православной страны. Пойди Русь по Волге, с большой вероятностью она исламизировалась бы так же, как исламизировалась её соседка Булгария. Останься север Руси сам по себе, под культурным излучением франков – и он бы в итоге стал католическим, а затем протестантским.

Но, как выражался известный археолог Дмитрий Мачинский: «Мы приняли восточное, византийское христианство потому, что Днепр впадает в Черное море». Это, конечно, сильно упрощение, но сермяжная правда в нем есть.