Инструктор боевых искусств рассказал о силе, преобразующей человека на войне

На войне происходят невообразимые вещи, когда прыщавое «чудо», которое никто не уважал в бытовой жизни, какой-то дурачок очкастый, будет зубами тащить вас до последнего, расстреляет все патроны и себя взорвет гранатой, прикрывая ваш отход

ИА Красная Весна: Виталий Юрьевич, расскажите о себе. Что в жизни сильно повлияло на Вас?

Виталий Чегиров: Папа мой с Горно-Алтайского края, а мама — с Алтайского. В 10 лет я с мамой съездил на ее историческую Родину. Нас хорошо принимали. Там три села практически на одном месте находятся, это недалеко от села Сростки, где писатель Василий Шукшин вырос. Эти три села — всё были наши родственники. Я был сильно удивлен, потому что в Приморье у нас родственников не было. И тогда я впервые осознал, что такое Родина.

Очень сильно повлиял на выбор жизненного пути мой первый тренер по самбо, Кудашов Сергей Александрович. Потрясающий человек. Сейчас, к сожалению, ничего не знаю о его судьбе. Он был тогда офицером, подполковником. Служил в ракетных войсках в секретной части, где работала моя мама и служил отец. Теперь она уже не секретная. Шимиуза называется.

ИА Красная Весна: Когда вы только начинали заниматься единоборствами, что вы в них искали?

Виталий Чегиров: Изначально меня интересовал прикладной аспект. Я ведь рос в 1980–90-х годах, когда разваливался Советский Союз. Тогда у нас стали появляться группировки. И ты мог просто выйти на улицу и не вернуться назад. Либо вернуться без куртки, без кроссовок.

Потому что когда был Советский Союз, то было принято драться один на один. А здесь получилась иная ситуация: западное влияние, всевозможные боевики. Они показали, что, оказывается, можно толпой избивать одного человека. Да еще и унижать его при этом. А у нас это было раньше неприемлемо. И в итоге получилось, что вся улица превратилась в джунгли. У меня двух ребят убили на улице. Забили насмерть.

**А Красная Весна: В каком возрасте?

Виталий Чегиров: Это 14–17 лет. Да. И я на улицу не выходил без кастета и без нунчак. Я знал, как защищаться. Знаю, как защищаться от ножа, потому что много раз от него защищался. Знаю, что такое получать по голове куском бордюра, и так далее. Знаю, что такое, когда много людей избивает твоего товарища на дистанции, и ты не можешь ему помочь, потому что сам в этот момент дерешься с другими на расстоянии двух метров.

Поэтому в силу обстоятельств я искал в единоборствах прикладной аспект. Мне это было жизненно необходимо. Потому что ты мог, конечно, ходить в школу, но ты был бы забит. Поэтому мы жили в группировках. Слава богу, моя группировка была спортивная. Мы не пили, не курили и даже не пробовали этого делать.

С 2007 года я занялся айкидо стиля Ивама Рю. 16 лет, каждый год по месяцу, я ездил в Японию и учился, тренировался.

**ИА Красная Весна: Как японцы относятся к русским?

Виталий Чегиров: Нужно рассматривать Японию в контексте того, что это оккупированная страна. То есть она оккупирована до сих пор и не самодостаточна.

Японцы — это люди, которые любят и уважают силу. У них самих военные традиции очень древние, и они очень хорошо относятся к тем, кто сильный и продолжает быть сильным. Японцы очень уважают в России то, что это военная страна, то, что у нас сильные военные традиции, и то, что русские люди очень духовитые.

Сэнсэй Хитохира Сайто сказал, что больше всех на планете японцы похожи на русских, но у русских терпения больше, чем у кого-либо. Он сказал, в этом их сила: они могут очень долго что-то терпеть, но если терпение заканчивается, то русские применят всё, вплоть до уничтожения самих себя, и себя жалеть не будут. И я думаю, что Сайто в этом плане прав.

ИА Красная Весна: При каких обстоятельствах вы оказались на СВО?

Виталий Чегиров: Мой ученик, которого я воспитывал с шестилетнего возраста, прошедший службу в рядах десантных войск, а потом и в спецназе, получил повестку в 2022-м.

Еще в то время, когда он отслужил в спецназе, ему стала интересна тактика городских боев, потому что их не обучали этому. Он обратился ко мне с этим вопросом. И я как раз в Санкт-Петербурге прошел соответствующую подготовку, по тактике городского боя. Тактика боевых действий в населенных пунктах, скажем так, городской бой, если проще. Я организовал первые сборы, первый семинар, если говорить на нашем спортивном языке. И он этот семинар посетил. После этого мы вместе сделали много всевозможных курсов: курсы выживания, первой помощи в критических ситуациях, при боевых действиях. Именно с акцентом на переломы, разрывы, пулевые ранения и так далее.

ИА Красная Весна: Последние года полтора-два это очень актуально.

Виталий Чегиров: Мы это преподавали с 2016 года, когда это еще не было мейнстримом. Я начал готовиться с 2015 года. Надо мной смеялись: «Какая война? Это что? О чем ты говоришь?» Я говорил, что война будет в любом случае. Во-первых, началась война в Донбассе, а во-вторых, я всегда интересовался геополитикой.

Мой ученик в 2022 году получил повестку. Мы с ним договорились, с моим учеником: кому первому придет повестка, второй идет вместе с ним. Повестка пришла ему. Соответственно, я пошел в военкомат и тоже взял повестку. Для меня слово — это очень важный момент. Если я даю слово, я его сдержу. Так я добровольно стал мобилизованным в 47 лет.

**ИА Красная Весна: Как, на Ваш взгляд, проходила подготовка перед отправкой за «ленту»?

Виталий Чегиров: У меня есть с чем сравнивать. Потому что я сейчас занимаюсь подготовкой. Конечно же, тогда страна была несколько не готова. Мы занимались многими вещами очень условными.

Я не хочу ничего сказать про советскую военную подготовку, потому что учебник 1943 года, который написал генерал-лейтенант Чуйков (ну, не учебник, а книжка по тактике городского боя), применяется всеми в мире, потому что мы единственная страна, которая брала города физически. Брала города российская армия, советская. Остальные только осаждали, а мы прямо брали.

Вот немцы это пробовали, но немцы сравнивали все полностью с землей. Они осознали только в Сталинградской битве, что не надо разрушать города — потому что дома превратились в руины, не было никаких очертаний, все улицы исчезли, а было невозможно управлять, но те люди, которые обороняли, знали эту местность. Немцам нужно было ориентироваться, а ориентироваться было невозможно, всё превратилось в руины. Исходя из этого они поняли, что это было ошибкой: сравнять город с землей, а потом его брать. И они не предполагали, что мы будем защищать то, что они считали руинами.

Сейчас, перед отправкой в зону боевых действий, проходили какие-то базовые вещи, делали учебно-тренировочные стрельбы утс-1, утс-2. Учили обращаться с оружием и каким-то образом перемещаться во время стрельбы, кидать гранаты. Но основная подготовка была всё-таки за лентой.

Мне повезло с моим командиром, царствие ему небесное, позывной «Мородер», Колодяжный Алексей. Мне с ним повезло, потому что это был настоящий воин. Он всегда занимался нашей подготовкой.

Он всегда был открыт к диалогу. Предположим, я знал, что такое городской бой. Точнее, знал теоретически, как это всё дается, и все время занимался. Поэтому я давал тактику боя в городской местности. Мой ученик, который служил в спецназе, знал, как готовить людей для боевых действий в лесном массиве. «Лесополки» для нас тогда были, наверное, новым шагом в военном искусстве, потому что вообще никто не рассматривал лесополосу вообще. Это узкая местность шириной метров 20 и 2,6 км во все стороны поля.

Поэтому мы сейчас всю тактику перестроили на лесополосу, плюс населенный пункт, сельская местность. Это обусловлено просто тем, что современные средства наблюдения и поражения могут заметить передвижение подразделения на открытой местности. И потому что дрон прилетает прямо в каску. И всё, готов. И прилетают дроны в огромном количестве, по 12–16 штук, один за другим. И быстрота подлета следующего удара дроном буквально… не знаю, даже не минута… Один дрон полетел, не сработал, сразу прилетает второй, и прям залетает в окоп. Меня это потрясло.

Сейчас радует то, что у нас есть очень хороший парень, который просто гений. Он тренирует ребят, которые на FPV-дронах летают. И сейчас открыл школу в одном из освобожденных регионов, где учатся около 200 детей — от 9 до 17 лет. Они там учатся программированию и созданию новых концепций в дроностроении. То есть это дети, и они там такие вещи творят! У него, по-моему, 12 центров. Его просто мобилизовали, и он IT-технолог. Парень открыт для общения, потрясающий человек. Вот такой полненький, улыбчивый. Так сразу не скажешь. А вот сейчас многие вещи он поменял.

Нескромно будет сказано, но армия, наверное, с нашим приходом обогатилась, потому что мы ввели нечто новое в военную закоренелую систему. Потому что мы специалисты в своих сферах, увлеченные и опытные, и ввели какое-то новое течение. Мы пришли состоявшимися людьми, не боящимися донести информацию.

Мы в своей сфере состоявшиеся люди, поэтому разговор на равных. Но в данном случае, конечно же, поскольку прошли большой отрезок жизненного пути, то с уважением относимся к старшим по званию. Ну и, конечно, наши деды и отцы воевали.

**ИА Красная Весна: Как происходит подготовка сейчас?

Виталий Чегиров: Сейчас подготовка выросла в разы, она теперь настолько сильная, что 155-я бригада морской пехоты Ордена Жукова гремит на всю страну и в ключе подготовки тоже. И этому есть свое подтверждение. Мои ученики сейчас там воюют, мы с ними связываемся постоянно. Буквально позавчера на видеосвязь вышел парень, который один остался из всего взвода. Сейчас он командир взвода. Уже, наверное, пять штурмов прошел.

У нас не было такого понятия «5 штурмов», это сейчас их заводят на штурм и выводят. А мы, если зашли, сидели до конца, то есть обратно можно было «200» или «300» только выехать и всё. Причем тебя, скорее всего, вернули бы обратно. Неважно: палец сломан — залатали и вперед. А их сейчас выводят, у них есть ротации, они по очереди штурмуют и это правильно. То есть мы чему-то учимся. Так же было во Второй мировой, так же было в 1812 году — мы сначала отходили, отступали, учились, а потом давали по сусалам.

Раньше подготовка на полигоне «Бамбурово» была только общевойсковая. Сейчас 16 направлений только на стрелковую. То есть это 16 дисциплин, которые обязан знать боец перед первым боем. Я сейчас старший по направлению тактики городского боя. Подготовка очень серьезная. Мы не даем ничего лишнего, только то, что пригодится в бою. Материалы постоянно поправляем.

И надо отдать должное генерал-майору Плешко. Он руководит подготовкой на полигоне «Бамбурово». Он очень суровый дядька. Очень суровый. Стержень в нем есть. Но даже несмотря на то, что он генерал-майор, казалось бы, человек должен быть закостенелый в своем сознании. Но нет. У него открытое мнение. И ему интересно всё, что сейчас происходит во всем мире. То есть он все новшества готов применять в жизнь.

И мне повезло с моим наставником с позывным Добрый, скажем так. Он на СВО находится в данный момент. Были моменты в подготовке, которые мы готовы были не то чтобы сломать, а изменить чуть-чуть. То есть новые коррективы, которые внесла спецоперация, исходя из того, что огромное количество дронов, в том числе камикадзе, разрешали ту или иную ситуацию. И что, на мой взгляд, необходимо было бы поменять, либо внести поправки, либо ввести как новое упражнение тренировочное.

Сейчас уже я написал методическое пособие, по которому готовится 155-я, по тактике городского боя.

Есть полуостров Клерка, куда бойцы после «города» приходят, там они уже штурмуют окопы, БТР и так далее. Там высаживаются, попадают в засады. Там уже всё происходит с боевой стрельбой, с боевыми гранатами.

У нас же изучают тактику. Там стрельбы нет, там самое главное тренировать мозг. То есть ты должен понимать, как всё происходит в бою. Во-первых, как это всё делать. Потому что абсолютно не знают даже офицеры, служившие в свое время в армии, даже будучи полковниками. Если человек служил на флоте, он не понимает, что такое в данный момент вообще войсковой бой. Ну, это понятно, это естественно: если ты водолаз, то ты не понимаешь, как прыгать с парашютом, это другая специализация. Это логично и обоснованно.

А сейчас приходится воевать. Вот и он, возвращаясь на войну, заключая контракт, вынужден научиться воевать с нуля. То есть он опускается на уровень матроса или солдата. И понимает в данный момент, что, оказывается, он не умеет воевать. Он понимает общие концепции боя, но как непосредственно это делается в пешем порядке и как это всё щупать и ходить, он не знает.

И, получается, они сейчас заново всё изучают. И они в восторге от того, что это правда. Как действительно необходимо действовать, у них нет конфликта между тем, что они видят во время подготовки, и тем, куда они приезжают.

У нас есть сейчас прямая связь с ребятами, которые там. То есть мы у них спрашиваем, как они сейчас работают непосредственно в той или иной ситуации. Потому что противник же тоже оценивает наши действия. Соответственно, он тоже начинает выстраивать свою линию поведения, обучения.

Вот, например, мы штурмовали южные дачи, Никольские дачи, мы штурмовали их три недели. За три недели мы их захватили. И две недели тактика, по которой мы действовали, работала. Та, которую мы придумали. Был выбит весь сержантский и офицерский состав, и остались одни мобилизованные. То есть этими мобилизованными мы и всё и организовали.

Есть человек, который занимается строительством, электрическое оборудование, там, вот эти силовые установки, ЛЭП и всё остальное, то есть он в этом хорошо разбирается. Многие годы этим занимался, а тут мобилизация. И знаете, он стал нашим командиром. То есть у него звание — матрос. И он стал нашим командиром и повел нас вперед. Благодаря ему мы эти дачи захватили. И мы придумывали прямо на ходу, как нужно поступать, как разбирать противника, как его обхитрить. То есть многие вещи, которые я сейчас не буду произносить вслух. Потому что пускай противник ждет. У нас много заготовок, и у нас есть, чем их удивить. В принципе.

И вот этому всему мы сейчас обучаем. И меня, наверное, поставили на должность инструктора, потому что у меня 27 лет стажа тренерского. Кафедра единоборств Дальневосточного государственного университета.

Генерал Плешко спросил: «Ты сможешь нам сделать методическое пособие? И всё это организовать научно?» Я говорю: «Конечно». Был после этого приказ: «Даю тебе неделю». Через неделю методическое пособие лежало на столе.

**ИА Красная Весна: Как вы видите пути решения проблем, с которыми сталкивается наша армия и командование?

Виталий Чегиров: В данный момент существует проблема, она широко известна, что у нас нет среднего командного состава. То есть у нас есть очень старые опытные военные и абсолютно молодые ребята, безусые пацаны, эти пацаны сейчас морду крошат нашему противнику, и очень героически.

В свое время я думал, что мы потеряли поколение, но нет, к счастью, нет. Эти пацаны такие суровые. Я смотрю, такие ребята, красавцы.

Пацаны там гибнут, защищают, за Родину стоят, там такой подвиг совершают, я это видел своими глазами. Они со мной, плечом к плечу, это мои братья. И многие погибли, выполнив свой долг с честью. И эти пацаны, которые вчера носили какую-то сережку в ухе, которую я готов был вырвать вместе с ухом, а сейчас я смотрю на это, и в принципе-то особо и не против. Потому что я же вижу, в кого они превращаются, когда доходит дело до смертельного боя за свою Родину, за свое Отечество, они идут и умирают. И такие вещи творят, пацанов вытаскивают зубами, без ног…

Там какое-то вообще непонятное, прыщавое «чудо», которое никто не уважал в бытовой жизни, какой-то дурачок очкастый, это человек, который вас будет тащить до последнего и расстреляет все патроны, и себя взорвет потом «эфкой», прикрывая ваш отход.

Я говорю не образные вещи. Есть такой человек, у него позывной Вий, который поступил конкретно так. Его не уважал никто, его считали за какое-то непонятное существо, но когда наступила его очередь совершить или не совершить поступок, он с оторванной челюстью прикрывал всех своих пацанов. Взял пулемет и два автомата и исстрелял полностью боекомплект, и взорвал себя гранатой. И мы это знаем потому, что когда туда вернулись, у него ни одного патрона в стволе не было: он исстрелял все и потом себя взорвал, прикрывая пацанов. А никто его не уважал.

**ИА Красная Весна: Что это за сила, которая так преобразует человека?

Виталий Чегиров: Я думаю, это наша история. Ведь мы же действительно победители. Не потому, что мы кого-то завоёвывали, а потому что мы стоим за свою Родину, каждый за свою разную Родину, мы вместе защищаем одно и то же Отечество, а Отечество — это смысл жить. Я извиняюсь за грубое слово, не хрен, нас завоевывать не надо, мы не позволим, мы тут все погибнем и ляжем костьми, где наши были предки, но мы не отдадим его, потому что это наше, исконное.

**ИА Красная Весна: За что вам вручили медаль «Отец солдата»?

Виталий Чегиров: «За воспитание защитника Отечества и личный пример», потому что я сам воевал, сыновья у меня воевали.

Мой младший сын заходил с северного направления, участвовал в битве за Мощун, потом освобождал Мариуполь. Старший сын в свое время служил в артиллерии, но очень хотел попасть в морскую пехоту. Я не хотел, чтобы он ушел на войну, как мужчину я его понимаю очень хорошо. В результате он пошел в «Тигр», сам, без меня, без моего участия, за моей спиной поставил меня уже перед фактом, что заключил контракт с «Тиграми», в декабре он вернулся из командировки, шесть месяцев контракт. Наверное, собирается снова.

ИА Красная Весна: Сыновья изменились после возвращения?

Виталий Чегиров: Изменились конечно. Война всех меняет. Но я бы не сказал, что они изменились в корне. Старший, да и младший тоже, такие же веселые и улыбчивые.

Конечно, люди меняются после войны, очень сильно. Мне, наверное, повезло, что на войну я попал уже зрелым человеком, я бы не сказал, что в корне меня поменяло как человека, но отношение изменилось ко всему, абсолютно. В первую очередь к самому себе.

То есть я просто не понимал, как я себя поведу. Никто не знает, как поведут себя люди вокруг, и в первую очередь ты не знаешь, как ты сам себя поведешь в ситуации, когда будет ужасный жесткий страх. Правильный опыт, не то, что он там хороший, это плохой опыт, никому не пожелаешь.

Кто был на войне, никогда не скажет, что нужно обязательно всем войну пройти (это глупо, сказавший такое человек, наверное, психически не нормальный), но это такой опыт, который, наверное, в какой-то мере кому-то необходим, в первую очередь для самооценки себя, понимать, кто ты на самом деле. Я себе на этот вопрос ответил.

Никогда не думал, что приобрету настоящих новых друзей, в которых я не сомневаюсь. Они, может быть, где-то глупые, может быть, не совсем у них хорошее образование и, может быть, в обществе с ними так, ну, будет глупо появляться, может быть, носят какие-то дурацкие вещи, непонятно как разговаривают, не концептуально.

Но это настоящие люди, на которых ты можешь положиться, которых не нужно звать долго на помощь, они появятся в твоей жизни снова еще до того, как ты окажешься в дурацкой ситуации.

**ИА Красная Весна: Виталий Юрьевич, спасибо за интервью!