Бывший министр национального образования предлагает нормировать Интернет, предоставляя ограниченное количество гигабайт для ежедневного использования.

По ее мнению, перед лицом цифрового загрязнения такая мера была бы глубоко прогрессивной.

Бывший министр национального образования Наджат Валло-Белькасем является директором НПО ONE и президентом Франции Terre d'Asile. (Прим ТС: France terre d'asile (Французская земля убежища) — французская некоммерческая организация, которая поддерживает просителей убежища и защищает права на убежище. Создана в 1971 году. Помимо прочего, управляет жилищными центрами для просителей убежища (CADA).)

Ниже представлены слова Наджат Валло-Белькасем:

---

У меня есть проблема. У тебя есть проблема. У нас есть проблемы.

Это очевидно – это проблема есть – и в то же время мы склонны ее не замечать.

Это опасно, и в то же время мы дорожим этим.

Мы терпим это, и не позволяем разрешить эту проблему.

Эта проблема связана с нашими отношениями с монитором, а точнее, с Интернетом.

Не мне здесь выступать с очередными жалобами, с ретроградным подтекстом.

Это было бы особенно нежелательно: я не первая, и не последняя, кто пользуется социальными сетями, кто говорит себе: взгляну еще всего разок перед сном, и обнаруживает себя через два часа, комментируя, возмущаясь, улыбаясь и даже получая удовольствие.

Факт остается фактом: проблема существует, она очевидна, но мы отказываемся найти политическое решение.

Если я говорю об очевидном, то это потому, что все основные темы – экология, дискриминация, неравенство, притеснения, образование, знания и культура – ​​связаны с Интернетом.

Последнее реже является решением, чаще отягчающим фактором.

Между исследованиями, подчеркивающими разрушительные последствия чрезмерного просмотра экранов, исследованиями, показывающими степень токсичности социальных сетей – особенно для молодых девушек – или недавней работой Сената о вреде онлайн-порнографии – не забывая при этом о проблемах, связанных с развитием ИИ и глубоких фейков.

Удивительно, что никто никогда не задавал правильный вопрос: ни как ограничивать компании, ни как регулировать использование – ведь мы прекрасно знаем, что в наших отношениях с экранами есть аспект привыкания и эта зависимость никогда не может быть решена благодаря доброй воле тех, кто страдает от нее.

А просто: нужно ли нам столько Интернета?

И поскольку мы неспособны устанавливать для себя ограничения – давайте признаем это и перестанем попадать в ловушку всех этих избранных чиновников, которые громят молодежь и ее зависимость от экранов, но сами спешат к своим телефонам во время заседаний Ассамблеи, в Сенате или другом месте — принуждение должно исходить откуда-то еще, извне: следовательно, из закона, следовательно, от государства.

Если мы знаем, что в неделю у нас есть только три гигабайта, мы, вероятно, не собираемся тратить их на публикацию ненавистных комментариев или создание фейков .

Наджат Валло-Белькасем

Вот почему я хотела бы, чтобы мы конкретно подумали о том, как нормировать Интернет, например, предоставляя ограниченное количество гигабайт для ежедневного использования.

Короче говоря, я предлагаю крупномасштабную политическую акцию, последствия которой будут полезны на многих уровнях: с точки зрения когнитивного развития, здоровья, но также и для борьбы с дискриминацией, преследованиями, глобальным потеплением и многими другими абсолютно фундаментальными вопросами на сегодняшний день.

Конечно, нормирование Интернета не решит всех проблем. Но это требует определенной мудрости.

Если мы знаем, что в неделю у нас есть только три гигабайта, мы, вероятно, не будем тратить их на публикацию ненавистных комментариев или создание фейков. Возможно, мы перестанем считать «нормальным» проводить несколько часов на порносайтах за просмотром видео в формате Ultra HD.

Возможно, мы тогда научимся культивировать эту дорогую Иву Ситтону «экологию внимания» и просто заново посмотрим на себя, взглянем себя по-другому. И я даже не говорю про тот мир, который такая мера могла бы принести в семейные отношения...

Как только я упоминаю о нормировании Интернета, сыпятся обвинения: "Нереально! Реакционно! ДИКТАТУРА – ведь так делает Китай! Вы представляете? Китай?! Разве этого мы хотим для своих детей?"

Но если я не ошибаюсь, в Китае мы также лечим больных, и я не понимаю, почему это должно заставить нас не делать этого и закрыть все наши больницы. Реакционно?

Напротив, мне кажется, что такая мера глубоко прогрессивная: потому что она позволяет конкретно бороться с одним из основных источников загрязнения – цифровыми технологиями; потому что она способствует борьбе с киберпреследованием, насилием и дискриминацией в Интернете; потому что она также действует на здоровье всех нас, как умственно, когнитивно, так и физически, не давая нам погрязнуть в вредном сидячем образе жизни; потому что, наконец, мы знаем, что в Интернете интеллект никогда не побеждает… к сожалению…

Цифровая чрезвычайная ситуация существует так же, как и чрезвычайная климатическая ситуация. Речь идет не об отправке дополнительных спутников в космос, а о том, чтобы отключиться, отключить наши экраны и, наконец, начать снова жить.

Наджат Валло-Белькасем

Наконец, остается вопрос о реалистичности такой меры.

Это, очевидно, требует масштабной коллективной работы и реальных консультаций.

Например, как насчет бизнеса? Подпадут ли они под это ограничение или нет? А если есть исключения, нет ли риска злоупотреблений?

Очевидно, что предстоит решить множество вопросов, и не на этом форуме мы до них доберемся.

Но теперь мы можем также считать, что многие действия, которые мы привыкли выполнять в Интернете, можно выполнять и без него.

Вы можете написать свои электронные письма на день в текстовом процессоре перед их отправкой. Вы можете пойти и задать вопрос коллеге или даже воспользоваться знаменитым эффектом «кофемашины»;

Вам любой, кто хоть немного разбирается в программировании, подскажет, что можно даже кодировать без компьютера, с помощью карандаша и бумаги.

Короче говоря, возможно, пришло время коллективно провести детоксикацию и, следовательно, ограничить доступ в Интернет.

Мы не можем скрестить пальцы и надеяться, что ситуация изменится к лучшему и что наши информационные кампании позволят нам не сажать наших детей перед смартфоном, чтобы занять их во время поездки на поезде, потому что мы слишком устали, чтобы заботиться о них.

Никакое министерское послание не сможет помешать подростку разрушать свою жизнь в Интернете.

Это так не работает и не может работать.

Если мы добровольно не отключим шнур, возможности саморегулирования Интернета будут такими же, как и у финансовых рынков, и мы увидим, насколько "хорошо" он работает...

Так что да, это требует настоящего мужества. Это мужество, которое мы забыли, подписывая онлайн-петиции, оставляя комментарии и возмущаясь  в твитах . Все эти действия имеют свое достоинство: у них также есть свои пределы. Прежде всего, они на самом деле ничего от нас не требуют, в отличие от возможности нормирования. Так что давайте будем смелыми и решительными.

Многие голоса поднимутся против этого предложения, начиная с нашего, моего, глубоко внутри меня, даже когда я пишу эти строки.

Но мы уже потеряли слишком много времени, чтобы тратить его дальше.

Цифровая чрезвычайная ситуация существует так же, как и чрезвычайная климатическая ситуация. Речь идет не об отправке дополнительных спутников в космос, а о том, чтобы отключиться, отключить наши экраны и, наконец, начать снова жить.

И если многие из нас требуют, чтобы мы прекратили нашу зависимость от ископаемого топлива, мы также должны быть в состоянии потребовать этого для наших более личных зависимостей, и в частности для того, что связывает нас с этим объектом, который вы можете держать в своих руках как ты читаешь эти строки.

Потому что да, у меня есть проблема, у вас есть проблема, у нас есть проблема: закрытие глаз ничего не изменит. Это экран, который нам нужно отключить.