О. Шеин статья про аборты

Недавно патриарх Кирилл призвал государство ввести штрафы за «пропаганду абортов» и запретить делать их в частных клиниках. Еще до этого призыва в некоторых регионах России частные медучреждения начали сами массово отказываться от этой практики. Российские же чиновники и парламентарии в последнее время очень много говорят о повышении рождаемости в стране и необходимости принятия определенных мер в этом направлении. Похоже, запрет (или по крайней мере жесткое ограничение) абортов может стать одной из них. Бывший депутат Госдумы, до апреля 2023 года — глава фракции «Справедливой России» в думе Астраханской области Олег Шеин рассказывает RTVI о том, к чему это может привести.

Призыв патриарха, очевидно, совпадает с генеральной линией партии. Тридцать лет назад, читая о выборах в США, я честно удивлялся, каким образом вопрос об абортах может быть одним из ключевых в политической дискуссии. В СССР и новой России этот вопрос предметом дискуссии не был. Будучи избран в первый раз депутатом в 1994 году, за тридцать лет я провел тысячи встреч и открытых приемов, и никто и никогда не спрашивал меня об этом предмете.

Но сегодня мы вошли в новую реальность. И она не о праве на аборт. Она о праве человека распоряжаться своей личной семейной жизнью.

Афганистан, Иран и Россия

Двадцатый век стал веком невероятных перемен. На протяжении шести тысячелетий человеческой цивилизации женщина была чем-то наподобие приложения к мужчине: она не имела права на образование, на развод, на личное имущество, голоса на выборах, не могла сама выбирать себе мужа. Это было существо второго сорта, сделанное из мужского ребра и вторичное по определению. Собственно, прав тогда не имели многие: крестьяне, наемные работники, неверующие и иноверцы. Но женщины занимали особо униженное место, находясь в подчиненном положении в каждой из бесправных страт.

Этот прекрасный романтический мир патриархального бесправия рухнул под напором капитализма. Растущей экономике потребовались рабочие руки свободных наемных работниц. У наемных работниц появились личные деньги, а вместе с ними и возможность бороться за право считаться полноценным человеком. И вовсе не случайно день 8 марта был днем и профсоюзной борьбы.

Этот процесс шел медленно. Лишь в 1971 году женщины получили право голоса на выборах в Швейцарии, и только в 2011 году в Саудовской Аравии (безотносительно того, что там считается выборами).

Но в кое-каких странах колесо истории решили повернуть вспять. Первым был Иран, вторым Афганистан. Ныне начавшаяся дискуссия вряд ли зайдет так далеко, но, будем честны, она именно о том, чтобы Россия сдвинулась в этом направлении.

Стой, кто идет? Запретная зона

Все началось с частных клиник. Передовиком кампании по запрету абортов в них стала монархистка Анна Кузнецова, избранная по спискам Единой России и получившая пост вице-спикера Госдумы. Кузнецова — жена православного священника, но мыслит и за пределами православия. Например, она говорит, что относится «демократично» к идее ношения хиджабов в школе.

Основным аргументом против абортов в частных клиниках звучит то, что в них не выдерживается «неделя тишины», то есть женщине не дают подумать, а сразу оказывают услугу по прерыванию беременности. Казалось бы, в чем проблема в век электронной отчетности?

Но дело не в отчетности. Это вопрос принципиального запрета, сторонники которого не собираются ждать. Власти Крыма и Курской области сообщили, что после проведенного собеседования частные клиники этих регионов уже отказались обслуживать приходящих к ним женщин.

Одновременно в регионах началось принятие законов о запрете пропаганды абортов. В Мордовии изначально «пропагандой» было объявлено «отрицание того что эмбрион является ребенком». Потом, видимо, депутатам объяснили, что размеры эмбриона начинаются с 0,2 миллиметра.После этого бдительные парламентарии ограничились 10-тысячными штрафами за «склонение к аборту», то есть «за предложение или уговор», сделав криминальными любые разговоры даже в семье.

В Твери такой штраф составляет от 3-5 тысяч для граждан до двухсот тысяч для юридических лиц. В Тамбовской области собираются штрафовать на сумму от 5 до 10 тысяч, но уже граждан, не делая исключения для родственников. Подобные решения принимаются в Калининграде и Татарстане.

В Пензенской области давно введен обязательный визит в «социальные консультации». После того как женщина обратится в государственную клинику, ее сначала отправят на собеседование в специальную комиссию, в которой представлены помимо психологов еще и священнослужители. Отношение женщины к религии значения не имеет. То есть женщина должна оправдываться перед толпой посторонних людей, почему она собирается принять такое решение. Рождаемость от этого, впрочем, в Пензенской области не улучшается. Наоборот, в сравнении с прежними временами она упала на 40%, и сегодня ниже, чем в соседних Белгороде и Курске.

Подобное обязательное посещение психологов применяется не только в Пензе. Еще в 2017 году Минздрав принял «методические рекомендации», согласно которых психологам платят не за оказание помощи женщинам в выборе оптимального решения, а за отказ женщины от аборта. По сути, «неделя тишины» подменена неделей неприкрытого давления.

Под штрафы хотят подвести даже обычные обывательские разговоры на тему того, скажем, что с такими ценами в магазинах не до детей.

Законопроект о наказании за «пропаганду отказа от рождения детей» внесен в Госдуму парламентом Башкирии. Пока он не одобрен, но направление законотворческой мысли весьма характерно.

Как это будет работать

Формально, о запрете абортов пока речи нет, но модель вырисовывается следующая:

• Во-первых, резко ограничивается контрацепция. В октябре 2023 года Минздрав ввел приказ об ограничении продажи мифепристона. Это таблетки, которые принимают в течение нескольких часов после полового акта чтобы предотвратить наступление беременности;
• Во-вторых, речь идет о процессе запрета на оказание таких услуг в частных клиниках. Скорее всего, этот запрет будет введен. Заметим, что именно в них по статистике ниже уровень хирургического вмешательства, приводящего к бесплодию;
• В-третьих, срок, на котором возможно прерывание беременности, РПЦ предлагает сократить до восьми недель (сейчас 12), а срок ответа поликлиники увеличить до семи суток. Эта подвижка по срокам не случайна. Женщины узнают о беременности обычно между четвертой и седьмой неделями, а примерно в 10% случаев даже на девятой. То есть они просто могут не успеть принять решение. Предложения РПЦ уже успела поддержать член Комитета Госдумы по охране здоровья, единоросска Вероника Власова;
• В-четвертых, активно обсуждается ужесточение правил искусственного прерывания беременности в государственных больницах. Патриаршая комиссия РПЦ по делам семьи предложила запретить женщине самостоятельно обращаться в клиники — только с разрешения мужа или родителей (при несовершеннолетии). И вновь депутаты «отнеслись с пониманием»;
• В-пятых, уполномоченный по правам ребенка в Татарстане Ирина Волынец предложила дать право медработникам государственных клиник отказываться выполнять услугу по прерыванию беременности ввиду «идейных соображений».

Польское фиаско

Эксперимент с фактическим запретом абортов был поставлен в Польше в 1993 году. Страна консервативная, воцерковленная и депутаты при поддержке населения решили, что беременность женщина вправе прерывать только в трех случаях:

• беременность угрожает ее жизни или здоровью;
• ребенок родится с тяжелым и необратимым дефектом;
• было изнасилование.

Коэффициент фертильности (то есть число детей на женщину) за эти тридцать лет в Польше снизился с 1,86 до 1,26. Сегодня рождаемость в Польше на 26-м месте среди стран Европы, ниже только в Испании и Литве. Страны, в которых женщины имеют право на аборт, имеют заметно более высокую рождаемость.
При этом в Польше приняты хорошие социальные программы, и, например, выплаты на каждого несовершеннолетнего ребенка появились намного раньше, чем в России.

Никакой связи между запретом абортов и ростом рождаемости не видно. Коэффициент фертильности (число детей на женщину) во Франции с ее либеральным законодательством составляет 1,7, в то время как в Арабских Эмиратах — 1,3. Запрет абортов как и сто лет назад в лучшем случае не ведет к росту рождаемости, а в худшем ее снижает. Вместо медикаментозного прерывания на ранней фазе женщину ждет много рассказов о ее бесчестности, в ходе которых время на таблетки может быть потеряно и остается только нож.

Разумеется, в тех странах, где аборты ограничены, они вовсю делаются, только нелегально. В Колумбии в год делается 400 законных абортов и 400 тысяч нелегальных. На Филиппинах аборты запрещены вообще, но их ежегодное число превышает 1,2 млн. В Нигерии за аборты врачу дают 14 лет тюрьмы, а женщине — семь лет лишения свободы, но при этом их число превышает два миллиона в год. Разумеется во всех этих странах бьет рекорды женская смертность.

Реальная картина

Число абортов в расчете на женщин возрастом 18-45 лет сократилось в России с 1991 года в 5,5 раз. И продолжает сокращаться за счет роста культуры. Сегодня Россия занимает 111-е место в мире по числу абортов в расчете на женщин детородного возраста. Мы находимся между Грецией и Исландией. Рекорды по абортам при этом бьет не Европа, а страны третьего мира. В мусульманском Пакистане, например, их делают втрое чаще чем в России или Франции.

При этом российские правила учета абортов включает еще и выкидыши, то есть самопроизвольный выброс нежизнеспособного плода, который абортом, понятно, не является, зато дает дополнительно 18% статистики.

Но кто же обращается в клиники? 91% женщин, обратившихся за прерыванием беременности, уже имеют детей, в том числе 48% имеют двух детей. При этом 80% таких женщин не имеет работы и зависит целиком от мужчины.

70% женщин, обратившихся за абортом, были уверены, что они используют средства контрацепции, а еще в 20% случаев контрацепцию категорически отвергли мужчины. При этом средства контрацепции не дают абсолютной гарантии, а только 98-процентную. И оставшихся двух процентов достаточно, чтобы навсегда сломать жизнь женщины, которая имела совершенно другие планы на жизнь.

Широкая повестка

Но если мы посмотрим на выступления чиновников, депутатов и святых отцов, то станет понятно, что повестка на самом деле куда шире чем вопрос абортов.

«Девочкам не нужно ходить в школу, они должны учиться быть мамами, — говорил председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства протоиерей Дмитрий Смирнов. — Чего там в этой школе делать? Учиться зависти, обзыванию, скверным словам, хамству учителям? Чему? А так она будет уже готовая мама».

Протоиерей Ткачев из подмосковного Зайцево:

«Раздеваются везде! И в докторской, и на пляже, и на танцульках — все голые ходят. И болеют, и сдыхают, как псы под забором, бессмысленно прожившие, бессмысленно умершие. А есть люди, которые говорят: ‟Не надо меня лечить! Чтоб я раздевался перед вами, чтобы вы мне лезли туда, лезли сюда! Да не надо этого — я и так умру‟. Вы когда-нибудь об этом думали? Думаете вечно жить в этой смрадной плоти? Это великое счастье, что ли? Да нет, умереть — большее счастье».

Еще один Ткачев, но уже из московского храма Воскресения Словущего:

«Нужно женщину ломать об колено, отбивать ей рога… гнуть ее, тереть ее, запихивать ее в стиральную машину. Делать с ней не знаю что. То есть мужчина должен обломать женщину на сто процентов! Смыть с нее всю эту порнографическую краску, которая на нее нанесена современной цивилизацией».

Никаких извинений за эти и им подобные речи от РПЦ не последовало. И оно не мудрено, поскольку в более культурной форме примерно подобное высказывается представителями исполнительной и законодательной власти.

Сенатор Маргарита Павлова:

«Почему женщины стали меньше рожать? Потому что революция дала женщинам работу, и женщины забыли свое предназначение — рожать. Нас пытаются вести по ложному пути экономических мер поддержки рождаемости. Это совершенно ложный путь. Нужно перестать ориентировать девушек на высшее образование. Время показывает, что развитие равно деградации. Развитие не в материальном состоянии».

Министр здравоохранения Михаил Мурашко:

«Сформировалось убеждение, что женщина должна сначала получить образование, сделать карьеру, а потом только озаботиться деторождением. Потом возникают многие проблемы. Женщина должна понимать, что чем раньше она родит, тем лучше».

Не стоит в стороне и «наука». Профессор Нижегородского университета Мария Ведунова заявила:

«Человечество сделало огромную ошибку, когда женщине дало возможность получать образование. Женщина жила, у нее не было права голоса, она полностью зависела от мужчины. И вдруг выяснилось, что она может быть не глупее, чем мужчина. Право женщины на образование делает женщину успешной. А кто же тогда будет рожать детей, заботиться о них, воспитывать? Это гибель нашей культуры, гибель нашей цивилизации».

Выбор пути

Как мы видели выше, запрет абортов никак не обеспечивает рост рождаемости. Скорее наоборот. Но вопрос об ограничении права на образование возник вовсе не случайно.

В Эфиопии на женщину в среднем приходится 4,4 ребенка. Но если женщина в этой стране получает высшее образование, то коэффициент падает до вполне европейских 1,8. Сказанное верно и в отношении Ганы, и Кении, и любой другой страны.

Соответственно, даже не ограничение абортов, а запрет на университет и в идеальном варианте на школу становится основным идеологическим консервативным посылом стране. Пока что этот запрет успешно реализован только в Афганистане, хотя плодов он тоже не принес: среднее число детей за двадцать лет здесь сократилось с семи до четырех. В Иране, где носители традиционных ценностей регулярно подсыпают девочкам в школах яд (в этом году массовые отравления произошли в 230 школах), интерес к знаниям пробивает дорогу и уничтожает «большую семью»: суммарный коэффициент рождаемости в стране рухнул до отметки 1,7 и сегодня ниже, чем во Франции.

Попытки преодолеть демографическую яму через возврат в прошлое, когда женщина была человеком второго сорта, а детей избивали в школах за незнание Ветхого завета, обречены на неудачу. На практике, как показывает опыт «традиционных стран», рождаемость скорее быстрее будет обваливаться.

Но если ставится цель не роста рождаемости, а контроля и подчинения граждан, то она как раз может быть достигнута. Никогда не будет свободным общество, в котором половина населения имеет особые ограничения в правах.

Означает ли сказанное выше, что вопрос о демографии формирует только ультраконсервативную повестку? Нет. Демографический спад представляет собой действительно серьезную проблему. Нам не нужен рост населения, но не нужен и его спад. Мы не можем быть уверены, что изменения в технологиях обеспечат замену человеческого труда машинным. Старение и вымирание общества помимо прочего означает еще и развал пенсионной системы и дальнейшую деградацию права на пенсии.

Решение демографической задачи как раз лежит в русле сочетания широких социальных программ и невмешательства престарелых чиновников в то как строит личные отношения молодежь. Опыт той же Европы и Восточной Азии демонстрирует, например, что спокойное отношение к детям вне брака увеличивает в современном обществе общую рождаемость, а запрет абортов в долгосрочной перспективе рождаемость снижает.

В России приняты важные программы поддержки материнства. По объему затрат они даже превосходят лучшие европейские. Но только программ недостаточно. 40% женщин объясняют свое решение не иметь детей бедностью, и 38% политической нестабильностью. Рассказы с экранов телевизоров про благость службы в вооруженных силах и «переоцененность жизни» не могут сочетаться с желанием иметь детей.

Дети — это долгосрочная позитивная стратегия, выбор на всю жизнь. Комфортная социальная среда, твердый финансовый достаток и уверенность на годы вперед лежат в основе этого выбора.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.