Юрий Чекалин: Как рождаются сказки

"Почему вы халтурите, вместо того чтобы учиться? Ответьте!
— Мне нужны деньги".
И. Ильф и Е. Петров "12 стульев"

В конце октября 2016-го года, в библиотеке Омской духовной семинарии открылась книжная выставка-экспозиция, незатейливо названная организаторами "Священномученик Сильвестр Омский – свет земли Сибирской", о чём и было сообщено омичам в одноимённой статье посвящённой данному монументальному событию.

Хотя в статье, выдержанной в стиле передовиц "Правды" за 1956-ой "кукурузный" год, и утверждалось, что имя "света земли Сибирской" "хорошо известно омичам", авторы на всякий случай решили напомнить особо забывчивым согражданам основные вехи в жизни "легендарного" священномученика. Скромно умолчав о некоторых подвигах архиепископа в Гражданскую, они почему-то сразу перешли к его кончине:

"...После занятия города большевиками, в ночь на 6 февраля 1918 г. владыка был арестован и принял мученическую кончину 13 (26 н.ст.) февраля 1920 г., а собор был взорван. Никто не знал где был похоронен легендарный Омский архиепископ и только при раскопках фундамента по восстановлению главной святыни Омска — Успенского кафедрального собора — 16 июля 2005 г. было обнаружено тайное захоронение и поднят деревянный гроб с нетленными мощами святителя".

Тут у внимательного читателя могут возникнуть справедливое вопросы. Например, не очень понятно как это арестованный 6 февраля 1918 г. "священномученик" умудрился принять "мученическую кончину" аж два года спустя. Где ж он был всё это время?
Или, каким всё-таки образом гроб с его телом оказался под обломками взорванного большевиками собора? И, собственно, зачем эти кровожадные людоеды похоронили его в гробу, в полном облачении, под собором?
Впрочем, авторы статьи, закалённые годами борьбы с безбожниками, привыкли, что эмоции важнее деталей и фактов, а поэтому этакими мелочами не смущаются.

Вот и умерший в прошлом году Митрополит Омский и Тарский Феодосий (Процюк) поведал душещипательную историю полную чудес:

"...Только стали раскапывать, пошла вода и всплыла иконка маленькая с надписью на обратной стороне: «Преосвященному епископу Сильвестру от почитателей его таланта. Июль. 1914 год», которая восемьдесят четыре года пролежала в земле. Потом достали гроб, и в нем вместе с останками оказались параман, архиерейский пояс, параманный крест, а также металлический стержень — своеобразный символ мученической кончины".

Символ, надо заметить, какой-то действительно очень "своеобразный", но о нём мы поговорим позже.

Странно и заявление Митрополита о том, что иконка "пролежала в земле 84 года". Не 85, а именно 84. Однако, как следует из статьи, по местному церковному поверью, о котором мы тоже ещё поговорим, архиепископ Сильвестр погиб 26 февраля 1920 года. Захоронение было найдено 16 июля 2005 года. Вычитая заветную цифру 84, получаем, что гроб с иконкой захоронили в 1921 году. Где находилось тело целый год и кто его захоронил, да ещё и с всплывшей впоследствии иконкой, таким образом, остается загадкой.

Удивляется этому даже директор Омского музея просвещения Игорь Скандаков, по его собственным словам "участник вскрытия могилы Сильвестра": "...Как [его] тайно захоронили в Соборе, который находится в центре советского города?.."

Вопрос, что называется, на засыпку. В Омске впору открывать филиал НИИЧАВО.

Но главная беда, однако, заключается в том, что, хотя в 1918 году епископ Сильвестр и был 6 февраля арестован большевиками, уже 8 февраля он был освобождён из-под стражи и выпущен на свободу. После повторного прихода красных, он был взят под арест, но снова освобождён уже вечером того же дня.
А вот каких-то документов о повторных арестах или о содержании его в тюрьме... нет. От слова совсем.

Зато есть много документов о деятельности владыки между 1918 и 1920 гг.

Поэтому, условно можно согласиться только с одним тезисом в вышеназванной статье: "Имя святителя Сильвестра хорошо знакомо омичам".

Не знаю как сегодня, но в Гражданскую войну его действительно знали очень хорошо.

Именно он, ставший к тому времени архиепископом Омским и Павлодарским и избранный главой Высшего временного церковного управления Сибири, на Всероссийском церковном совещании в ноябре 1918 г. в Томске отменил декрет "Об отделении церкви от государства и школы от церкви", вернул церквям и монастырям земли и владения.

А они, надо отметить, были значительны. "На одну церковь в Сибири приходилось по 92,56 десятин земли, в то время как средний крестьянский душевой надел по Сибири составлял 13,12 десятин. Кроме того, дополнительно к земельным, церковь получала лесные наделы по 17,5 десятин. К примеру, "Омский Успенский собор имел владения, равные 840 десятинам 600 саженям, Никольский Войсковой казачий собор 489 десятин, Покровский мужской монастырь — 838 десятин".

Вот так "свет земли Сибирской" несказанно порадовал народ.

Однако радости омичей на этом не закончились, ибо Сильвестр был занят не только земельным вопросом.

Целый год он трудился не покладая рук.

29 января 1919 года он привёл к присяге А.В. Колчака как Верховного правителя России. В марте организовал крестный ход с участием адмирала и членов его правительства.

Его страстное слово гремело с амвонов, в станицах и в войсках. "Во время своих поездок по епархиям и приходам он написал и произнес более ста проповедей, в действующую армию и флот церковным управлением разослано более 60 000 воззваний к воинам".

В Омске издавались журналы "За святую Русь" и "Сибирский благовестник".

Архиепископом был восстановлен институт военных священников. У Колчака в армии имелись должности двух тысяч штатных священников. Было также разработало положение о дружинах Святого Креста утвержденное начальником штаба Верховного главнокомандующего 19 сентября 1919 г. В нем, в частности, говорилось: "1. Дружина Святого Креста есть воинская добровольная часть (рота, батальон) борющаяся с большевиками как с богоотступниками, за веру и Родину...".
Владыка радостно отслужил молебен перед отправкой на фронт первой роты добровольцев, лично прикалывая на грудь кресты командирам, затем освятил кресты и хоругвь дружины и благословил всех иконой Святителя Николая.

Духовенство не зря ело колчаковский хлеб. Оно не оставалось в стороне от военных операций в тылу, часто принимая самое непосредственное участие в подавлении партизанского движения.

Всего не перечислишь, но вот священник Тары Багинский был начальником карательного отряда, проводившего расстрелы восставших. Священник с. Архангельское Семипалатинской губернии выдал казакам трех человек. Священник Данилов из села Фунтики (Алтай) провел в село правительственный отряд и указал место, где скрываются большевики, партизаны, которые были расстреляны. В с. Петропавловка Славгородского уезда местный священник и писарь встретили правительственный отряд колокольным звоном и вручили им списки партизан, которых затем расстреляли. Священник Меркулов вместе с карателями расстреливал бунтовщиков в с. Всесвятское. Ну и т.д.

Использовались священники и в целях пропаганды. Так, в одной из телеграмм о отношении к большевикам генерал-майор Сибирского казачьего войска Волков приказывал: "Телеграмму до станичников довести через священников".

Поддерживать Колчака речами и действиями позволялось и даже поощрялось. Проявления же любого инакомыслия тут же жестоко карались.

Вот несколько примеров.

"6 августа 1919 г. из Зайсана в Усть-Каменогорск отправляли казаков на службу. Местный священник Геннадий Коченгин в пьяном виде, стуча посохом, произнес большевистскую речь", — писалось в доносе (иначе именуемым "рапортом") Зайcанского станичного атамана. Атаман жалуется: "В исключительно тяжелое время нам нужны не такие священники, которые занимаются политикой, а действительно пастыри церкви Христовой, которые могли бы для утешения всем верующим поддержать на должной высоте веру православную".
Не проводя расследования, архиепископ Сильвестр сразу тепло откликается на "христианский крик души" телеграммой от 22 сентября 1919 г.: "...Священник Коченгин отрешен от места, ему запрещено священнослужение".

Окрылённые лёгкими успехами доносчики продолжали строчить "рапорты". На их основании Высшее временное церковное управление за участие в большевистской организации лишило диаконского сана и отрешило от должности диакона омской Епархии Александра Блохина, а также диакона села Кейзесского Тарской волости Геннадия Заровскаго. Не повезло и священнику Александру Зефировy из Каркаралинского уезда, которому для лишения сана и исключения из духовного звания оказалось достаточным наличия факта его работы "с 20 мая 1918 г. по 28 мая 1918 г. делопроизводителем в Каркаралинском уезде у Комиссара труда и промышленности".

Надо заметить, что злоключения тех, кто посмел высказать своё мнение, на этом не заканчивались. Дела подозреваемых в политических преступлениях передавались в военно-следственную комиссию, а далее, учитывая степень тяжести преступления в военно-полевой суд. Понятно что их ожидало дальше.

Вот такую кипучую деятельность развел под охраной колчаковских штыков архиепископ Сильвестр.

А Омск жил обыкновенной жизнью. Как ракеты в небо взмывали цены на продукты питания, через город тянулись нескончаемым потоком пессимистичные толпы беженцев, росла безработица, наступил жилищный кризис. Свирепствовал тиф.
Но, как и в любом другом уважающем себя городе, в Омске тоже существовал черный рынок и местные миллионеры.

Поскольку хлеба в достаточном количестве не было, для увеселения и поднятия духа у всей этой пестрой толпы нужны были хотя бы зрелища. Так в повседневной жизни омичан появились помпезные военные парады и религиозно-патриотические крестные ходы и панихиды. Парады проходили в честь войск, отправлявшихся на фронт, в честь прибытия союзных войск, различных годовщин и т.д. Короче, по любому удобному и не очень случаю.

Один из таких парадов описал французский rенерал М. Жанен в дневнике за 7 июня 1919 г: "Богослужение в соборе, затем парад на площади. Матковский показывает войска, в которых пятый не имеет ружья. Обучение элементарное. Все поражены малым ростом и молодостью солдат..."

Нередки были и торжественные молебны, проводимые не только в войсковом Никольском соборе, но и в поселковых и иных церквях по случаю религиозных праздников, военных побед, открытий войскового круга для укрепления духа воинства.

Однако бежал Колчак, бежало правительство, бежала армия.
Белые штыки сменили красные и начали наводить порядок.

Архиепископ был болен и остался в своей епархии.

Что же могло стать с таким человеком в годы "кровавого красного террора"?..
Члены высшего органа РПЦЗ посмотрели друг на друга, покивали бородами, поцокали языками, вспомнили молодые годы и власовское движение, и, перекрестясь, решили, что он должен был погибнуть от жестоких рук большевиков. Это было им столь очевидно, что в 1981 году Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской пополнился ещё одним священномучеником.

Пришли на землю Русскую перемены, и, с некоторым опозданием, в 1998 году был этот "свет земли" прославлен как местночтимый святой Омской епархии.

Правильно, а кому туристов не хочется? Ведь теперь восстановленный собор и святые мощи — главные достопримечательности многострадального города.

Я не выдумываю — зайдите к ним на страничку и посмотрите.

Теперь, новомученнику, именем которого в 2009 назовут одну из улиц, нужно было подходящее житие.

Эту трудную миссию взял на себя И.П. Шихатов, местный краевед-любитель, впоследствии получивший звание "Летописца Омского".

Никто тогда не знал, как и когда умер "свет земли Сибирской". Но будущий "Летописец Омский" утверждал, что ему известно всё, поскольку он "работал в архивах".
Вдохновенно стуча клавишами, он поведал миру о страшной кончине Сильвестра:

"Архиепископ Сильвестр был заключен в тюрьму, где в течение двух месяцев его истязали, требуя от него покаяния. Ничего не добившись, безбожники подвергли святителя жестокой и мучительной смерти. Прибив его руки гвоздями к полу и таким образом распяв, они раскаленными шомполами прижигали его тело, а затем раскаленным докрасна шомполом пронзили сердце. Архиепископ Сильвестр принял мученическую кончину 26 февраля 1920".

Эта история, написанная таким живым языком и в таких деталях, как будто Иван Павлович сам присутствовал при казни, захватила сердца и умы настолько, что, бывает, даже серьёзные историки попадают под её влияние. Что же говорить о менее стойких гражданах, для которых она стала непреложной истиной?

Так, упомянутый уже директор Омского музея заявляет: "...Экспертиза подтвердила мученическую смерть архиепископа — его грудина пробита штыком".

Однако, государственные эксперты Бюро судебно-медицинской экспертизы при исследовании останков трупа неизвестного человека, обнаруженных при археологических раскопках в "Сквере пионеров", пришли к следующему заключению: "...Определить причину смерти неизвестного мужчины по представленным костным останкам не представляется возможным".

Директор Скандаков либо не заметил этих выводов экспертизы, либо соврал. Туризм и поклонение опять же...

Далее вышел конфуз гораздо больший, но который замалчивается всеми церковными силами Омска, а также присоединившемся к ним туристическими агентствами.

Дело в том, что Паниной Марией Федоровной, главным специалистом Исторического архива Омской области, человеку исключительной храбрости, удалось найти в Книге регистрации актов гражданского состояния о смерти по 3-у району г. Омска актовую запись №96 о регистрации смерти архиепископа Омского и Павлодарского Сильвестра (ф. Р-580, оп. 3, д. 48, л. 96). Эта запись, а не "чудо", и указала на место его погребения. Вот её полное содержание: "Книга записей смертей за 1920 г. Отдела записей актов гражданского состояния при Омском губревкоме 3-го района".
№ записи - 96. Месяц и число смерти - Марта 10-го дня в 2 час. 30 мин. дня. Место смерти - гор. Омск, улица Главноуправленская, 46. Пол умершего - мужской. Имя, фамилия и род занятий умершего - Сильвестр, Архиепископ Омский и Павлодарский. Причина смерти - Кишечный рак. Фамилия, имя и местожительство врача, выдавшего свидетельство о смерти и дата свидетельства - Зинин М. П. Омск, улица Банная, №78. Свидетельство от 11 марта 1920 г. Место погребения - В Соборном склепе, ул. Красный Путь. Год, месяц и число рожд. умершего - 1860 г. января 1-го дня. Семейное положение умершего (холост, вдов, разведен) - Архиепископ. Имя, фамилия и местожительство лица, заявившего о смерти - Виктор Кергесар, Омск, Тарская улица № 19".

Вот ведь незадача!

Привожу фотографию отсканированного документа, оригинал которого может быть найден тут:

ИАОО. Р-580. Оп. 3. Д. 48. Л. 96.

Это, в принципе, и всё. Выводы о "Летописце Омском", "свете земли Сибирской", директоре музея и Омской духовной семинарии делайте сами.

1. Исторический архив Омской области. Ф. Р-1707. Оп. 1.Д.32. Л. 56.
2. Фабрика Ю.А. Церковь и армия в России. Новосибирск, 1997. С. 87.
3. Там же. С. 82.
4. Государственный архив Новосибирской области. Ф.П-5. Оп.1. Д. 1506. Л 53. 8. ГИАOO. Ф. Р-1706. Оп. 1. Д. 13. Л. 145-146.
5. Шихатов И.П. Епископы Омской епархи. Омск, 2004. С. 165
6. Когут М.Т Поземельное устройство православных церквей на казенных землях в конце XIX- начале ХХ вв. Русское православие в Сибири: история и современность Омск, 1995. С. 15.
7. ГИАОО.Ф.16. Оп. 1. Д. 169. Л. 6.
8. Там же. Л. 12.
9. Там же. Л. 10.
10. Там же. Д. 334. Л. 8.
11. Там же. Л. 10.
12. Там же. Л .8.
13. Т.А. Терехина "Духовная связь Белой армии и церкви в годы Гражданской войны"
14. В.Г. Кокоулин "Повседневная жизнь Белого Омска"
15. http://m.omskregion.info/?do=read&id=39669
16. http://wap.siberia.forum24.ru/?1-12-0-00000066-000-26..
17. http://www.ompds.ru/2016/10/27/экспозиция-священномуч..
18. http://voencomuezd.livejournal.com/1034489.html
19. https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Сильвестр_(Ольшевский..
20. Заря (Омск). 1919. 6 февр., 21 марта; Наша заря (Омск). 1919. 26 янв.; Сибирская речь Омск). 1919. 2(