Туманы науки, законы искусства

Часть 1. Гражданку зарезали всю.

1.

Около года назад, во времена, по сегодняшним меркам еще беззаботные, в сети проходили дебаты двоих достаточно известных людей, в равной степени имеющих, мягко скажем, определенные претензии к науке. Один из них высказал удивление, что наука в обществе сегодня имеет едва ли не религиозный статус, а второй возражал, что сегодня, напротив, интерес к науке значительно ослаб, а вот в веке девятнадцатом… В итоге стало понятно, что первый собеседник, говоря о сегодняшнем дне, игнорирует историю вопроса в целом, а второй, увлекшись историзмом, понятия не имеет о дне сегодняшнем и сегодняшнем отношении к науке в социуме. То есть каждый как минимум говорил о какой-то «своей» науке, что характерно для большинства представителей рациональной аналитики – неспособность видеть саму суть предмета. Одни («наблюдатели», «свидетели») воспринимают и констатируют исключительно сиюминутное положение дел, другие («летописцы») излагают лишь историю предмета, так же не видя его сути.

По причине абсолютного превосходства этой «сути» перед всеми остальными сущностями, я даже в быту не люблю ни голых констатаций, ни предварительных экскурсов в историю вопроса. Нужна тебе, скажем, справка о времени приготовления блюда из картошки, а вместо этого получаешь в сети долгую сагу о поклонении картофелю у индейцев Южной Америки, завозе клубней в таком-то веке в Европу, о ее ареале, популярности и пользе <...>

Между тем без минимального экскурса в историю науки не обойтись, поскольку в нашем случае некоторые сущностные вопросы неотделимы от исторических. Переход от эпохи Просвещения к эпохе великих научных открытий имел взрывной и практически синхронный характер во всех экономически развитых странах мира. Для описания этого времени можно пользоваться различными терминами и историческими градациями (эпоха научных открытий, век промышленной революции, век электричества и др.), но в онтологическом, сущностном плане это было окончательное завершение времени Традиции и утверждение Модерна, со всеми его ценностными установками (см. Таран Р., «Три парадигмы»). В давние времена античный мир столь же взрывным образом стал христианским. Альтернатив той революции, по крайней мере, для человека религиозного, не существует. Но мог ли устоять мир Традиции перед натиском Модерна?

Опять же, для человека религиозного – мир Традиции в своем прежнем виде и в тех новых условиях – устоять не мог однозначно. Например, один тот факт, что многие изобретения новой эпохи были сделаны одновременно (а некоторые едва ли не в один день), свидетельствует, что так называемый прогресс, ключевое понятие модерна, есть вещь в нашем мире объективная, и нам остается только понять причины его активизации в определенные моменты истории.

Есть такое необычное предположение, что многие технические открытия и изобретения человечества уже существуют в виде некой готовой идеи, которую изобретатель должен только нащупать и формализовать. И если этого по какой-либо причине не сделает Александр Попов, то обязательно сделает Маркони. Или наоборот. Мысль эта может показаться дикой и даже эзотерической, но по здравому разумению в ней нет ничего необычного. Существует ли арифметика в природе? Числа, знаки, операции деления и умножения? Существуют ли в природе математические формулы? Существует ли формальная логика и силлогизмы? Разумеется, нет. И в явном, и в неявном виде – нет. Но у этого мира изначально есть свои законы, константы и аксиомы, свои гармоничные соотношения, нерушимые причинно-следственные связи. Некоторые теологические умники утверждают, что математика и логика изобретены Создателем и поэтому в принципе могут доказать Его существование. Галилей также говорил, что книга природы написана Богом на языке математики, и здесь нам, уж простите, придется Галилея еще раз немного порепрессировать (нетолерантная инквизиционная шутка). На каком языке написана книга природы, неизвестно, но поскольку мир гармоничен, тонко настроен и константен, то человек способен искать, находить и формализовать этот неведомый язык собственным языком уравнений и формул. Если два яблока при сложении с двумя другими дают четыре, то этот неизменный факт человек и запишет изобретенным им самим языком арифметики. Если глиняный горшок при падении разбился и не думает вновь восставать из осколков, то и это наблюдение, без знания истинного языка книги природы, человек зафиксирует в виде причинно-следственной логической связи, то есть в виде изобретенной им самим логики. Итак, еще раз – любые точные науки есть изобретенный человеком специальный собственный язык, которым он фиксирует существующие и присущие нашему миру свойства и закономерности. Он точен лишь потому, что точно само мироздание.

Но что там у нас с синхронными (или относительно синхронными) техническими изобретениями в разных странах, скажем, паровой машины, самолета, радио, телефона или реактивного двигателя? А то, что в самом разнообразном физическом виде все это уже давно реализовано в природе, лежит на поверхности и во все века доступно наблюдению – пар в закрытом горшке с кипящей водой создает давление; птицы, хоть и тяжелее воздуха, но летают; сигнал как осмысленную информацию можно передавать на разные расстояния звуковым, световым или «проводным» образом с помощью соответственно барабанов, отраженных солнечных бликов, веревок и голубей, а принцип реактивного движения в готовом виде можно подсмотреть у каракатиц, кальмаров или осьминогов. Однако секрет в том, что любая новация следует за технологией, а не наоборот. То есть за возможностью реализовать новацию «в материале». В древней Месопотамии, судя по всему, уже пользовались гальваническими элементами, куда заливался лимонный сок в качестве электролита. Китайцы также еще на заре истории изобрели порох, ракеты и воздушного змея. Леонардо да Винчи изобрел парашют, танк и вертолет. Даже условные пещерные люди не могли не заметить, что передвижение тяжестей облегчают такие приспособления, как рычаг и цилиндрические стволы деревьев. По сути, в любые времена люди могли наблюдать действие подъемной силы птичьего крыла и, соответственно, реализовать его в искусственном крыле, то есть могли придумать и самолет, и подводную лодку, и повозку на ракетной или реактивной тяге. Однако новации новациями, но ни у пещерных людей, ни у жителей Месопотамии, ни у китайцев, ни у Леонардо да Винчи не было возможностей реализовать все эти задумки или найти им соответствующее времени применение. Их мозг был готов к тому, чтобы придумать некий фантастический аппарат для передвижения в пространстве, но реально передвигаться с увеличенной скоростью они имели возможность только на лошадях. Не было технологий, инструментов и аутентичных материалов.

Отсюда сделаем вывод, что наступление новой эры Модерна было неизбежным. Как только человечество доросло до определенного уровня технологических возможностей, произошел взрыв новых открытий, взлет по экспоненте, а точнее – ученые и изобретатели в массовом порядке смогли реализовать все те задумки, что уже носились в воздухе. Если XVIII век дал массу полезных изобретений в области механических устройств (паровая машина, прядильный и токарный станки), инженерных и строительных технологий (кессон, цемент, точные измерительные инструменты, громоотвод), транспортных новаций (подводная лодка-бочка, воздушный шар, каналы для перевозки грузов), то XIX век – это время качественно иных, принципиально новых технических решений. Приведем лишь самые известные имена и самые значимые открытия и изобретения XIX века.

Лаваль, Парсонс (паровая турбина); Стефенсон (первая железная дорога, паровоз); Ампер, Максвелл, Герц (электричество); Фарадей, Стёрджен, Дэвенпорт (электродвигатель); Браун, Ленуар, Отто (газовый двигатель внутреннего сгорания); Генри, Шиллинг (электротелеграф); Яблочков (дуговая лампа); Эдисон (электрическая лампочка, фонограф); Планте (аккумулятор); Крукс (электронно-лучевая трубка); Ньепс, Дагер, Тальбот (фотография); Истмен (рулонная фотоплёнка); Тимченко, братья Люмьер (киноаппарат); Фуко (гироскоп); Бессемер (технология производства стали из чугуна); Хайят (целлулоид); Дрэйк (нефтяные скважины); Винчестер, Спенсер, Максим (многозарядное оружие); Пастер (иммунология и микробиология, пастеризация); Кох (микробиология); Бернар (эндокринология); Лонг (анестезия); Мендель (генетика); Мартен (мартеновская печь); Пирсон (метрополитен); Менделеев (периодическая система элементов); Лобачевский (геометрия); Можайский, Тампль (самолет-моноплан с двигателем); Цепеллин (жёсткий дирижабль); Белл (телефон); Даймлер, Бенц (бензиновый двигатель, первый автомобиль); Седлен, Маркус (автомобиль); Сименс (электрифицированные железная дорога, троллейбус, трамвай); Тесла (двигатель переменного тока, трансформатор, радиоуправление, беспроводное освещение); Майбах (мотоцикл); Блати, Циперновский, Дизель (дизельный двигатель); Попов, Маркони, Лумис, Хьюз (радио, беспроводная связь); Рентген (рентгеновское излучение); Беккерель (радиоактивность); Томсон (электрон); Цёлльнер, Кирхгоф (фотометрия и спектральный анализ); Кибальчич (разработка ракетного летательного аппарата).

Сюда необходимо добавить еще изобретение «аналитической машины» Бэббиджа, по сути, прообраз современного цифрового компьютера, а также изобретение Жаккаром первого станка с числовым программным управлением, а именно ткацкого станка, где управление нитью для прошива ткани в определенных местах осуществлялось с помощью перфокарты с отверстиями.

Подавляющее большинство этих изобретений было быстро воплощено в работающие машины и системы, производилось серийно и постоянно совершенствовалось. Взрывную техническую революцию XIX века можно сравнить, наверное, с Кембрийским взрывом в палеонтологии, когда все основные типы животных появляются в «летописи окаменелостей» одновременно. Даже с сегодняшней точки зрения может показаться, что в XIX веке было изобретено абсолютно всё, или почти абсолютно всё, и весь дальнейший технический прогресс до сегодняшнего дня представляет собой по сути лишь горизонтальные улучшения и «количественную», а не качественную модернизацию идей и изобретений XIX века. Компьютеры, реактивные и ракетные двигатели, космические полеты, современная медицина, и даже эпоха атомной физики, подготовленная фундаментальными открытиями рентгеновских лучей (1895), радиоактивности (1896) и электрона (1897) – всему этому было положено начало еще тогда, во взрывном XIX веке.

Список используемой литературы

Полная версия статьи

https://aftershock.news/?q=node/1253808