Позиция властей Запада и Украины

  Современные политические руководители на Западе — поколение, которое всерьез воспринимает уже только слова, позы и метафоры. Поэтому они и крутят метафорами сегодня так, а завтра совершенно иначе.

   Посмотрите, например, на США. Они перманентно ведут какую-нибудь войну, хотя последняя война, которую объявил Конгресс, была Вторая мировая.

   Мы продолжаем жить во лжи, информационной и политической. Украина. Что такое Украина? Украина — нечто вроде Швейцарии. Только про Швейцарию все уже знают. Все говорят: это швейцарец, но мы все знаем, что там живут французы, итальянцы, немцы и еще ретороманцы. Но на Украине мы отказываемся это признавать, хотя их как минимум три. Восточная Украина, где живут в основном русские, Западная Украина, где живут эти, я даже не знаю, кем они себя считают, но они мнят себя скандинавами и германцами или кем там еще. А есть еще Центральная Украина, где живут в принципе те самые настоящие украинцы, которые зачастую говорят преимущественно по-русски, но ощущают себя украинцами. И вот им пришлось хуже всех. Мы допустили этот конфликт или, я бы даже сказал, спровоцировали его. Поэтому бедная Украина, я скажу так, сегодня постепенно перестает существовать. И самые несчастные как раз те, кто в центре, потому что те, кто на востоке, или уже уехали в Россию, или воюют. А те, кто на западе, кто ощущает себя, как мы это называем, европейцами, а другие зовут их нацистами или интегральными националистами, тоже воюют, и у них своя правда. Те, кто посредине, просто страдают.

   США контролируются тремя олигархиями. Речь не об именах, а о том, что называют FIRE: финансы, страхование и недвижимость, — а еще MIC, то есть военно-промышленный комплекс, и OGAM, то есть нефть, газ и шахты. Посмотрите, как выглядят федеральные выборы в США. Судя по статистике, одна десятая одной тысячной, самые богатые, передает 57% благотворительных пожертвований политикам, которые избираются в Конгресс. И так же на президентских выборах. Они живут в симбиозе: государство, крупные корпорации и СМИ. Сегодня им подвластно все. Это государство, экономика, СМИ, развлечения. Вот в чем жуткая проблема. Мне жалко нас, и мне жалко украинцев, как мне жалко и тех остальных американцев, у которых украли их страну.

   При таких жутких потерях и ужасных разрушениях, которые есть на Украине, бои нужно немедленно, прямо в эту секунду, остановить.

   Вопрос, кто этого хочет? Хочет ли этого Россия, — вопрос. Хотят ли этого США, — вопрос. Чего хочет Европа? Мне, к сожалению, кажется, что она совершенно беспредметна, абсолютно незначима, потому что Европа ведет себя так, как будто ей до Европы нет никакого дела.

   Олигархии США одержимы стремлением как можно больше ослаблять Россию, они мне кажутся еще совершенно некомпетентными, потому что происходящее ослабляет Европу. Пока все это не очень ослабляет США, а вот Европа катится под гору очень быстро, так как поддерживает санкции, которые в принципе бессмысленны.

   Что касается позиции России, то тут тоже трудно что-то сказать. По-моему, при определенных обстоятельствах они тоже немедленно сели бы за стол переговоров. Ведь все происходящее опять-таки не планировалось. Когда 23 или какого там февраля прошлого года Россия начала спецоперацию на Украине, она продвигалась достаточно быстро на запад, а потом в конце марта — начале апреля уже были готовы соглашения, велись переговоры при посредничестве Турции. Посредниками выступали турки и белорусы. Оба президента, Владимир Путин и Владимир Зеленский, выразили готовность все подписать. Но американцы и британцы им по сути запретили. Туда приехал Борис Джонсон, который сказал Зеленскому, что в случае подписания Запад немедленно прекратит ему помогать. С тех пор вооруженный конфликт унес жизни тысяч людей.

   Сейчас, например, правительство Зеленского официально заняло весьма жесткую позицию и говорит, что не остановится, пока не отвоюет Крым и всю Восточную Украину, поскольку ничто меньшее его (Зеленского) не устроит. Эти требования подаются Киевом как единственно возможные условия для начала мирных переговоров. Но в разговорах с людьми с глазу на глаз они высказываются в куда более реалистичном ключе. Это расхождение публичных деклараций и личных мнений является феноменом первостепенной важности, и нам очень важно понять, что за ним стоит.

   Разница между тем, что люди готовы говорить на камеру и тем, что они сообщают вам с глазу на глаз, действительно существенна. И чаще люди все-таки не соглашаются с декларациями Киева на эту тему. Подобный зазор между официальной позицией и частным мнением одного и того же человека на Украине вполне объяснима. Тут дело не только в продолжающейся СВО. Люди боятся публично спорить с риторикой правительства. Добавьте сюда еще и контроль людей Зеленского над всеми средствами массовой информации (СМИ).

   В итоге в обществе искусственно сформировали такое настроение, при котором единственным приемлемым вариантом (по крайней мере, приемлемым для произнесения на людях) провозглашается только полная победа. Полагаю, здесь также находит отражение тот факт, что осенью, после череды весьма впечатляющих успехов украинской стороны, отвоевания восточной части Харьковской области и города Херсона, украинцы действительно воодушевились и решили, что им под силу одержать полную победу над Россией.

   Непосредственно применение ядерных сил Россией не имеется в виду, нет... Дело в том. что бои идут на территории, которую русские объявили частью России. А применять ядерное оружие на своей территории – это решение экстремальное, даже по российским меркам. Но ведь у России есть и другие варианты запустить процесс эскалации: можно, например, вывести из строя американские спутники, которые играют важную роль в получении украинцами разведданных. Один мой друг, бывший сотрудник ЦРУ, даже удивлялся, что русские до сих пор этого не сделали, учитывая тот ущерб, который американские спутники им нанесли. Также можно, разумеется, заняться диверсиями против западной инфраструктуры и назвать это ответным шагом на предполагаемый подрыв американцами трубопровода "Северный поток". Но любой из этих вариантов раскрутит спираль эскалации и повлечет реакцию США и НАТО, что в итоге может закончиться ядерной войной.

   Один поразительный момент заключается в том, что когда говоришь с людьми — умными людьми, — будь то на Западе или на Украине, и спрашиваешь их мнения о том, стóит ли пойти на огромный риск и попытаться отвоевать Крым — следует ответ "да". Как это возможно, я не знаю. Ведь это не только огромный риск! Это еще и вероятность того, что Украине придется все время атаковать и расходовать личный состав и оружие, подвергая опасности множество украинских граждан. Но первый ответ почти всегда звучит так: мы должны нанести русским тотальное поражение, чтобы они больше никогда не угрожали Украине.

   Но отбор Крыма здесь не поможет, потому что Россия-то сама по себе никуда денется, как и ее многокилометровая граница с Украиной. О чем думают украинцы, если они и вправду планируют захват Крыма? Ведь такое развитие событий может породить жажду мести у русских. И это толкнет Москву к новому наступлению.

   Говоришь украинцам такой аргумент и слышишь в ответ: да, зато потеря Крыма приведет к свержению режима Путина. Как они не понимают, что Путин — это всего один человек, за ним придут и другие, которые продолжат боевые действия.

   На это мне часто отвечали: ну, свержение Путина приведет к распаду России, положив конец ее существованию как объединенного государства и великой державы, а значит, все проблемы будут разом решены. Так что намерение, или точнее надежда на отвоевание Крыма на самом деле выходит далеко за рамки самого полуострова. И это затронуло даже думающих людей... И вот что я скажу, надеясь предотвратить саму возможность атаки на Крым: это и вправду может толкнуть Россию на переход к использованию ядерного оружия.

   Польша и Прибалтика теперь обладают огромным влиянием в НАТО и растущим влиянием в ЕС. Огромные части их элит полны решимости довести этот конфликт до конца и, если получится, уничтожить Россию как государство. Такие желания у них существуют по личным, я бы сказал историко-эмоциональным причинам.

   Что касается Вашингтона, есть большинство представителей администрации Байдена, хотя и не все. Тут можно упомянуть Викторию Нуланд. А если взглянуть на комментарии из Западной Европы, то у определенных западных деятелей вроде министра иностранных дел Германии Анналены Бербок военная риторика еще жестче. Так что в ЕС очевидно наличие сторонников жесткой линии. Проблема отчасти состоит в том — и это верно как для правительства Зеленского, так и администрации Байдена, — что, как вы говорите, Вашингтон действительно считает любые успехи в борьбе с Россией разменной монетой на переговорах.    Но и Байден, и Зеленский используют такую публичную риторику о возращении всех украинских территорий, что это существенно осложняет путь к компромиссу в будущем. Даже если Байден и Зеленский этого компромисса захотят. Вашингтон, Киев и Брюссель в значительной степени загнали себя в угол в данном вопросе.

   Западные державы могут считать себя мудрыми и политически искушенными, когда публично поддерживают эту позицию, а в кулуарах делают определенные оговорки, но на Украине народ воспринимает все буквально и безоговорочно верит уверениям Запада, что единственным вариантом является отвоевание Крыма. Восточная Европа во главе с Польшей и другими нервными странами тоже может воспринять все буквально, и это большой риск.

   Зеленский поставил себя в такое положение, при котором даже решение о прекращении огня, которое заморозит территориальный вопрос, вызовет волну массовых протестов во главе с националистами-радикалами и, боюсь, с участием военных. Они все настроены на тотальную победу с отбором взятых Россией территорий. К ним присоединятся политики, жаждущие смещения Зеленского с поста президента. Как заявил глава Совета нацбезопасности и обороны Украины — а он как раз-таки входит в число сторонников жесткой линии, — если Зеленский согласится на мирное соглашение с Россией, то совершит тем самым политическое самоубийство.

   Подобный сценарий довольно ужасен, потому что он означает, что Зеленский может и не быть в ответе за происходящее. Он весьма популярен на Западе, многие считают его героем, но реальность такова, что мы вооружили до зубов радикальные националистические группы внутри его собственной страны, которые, возможно, контролируют армию и которых, как вы говорите, поддерживает большинство граждан. Зеленский попал в опасное положение, поэтому он хоть и может планировать довести это противостояние до кульминации, а затем предложить России сделку, народ и армия могут ее и не поддержать. И тогда Зеленский вместе со всей Украиной окажется втянут в куда более опасную ситуацию, чем теперь – хочет он того или нет.

   Сомневаюсь, что переворот против Зеленского возможен до окончания конфликта, потому что для Украины это равносильно самоубийству. Но на него явно сильно давят, вынуждая блокировать переговоры. Другой вопрос, который его наверняка волнует, заключается в том, что исторически грамотные украинцы говорят: да, на Западе Зеленского выставляют Черчиллем, великим военным лидером современности, но Черчилля спустя 3 месяца после войны народ подавляющим большинством голосов убрал из правительства, отдав предпочтение лейбористам с Клементом Эттли. Так что сейчас прослеживается в том числе и намек на то, что подобной участи не избежать и Зеленскому.

   Некоторые советники Зеленского даже более-менее публично говорят, что согласны исключительно на полный разгром российской стороны. Вы спрашиваете, как вести себя с этими людьми? В разгар вооруженного конфликта, когда главным приоритетом становится национальное единство, это будет нелегко. Особенно ввиду того, что некоторые ультранационалисты, включая откровенных фашистов, как я узнал от тех людей, с которыми говорил, приобрели огромный престиж благодаря своей роли в ходе конфликта. Думаю, ответ такой: если Зеленский и захочет заключить хоть какой-то договор о прекращении огня — а именно им, по моему мнению, все и ограничится, без формального урегулирования, — ему потребуется сильнейшая поддержка со стороны США и большей части Европы. Он должен будет суметь донести до собственного народа и всех радикалов, что к прекращению огня его принудили, иначе Украина останется вообще без какой-либо западной помощи. Для этого потребуется, конечно же, колоссальное политическое мужество администрации Байдена и единство ЕС и НАТО. Не хочу показаться циничным, но это не те качества, которых стоит ждать от этого человека и от этих организаций.

   Много лет назад один китайский дипломат сказал мне, что мы на Западе тратим многие годы на разговоры и в итоге этой болтовней сами загоняем себя в угол, а потом тратим еще больше лет на то, чтобы оттуда выбраться. Не уверен в собственных действиях — лучше помалкивай.

  Разве это не верх безответственности? Тенденция к черно-белому восприятию мира, риторика в контексте героев и антагонистов, которая сейчас популярна не только в контексте украинского конфликта, но и по всем остальным вопросам, отчасти продвигается соцсетями и обусловлена желанием всегда быть на стороне добра. Теперь к ней присоединяются и всевозможные лидеры, которые выставляют себя воплощенными добродетелями, помогая Украине и всячески поддерживая Зеленского, но при этом делают ситуацию все опаснее как для него самого, так и для простых украинцев.

   Такое черно-белое мировоззрение давно стало отличительной чертой Соединенных Штатов. Вы наверняка помните позицию администрации Буша после терактов 11 сентября: "вы либо с нами, либо против нас". В последнее время это распространилось и на некоторые страны Европы. Упомянутая мной немецкий министр иностранных дел Анналена Бербок смотрит на все исключительно в черно-белом свете.

   Должно стать чертовски очевидным не только для историков, но и для людей, разбирающихся в истории России и Украины последних 300-400 лет., что подавляющее большинство украинцев теперь будут полностью независимыми и прозападными, а это уже рушит надежды Путина. Впрочем, их рушит все, что происходило с Украиной с середины XVII века.