Третье марта – день воскресения Болгарии

Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу о милости Твоей и истине Твоей  (Пс. 113: 9).

Эти священные слова стиха псалма 113 из древней книги Псалтыри из Библии. Надпись НЕ НАМ, НЕ НАМ, А ИМЕНИ ТВОЕМУ есть часть стиха положеная на памятной плите, монтированной на обелиске „Русского памятника“ софийской площади. Под надписью стоит дата 19 февраля 1878 года (3 марта), когда граф Николай Игнатьев от имени России подписывает мирный договор в Сан-Стефано. Эта дата имеет прямую связь с торжественным военным парадом и вступлением императора Алескандра II на русский престол. Благодарственный возглас псалома отправлен от имени всего болгарского народа к Богу и русскому Царю Освободителю. Но эти священные слова впервые произносит сам главнокомандующий освободительной армии – император Александр II. Этим стихом он благодарит Бога – Небесного царя за благоприятный исход войны, заботу и помощь, которая послана свыше русским войнам и болгарским ополченцам за победу над пяти вековым поработителем. Поэтому мы должны знать и помнить, что великое дело Освобождения по своей глубокой и духовной сущности не дело человека, а Божье дело. Оно осуществляется по Божьему промыслу, а человек только исполнитель Его святой воли при битве с врагами. Поэтому Слава победы принадлежит Богу. Мировая история народов полна такими примерами с древних до сегодняшних времён. Поэтому, примерно 150 лет, в православных храмах свободной Болгарии, на церковно-славянском языке поминают кроме имен болгарского народа, войнства и духовного клира, также имя русского Царя Освободителя следующими словами: „Блаженнопочившего нашего освободителя, императора Александра Николаевича, всех воинов, павших на поле битвы за веру и освобождение нашего Отечества, да поменет Господь Бог во царствии своем ныне и присно и во веки веков“.

Знаменательными остаются в памяти народа слова, высказанные с удивлением французким учёным и общественником Луи Леже о Возрождении Болгарии: „Чудо XIX века является не изобретение парового локомотива (паровоза), а воскрешение болгар для общественной и государственной жизни“. Воскресло Болгарское царство! Возрождено одно небольшое государство, погибшее в конце XIV века и полностью забытое Европой и миром на столетия. Но неисповедимы пути Господни для каждого народа и государства…

Ещё одно европейское государство выпило горькую чашу многовекового рабства. Это Испания, которая попала в VIII веке за 774 года под власть мавританских мюсюльман и после нескольких войн успела освободиться от исламского халифата едва в конце XV века.

На Балканах, в далеком 1393 году, после многократных ударов османского завоевателя, погибает Второе Болгарское царство. Это драматическое событие отражено во многих первоисточниках, сочинениях средновековых писателей Григория Цамблака и Йоасафа Бдинского. Тогда в небе над царственным Търновградом являются мрачные знамения, по городским улицам зловеще воют псы, предчувствующие запах крови, а в небе кружат стаи каркающих ворон. Окружающие холмы почернели от многочисленных войск Баязида Йелдарама. Ходят слухи и апокалипсические предсказания об участи города. Тяжелое и мрачное предчувствие угнетало народ и его предводителей, которых возглавлял в то время святой и последний болгарский Патриарх Евфимий, при отсутствии царя Ивана Шишмана. Город угнетён удушающим обручом османской блокады. Молва утверждает, что город взят путём предательства изнутри и указывает имя предателя – Ассы, открывшем одну из ворот крепостных башен. Посечены 110 тырновских боляр, заточен патриарх, а народ остался как стадо без пастыря. Цветущая когда-то столица разрушена, а православные её святыни осквернены. Единственно, кто восторжено встретили османского завоевателя это иконоборцы отступники, богомилы, манихеи, адамиты, варламиты и юдеи-еретики, осужденные Противоеретическим собором в 1360 году, ради богохульной им ереси. Многие из этих нераскаявшихся и соборно отверженных (преданныанатех анфеме) врагов православной веры счастливо воздыхают при вступлении османского завоевателя. Для них он освободитель и они торжествуют от злости вместе с полумесяцем над униженным Православием. Многие из них, забыли род и отечество, добровольно повязывают чалму[1] на головы, получая земное благополучие и власть поробителя. Вот почему за постигшие общество  бедствия и катастрофальная деградация виновны не только епидемии чумы, голод, анархия и разорения латинских рыцарей, но и разлагающие общество ереси, сопровожденные предательством. Забыт священный Нравственный закон, данный Богом балканским народам, которые враждуют между собой, пренебрегающими правдой и отступившим от канонической чистоты христианской веры. Поэтому Небесный щит отступает от них и оставляет их в руках чужеземных и иноверных завоевателей. Мировая история переполнена такими горькими примерами. В эти трудные и тревожные года не может помочь и сам Константинополь – один также обреченный и оставленный Богом город, распятый между ересями, латинским мечом, турецким ятаганом и чумными эпидемиями, покосившими миллионы людей в Европе, Ближнем Востоке и Африке.

В это время в Тракии, Мизии и Македонии бушуют пожары в сотнях сёл, течет невинная кров десятков тысяч, а уцелевшие от агарянского меча христиане ищут убежища в дебрах гор. Бесчисленное количество плененных болгар, греков, сербов отправлены и проданы как животные на рынках рабов в Одрине, Триполи, Бейруте, Александрии, Багдаде и в Кандии (на о-в Крит). Военнопленные – босые, полураздетые и голодные, обмотанные цепями идут месяцами пешком по длинному Диагональному пути: от крепостей Будапешта, Егеря и Мохача, через Белград-Ниш-София-Пловдив-Одрин-Цариград[2]. Из плетеных корзин на лошадях выглядывали расплаканные глаза плененных христианских детей, чьи слёзы капали по дорогам. А спрятавшиеся в дубравах болгары из Пиротского, Годечкого и Радомирского районов смотрят тревожно и жалостно на колонны пленных и сочиняют о них песню „Три цепи рабов“. Этих пленных ожидает „капудан паша“ на пришвартованных в Дарданелах кораблях, чтобы отправить морем на рынки рабов в Анадолу и Ближний Восток.

Уцелевшие немногие монастыри в Болгарии закрывают двери, а монахи, укрывшие священные книги, отправляюся в некоторые свободные княжества Сербии, Влахии, Молдавии и Киевской Руси. На посту остаются здесь только верные и храбрые воеводы и бояры, оборонявшие крепости Никополя, Ловеча, Шумена, Варны, Софии, Самокова, Ихтимана, Врацы, Сливена, Ямбола, Мъглиша… Многие из них падают с мечом в руке среди дымящих разрушенных крепостей, защищая отеческую веру, честь и жизнь своих матерей, сестёр и отцов. Эти доблестные болгарские воины, не предали свою отеческую веру, веками лежат в неизвестных могилах по полям сражений, а их имена вписаны в Книгу мучеников веры, и в день Страшного суда они явятся в окровавленной одежде и с мученическим крестом в руке, свидетельствувая об этом стршном времени… Воспоминание за их страдания и за то, что сберегли веру звучит веками в многочисленных народных преданиях. А над Царевград-Търнов продолжают кружится стаи черных ворон. За горной грядой медленно угасает кровавое око Заката. Спускается черный плащ длинной и непроглядной ночи. И так приходит день, уходит век...

Мучительно медленно проходят века. Рождаются в рабстве поколения болгар, несут печальную судьбу и умирают в мраке с открытами глазами, не дождавшись будущего дня. Столетиями эти изгнанники обитают землянки и леса, далеко от мира и мир от них. Они потеряли страну и остались забытыми „просвещенной и гуманной ренессансовой“ Европой. Таже самая Западная Европа, чьи короли и папы в следующих веках заняты своими эгоистичными интересами: строят замки, величественные кафедрали, ведут торговлю по морю, открывают новые континенты, грабят колонии и собирают богатства, устраивают салонные торжества и рыцарские турниры. А трубадуры Уельса и Фландрии воспевают их в рыцарских романах, стихотворениях и романтических новеллах. Но в XV веке, когда османские полчища приближаются к пределам Центральной Европы, бургундские, фламандские и венецианские дожи, короли, герцоги и маркизы испугались. Срочно собираются папские соборы, формируют военные коалиции и мудрствуют фарисейским лицемерием, как могут собрать деньги и крестоносные войска, чтобы помочь погибающему Православному Востоку, с которым разделены и отчуждены канонично ещё с XI века в связи с еретизмом, папским абсолютизмом, корыстолюбием и властолюбием. В XV веке обреченные столицы Константинополь и Търновград повторяют ту же скорбную участь древнего Иерусалима, разоренного в I веке римскими легионами. Поэтому бесплодными оказываются серия крестоносных походов на Восток. Поэтому Освобождение не может прийти от народов ренессансовой Европы, духовно далеких от Бога, Кого узнают и изображают на картинах и статуях в своих дворцах, а оскорбляют Его, попирая Его законы, грабят и враждуют между собой и хвалятся подобно июдеям, что являются богоносным народом. И в сегодняшней современной Европе больше чем когда-то отступление от Нравственного закона повторяется и оказывается гибельным и разрушительным. Многие европейцы осваивают только на словах спасительную цель Христа, а идут нераскаянные, слепые и глухие по своим кривым дорогам подобно фарисейским июдеям – блистающими внешне, а позорящие скрытой сущностью. И как говорит о них сербский святитель Николай Велимирович: „забывают, что Нравственный закон определяет историческую судьбу народов и что вся природа и вся история находятся в зависимости от этого единственного закона вселенной“.

А до тех пор, на Балканах рабы болгары продолжают волочить хомут рабства по турецким имениям, гнут спину в рудниках и соляных шахтах, измученные и почерневшие от пыли печей, вертят кузнечный молот, строят турецкие крепости, дороги, мосты, мельницы, странноприемницы, служат в обозных частях как гйондеры[3] и ратаи[4], пасут овец, поставляют зерно, шаяк[5] и кожи османской армии. Платят всякие налоги, включительно и такой, с помощью которого у них отнимают детей и делают из них самых жестоких солдат для янычарского корпуса султана. Иногда эти бесправные дерзают возмущаться и оказываются в оковах на ногах и цепях на шее, брошенными в османские темницы или прикованными на галёрах Дуная и Эгейского моря. Часто наши предки сходят из горных землянок вниз на базарные площади больших турецких каз[6], чтобы продать немного кюмюра[7], шерсти, каменной соли, воска и овечьих шкур. Прислуживают по конакам[8], ханищах[9] и в конюшнях богатых бейов[10], влекут гемии[11] и рыболовные сети. Нагружают в портах корабли венецианских торговцев зерновым богатством земли, которую потеряли. Горько вздыхают около христианских церквей, обращенных в мечети и слышат стук копыт спахийских[12] коней, крик симидчиев[13], ахчиев[14], сеизов[15], дюкянджиев[16]. Останавливаются немного перед богатыми прилавками, в унылом настроении и слушают непонятную чужую речь вскрикивающих ориентальских торговцев. Вечером пронзительный вой мюезинов[17] с сотни минаретов разрывает воздух и прогоняет их оттуда. Повесив сумки из козлиной шерсти, наши убогие предки устало с тяжестью в душе отправляются обратно по тропинкам к своим землянкам в горах, откуда с воздыханием смотрят на потерянные плодородные земли в равнинных районах. По дороге они посещают бедную полуразрушенную церквушку, зажигают свечи и продолжают снова наверх к скалам, где гнездятся свободные орлы. Там наверху их ожидают нищенские соломенные избушки с каменистой и неплодородной землёй среди дикой горной пустоши, в чьих сугробах зимой воют волки и веет холодный ветер одиночества. На некоторых скалах торчат полуразрушенные крепости давно пустые и глухие. Нет их защитников – храбрых воевод, бояр давно лежащих в неизвестных могилах без крестов. Так проходит их жизнь – год за годом, век за веком. Тянут болгары хомут своей судьбы, потеряли страну и славу, а воспоминание утрачивается и память прошлого величия теряется от поколения в поколение. Время от времени по старым дорогам около бедных хижин проезжают любопытные торговцы, иностранные послы и путешественники. Они прибывают из охольного и цивилизованного Запада по дороге на Восток, чтобы описать в своих записях и привезти экзотичные новости из Ориента для развлечения своих скучающих господ – занятых в своих замках рыцарскими турнирами, суетой, интригами и соперничеством.

Но вот в глухой горной тьме слышится отголосок монастырского колокола. Пробуждается раб, заснувший мёртвым сном. И воспламеняются десятки пожаров и бунтов: Первое и Второе восстание в Тырново (1598, 1686 г.), Чипровское восстание (1688 г.), восстание в Нише, Карпошово восстание (1689 г.), Велчова завера в Тырново и Силистре (1835 г.), восстание в Старой Загоре (1875 г.), Априльское восстание (1876 г.) и бесчисленные небольшие и большие бунты – столетие за столетием. Все были подавлены в крови. И в полумраке виселицы отражают черные тени, свистят ятаганы, а подивевшие башибузуки[18] разносят набитые на кол отрезанные головы. Так и в соседней Влахии, Сербии, Косово и Молдове и там сражаются в битве с агарянскими нашественниками: Князь Лазарь, Мирчо воевода, Януш Хуняди, Михай Витязул и многи другие баны[19] и воеводы.

Трясущейся рукой устаревший монах, согнувшийся над огоньком кандила пишет слова: „Пишу, чтобы знали…“. Пишут и мученики – севаст Огнян из Боженичкого Урвича, Янкул воевода, пишет и поп Мефодий Драгинов из села Корова – об опожаренных, ограбленных и оскверненных церквях и монастырях из Снанимака[20] в Самокове и дальше до Софии. Пишет ещё и монах Исай из Сярского монастыря о памятной Черноменской битве. Пишат „во лето Господне…“ известные и безизвестные летописцы с севера и юга, востока и запада… Присылают нам освобожденные люди, свои рассказы, чтобы сохранить память о них, чтобы не угасла память о них. Пролетают через века их послания и пополняется небесный болгарский Мартиролог мучеников: Георги Софийский (Старый), сожён в 1437 г.; Георгий Софийский (Новый) – 1515 г.; Георгий Софийский (Самый Новый) – 1534 г.; Яков Костурский – повешен после тяжелых истязаний в 1520 г.; Николай Софийский (1555 г.) – мучен при султане Сюлеймане; Софроний – епископ Врачанский (1739 – 1813 г.); которого принуждали изменить веру, его многократно избивали; Дамаскин Габровский – посеченный мечом (1795 г.); Лука Одринский и Лазарь Габровский – после продолжительных мучений повешены в 1814 г.; Акакий Сярский, обезглавлен в 1816 г.; Райко Шуменский, обезглавлен в 1802 г.; Иоанн Тырновский (1822 г.); Димитрий Сливенский, обезглавлен 1841 г.; мученики из Батака – множество мужчин, женщин и детей убитых в 1876 г. и другие известные и неизвестные.

Вот что пишет, посланный из Вены в Софию в 1735 г., католический миссионер Фиделиус о потресающих жестокостях, на которые были подложены православное духовенство и миряне, которые готовили в Софийском и Самоковском районах освободительное восстание: „Нет православной церкви в Софии, которая бы не дала мученических жертв. Окованный тяжёлыми цепями митрополит Симеон Самоковский, облитый кровью с разорванной одеждой подвергнут жестоким истязаниям, окован был представлен перед турецким судом. Многократно его принуждали принять мюсюльманскую веру. После отказа, озлобленный Али паша Кюпрюлю повесил его 21 августа 1737 г. за превращенной в мечеть софийской церковью „Св. София“. Вместе с ним были повешены ещё 350 человек, среди которых 90-летние монахи Горазд – игумен Ильинского монастыря и Данаил – игумен Сеславского монастыря, с ними убиты множество священников, монахов, видных граждан, чьи имена остались неизвестны“. Об этом трагичном событии свидетельствуют записки в рукописном Панегерике Лозенского монастыря „Св. Спасс“ и приписки в Псалтыри в разрушенной софийской церкви „Св. Никола“. За век перед этим, при царствовании султана Мехмеда IV в 1669 г. началось насильственное обращение смолянских болгар в мохамеданство. В „Историческом дневнике о Крестогорской области“ в Родопах, составленном монахами в XVIII веке, пишут следующее о захваченном турками епископе Виссарионе Смолянском: „Турки поругали его публично, раздели донага и клещами вырывали кусочки живого мяса, издевались над ним, тыкали ножами, немилостиво били железными прутьями, пока он не закрыл глаза и упал в бессознании. И в конце концов злобно набросились на него камнями и обезобразили, а тело превратили в лепешку“[21].

Оставшиеся в живых, окованные в цепях, снова отправляются на заточение в далекие места... Там их ждут мрачные и влажные темницы Диарбекира, Сен-Жан д’Акра в Палестине и Сирии, в Багдаде, на о-ве Самос, в Кандии на Крите и далее до арабских земель Йемена в конце моря. Ветры 20 апреля 1876 г. раскачивают снова виселицы и доносят до заснувшей совести Европы запах пожаров, дымящей крови, трупов умерших из сёл Тракии, Добруджи, Мизии и Македонии. После веками равнодушного молчания и записках о путешествиях в балканские владения Османской империи, в XIX веке европейские „Великие силы“ снова задумываются о страждующих балканских христианах. Начинают настойчиво разбирать Восточный вопрос. Снова на первом месте стоят эгоистичные интересы Британской империи. На Царьградской конференции послов, состоявшейся в 1876 году в связи с кровавым Апрельским восстанием и бунтами в Босне, почётное место определено бесчувственному равнодушию британской королеве Виктории и её фаворитам лордам – Бенджамину Д’Израэли (британскому премьеру), лорду Роберту Солсбери, Генри Элиоту (тоже „элитному“ дипломату). А элитна ли их совесть перед зверскими исступлениями турецких башибозуков над беззащитными болгарскими женщинами и детьми в 1876 году? Эти известные европейские государственные деятели остаются и сейчас глухими и немыми к ужасным страданиям болгарского народа. Не желают освобождения болгар. Интересуют их не Батак, Перущица и Брацигово, а их специальные интересы на Балканах и Проливах. Поэтому с фарисейским двуличием распинают этническую карту Болгарии как обработанную кожу и режут от неё живые куски, чтобы удовлетворить свои геостратегические аппетиты с максимальной пользой для себя. Поэтому после подписания Сан-Стефанского мирного договора графом Николаем Игнатьевым, дипломаты Англии остались недовольны. Быстро и спешно начинают действовать, посылают британского агента майора Сен Клера, чтобы организовать в Родопах разбросанных турецких аскер[22] и башибозуков для нового контранаступления. За дипломатическим столом в Берлине, не участвуя в войне, английские лорды в 1878 году ловко торгуют кровью и слезами бесчисленных жертв турецкого произвола, как и поступали с народами своих колоний в Индии, Египте и Палестине… Точно также поступят с Болгарией во время Балканских войн и Первой мировой войной, используя рецепт стратега Николы Макиавели: „разделяй, ссорь и властвуй“. И так десятилетия за десятилетием и до сегоднешнего дня…

Во время памятного 20 апреля 1876 года, восставшие болгары вооружены старыми и ржавыми винтовками и пистолетами, а их орудия – деревянные пушки гремят с „гири для весов“. Георгий Беньковский и другие воеводы собирают скудные гроши[23], подаренные полуголодными болгарскими жителями деревень, чтобы одеть, накормить и вооружить восстаническое войско. Никто из Великих сил гуманного европейского Запада не протягивает руку помощи – ни деньгами, ни оружием. О них вспоминают только достойные люди как Уильям Гладстон, Макгахан и Виктор Юго, вставшие в защиту болгарского народа. В известнах газетах „Другой Европы“ восхваляют турецкого султана и его генералов, а о забытых болгарах вспоминают только тогда, когда слышно о каком-то очередном бунте, который возглавил какой-нибудь оборванный и неизвестный скиталец. Также было и во время Освободительной Русско-турецкой войны. Если болгарские ополченцы были вооружены винтовками „Бердана“ и „Шаспо“, современные немецкие орудия „Круп“ и сотни тысяч винтовок „Винчестер“ и „Шнайдер“ отправляются из Англии и Австрии в любимую османскую армию, оберегающую свещенные интересы Британии в Босфоре и Проливах. Султанские паши[24] обучаются известными артиллерийскими специалистами в престижных военных училищах Западной Европы, а морские капитаны турецких крайсеров английскими, французскими и австрийскими офицерами. Те же, что во время Крымской войны 1853-1856 г. разгромили Россию и поставили на колени униженную и разоружённую.

А в 1877 году на Шипке главнокомандующий османской армией Сюлейман паша (еврей Соломон Леви Явуш), продолжал двенадцатый день бешено атаковать русские и ополченские позиции у пика „Св. Николая“. Неслыханные „подвиги“ его таборов в горящей Старой Загоре отмечены массовыми убийствами, ограблением домов и изнасилованием женщин на городской площади под звуками турецкой военной музыки и в присутствии турецких офицеров, курящих и хладнокровно смотрящих на всё это[25].

На вершине Шипченского перевала под развевающемся Самарским знаменем с Крестом и ликом иконы Иверской Божией Матери и славянских просветителей св. св. Кирилла и Мефодия, горстка защитников генерала Столетова продолжала защищать последними патронами позиции Орлова гнезда. Отбивали атаки озверелых таборов Реджеб паши и Шакир паши. Военные формы русских и украинских казаков и болгар пропитались солёным потом и кровью, губы пересохли от жажды. Оставшись без патронов и снарядов, без надежды на помощ, истощённые до крайнего предела, они катят вниз израненными и окровавленными руками громадные камни. А в это время, когда османский штурм становится неудержимым, за спиной ополченцев схвачены турецкие шпионы – двое местных евреев, собирающих сведения об ополченских позициях, чтобы передать их Вейсал паше в турецкий лагер. Как пишет свидетель этой тяжелой сцены, полковник Фёдор Прерадович после доклада военноначальников, двоих шпионов осудили и экзекутировали[26]. Западные телеграфные агентства опережали выпускать новости о сражениях на Шипке, Шейново, Плевена и Старой Загоры. А там наверху на редутах русских батарей находились полевые больницы, наполненные русскими солдатами и болгарскими ополченцами. Внизу в Тракии видны дымящиеся пожары сёл, где валяются трупы сотен болгар, убитых черкесами. Там пишутся скорбные страницы огненной эпопеи Русско-турецкой войны, которая принесла свободу болгарскому народу–страдальцу. Поэтому в народной памяти десятков поколений болгар живы образы и имена прославленных полководцев Русской армии, освободителей ряда городов и сёл: генералы Скобелев, Гурко, Тотлебен, Столетов, Радецкий, Паренсов, Криденер, Дандевил, Раух и бесчисленное количество высших и низших войнских чинов. Около осажденного Плевена падают десятки тысяч доблестных православных сынов России, Украины, Румынии. То же самое у сёл Пордим, Гривица, Радишево – землю превратили в кровавую ниву, усеянную костьми многих русских, украинцев, белоруссов, румын и финов. Поэтому сегодня нет села, в котором бы не был поставлен памятник погибшим гренадёрам, казакам и солдатам героических рот и полков. Их имена высечены на каменных бойных знаменах, на памятных плитах, окруженные орудиями, штыками, ружьями и снарядами о вечной памяти их подвига. Эти символы являются воспоминанием тех драматических дней, когда мучительно рождалась Свободная Болгария. Старая мудрость гласит, что никакой народ не получает свободу даром, без крови и слёз. Вот почему Освобождение Болгарии не могло осуществиться ни Британской, ни Габсбургской или Австро-Венгерской империей, которые безучастно наблюдали драматические события во время войны. Их правительства и дипломаты делали корыстные планы, чтобы получить готовые выгоды в свой интерес, без капли крови для избавления болгарского народа. Избавление болгарского народа от пятивекового рабства произошло другой империей – Православной Русью. Она его совершает тогда, когда по Божьему промыслу, уже была выполнена мера искупительных страданий болгарского народа во время мучительных рабских веков. Это время определено Вечностью, когда за греческим и сербским народом, и болгарский народ слышит евангельский зов: „Лазарь, встань из гроба“! И воскрес болгарский Лазарь для своей обновленной государственности.

Смазанная и униженная в Крымской войне (1853 – 1856 г.) Англией, Францией и Турцией, то в 1878 году, Православная Русская Империя находится в апогее своего могущества и её политико-стратегические интересы к Проливам совпадают целиком с освободительными вожделениями этнического и канонически родственного православного болгарского народа. Потому что совместно пролитая братская кровь имеет память. И эта память Национальный праздник Болгарии – 3-е марта. Это дух Матери Болгарии и её народа – проданный сервильной либерально-политической верхушкой новых мировых рабовладельцев – эти господа, которые предначертали более 100 лет назад болгарскую судьбу Берлинским и Нейиским договорами.

Так же и сегодня. Через финансированный Западом в 2014 г. Киевский переворот они вбили кровавый клин ненависти между двумя православными братскими славянскими народами – Украинским и Русским, которые в 1877 – 1878 годах воевали вместе за освобождение Болгарии. Но день приходит, другой – уходит. Проходят годы и времена пока будет выполнено Божие предсказание, когда придёт Небесное возмездие за проделанные земные неправды неблагодарных и злонравных чад, которые прокляли и распяли 2000 лет назад на Голгофском Кресте Спасителя человечества. Но известно, что кому дано много власти и богатства, на Страшном Суде с него взыщут гораздо больше за совершенные злодеяния.

А какой вывод для болгарского народа от 3-его марта? Есть ли у этого народа какая-нибудь польза пережитого пятивекового рабства? Да, есть польза, независимо что звучит парадоксально. Потому что рабство учит освобожденный народ ценить гораздо больше Свободу, завоеванную множеством страданий и жертвами, чем того, кто никогда её не терял. И учит нас не торговать ею, а беречь всегда чистой в памяти поколений и помнить великую Божью милость в словах Спасителя: „Лазарь, встань из гроба“! Память о пережитых страшных веков рабства действует дисциплинирающе на поколения и учит их беречь священный и дорогой дар – Свободу! Ради тех, кто жил и умер в темноте рабства, но сберёг веру, язык и нашу письменность. Парадоксально, что в настоящие современные и ленивые ослабляющие волю времена, сегодняшние поколения, живущие в Свободной Болгарии постепенно начинают забывать уплаченную кровавую цену Свободы и живут беззаботно, и паразитирующе. Если продолжим своё бытие как безродные космополитические потребители забавлений, бесчувственные к страданиям ближнего, удовлетворяющие собственный эгоизм и лицемерно исповедующие православную веру, мы снова потеряем своё Государство. Оно растворится в зловещем и бесформенном космополитическом болоте мировой вавилонской государственности, населённой самодовольными и беспамятными человекоподобными существами, превращёнными в биологических роботов. К ним отправлен крик ночной совы и её сынов – современных модераторов: „зачем тебе государство; выбери себе твой пол и живи как хочешь, будь самим собой…“. К этому нравственному разложению личности и семьи нас подталкивает сегодняшняя либеральная медийная пропаганда, которая старается всячески усыпить нашу совесть – этот неусыпающий блюститель, данный людям Богом. Даются рекомендации заменить кириллицу на латиницу и всё это заканчивается карикатурным осмеиванием личности и событий из нашей национальной истории. Веер этого современного безумия веет и над другими народами мира, ставшие целью для разрушения их государственности.

Но последнее слово будет за Создателем вселенной и Вседержителем создания Мира. Он открыл первую страницу этого земного мира и в Его власти закрыть её. Но эта страница будет последней для затонувшего в неправдах и отступлениях мира и забывшего о священном Нравственном законе, данном ему когда-то от Бога…

Проф. д-р Драгомир Лалчев, 01.03.2022 г.

Источник: https://oblacy.info/ru/301-treti-mart_ru