ЧТО НАДО РОССИИ ДЕЛАТЬ СЕГОДНЯ? СОКРУШЕНИЕ И ИЗМОР. КЛАССИК ВОЕННОЙ МЫСЛИ УЧИТ

Несколько соображений по текущей политике с учётом исторических уроков. Когда-то в давней молодости, изучая труды В.И. Ленина, автор этих строк, усвоив определённую сумму знаний, так и не понял, для чего они? О чём это? Потребовалось пережить 1991 год, чтобы, вернувшись к Ленину на базе приобретённого опыта, перечитать его заново и вот тогда уже все понять. Уверен, что не один такой; многие жаловались, что «поздно прозрели», не обратив внимания у вождя на то, что указывало на суть протекающих процессов. То же самое и в военном деле. По прошествии практически года с начала СВО на глаза попался даже не прочитанный, а проштудированный, причём, не так, чтобы очень давно, фундаментальный труд царского генерал-майора и советского комдива Александра Свечина «Стратегия» (2-е изд. 1927 г.). И поймал себя на той же самой мысли: чтобы его прочитать с более или менее открытыми глазами и понять, о чём идёт речь, нужна связь с современностью. Теория и исторический опыт - слишком отвлечённые величины; проще воспринимается на примерах, которые на слуху.

Что именно? Каких только комментариев за прошедший год мы не слышали на всех этапах СВО, особенно в запале конкретных событий – от ухода из-под Киева до оставления Херсона! И сколько было возмущений «диванных стратегов», что «всё идёт не так», что «нам втирают, что будто бы по плану» и т.д. Спорили и ругались между собой и специалисты; не буду скрывать, что и сам в этих спорах участвовал. Именно в таких дискуссиях, выплеснувшихся в информационную среду, уверен, причина того, что Генштаб так ополчился на военкоров. Справедливо! Ибо достаточно было просто перечитать того же Свечина и других военных теоретиков, сопоставив написанное с опытом последнего года. Конечно, не всё, но многое становится на свои места. Давайте попробуем.

Прежде всего о терминах, хотя бы основных. По Свечину, который не любит ссылаться на предыдущие авторитеты, но иногда всё же это делает, существуют всего лишь две разновидности стратегии – сокрушение и измор. Думается, в переложении на опыт СВО, уже многое понятно. Теперь о соотношении военных вопросов с компетенцией гражданской власти. «Стратегия, это — искусство комбинировать подготовку к войне и группировку операций для достижения цели, выдвигаемой войной для вооружённых сил, - пишет Свечин. - Стратегия решает вопросы, связанные с использованием как вооружённых сил, так и всех ресурсов страны для достижения конечной военной цели. …Как тактика является продолжением оперативного искусства, а оперативное искусство — стратегии, так и стратегия является продолжением, частью политики. Война является не самодовлеющим явлением, а лишь продолжением, частью политики». И далее. …Политик, выдвигающий политическую цель для военных действий, должен отдавать себе отчёт в том, что достижимо для стратегии при имеющихся у него средствах, и как политика может повлиять на изменение обстановки в лучшую или худшую сторону».

Разве не было понятно с самого начала, что политика, если и повлияет, то в худшую сторону? Начиная с Медведчука с его планом «А», о котором в своё время проговорился Сильвио Берлускони, и расчёт на который подтверждается существенным опозданием в формировании ВГА – военно-гражданских администраций (рассчитывали на поддержку существующих властей?) до стамбульских манёвров Романа Абрамовича и «переговорного» хайпа в канун саммита «Группы двадцати». Затих он, как помним, только когда стало ясно, что Владимир Путин в Индонезию не поедет и, следовательно, повлиять на стратегию политикой «в худшую сторону» не получится. А сколько шума было вокруг возобновления прерванной, было, «зерновой сделки»? Договаривались и дописывались до того, что Россия «испугалась» турецкого флота. Но упустили одну деталь: стоило возобновить сделку, как почти испарившиеся возражения Анкары против вступления в НАТО Швеции и Финляндии в одночасье засверкали новыми гранями. Разве не так? Так в какую сторону повлияла политика здесь – в «плохую» или всё-таки в «хорошую»? Резюмируем по Свечину. «Военное искусство принципиально признаёт лишь две стороны на баррикаде, возводимой войной: наша и неприятельская. Но в течение военных действий приходится весьма серьёзно учитывать интересы третьих политических группировок, не занявших ещё определённых позиций на нашей или неприятельской стороне, и заботиться о сохранении единства в нашем лагере и о разложении неприятельского; это чисто политические задачи, и решаться они должны политикой; так как руководство военными действиями представляет лишь одну, хотя и существенную часть этого политического решения, то оно должно подчиняться требованиям политики». Короче и яснее не выразишься. Можно только добавить, что эти «требования политики», минимизирующие коридор возможностей для манёвра в военной сфере, появились не вчера, а являются наследием «святых» кое для кого 90-х годов.

Больной вопрос – уход из-под Киева, по поводу которого и сейчас не все успокоились. Что пишет Свечин? Две мысли – в контексте весьма интересных рассуждений о динамике исторического (оно же геополитического) наступления и исторической (геополитической) обороны, в которые ненавязчиво вплетена весьма актуальная для нас идея «исторического наступления…, принимающего характер борьбы за объединение…». Очень многие, кстати, не только после Киева, но и после Харькова возмущались переходом к обороне, не отдавая отчёта в том, что других вариантов в общем-то и не было. Первая мысль Свечина. «Всякая борьба за свои интересы только тогда может вестись достаточно сознательно и планомерно, если будут уяснены её цели. Эти цели, приведённые в систему, образуют программу — определённый идеал данной группировки. Такие программы иногда восстанавливаются только историком; иногда они существуют в письменном виде, но …не оглашаются. Часто их оглашают в умышленно искажённом виде, чтобы иметь возможность втянуть в данную группировку возможно большие массы. …Очень часто политике приходится выжидать, отступать, избирать окольные пути и вести за собой при этом массы». Мысль номер два. С одной стороны, «Постановка политической цели должна включать указание на то, преследует ли война интересы политического наступления или политической обороны. …Если противник представляет единый государственный организм, …то столица его имеет огромное значение, являясь политической базой, сосредоточением всей политической жизни государства и борющихся в нём политических сил». А с другой стороны? «…Задачей политики является определение будущей войны не только как обороны или наступления, но и как измора или сокрушения. ...Эти категории не представляют что-либо, присущее только борьбе на вооружённом фронте или только нашей эпохе. Измор и сокрушение вытекают непосредственно из динамики любой борьбы. … Стратеги старой школы обычно указывали, что всякое промедление на войне идёт во вред наступающему. Это справедливо, если мы будем иметь в виду лишь стратегию сокрушения и понятие наступления будем ограничивать исключительно фронтом вооружённой борьбы. Однако если мы под наступлением будем понимать преследование позитивных целей, в отличие от обороны, преследующей негативные цели, то уясним себе возможность политического и экономического наступления, которое для оказания воздействия на противника часто потребует длительного времени и которому затяжка войны может пойти на пользу».

Противоречие? Как бы не так! Во-первых, подробно разбирая содержание сокрушения и измора, Свечин далее делает вывод, что нам нужны обе стратегии, в зависимости от конкретики складывающейся обстановки. И вот, во-вторых, главное. «То обстоятельство, что борьба на измор может стремиться к достижению самых решительных конечных целей, … ни в коем случае не позволяет нам согласиться с термином — война с ограниченной целью. Стратегия измора, действительно, в противоположность стратегии сокрушения, задаётся, до момента конечного кризиса, операциями с ограниченной целью, но цель самой войны может быть далеко не скромной». Непонимание этого – основная причина «диванных» истерик. Почему-то им кажется, что переход к обороне несовместим с решительными целями. Как будто не было в нашей военной истории Сталинграда и Курска! И как будто и тогда, наступая, не спотыкались под Харьковом! Сколько раз командованию пеняли на якобы изменение конечных целей? Да практически каждую неделю это происходило. Ответ между строк у Свечина: измор актуален до тех пор, пока не будут созданы условия для сокрушения. Или не даст трещину сформировавшаяся в поддержку противника натовская коалиция. Или что? «Слабый …противник может быть побеждён уничтожением его вооружённой силы; но линия наименьшего сопротивления к победе, может быть, идёт через некоторую затяжку войны, могущую вызвать у врага политический развал. Сильное …и значительное государство едва ли может быть опрокинуто приёмами сокрушения без измора». Ничего не напоминает? Добавим сюда ещё одну важную мысль из труда. При ограниченной готовности или слабости внутренний развал даёт о себе знать в наступлении раньше, чем в обороне. А вот мнение американского профессора Пола Брэндса из университета Джона Гопкинса, колумниста агентства Bloomberg: «Если Россия сможет затянуть конфликт на всю зиму, сделав ситуацию как можно более неприятной для измученной Украины, бедной энергией Европы и всё более отвлекающегося Вашингтона, возможно, Киев и Запад сломаются».

Но возможен и обратный порядок. Стратегия сокрушения с ударом по столице при примерном равенстве сил - расчёт не на военное, а на политическое наступление, не так ли? Когда этот расчёт не оправдывается, стратегия меняется на измор, но это же ни в коей мере не опровергает решительности конечных целей, правда? Не говоря уж о том, что и цели не все могут быть обнародованы не только вовне, но и внутри. Примеры? Пожалуйста, опять находим их у Свечина. «Война на сокрушение будет вестись преимущественно за счёт запасов, накопленных в мирное время; заграничные заказы, для экстренного их пополнения перед войной, могут быть чрезвычайно уместны. Борьбу же на измор большое государство может базировать исключительно на работе своей промышленности в течение самой войны… Подготовка войны на сокрушение может быть проведена путём такого чрезвычайного усиления военного бюджета, которое остановит или даже подорвёт развитие производительных сил государства. Подготовка же войны на измор должна, главным образом, заботиться об общем, пропорциональном развитии и оздоровлении экономики государства…».

Так что, получается, выгоднее? «Из принципа» и с неясными последствиями устраивать блицкриг? Или дать плоду созреть и упасть? А на той же Курской дуге разве не было желающих «не останавливаться» после Сталинграда? Но победила другая точка зрения, полностью, заметим, себя оправдавшая.

Риторический вопрос. Что если публикации в западных СМИ про 2025 год, к которому для НАТО сложится ситуация, благоприятствующая большой европейской войне, - это не фантазии, а утечки? Тем более, что эта версия находит подтверждение в решениях мадридского саммита Североатлантического альянса (2022 г.) об усилении его восточного фланга. Разве не должна подготовка к этому варианту включать не только собственную перегруппировку на всех трёх основных фронтах, по Свечину, - политическом, экономическом, военном, но и подрыв (или перемалывание?) потенциала противника? А тем временем 20 из 27 стран НАТО уже исчерпали возможности военных поставок в зону конфликта. Военные специалисты уточняют и другие интересные факты. Что окончание производства танков «Абрамс», связанное с остановкой завода в Детройте, датируется 1996 годом, а также, что танки «Леопард-2» сегодня в состоянии производить только одно предприятие, расположенное отнюдь не в Германии, а в Греции.

Какой из всего этого вывод? Выводом будет не точка, а многоточие, побуждающее не к императивности суждений, а к последовательности и серьёзности рассуждений. Да достанет нам всем ответственности и терпения. В том числе в информационной сфере.