О кнутах и пряниках

Основой бурного развития страны в те годы был отнюдь не гений «вождя народов», якобы уничтожившего некую «пятую колонну», и не «правильность» тогдашней экономической системы, а вполне себе объективные преходящие факторы. Постараюсь разъяснить их здесь, что называется, «на пальцах».

Если мы отбросим в сторону все лукавые экономические теории и постараемся выявить коренную причину процветания или упадка любой экономики, то она окажется до неприличия простой: процветают и богатеют там, где много работают; деградируют и беднеют там, где мало работают, а больше судятся, качают права и занимаются биржевыми спекуляциями. Плюс учитываем фактор работающих/неработающих или разумных/неразумных законов. Как известно, хорошо работают там, где люди хорошо мотивированы к работе. Таким образом, мотивация определяет всё. Без мотивации никто ничего делать не будет.

При т. н. «капитализме», то есть при рыночной экономической системе, главным мотивирующим фактором являются деньги. При социализме главным мотивирующим фактором является идея построения счастливого светлого будущего. Деньги за труд, правда, при социализме в СССР тоже платили, но эти деньги можно было использовать только весьма ограниченным образом. На них нельзя было приобрести недвижимость, землю, их нельзя было вложить в активы, в акции, на них нельзя было создать свой бизнес – законами это было запрещено. На деньги можно было только купить еду, одежду, оплатить коммунальные услуги и съездить в отпуск. То есть деньги служили, по сути, только средством поддержания жизнедеятельности и трудоспособности организма на переходный период, пока не будет построен коммунизм. При коммунизме их вообще планировалось отменить. Мотивация зарабатывания и накопления денег для построения своего личного «светлого будущего» при социализме считалась недопустимым для советского человека проявлением «частнособственнических инстинктов» и всячески порицалась. Да и не платили их столько, чтобы можно было скопить капиталец. Что из этого следует?

Деньги людям никогда не надоедают. Платите им деньги хоть тысячу лет, и тысячу лет они за деньги будут вам строить и создавать всё, что вы пожелаете. Это такой «вечный двигатель», заставляющий весь мир шевелиться. «Money makes a world go around, world go around, world go around…», – как пелось в известной песенке из кинофильма «Кабаре».

А вот любая идея надоедает, причём довольно быстро. Если мы строим светлое будущее кряду десять, двадцать, тридцать, сорок лет, то рано или поздно у людей неизбежно возникнет вопрос: «А когда же оно наконец наступит? Когда же мы начнём по-настоящему жить?» Но светлое будущее никогда и не может наступить, поскольку, как только оно настанет и люди начнут «хорошо жить», то они потеряют единственную мотивацию к труду и дальше их работать уже никак не заставишь. Деньги-то мы отменили! Поэтому, если за первые тридцать-сорок лет пребывания у власти коммунистам не удастся воспитать человека «новой коммунистической формации», которому станет присуще неудержимое стремление к бесплатному труду на заводе или в шахте на благо общества, просто потому что работа станет великой честью, то в среднесрочной перспективе их система просто неизбежно обречена проиграть «капитализму» и рассыпаться. Что, собственно, и случилось.

От Российской империи большевики унаследовали гигантскую страну с мощным промышленным потенциалом, огромными природными ресурсами и пассионарным, трудоспособным населением. Мифы про «разруху» после гражданской войны, из которой большевикам, якобы, пришлось восстанавливать страну, оставим на совести красных историков вроде Евгения Спицына. Отметим только, что у воюющих сторон просто не было ни бомбардировщиков, ни тяжёлой артиллерии, ни танков, чтобы что-то всерьёз разрушать. Если хотите узнать, как выглядит разруха, посмотрите на кадры Мариуполя или Алеппо сразу после боевых действий. После гражданской войны ни один город бывшей Российской империи даже близко такого вида не имел. Максимум, что разрушалось – это мосты при отступлении армий. Так что никакой разрухи не было, и, можно сказать, начальные экономические условия у пришедших к власти большевиков были просто роскошные, а внутриполитические ещё лучше.

Главной особенностью периода первых десятилетий Советской власти была свежесть и новизна коммунистической идеи. Тогда в Советском Союзе никто и мысли не допускал, что коммунизм может не наступить. Энтузиазм масс был зашкаливающим. Мотивация мощнейшей. Подобно тому как когда-то пираты проявили чудеса отваги, выносливости и смекалки, чтобы захватить испанскую Картахену, где их ждали несметные сокровища, с тем же упорством советские граждане в те годы приближали торжество коммунизма, до которого, казалось, уже рукой подать. Им казалось, что они стоят на пороге чего-то небывало прекрасного, такого, чего ранее в мировой истории никогда не было. Жизнь при коммунизме им виделась совершенно фантастической и сказочно прекрасной. Ради этого Алексей Стаханов мог выдавать по три нормы угля за смену, колхозники работать за трудодни, сдавая весь хлеб до зёрнышка государству, а конструкторы сутками просиживать за пульманами, создавая новое оружие. Сталину достаточно было выполнять просто роль портрета на стене, вдохновляющего на трудовые подвиги.

Но, кроме «пряника» в виде обещания скорого наступления райской жизни, у Советской власти были ещё и два «кнута».

Первый – это страх перед капитализмом. Советская пропаганда тех лет сумела нарисовать в умах советских граждан такого ужасного монстра с таким звериным оскалом, что они взаправду поверили в его реальное существование. Им рисовалась чудовищная картина того, как, при возвращении власти капиталистов их закуют в кандалы и отправят на рудники, в каменоломни и на плантации работать за гроши на господ, – своих или чужих, – неважно. Или же наоборот, их всех выкинут на улицу, они станут безработными и умрут голодной смертью. Этот искусственный страх позволил обосновать и создать уникальный исторический прецедент – мобилизационную экономику в мирное время. Как известно, во время войн, когда Родина в опасности, любая страна мобилизуется и весь народ, как один человек, становится готов затянуть пояса потуже, закатать рукава повыше, сдать припрятанное на чёрный день золотишко и сделать всё возможное для спасения своей страны. В таких условиях любая экономика любой страны показывает взрывной рост. И вот в СССР, безо всякой войны, народ был призван спасать Родину от капитализма, опасность для страны была создана, раздута, а дальше всё само завертелось.

Второй кнут – это страх перед собственной репрессивной машиной. Если обычный патриотизм предполагает любовь к Родине, то советский патриотизм – это страх перед Родиной. Когда, в конце 1920-х годов у части народа, не склонной к фанатизму, начали возникать интересные вопросы к власти, почему это царя мы свергли, помещиков и капиталистов прогнали, народной власти вот уже десять лет, а жить стало только хуже? На это у Советской власти не нашлось другого ответа, как только списать все свои провалы на иностранных шпионов, диверсантов и саботажников. Поэтому, 9 июля 1928 года Сталин И.В., в своей речи на очередном пленуме ЦК ВКП(б), озаглавленной «Об индустриализации и хлебной проблеме», произнёс буквально следующее: «По мере нашего продвижения вперёд, к социализму, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться». (Сталин, соч., т.11, стр.171). Это был классический пример перевода стрелок – вот он враг, виновник вашей плохой жизни, ату его! Начались показательные московские процессы над «выявленными» врагами. Жить лучше от этого, правда, не стало – до того момента, пока каждый гражданин СССР не осознал, что если он не согласится с тем, что «жить стало лучше, жить стало веселее», то следующим шпионом и диверсантом станет он сам. Стать саботажником было ещё проще – достаточно было нарушить трудовую дисциплину или выполнить свою работу недостаточно усердно. Когда маховик репрессий раскрутился на полную мощь, производительность труда возросла многократно. Кроме того, этот же маховик обеспечил страну огромным количеством бесплатной рабочей силы в самых отдалённых уголках нашей необъятной Родины.

И здесь ещё следует особо подчеркнуть, что сама по себе тяжёлая индустрия, ради которой всё это делалось – это зло. Она истощает природные ресурсы, загрязняет землю, лишает людей естественной среды обитания и здоровья. Тяжёлого индустриального производства в идеале должно быть как можно меньше, она необходима только в том объёме, который обеспечивал бы безопасность государства, нужды сельского хозяйства и транспорта. То маниакальное стремление застроить всю страну заводами и превратить всё население страны в промышленный пролетариат, присущее коммунистам из-за их жажды скорейшей победы над капитализмом, привело к переизбыточной индустриализации, ставшей причиной скорого истощения сил. Ведь те городские районы, где сосредоточены такие вот предприятия, через несколько десятилетий превращаются в кварталы, населённые инвалидами. В результате уже в 1980-е годы военкоматы по всей стране начали бить тревогу – в армию стало призывать некого, у городских призывников через одного плоскостопие, недержание, хронические болячки и проблемы с психикой! А всё потому, что их папы и мамы всю жизнь вдыхали на заводах всю таблицу Менделеева. Более того, чтобы индустриализировать страну, из деревень в города были перемещены огромные массы крестьян, которые всегда составляли хребет русской нации, её основу и силу. В городах же они были обречены превратиться сначала в пролетариев, а затем – в мещан, перекочевавших впоследствии с заводов и фабрик в конторы и офисы. И всё ради чего? Чтобы создать индустрию настолько огромную, что когда половина её в западной части страны оказалось под оккупацией, то и оставшейся части с лихвой хватило для того, чтобы одержать Победу. Стоило ли так надрывать и переформатировать всю страну, если, например, все танки для фронта производились всего на трёх-четырёх заводах, а все комплектующие к ним – ещё на нескольких не слишком больших предприятиях? Неужели же умеренный объём необходимой для обороны промышленности не мог быть создан при каком-нибудь другом правителе и ценой меньшего напряжения сил? И почему было не создавать эти производства не где-то на Украине, а сразу в глубине страны, скажем, в Сибири, где они не могли быть быстро захвачены противником? Это заодно и поспособствовало бы столь желательному для России заселению сибирских просторов. И, кстати, у нашего противника создание новой военной промышленности почему-то не сопровождалось таким надрывом сил, хотя, скажем, линейные корабли они, в отличие от СССР, себе строили. В общем, утверждение о том, что «Сталин создал индустрию, без которой мы бы не победили» выглядит достаточно спорным.

Как известно, при тоталитарных диктатурах часто наблюдается успешный экономический рост – как, например, в той же нацистской Германии, фашистской Италии, или в Чили при Пиночете. Невероятно, но по какому-то фантастическому стечению обстоятельств все диктаторы оказываются великими экономическими гениями! Коммунистические диктаторы – не исключение: Мао Цзэ-дун, Хо Ши Мин, Ким Ир Сен, Пол Пот, Фидель Кастро – все гении! Как такое возможно? Или, может быть, никакого чуда в этом нет, и дело тут вовсе не в личных качествах диктаторов, а в государственных системах, при которых граждане согласны на любой труд за любую плату, лишь бы их не посадили или не пристрелили? Однако террор не может длиться вечно. И как только он начинает ослабевать, начинается неуклонный экономический спад.