Мать двух до­че­рей чер­ка­с­чан­ка Юлия Фо­ми­че­ва меч­та­ла свой день рож­де­ния от­празд­но­вать в ита­льян­ской Ве­роне. Но она и по­ду­мать не могла, при каких об­сто­я­тель­ствах ис­пол­нит­ся ее же­ла­ние. 

24 фев­ра­ля у меня дол­жен был быть очень на­сы­щен­ный день. Я пла­ни­ро­ва­ла под­пи­сать два дол­го­ждан­ных до­го­во­ра, плюс была те­ку­щая ра­бо­та над про­ек­та­ми. И чтобы хо­ро­шо под­го­то­вить­ся, я в ночь с 23-го на 24 фев­ра­ля ра­бо­та­ла до 5-ти утра. Легла немно­го по­спать. Просну­лась от со­об­ще­ния учи­тель­ни­цы стар­шей до­че­ри в ро­ди­тель­ском чате о том, что се­го­дня будет ди­стан­ци­он­ное обу­че­ние. 

Меня раз­бу­дил звон­ком кол­ле­га с прось­бой предо­ста­вить ему адрес Цен­тра пе­ре­ли­ва­ния крови. Я неко­то­рое время ра­бо­та­ла над по­пу­ля­ри­за­ци­ей до­нор­ско­го дви­же­ния и была в курсе раз­ных во­про­сов. Я уди­ви­лась, по­че­му так рано? А он го­во­рит: «Так война на­ча­лась». Я за­ме­ти­ла, что война длит­ся де­вя­тый год и не вос­при­ня­ла его се­рьез­но. А когда уже по­зво­нил брат и со­об­щил, что у Смеле взры­вы, тогда я просну­лась окон­ча­тель­но.

Пер­вые дни мно­гие меня уго­ва­ри­ва­ли уехать. Я была не го­то­ва. Потом, ко­неч­но, си­ту­а­ция обост­ри­лась. Пер­вые тре­во­ги. Мы с детьми хо­ди­ли в бом­бо­убе­жи­ще. Дети уста­ва­ли и там ино­гда за­сы­па­ли, а потом нужно было воз­вра­щать­ся домой. Ино­гда ночью. А осве­ще­ния тогда улич­но­го не было, все вы­клю­ча­ли. И ты на ощупь идешь среди людей, об­хо­дишь ямы на тро­туа­ре, несешь сон­но­го ре­бен­ка. 

А потом про­па­ли про­дук­ты в ма­га­зи­нах. Я спро­си­ла в чате, везде ли это, или толь­ко у моего дома? И по­дру­ги взя­лись при­вез­ти мне немно­го про­дук­тов, по­ни­мая, что я с детьми да­ле­ко не заеду. 

А еще в этот пе­ри­од 2-3 дня нель­зя было рас­счи­тать­ся кар­той в ма­га­зине, а в бан­ко­ма­тах не хва­та­ло на­лич­ных денег. Для меня это было до­са­дой. А еще везде ре­ко­мен­до­ва­лось детям спать оде­ты­ми, а мои дев­чон­ки от­ка­зы­ва­лись. И я по­это­му пе­ре­жи­ва­ла: вдруг надо будет вы­бе­гать из дома, а на улице мороз, а дети голые. 

И все эти фак­то­ры на­ло­жи­лись на то, что когда мне по­зво­нил че­ло­век, го­то­вый до­вез­ти нас до гра­ни­цы, я со­гла­си­лась. Сло­жи­ла вещи за пол часа, взяла со­всем ма­лень­кий че­мо­дан­чик, со­бра­ла детей, схва­ти­ла двух хо­мя­ков и уеха­ла.

Я не знала, куда мы уез­жа­ем. Меня звала по­дру­га, уже давно про­жи­ва­ю­щая в Ита­лии. По до­ро­ге я по­зво­ни­ла ей и она ска­за­ла, что го­то­ва нас при­нять. Я мо­ни­то­ри­ла оче­ре­ди на гра­ни­цах в телеграмм-​каналах, и мы по­еха­ли туда, где на тот мо­мент их не было.    

Мне было спо­кой­нее ду­мать, что я еду в гости на время, пока си­ту­а­ция не ста­нет более по­нят­ной. У меня в Поль­ше род­ствен­ни­ки, по­дру­га в Ита­лии. Это при­да­ва­ло уве­рен­но­сти. 

Мы пеш­ком пе­ре­шли через гра­ни­цу. Нас никто не встре­чал, по­то­му что мы очень быст­ро со­бра­лись.

«Тогда я уви­де­ла из­ме­не­ние в по­ве­де­нии детей»

У меня дети – мо­лод­цы. Я ни­ко­гда не была в де­крет­ном от­пус­ке, все­гда ез­ди­ла в ко­ман­ди­ров­ку вме­сте с ними. По­сколь­ку отец моих детей во­е­вал с 2014 года, мы ез­ди­ли в при­фрон­то­вые го­род­ки к папе в гости, чтобы уви­деть­ся с ним.   И здесь дети вели себя хо­ро­шо, по­то­му что на­тре­ни­ро­ва­ны. На блок-​постах нашим во­ен­ным кри­ча­ли: «Слава Укра­ине!». Я ими очень гор­жусь. 

"Они вос­при­ни­ма­ют это не как войну на­ро­да про­тив на­ро­да, а как войну пре­зи­ден­тов"

В Ита­лии очень много бе­жен­цев из раз­ных стран – из Сирии, Ливии, Ирана. То есть ита­льян­цам к бе­жен­цам не при­вы­кать. А тут при­е­ха­ла еще одна на­ци­о­наль­ность. Они нас жа­ле­ли по-​человечески, пы­та­лись под­дер­жи­вать, по­мо­га­ли. Ра­бо­та­ли бла­го­тво­ри­тель­ные ор­га­ни­за­ции, от­дель­ные во­лон­тер­ские ини­ци­а­ти­вы – в ос­нов­ном это были укра­ин­цы, давно про­жи­ва­ю­щие здесь. 

«Но при этом, когда мы на­чи­на­ли го­во­рить о войне, от боль­шин­ства я слы­ша­ла во­прос: «А когда ваш Зе­лен­ский сдаст­ся? Неуже­ли ему не жалко ваш народ, что он не хочет усту­пить пу­ти­ну и сде­лать так, чтобы вас пре­кра­ти­ли уби­вать?». То есть они об­ви­ня­ют не пу­ти­на в том, что нас уби­ва­ют, а на­ше­го пре­зи­ден­та в том, что он не сда­ет­ся!». 

Они вос­при­ни­ма­ют это не как войну на­ро­да про­тив на­ро­да, но как войну пре­зи­ден­тов. И мы сами ви­но­ва­ты, что на нас на­па­ли и что эта война не за­вер­ша­ет­ся. Когда мы жили в ита­льян­ской семье в Риме, там по­сто­ян­но было вклю­че­но мест­ное те­ле­ви­де­ние. И в но­во­стях все время что-​то го­во­ри­ли об Укра­ине.

«Я за­ме­ти­ла два век­то­ра осве­ще­ния со­бы­тий. Пер­вый – Ита­лия по­мо­га­ет бе­жен­цам из Укра­и­ны: вот ла­герь для укра­ин­ских детей, вот по­мощь ока­за­ли. А вто­рой век­тор – бед­ные рус­ские сол­да­ты! Как им тя­же­ло в Укра­ине про­во­дить де­на­ци­фи­ка­цию». Это очень раз­дра­жа­ло, но я по­ни­ма­ла, что ита­льян­цы чер­па­ют ин­фор­ма­цию из таких но­во­стей.

Как-​то я про­хо­ди­ла мимо книж­но­го ма­га­зи­на, а дочь го­во­рит: «Мама, это что, путин?». Смот­рю, а там 3 стел­ла­жа книг о пу­тине! На­ря­ду с кни­га­ми рос­сий­ских оп­по­зи­ци­о­не­ров книги о био­гра­фии «ве­ли­ко­го ли­де­ра», ко­то­ро­го там ге­ро­изи­ру­ют. И это очень до­сад­но. С одной сто­ро­ны у них всюду си­ти­лай­ты желто-​голубые, а с дру­гой – ита­льян­цы не осуж­да­ют рос­сию за то, что она на нас на­па­ла. 

«Если мы про­сим ору­жие, зна­чит, мы хотим во­е­вать, зна­чит, мы сами ви­но­ва­ты в этой войне». Я по­ка­зы­ва­ла детям укра­ин­ские мульт­филь­мы, и их пре­ры­ва­ла ре­кла­ма. К при­ме­ру, ро­ли­ки о том, что если ев­ро­пей­цы по­ку­па­ют рос­сий­ское го­рю­чее, то они спон­си­ру­ют войну в Укра­ине. А ино­гда ре­кла­ма была от­кро­вен­но про­рос­сий­ская: как рос­сий­ские во­лон­те­ры эва­ку­и­ру­ют из на­цист­ской Укра­и­ны людей. 

То есть, мы про­иг­ры­ва­ем в ин­фор­ма­ци­он­ной войне, в Ита­лии так точно. Ита­льян­цы не на нашей сто­роне. «Я очень бла­го­дар­на всем, кто нам здесь по­мо­гал, делал нашу жизнь ком­форт­ной. И по­то­му не хо­те­лось нести свой нега­тив на них, по­то­му что воюем мы с рос­си­ей, а не с ита­льян­ца­ми». 

« Они тоже счи­та­ют, что мы сами ви­но­ва­ты»

Мне при­хо­ди­лось встре­чать­ся в Ита­лии с рос­си­я­на­ми. И они за­да­ва­ли такие же во­про­сы, как и ита­льян­цы. Они тоже счи­та­ют, что мы сами ви­но­ва­ты. У меня была си­ту­а­ция: я гу­ля­ла на пло­щад­ке с детьми, ко мне по­до­шла жен­щи­на и ска­за­ла, что она рос­си­ян­ка, давно жи­ву­щая в Ита­лии, ра­бо­та­ет няней. Ска­за­ла, что она нам со­чув­ству­ет. 

«А я от­ве­ти­ла, что это я им со­чув­ствую. Ибо весь мир нена­ви­дит их, а не нас. И была си­ту­а­ция в Риме. Я по­ве­ла детей в Экс­пе­ри­мен­та­ни­ум, где детки могут ста­вить раз­ные опыты, по­зна­вать окру­жа­ю­щий мир. На входе я услы­ша­ла рус­ский язык и по­ня­ла, что жен­щи­ны из Рос­сии. 

Я к ним по­до­шла и спро­си­ла, ве­се­ло ли им от­ды­хать здесь с детьми, когда укра­ин­ских детей уби­ва­ют?». Они ска­за­ли: «Зачем вы при детях?». Ну, и у меня по­яви­лась на­вяз­чи­вая идея. Я хо­ди­ла за их детьми на каж­дой ло­ка­ции и го­во­ри­ла: Рос­сия уби­ва­ет укра­ин­ских детей. В конце кон­цов, эти рос­си­ян­ки со­бра­лись и ушли. 

«Мы хо­те­ли и вер­ну­лись домой»

Я почти каж­дый день упа­ко­вы­ва­ла че­мо­да­ны и го­во­ри­ла, что зав­тра уез­жаю домой. Но по­сто­ян­но что-​то сдер­жи­ва­ло, а сил оста­вать­ся за гра­ни­цей уже не было. К тому же в Ита­лии очень жарко, можно выйти на улицу толь­ко ран­ним утром или позд­но ве­че­ром. Дети про­си­лись домой, по­это­му мы до­жда­лись, что по­дру­га при­е­дет за до­че­рью своим авто и за­бе­рет нас. 

«По иро­нии судь­бы, когда мы при­е­ха­ли в Чер­кас­сы, имен­но в тот день ра­ке­та по­па­ла в мост через Днепр».