На самых влиятельных людей США открыта охота

  Покушение на жизнь члена Верховного суда США Бретта Кавано – только часть того революционного по сути насилия, которое грозит захлестнуть Америку этим летом. Леволиберальные уличные активисты переходят к террору против институтов, на которых американское государство держалось веками. Устоит ли оно теперь?

Одним из наиболее известных в США активистов-пролайферов (сиречь противников абортов) была Норма МакКорви. Правда, активистом она была фейковым (на смертном одре призналась, что ей платили за активизм), а известна не этим, но чем-то прямо противоположным. Благодаря ее судебному иску, поданному под судебным псевдонимом Роу, Верховный суд легализовал аборты на всей территории США.

В других странах такие исторические события обычно происходят по воле избранного народом парламента. Но Верховному суду США (сокращенно SCOTUS), состоящему из девятерых назначенцев президента, доступно и не такое. Лишь формально это высшая апелляционная инстанция страны, а по сути что-то вроде масонской ложи с двумя противоборствующими фракциями, которым никто не указ – включая того самого президента.

Важное отличие суда от клуба сверхвлиятельных людей в том, что для судебной инстанции не совсем типично выносить противоположные решения по одному и тому же вопросу, основываясь на положениях одного и того же документа – Конституции США. Но SCOTUS может. Как уже было сказано выше, организация эта почти всемогущая. 

Например, когда-то SCOTUS признал конституционной сегрегацию – разделение на черных и белых в общественном пространстве. А несколько десятилетий спустя «передумал», причем менять для этого Основной закон не пришлось.

Дело «Роу (то есть МакКорви) против Уэйда (фамилия прокурора штата Техас)» тоже пример процесса, который может быть перевернут с ног на голову десятилетия спустя, ведомый лишь взглядами судей на справедливость.

Норма МакКорви (фото: Ron Sachs/Global Look Press)

Урожденная Норма Нельсон из тех «детей цветов», чей бунт против взрослого мира вывел ее на кривую дорожку. В десять лет она ограбила кассовый аппарат на заправке и сбежала с подругой в соседний штат, где их нашли целующимися в номере отеля. Впоследствии она периодически идентифицировала себя как лесбиянку, но к 22 годам ждала уже третьего ребенка (все – от разных мужчин), пережила развод (МакКорви – фамилия первого мужа), много пила и употребляла наркотики.

Первого ребенка воспитала бабушка, заставившая непутевую дочь подписать отказ от опеки. Второго отдали на усыновление. Третий МакКорви тоже был не нужен. Чтобы получить разрешение на аборт в религиозном Техасе, она соврала полиции, будто ее изнасиловала банда чернокожих, но ей не поверили.

Тогда МакКорви стала разыскивать пути для нелегального аборта и случайно вышла на двух феминисток-адвокатесс – Линду Коффи и Сару Веддингтон, планировавших подойти к проблеме на национальном уровне. Они знали о способности Верховного суда менять многовековые уклады за день и всего одним решением приводить к единому знаменателю законодательства всех штатов сразу.

Неподсудно здесь, но подсудно через дорогу – типичное для США явление. В американской культуре есть популярная легенда о борделе на границе штата Невада, в отдельных комнатах которого проституция легальна (как и во всей Неваде), а в других, территориально расположенных в соседнем штате, уже уголовное преступление.

Коффи и Веддингтон специально искали женщину, которая хотела, но не могла сделать аборт – и готова была судиться со штатом Техас за это право. Путем апелляций дело планировалось довести до SCOTUS – и в том случае, если суд признает ограничения в праве на аборт противоречащими Конституции, это означало бы легализацию искусственного прерывания беременности на всей территории страны.

Так оно в итоге и вышло. Дело «Роу против Уэйда» считается одним из наиболее громких и судьбоносных в истории Америки.

Это стало возможным из-за того, что большинство в девятке SCOTUS тогда принадлежало условной фракции либералов. В отличие от буквоедов-консерваторов, они – сторонники творческой трактовки Основного закона страны. Потому и бывает так, что одно и то же явление в США сначала признается конституционным, а потом вдруг антиконституционным (или наоборот), при том, что конституцию по этому пункту не правили.

Как, например, теперь.

В начале мая 2022 года в СМИ попали внутренние документы Верховного суда, согласно которым право устанавливать ограничения в сфере абортов вернется обратно к штатам, а вердикт полувековой давности будет отменен как «непродуманный и глубоко ошибочный» – «породивший право, которое не фигурирует в Основном законе».

Чтобы это «переосознать», «масонской ложе» потребовалось 49 лет. Истицы к тому моменту уже не было в живых – Норма МакКорви умерла в 2017-м, немного не дожив до 70-летия.

Впрочем, как ясно из этой истории, дело не в тех людях, от имени которых подают иски, а в тех девяти, кто входит в Верховный суд. При жизни МакКорви она, как будто ударившись с годами в религию, боролась против всеобщего права на аборт (как заявила впоследствии – неискренне и небескорыстно), но вердикт якобы пересмотрен только теперь – благодаря тому, что в современном составе SCOTUS на одного либерала приходится три консерватора.

За свое четырехлетнее президентство Дональд Трамп успел назначить троих судей, предшественники которых умерли или добровольно ушли на пенсию. Понятно, что консервативные президенты и кандидатов выбирают поконсервативнее, но уже действующие члены SCOTUS предоставлены только сами себе.

Такие президенты, как Дуайт Эйзенхауэр и Рональд Рейган, локти себе кусали из-за того, что их назначенцы, освоившись в суде, сменили взгляды на более либеральные. А все три креатуры Трампа – Нил Горсач, Бретт Кавано и Эми Кони Баррет – были в числе тех судей, кто похоронил его последнюю надежду остаться президентом и доказать незаконность избрания Джо Байдена. 

Тогда казалось, что судьи выстрелили себе в ногу. Заполучив контроль одновременно над Белым домом, Сенатом и Палатой представителей, Демократическая партия явно точила зуб на SCOTUS как на последний оплот консерватизма. Решение казалось для нее очевидным – расширить состав суда, введя туда «прогрессивно мыслящих судей» и оставив «мракобесов» в меньшинстве.

Проблемой этого решения было то, что за последние 150 лет судейская «девятка» как-то устоялась в государственном сознании и воспринималась фундаментом, который лучше не трогать. Ее теоретическое расширение было довольно непопулярной мерой – настолько, что еще несколько лет назад Джо Байден сам ее критиковал. Но партия сказала – надо, а геронтократия ответила – есть.

На протяжении всей предвыборной кампании кандидат Байден отказывался отвечать на прямые вопросы о том, запустит ли он реформу Верховного суда. Став президентом – запустил, создав некую комиссию и дав ей полгода на то, чтобы подготовить проект реформы. 

Было это прошлой весной. И ни слуху о той комиссии, ни духу. Популярный президент может позволить себе многое, в том числе и непопулярные в обществе преобразования, а такой президент, как Байден, нет. Планы демократов по установлению в стране однопартийной диктатуры разбились об американский быт, особенно сильно пострадав от ценников на заправках. В таких условиях увеличение состава SCOTUS не пройдет через Конгресс, несмотря на формальное большинство в нем Демпартии – умеренные политики от него уже откололись.

И тогда радикалы решили взять инициативу в свои руки – «исправить» то, на что у Байдена рейтинга и здоровья уже не хватит.

 Утечки о возможном пересмотре дела «Роу против Уэйда» попали в прессу в начале мая. Вскоре Департамент внутренней безопасности предупредил: лето ожидается горячим, возможна лавина экстремистских акций со стороны тех, кому «консервативный реванш» в Верховном суде не понравится – движения BLM, радикальных феминисток, «прочойсеров» (они противостоят «пролайферам») и прочих уличных «леваков».

На протяжении последнего месяца они пытались брать в осаду судейские дома. А в начале июня полиция задержала у дома судьи Кавано в Лос-Анджелесе 26-летнего Николаса Роске. При себе он имел пистолет, два магазина к нему, штык-нож, перцовый баллончик и молоток с гвоздодером. Сутки спустя против Роске официально выдвинули обвинение в покушении на убийство.

Бретт Кавано (фото: Doug Mills/Global Look Press)

Согласно утечкам в СМИ из ФБР, триггером для Роске стало то самое дело «Роу против Уэйда». При этом арест стал возможным благодаря тому, что «защитника прав женщин» сдал кто-то из своих – тех, кто не одобрял его радикальные методы.

Пока о ходе расследования мало что известно, но воссоздать логику террориста можно. Согласно Основному закону, членов SCOTUS взамен выбывших назначает действующий президент – и не важно, как именно они выбыли, добровольно или в результате насильственного преступления. Другими словами, если бы Роске преуспел, Байден назначил бы какого-нибудь прогрессивного судью взамен выраженного консерватора Кавано. И не исключено, что то, что подавалось в прессе как новый вердикт по делу «Роу против Уэйда», обернется так называемым мнением меньшинства.

Впрочем, вопрос стоит не только о праве на аборт – ставки гораздо выше: в SCOTUS сейчас готовятся вердикты по нескольким резонансным делам, и его консервативное большинство стало неприемлемым для радикального меньшинства Америки слишком многим.

С учетом, сколь много в стране огнестрельного оружия и как легко его достать, судей сейчас спасает прежде всего то, что они – жирные коты. Это то, что объединяет элиты США, демократ ты или республиканец, консерватор или восхищаешься BLM, требуешь «наказать погромщиков» или урезаешь бюджеты на полицию по требованию уличных радикалов. Жизнь в богатых пригородах, нашпигованных камерами и частной охраной, предохраняет от инцидентов даже надежнее, чем секьюрити из числа «федералов».

Но в условиях, когда уровень жизни в стране резко падает, а радикализм протестующих растет, каждый из членов суда, кто не входит в «либеральную тройку», должен понимать, что на него уже объявлена охота.

В особо тяжелые времена, когда волю пытаются диктовать обезумевшие уличные толпы, большая личная власть всегда означает большие личные риски. Это всегда обязывает – жить в эпоху перемен, даже если ты член очень маленького клуба особенно могущественных людей пока еще самой могущественной страны мира.