Добить или не добить. Чем грозит России остановка СВО после победы на Донбассе

В предыдущем тексте под названием «100 дней СВО. Что дальше?» мы поставили многоточие на том, почему конфликт с Украиной не удастся «подморозить», и чем грозит России попытка инфантильно уклониться от его решения сейчас, отложив на потом.

А в том, что такие попытки будут предприниматься и у них есть достаточно влиятельные лоббисты в российской элите, сомневаться не приходится. Достаточно открыть российские СМИ, в которых в последние дни пошли тексты с риторическими, но подталкивающими ко вполне определенным, прямо скажем, капитулянтским выводам тезисами.

Мол, за что мы воюем,  какие такие непонятные задачи решает Россия в ходе СВО, сама не зная, чего хочет добиться. Да и вообще: «сколько должно погибнуть людей по обе стороны фронта, чтобы пришло осознание невозможности её продолжения?». Одним словом, стоит ли продолжать войну, к которой Россия оказалась не готова ни политически, ни идеологически, ни даже в военном плане.

На самом деле манипуляция заложена в самой постановке таких вопросов. Разве неготовность к войне, которая УЖЕ ИДЕТ – повод, чтобы сложить лапки и пойти ко дну? Разве допущенные ошибки или неверные прогнозы – повод для капитуляции? По такой логике СССР следовало бы сдаться Гитлеру в 1941 году, а наши предки вместо этого провели работу над ошибками и – победили.

Так вот, насчет работы над ошибками. Начнем с честной констатации,  что на сегодняшний момент нет никаких признаков того что Россия стремится к полной победе над Украиной. Наоборот, на повестке дня снова появилась идея заключать с Украиной какой-то мир – вместо того, чтобы ее побеждать. Весь комплекс действий и заявлений политических спикеров РФ указывает на стремление не победить Украину, но договориться с нею. Вопрос лишь в условиях и цене. Собственно, вокруг этого и ломаются копья.

И именно в таком ключе следует понимать заявления Лаврова, Слуцкого и прочих лиц, ответственных за внешний контур – о том, что переговоры прекращены по инициативе Киева, а Москва готова к ним хоть сейчас, было бы что обсуждать, намекая на желательность «финализации» киевскими властями некоего документа, о чем ранее говорил тот же Песков.

И тут нужно сразу внести уточнение для ясности. Сам по себе факт разговоров о мирном соглашении, да еще и на компромиссных условиях – уже признак того, что перед нами именно желание договориться, а не победить. В условиях экзистенциального конфликта, когда на кону стоит «земельный» вопрос – кому на этой земле быть, а кому исчезнуть – никакой почвы для компромиссов не может быть в принципе, а если что и подлежит обсуждению, так это условия капитуляции. Но в нашем случае речь идет определенно не о них.

Более того, в рамках текущей логики действий России – даже военный компонент противостояния пытаются подчинить этой, сугубо инструментальной логике: перед военными ставят задачу не сломать хребет Украине, заставив ее капитулировать, а нанести ей как можно более чувствительный ущерб для того, чтобы склонить к переговорам и миру на тех самых «компромиссных условиях».

Ключевым из которых – является консенсус сторон на счет того, что Украина как государство должна сохраниться в текущих границах (минус вынесенные Москвой «за скобки» процесса Херсон, Запорожье и ЛДНР), чтобы договориться с Россией, что-то ей пообещав.

Проверочный тест на справедливость подобного допущения прост: зачем вообще договариваться с тем, кто по итогам операции должен исчезнуть? Если цель-договор, значит, у этого договора будет второй субъект.

Ну а как вы хотели – это поверженному, капитулировавшему и признавшему свое поражение противнику можно диктовать свою волю и условия. А если противник не побежден и главное – совсем не чувствует себя проигравшим – что такое должно произойти, чтобы сподвигнуть его сесть за стол переговоров? Теоретически  это может быть вариант взаимного истощения сил.

Почему я говорю «взаимного» – потому что если силы истощены только у вашего противника, то сам Бог велел его добить. А если истощены ваши силы, тогда стоит ждать контрнаступления противника со всеми вытекающими последствиями.

При этом предполагается, что если Украина будет формально придерживаться взятых на себя обязательств, никакая дальнейшая потеря территорий ей не грозит, потому что Россия слово держит.

А значит, все вот эти сетевые разговоры о том, что по окончании СВО никакой Украины больше не будет и тд – не более чем благопожелания тех, кто об этом пишет. Как и пресловутая денацификация. Поскольку с гарантией она произойдет лишь на тех территориях, которые отойдут к РФ (это, напомню, лишь  четыре из 25 областей). А на остальной территории все останется как есть. Ибо – внутреннее дело суверенного государства, а украинцы, как уже неоднократно сказано с высоких трибун в Москве, должны сами определить свою судьбу. Или у кого-то есть иллюзии о том, что Украина денацифицирует себя сама?

Недавно на «ПолитНавигаторе» вышел материал под названием «Кого и как будем денацифицировать». Совершенно правильная постановка вопроса, да и выводы тоже правильные. Только глядя на происходящую вокруг СВО суетливую возню вновь оживившихся «миротворцев», есть опасность, что из всех вариантов ответа наиболее близким к истине окажется такой: никого и никак.

В сухом остатке: так беспокоящая многих в контексте антирусского нацибилдинга под боком у России проблема агрессивного «украинства» в его бандеровском изводе по итогам такого замирения никуда не исчезнет, а напротив, законсервируется практически в тех же границах, получив при этом  шанс на развитие и укрепление – с окончательной переделкой русских в украинцев на выходе.

Важно понимать еще и то, что сохранится не просто Украина, но и вся проводимая ею на подконтрольных территориях политика. Которая, собственно, и заставила Россию взяться за оружие. Но при этом, в отличие от  ситуации до начала СВО, у России не будет вообще никакого инструментария для того, чтобы на эту антироссийскую политику как-то влиять. Никаких внутренних рычагов и лояльных контрагентов, даже таких симулякров, как почившая в бозе ОПЗЖ.

России останется разве что скрипеть зубами от негодования, молча наблюдая за тем, как  у соседей доламывают и дожимают все, хотя бы минимально связанное с Россией – от экономики и общей исторической памяти, до Церкви и культуры, СМИ и языка.

Но ведь именно такова и будет цена мира, заключенного в условиях нерешенного украинского вопроса.

Присоединение Херсона, Запорожья и ЛДНР будет не победой России, а всего лишь промежуточным решением, откладывающим неминуемую войну на потом. Причем, если сейчас СВО идет так трудно и тяжело, и оборону ВСУ приходится прогрызать неделями и месяцами буквально километр за километром, то несложно представить, что будет спустя несколько лет, когда героический эпос об этой войне полноценно войдет в украинскую патриотическую мифологию как пример успешного противостояния «москалям».

И совершенно неважно, как сейчас наверняка возразят многие читатели, что Россия воюет лишь армией мирного времени, не проводя мобилизации и не на пределе своих возможностей. Размахивание кулаками уместно во время драки. После же нее важным будет лишь отсылка к географической карте, на которой огромная РФ соседствует с маленькой Украиной.

И вот эта огромная Россия смогла откусить от маленькой Украины по итогам тяжелейшей и крупнейшей со времен ВОВ войны лишь несколько областей. После чего ЗАПРОСИЛА МИРА.

Будьте уверены, именно так это и будет подано в украинских СМИ, учебниках истории и закрепится в коллективной народной памяти. А пятьдесят тысяч могил бойцов ВСУ будут наглядным подтверждением цены, которую заплатила Украина за то, чтобы русские не пошли дальше Херсона и Запорожья.

Чтобы понять, станет ли финализация СВО на западных границах Донбасса победой России. нужно задать самим себе простой вопрос, а затем постараться дать на него честный ответ. Вот этот вопрос: является ли битва за Донбасс решающей операцией СВО, как нас в этом пытаются убедить многие комментаторы и военные эксперты.

Допустим, Россия освободила Донбасс и вышла на западные границы Днепропетровщины. Остановит ли это обстрелы территории ДНР? Отобьет ли это у украинцев охоту воевать, с целью вернуть потерянное назад? Очевидно, что нет. С легкостью можно спрогнозировать дальнейшие действия Киева: Донбасс будет объявлен «временно оккупированной территорией», накрученному милитаристской истерией населению пообещают «деоккупацию» – и война, щедро сдабриваемая западными военными поставками и огромным запасом пушечного мяса из отмобилизованной 700-тысячной армии, продолжится с новой силой.

С той лишь разницей, что линия фронта теперь передвинется на 100 километров к западу от Донецка. А ДНР (читай, Россия) как и прежде будет вынуждена держать там на постоянной основе полноценную армию – в ожидании следующей войны. Точно такие же полноценные армейские группировки придется держать и на границах Херсонской и Запорожской областей, обрекая их на будущее вечно прифронтовых территорий.

А тем, кто станет вас уверять, что помехой обстрелам станут заключенный с Украиной мир, можете смело плюнуть в глаза, напомнив о том, как сильно мешали Украине обстреливать ДНР и ДНР минские соглашения и предусмотренный ими режим прекращения огня.

На так и не освобожденных одесских и николаевских рейдах будут стоять натовские корабли, а в Очакове теперь уже совершенно точно построят если не британскую военно-морскую базу, то уж натовский полигон по типу Яворовского – совершенно точно. А переданные Незалежной под честное пластунское слово не обстреливать Россию дальнобойные РСЗО будут бить по кораблям ЧФ.

Да и вообще, само по себе наличие в северном тылу у российского Крыма враждебного украинского Причерноморья – это постоянно действующая стратегическая угроза безопасности полуострова. Чтобы это понять, достаточно один раз взглянуть на карту.

Точно такой же постоянно действующей угрозой ДНР и ЛНР с севера станет украинский Харьков, если эту область не освободить от неприятеля, а оставить все как есть сейчас – разорванной надвое причудливой линией фронта. Это тоже гарантия того, что завтра продолжатся обстрелы ЛНР. только обстреливать будут уже не Луганск, как в 2014 году, а Попасную и Кременную.

Так что же делать? В России довольно популярна точка зрения, согласно которой Запад (как вариант, Польша) поделит с Россией Украину на зоны влияния, и на этом украинский кейс прекратит быть глобальным раздражителем. Однако тут нужно сказать, что подобные рассуждения упираются в одно важное обстоятельство. Чтобы такой раздел стал реальностью хотя бы на уровне планов, необходимо, чтобы Запад боялся Россию как военного противника, предпочтя сценарий «Получить часть при разделе» – сценарию «Победитель получает все».

Компромиссный же мир будет воспринят на Западе совершенно определенным образом: что прежний образ «страшного русского медведя», которого лучше не злить, деконструирован.

Сам тот факт, что Запад перешел от первоначальной готовности «умыть руки», ограничившись санкциями и пафосной эпитафией Украине, к сценарию наращивания военной поддержки своих киевских прокси, – свидетельствует о том,  что у Запада нет никакой мотивации о чем-то – тем более о разделе Украины – договариваться с противником, которого они считают заведомо более слабым и которого рассчитывают победить. И действительно, зачем делить с Россией то, что в Вашингтоне и Лондоне всерьез рассчитывают заполучить целиком?

Из этого следует и другой вывод: заставить Запад не только задуматься о разделе Украины, но и вообще всерьез считаться с Россией и ее интересами может только вариант полной, безоговорочной и неоспоримой победы Москвы на украинском ТВД. Победы, не оставляющей Западу пространства для каких-то иных истолкований происходящего в свою пользу или принуждения к унизительному компромиссу с Зеленским и Ко, которых на старте СВО в Москве назвали «шайкой наркоманов». Теперь же именно с этой «шайкой наркоманов» России предлагают искать взаимопонимание.

Такой победой может быть только победа в Киеве, с взятием украинской столицы и низложением либо бегством текущего украинского руководства. Все остальные варианты, включая присоединение к России Донбасса, Херсона и даже Одессы с Николаевом и попыткой остановиться, зафиксировав этот статус-кво, такой победой не будут по определению.

Во-первых, с территориальными потерями никак не согласится сохранившийся на остальной территории киевский режим. В логике договорняка российское руководство может предъявить своему народу бонусом под осенние выборы интеграцию Приазовья и Донбасса. А что продаст своему избирателю Зеленский? «Скажите спасибо, что мы потеряли только Херсон и Запорожье, а ведь могли потерять еще и Днепропетровск?».

Такое не продашь, а значит, это не работает. По факту, для сценария компромиссного договорняка сейчас просто нет необходимого для размена территориального ресурса, который сторонам было бы не жалко уступить, не потеряв лицо. И значит, любой мирный договор будет лишь передышкой перед будущей новой войной.

А во-вторых, Запад сможет продолжать накачивать оружием и политической поддержкой оставшуюся легитимную часть Украины, в расчете вымотать таки Россию в длительной войне. Демилитаризация? Нет, не слышали. Да и какая демилитаризация, если западники уже сейчас без стеснений говорят, что украинцы будут сами определять направление полета ракет из американских РСЗО.

И Россия, как ни крути, останется перед довольно простым выбором: воевать сейчас, с целью завершения войны победой. Или воевать потом, растягивая это сомнительное удовольствие на годы вперед и перекладывая его на плечи будущих поколений. История минских соглашений, провалившихся, несмотря на многолетние заклинания миротворцев и надежды политических фокусников не мытьем так катаньем добиться от Украины их выполнения на московских условиях, – тому свидетельство.

Просто потому что, повторю уже много раз сказанное, украинство – это не территория, а идея, которая может существовать при любом территориальном усечении. А Украина, даже лишившаяся выхода к морю и Донбасса – это все равно большая 30-миллионная стана с огромным мобилизационным потенциалом. Особенно в ситуации, когда служба в армии остается едва ли не единственным гарантированным способом заработка, а выклянчивание у Запада денег на продолжение войны – единственным источником финансирования.

В итоге, не добив киевский режим сейчас, Россия гарантированно получит у себя под боком страну-военный лагерь, весь смысл существования которой сведется к реваншу.