«Ог­не­вая мощь го­раз­до важ­нее тех­но­ло­гий»

Скотт Рит­тер .Аме­ри­кан­ский во­ен­ный ана­ли­тик, быв­ший ин­спек­тор ООН.,

Фёдор Лу­кья­нов­Глав­ный ре­дак­тор жур­на­ла «Рос­сия в гло­баль­ной по­ли­ти­ке»

Ин­тер­вью под­го­тов­ле­но спе­ци­аль­но для пе­ре­да­чи «Меж­ду­на­род­ное обо­зре­ние» (Рос­сия 24)
     В чём сила со­вре­мен­ных армий? Можно ли вы­иг­рать войну ис­клю­чи­тель­но ору­жи­ем? По­че­му ог­не­вая мощь важ­нее тех­но­ло­гий? О вой­нах, се­го­дняш­них и бу­ду­щих, Фёдор Лу­кья­нов по­го­во­рил с быв­шим ин­спек­то­ром ООН Скот­том Рит­те­ром. Чи­тай­те пол­ный текст ин­тер­вью, ко­то­рое вышло в про­грам­ме «Меж­ду­на­род­ное обо­зре­ние».
– Если по­пы­тать­ся сде­лать неко­то­рые вы­во­ды из того, что мы ви­де­ли до сих пор, – есть ли что-​то новое в ве­де­нии бо­е­вых дей­ствий на Укра­ине?
– Мы все­гда знали, что со­вре­мен­ная война будет чрез­вы­чай­но ле­таль­ной, а во­ору­же­ние, ис­поль­зу­е­мое сто­ро­на­ми, очень эф­фек­тив­ным в раз­ру­ше­нии объ­ек­тов и убий­стве людей. Со­вер­шен­но неуди­ви­тель­но, что эта война ока­за­лась необы­чай­но ле­таль­ной и для Рос­сии, и для Укра­и­ны.
      Но ос­но­вы во­ен­ной ма­те­ма­ти­ки не из­ме­ни­лись: пре­иму­ще­ство по­лу­ча­ет тот, кто об­ла­да­ет боль­шей ог­не­вой мощью и может более эф­фек­тив­но её ис­поль­зо­вать. По­это­му ни­ко­го не долж­но удив­лять, что, хотя Укра­и­на одер­жа­ла несколь­ко впе­чат­ля­ю­щих так­ти­че­ских побед, в опе­ра­тив­ном и стра­те­ги­че­ском плане пре­иму­ще­ство на сто­роне Рос­сии, по­то­му что она ис­поль­зу­ет неве­ро­ят­ное пре­вос­ход­ство ар­тил­ле­рии, ра­кет­ных си­стем и авиа­ци­он­ных бо­е­при­па­сов.
– Да, но мы знаем опыт недав­них во­ен­ных кам­па­ний – в Ираке, Аф­га­ни­стане, са­у­дов­скую кам­па­нию в Йе­мене. И мно­гие го­во­рят, что по­дав­ля­ю­щее до­ми­ни­ро­ва­ние, пре­вос­ход­ство по тех­ни­че­ско­му и тех­но­ло­ги­че­ско­му уров­ню может ока­зать­ся бес­по­лез­ным, по­то­му что войны нель­зя вы­иг­рать ис­клю­чи­тель­но ору­жи­ем. 
– Верно. Но когда мы го­во­рим об Ираке, Сирии, Йе­мене, Аф­га­ни­стане, речь идёт о кон­флик­тах малой ин­тен­сив­но­сти, в ко­то­рых одной из сто­рон вы­сту­па­ют США или, в слу­чае с Йе­ме­ном, Са­у­дов­ская Ара­вия. Они в со­сто­я­нии ис­поль­зо­вать все свои тех­но­ло­ги­че­ские пре­иму­ще­ства, но при этом не ведут бо­е­вые дей­ствия про­тив рав­но­го про­тив­ни­ка. Им про­ти­во­сто­ят фор­ми­ро­ва­ния бо­е­ви­ков, силы, ко­то­рые могут рас­тво­рить­ся в сель­ской мест­но­сти или сме­шать­ся с тол­пой в круп­ных го­ро­дах. Так что здесь ско­рее по­ли­ти­че­ская, а не тех­но­ло­ги­че­ская война. Когда США вели бо­е­вые дей­ствия в Ираке и Аф­га­ни­стане, каж­дый раз, без ис­клю­че­ний, в от­кры­том про­ти­во­сто­я­нии аме­ри­кан­цы брали верх.

 
По­это­му, если речь идёт о про­ти­во­сто­я­нии во­ен­ных, в ста про­цен­тах слу­ча­ев по­беж­дать будет сто­ро­на, об­ла­да­ю­щая тех­но­ло­ги­че­ским пре­иму­ще­ством.
 

      Кон­фликт малой ин­тен­сив­но­сти по своей сути яв­ля­ет­ся по­ли­ти­че­ским. Нужно за­во­е­вать серд­ца и умы людей, а во­ен­ные тех­но­ло­гии не имеют зна­че­ния. Го­раз­до важ­нее ар­гу­мен­ты, ко­то­рые вы при­во­ди­те. Если вас вос­при­ни­ма­ют как ок­ку­пан­та, то ваши ар­гу­мен­ты, ска­жем, на Укра­ине, не очень хо­ро­ши. Мы не го­во­рим о чём-​то неопре­дё­лен­ном. Мы го­во­рим об одной из круп­ней­ших армий в Ев­ро­пе – укра­ин­ской армии, хо­ро­шо во­ору­жён­ной, обу­чен­ной, с хо­ро­шим ру­ко­вод­ством, ко­то­рая всту­пи­ла в про­ти­во­сто­я­ние с дру­гой очень боль­шой про­фес­си­о­наль­ной ар­ми­ей. Это силы рав­но­го уров­ня. Если вы ве­дё­те бо­е­вые дей­ствия про­тив людей, ко­то­рые под­го­тов­ле­ны, как вы, во­ору­же­ны, как вы, и дей­ству­ют, как вы, тут уже пре­иму­ще­ство в тех­но­ло­ги­ях и ог­не­вой мощи иг­ра­ет свою роль.
Да, у нас было тех­но­ло­ги­че­ское пре­иму­ще­ство в Аф­га­ни­стане. Мы могли по­са­дить наш са­мо­лёт и от­ре­мон­ти­ро­вать его. Мы могли на­ла­дить элек­тро­ни­ку. Мы не на­хо­ди­лись под дав­ле­ни­ем в ре­жи­ме 24/7, как про­ис­хо­дит сей­час. Если вы вы­во­ди­те вы­со­кие тех­но­ло­гии на поле боя, как на Укра­ине, где ваши сол­да­ты на­хо­дят­ся 24 часа в сутки семь дней в неде­лю уже два с лиш­ним ме­ся­ца, тех­но­ло­гии могут сло­мать­ся, от­ка­зать, может по­тре­бо­вать­ся ре­монт. Так что дело не толь­ко в тех­но­ло­ги­ях. Дело в обо­ру­до­ва­нии, ко­то­рое долж­но ра­бо­тать ста­биль­но. И здесь у рус­ских оче­вид­ное пре­иму­ще­ство, по­то­му что их обо­ру­до­ва­ние на­дёж­ное, от­но­си­тель­но про­стое и ра­бо­та­ет долго. По­это­му армия может вести дли­тель­ные бо­е­вые дей­ствия и ис­поль­зо­вать пре­иму­ще­ства своей ог­не­вой мощи. Думаю, что ог­не­вая мощь го­раз­до важ­нее тех­но­ло­гий. Пока вы спо­соб­ны про­би­вать обо­ро­ну про­тив­ни­ка с по­мо­щью ар­тил­ле­рии, авиа­ци­он­ных сна­ря­дов и ракет, вы бу­де­те по­беж­дать в бою.
– Зна­чит ли это, что мы можем ожи­дать из­ме­не­ний в том, как аме­ри­кан­цы или ев­ро­пей­цы будут вос­при­ни­мать войну в бу­ду­щем, после этого кон­флик­та, по­то­му что аме­ри­кан­ский под­ход слиш­ком за­вя­зан на тех­но­ло­ги­ях?
– Аме­ри­кан­цы по-​прежнему будут по­ла­гать­ся на тех­но­ло­гии, по­то­му что мы нация, одер­жи­мая тех­но­ло­ги­я­ми. Это одна из наших сла­бо­стей с во­ен­ной точки зре­ния. На­при­мер, у нас есть са­мо­лёт F 35, ко­то­рый на бу­ма­ге неуяз­вим. Но в ре­аль­но­сти рус­ские могут сбить его любым своим ору­жи­ем, по­то­му что он не на­столь­ко хорош – мы сде­ла­ли его слиш­ком слож­ным. Или он может сло­мать­ся, и ре­монт будет очень до­ро­гим. Одер­жи­мость тех­но­ло­ги­я­ми – это наша ахил­ле­со­ва пята.
По­ла­гаю, что в Ев­ро­пе и США те­перь оце­нят зна­чи­мость ар­тил­ле­рии. У нас есть ар­тил­ле­рия, но не в таком ко­ли­че­стве, как ис­поль­зу­ет Рос­сия. Мы верим в вы­со­ко­точ­ное ору­жие, когда есть точ­ные дан­ные, когда мы знаем, где на­хо­дит­ся про­тив­ник, когда есть время для под­го­тов­ки удара, чтобы точно по­ра­зить цель. Но эта так­ти­ка не ра­бо­та­ет, если про­тив­ник ведёт от­вет­ную стрель­бу: у вас вдруг уже нет иде­аль­но­го сце­на­рия, по­го­да пор­тит­ся, тех­ни­ка ло­ма­ет­ся, а по­став­лен­ные за­да­чи нужно вы­пол­нять. И тогда по­беж­да­ет сто­ро­на, у ко­то­рой боль­ше ар­тил­ле­рии, по­то­му что она ведёт контр­ба­та­рей­ный огонь. Это зна­чит, что каж­дый раз, когда я стре­ляю, они от­кры­ва­ют от­вет­ный огонь и могут уни­что­жить мои ору­дия. И если у меня их мало, я очень быст­ро могу остать­ся без ар­тил­ле­рии. Имен­но это сей­час про­ис­хо­дит с укра­ин­ца­ми.
У Со­еди­нён­ных Шта­тов про­сто нет та­ко­го ко­ли­че­ства ар­тил­ле­рии, ко­то­рое необ­хо­ди­мо, чтобы вести бо­е­вые дей­ствия про­тив Рос­сии. Это факт. У Ев­ро­пы его тоже нет.

 
   Один из уро­ков, ко­то­рый мы долж­ны из­влечь из ны­неш­не­го кон­флик­та, за­клю­ча­ет­ся в том, что ле­таль­ность со­вре­мен­но­го ору­жия пре­пят­ству­ет мас­штаб­ным на­ступ­ле­ни­ям – как во вре­ме­на Вто­рой ми­ро­вой или войны в За­ли­ве.
 

    Се­го­дня, если бро­не­тех­ни­ка быст­ро про­дви­га­ет­ся впе­рёд, со­вре­мен­ные про­ти­во­тан­ко­вые ра­ке­ты – “Javelin” у аме­ри­кан­цев, «Кор­нет» и дру­гие у рус­ских – могут про­сто уни­что­жить танки. По­это­му танки долж­ны дей­ство­вать при под­держ­ке ар­тил­ле­рии, ко­то­рая смо­жет под­хлё­сты­вать пе­хо­ту.
Думаю, ар­тил­ле­рия ста­но­вит­ся одним из важ­ней­ших эле­мен­тов на поле боя. Про­дви­же­ние ар­тил­ле­рии зна­чит го­раз­до боль­ше, чем про­дви­же­ние тан­ков, по­то­му что если танки пой­дут слиш­ком быст­ро и вый­дут из-​под за­щи­ты ар­тил­ле­рии, их могут уни­что­жить. По­это­му те­перь войны за­мед­лят­ся. Имен­но это мы на­блю­да­ем сей­час: на во­сто­ке Укра­и­ны бо­е­вые дей­ствия идут очень мед­лен­но, быст­рых на­ступ­ле­ний нет, про­дви­же­ние идёт с боль­шим тру­дом.

 
   Войны бу­ду­ще­го – смер­то­нос­ные, кро­во­про­лит­ные и тя­жё­лые, а ар­тил­ле­рия будет иг­рать более зна­чи­мую роль, чем дру­гие эле­мен­ты.
 

     Не менее важна про­ти­во­воз­душ­ная обо­ро­на. Укра­и­на от­да­ла своё воз­душ­ное про­стран­ство про­тив­ни­ку, и рос­сий­ские бес­пи­лот­ни­ки ле­та­ют без огра­ни­че­ний. Дроны на­хо­дят укра­ин­ские во­ен­ные объ­ек­ты и осу­ществ­ля­ют ла­зер­ное на­ве­де­ние, рус­ские на­во­дят ла­зе­ры и уни­что­жа­ют объ­ек­ты или ис­поль­зу­ют то­чеч­ные ар­тил­ле­рий­ские удары. Нель­зя до­пус­кать, чтобы дроны про­тив­ни­ка ле­та­ли у вас над го­ло­вой – за это при­дёт­ся очень до­ро­го за­пла­тить.
    И Рос­сия это по­ня­ла: там, где об­на­ру­жи­лись бреши в рос­сий­ской ПВО и смог­ли дей­ство­вать укра­ин­ские бес­пи­лот­ни­ки, Рос­сия по­нес­ла по­те­ри, по­то­му что дроны смер­то­нос­ны. То же ка­са­ет­ся авиа­ци­он­ных сна­ря­дов. Рос­сий­ские Су-25 спо­соб­ны оста­вать­ся от­но­си­тель­но невре­ди­мы­ми, но им стоит опа­сать­ся ПЗРК, Stinger и так далее. Если у вас нет ин­те­гри­ро­ван­ной си­сте­мы про­ти­во­воз­душ­ной обо­ро­ны, за­щи­ща­ю­щей на­зем­ные силы, вам будет тя­же­ло.
      По­это­му я по­ла­гаю, что ар­тил­ле­рия и сред­ства ПВО ста­нут новым ос­нов­ным ору­жи­ем. Са­мо­лё­ты могут сбить, и никто не за­хо­чет по­те­рять их все. В тан­ках и бро­не­ма­ши­нах слиш­ком много сол­дат… При под­ры­ве танка по­ги­ба­ют три-​четыре сол­да­та – вы не мо­же­те поз­во­лить себе по­те­рять ты­ся­чу тан­ков, по­то­му что это хо­ро­шо обу­чен­ные во­ен­но­слу­жа­щие, и при­хо­дит­ся за­мед­лять на­ступ­ле­ние.
     Ещё один важ­ный фак­тор – это раз­вед­ка. Сей­час Укра­и­на поль­зу­ет­ся пре­иму­ще­ством раз­вед­дан­ных НАТО, ко­то­рые аль­янс со­би­ра­ет о рос­сий­ских целях без пря­мо­го вме­ша­тель­ства. Таким об­ра­зом со­зда­на ис­кус­ствен­ная ре­аль­ность – если бы Рос­сия вела бо­е­вые дей­ствия про­тив НАТО, ни один из раз­ве­ды­ва­тель­ных са­мо­лё­тов аль­ян­са не под­нял­ся бы в воз­дух. Их бы сбили. Они не смог­ли бы дей­ство­вать так же сво­бод­но, как сей­час, и у укра­ин­цев не было бы дан­ных о ме­сто­на­хож­де­нии рос­сий­ских войск. Это ка­са­ет­ся и Рос­сии: если бы рус­ские всту­пи­ли в войну про­тив НАТО, их ле­та­тель­ные ап­па­ра­ты были бы уни­что­же­ны.
     Сле­ду­ю­щая при­чи­на, по ко­то­рой война за­мед­лит­ся, – от­сут­ствие точ­ной ин­фор­ма­ции. Ле­таль­ность со­вре­мен­но­го ору­жия та­ко­ва, что если вы поз­во­ли­те вой­скам на­сту­пать без за­щи­ты ПВО, они будут уни­что­же­ны. Мы ви­де­ли это в пер­вые дни и неде­ли кон­флик­та, когда рос­сий­ские кон­вои опе­ре­жа­ли ПВО, дви­га­лись без под­держ­ки ар­тил­ле­рии, ока­зы­ва­лись изо­ли­ро­ван­ны­ми и в итоге уни­что­жа­лись укра­ин­ца­ми. По­это­му, думаю, в бу­ду­щем войны будут мед­лен­нее, а ос­нов­ной упор будет сде­лан на ог­не­вую мощь.
– Вы упо­мя­ну­ли НАТО. Мы видим бес­пре­це­дент­ную кон­со­ли­да­цию За­па­да, воз­рож­де­ние духа аль­ян­са. Как вы счи­та­е­те, может ли про­ис­хо­дя­щее дать НАТО новый сти­мул стать ре­аль­ным участ­ни­ком бу­ду­щих кон­флик­тов? Я имею в виду, не толь­ко в Ев­ро­пе. 
– Нет. Преж­де всего, я со­вер­шен­но не со­гла­сен с тем, что НАТО как аль­янс укреп­ля­ет­ся, ста­но­вит­ся еди­ным. Ри­то­ри­ки много. Мно­гие ли­де­ры за­яв­ля­ют об этом, хотя бы по­то­му, что те­перь аль­янс со­сто­ит из трид­ца­ти стран-​членов. Но это ни­че­го не зна­чит. Чем боль­ше ста­но­вит­ся НАТО, тем слож­нее при­ни­мать ре­ше­ния, по­то­му что в ор­га­ни­за­ции дей­ству­ет прин­цип кон­сен­су­са. И уже в слу­чае с Укра­и­ной мы видим, что турки винят НАТО в кон­флик­те. Вен­грия тоже. Они не винят Рос­сию. По­до­рва­ны от­но­ше­ния с Поль­шей. Гер­ма­ния не знает, что де­лать, по­то­му что нужно ре­шать, хочет ли она об­ла­дать мощ­ны­ми во­ору­жён­ны­ми си­ла­ми или жиз­не­спо­соб­ной эко­но­ми­кой. Ев­ро­па фун­да­мен­таль­но рас­ко­ло­та. Во Фран­ции Марин Ле Пен не хва­ти­ло 12 про­цент­ных пунк­тов, чтобы стать пре­зи­ден­том, что кар­ди­наль­но из­ме­ни­ло бы по­ли­ти­че­ский ба­ланс в НАТО.
     НАТО – аль­янс, иду­щий по лез­вию брит­вы. Сей­час много го­во­рят о рас­ши­ре­нии НАТО. Но не за­бы­вай­те, что мы го­во­рим об ор­га­ни­за­ции, ко­то­рая недо­фи­нан­си­ру­ет­ся по­след­ние трид­цать лет. Вой­ска аль­ян­са се­го­дня – это по­сме­ши­ще. Фак­ти­че­ски ни одна стра­на НАТО, кроме США, не смог­ла бы по­вто­рить то, что сей­час де­ла­ют укра­ин­цы. Мы долж­ны от­дать долж­ное укра­ин­цам. Они воюют. Они хо­ро­шо под­го­тов­ле­ны, хо­ро­шо во­ору­же­ны, у них от­лич­ные ко­ман­ди­ры, и они му­же­ствен­но сра­жа­ют­ся. Они по­тер­пят по­ра­же­ние, но они му­же­ствен­но сра­жа­ют­ся. В НАТО такой армии нет.
    Стра­ны НАТО могли бы де­лать то, что де­ла­ют укра­ин­цы, но их армии слиш­ком ма­лень­кие, если не брать Со­еди­нён­ные Штаты. У Укра­и­ны сотни тысяч во­ен­но­слу­жа­щих. У бри­тан­цев – 80 тысяч, бри­тан­скую армию можно с лёг­ко­стью уни­что­жить. У них нет такой устой­чи­во­сти, как у укра­ин­ской армии. Поль­ские сол­да­ты не спо­соб­ны про­во­дить ма­нёв­ры, не спо­соб­ны во­е­вать. Гер­ман­ская армия про­сто не успе­ет выйти из ка­зарм. Фран­цуз­ская армия ис­то­ще­на опе­ра­ци­я­ми в Аф­ри­ке. Ни­че­го не оста­лось.
– Может быть, Тур­ция?
– У Тур­ции есть армия, но, во-​первых, не хва­та­ет линий ком­му­ни­ка­ции. Во-​вторых, не думаю, что Тур­ция хочет во­е­вать с Рос­си­ей. Турки не на­стро­е­ны во­е­вать с Рос­си­ей. Как я уже ска­зал, они винят НАТО в кон­флик­те на Укра­ине, а не Рос­сию. Так что вос­ста­нов­ле­ние во­ен­ной эф­фек­тив­но­сти обой­дёт­ся НАТО очень до­ро­го. Сей­час в НАТО го­во­рят о том, что США долж­ны взять на себя от­вет­ствен­ность. Но не думаю, что аме­ри­кан­цы от­пра­вят в Ев­ро­пу боль­ше пяти бро­не­тан­ко­вых бри­гад (а это где-​то две ди­ви­зии).
Но кто за это за­пла­тит? Аме­ри­кан­цы не будут, они уже об этом ска­за­ли. Ге­не­рал Уо­л­терс за­явил об этом в Кон­грес­се США: мы не будем за это пла­тить, если Ев­ро­пе необ­хо­ди­мо наше при­сут­ствие, то нужна при­ни­ма­ю­щая стра­на, ко­то­рая под­пи­шет стан­дарт­ное со­гла­ше­ние о ста­ту­се войск, о пра­во­вой за­щи­те аме­ри­кан­ских войск – тогда пла­тить за это при­дёт­ся при­ни­ма­ю­щей сто­роне; мы долж­ны пла­тить за базы, а они не хотят опла­чи­вать рас­хо­ды за при­сут­ствие наших войск.
     Но Ев­ро­па уже ис­пы­ты­ва­ет эко­но­ми­че­ский стресс. Уо­л­терс ска­зал, что Ев­ро­па не смо­жет ре­шить во­прос по­сто­ян­но­го уси­ле­ния кон­тин­ген­та до окон­ча­ния укра­ин­ско­го кон­флик­та, по­сколь­ку сей­час си­ту­а­ция слиш­ком зыб­кая. Это будет глав­ной темой сам­ми­та НАТО в июне. Но, ско­рее всего, мы уви­дим, что всё это пу­стые раз­го­во­ры. Можно дис­ку­ти­ро­вать о ди­ви­зи­ях, ко­то­рые вы хо­ти­те иметь, но эти ди­ви­зии нужно со­здать. А это стоит денег. Гер­ма­ния сей­час го­во­рит о во­ен­ной ре­ор­га­ни­за­ции на сотню мил­ли­ар­дов. Где она возь­мёт эти день­ги? Если цены на газ под­ско­чат ещё выше и осо­бен­но если нач­нёт­ся про­мыш­лен­ный спад, – где немцы возь­мут на это день­ги?
    Так что, думаю, в НАТО сей­час боль­ше со­тря­са­ния воз­ду­ха – из-за ре­аль­но­сти, с ко­то­рой они столк­ну­лись. Воз­мож­но, рас­ши­ре­ние на Во­сток не было такой уж хо­ро­шей идеей. И, может быть, Фин­лян­дии стоит ещё раз по­ду­мать о же­ла­нии всту­пить в аль­янс. Рос­сия на­стро­е­на се­рьёз­но – го­во­рит, что не до­пу­стит рас­ши­ре­ния НАТО на Во­сток, к своим гра­ни­цам. И Фин­лян­дии нужно по­ни­мать по­след­ствия этого шага. Аль­янс тоже дол­жен это по­ни­мать, не за­бы­вать о ста­тье 10 уста­ва НАТО, когда они го­во­рят о при­ё­ме новых чле­нов, о том, что двери, ска­жем, для Укра­и­ны, от­кры­ты.

 
Ни­ка­кой по­ли­ти­ки от­кры­тых две­рей нет. Ста­тья 10 не го­во­рит: если вы хо­ти­те всту­пить в аль­янс – всту­пай­те.
 

     Нет, там ска­за­но: если вы хо­ти­те всту­пить и со­от­вет­ству­е­те тре­бо­ва­ни­ям, мы рас­смот­рим вашу за­яв­ку с точки зре­ния того, как вы смо­же­те по­вы­сить без­опас­ность аль­ян­са. Те­перь аль­янс дол­жен стать обо­ро­ни­тель­ным. Так зачем Фин­лян­дии поз­во­лять всту­пить в аль­янс, если оче­вид­но, что по­тен­ци­аль­но это может при­ве­сти к мас­штаб­ной на­зем­ной войне между Фин­лян­ди­ей и Рос­си­ей, а воз­мож­но, между Шве­ци­ей, Фин­лян­ди­ей и Рос­си­ей? Неуже­ли это нужно сей­час аль­ян­су?
    По­ла­гаю, НАТО есть о чём за­ду­мать­ся, о чём по­раз­мыш­лять. Я не верю в то, что се­го­дня аль­янс стал более силь­ным и еди­ным, чем когда-​либо. Чем доль­ше это будет про­дол­жать­ся, тем выше ве­ро­ят­ность того, что НАТО пой­дёт на какое-​то уре­гу­ли­ро­ва­ние с Рос­си­ей по по­во­ду ев­ро­пей­ской без­опас­но­сти. На­вер­ное, Рос­сия не по­лу­чит всё, чего хочет, но аль­ян­су пора осо­знать, что ны­неш­няя тра­ек­то­рия ведёт ис­клю­чи­тель­но к войне – к войне, к ко­то­рой НАТО не го­то­во и в ко­то­рой не смо­жет по­бе­дить обыч­ны­ми во­ору­же­ни­я­ми.
– Вы упо­мя­ну­ли Гер­ма­нию, где ве­дут­ся очень ин­те­рес­ные де­ба­ты: ста­нет ли стра­на ча­стью кон­флик­та, от­прав­ляя на Укра­и­ну тя­жё­лое во­ору­же­ние. Но если мы по­смот­рим на это с точки зре­ния ги­брид­ной войны, ко­то­рая идёт по­все­мест­но, есть ли чёт­кое раз­ли­чие между во­ю­ю­щи­ми сто­ро­на­ми и дру­ги­ми за­ин­те­ре­со­ван­ны­ми го­су­дар­ства­ми?
– Зна­е­те, ги­брид­ная война – от­нюдь не новая штука. Их вели все­гда. Мы точно знаем одно: если вы по­став­ля­е­те ору­жие одной из враж­ду­ю­щих сто­рон, вто­рая впра­ве по­то­пить ваш ко­рабль. Вспом­ним «Лу­зи­та­нию», транспортно-​пассажирский ко­рабль, ко­то­рый был по­топ­лен немец­кой под­лод­кой в 1915 году. Как за­яви­ла тогда Гер­ма­ния, неза­яв­лен­ный груз бо­е­при­па­сов пре­вра­щал его в ле­ги­тим­ную цель в усло­ви­ях войны. Бри­тан­цы всё от­ри­ца­ли. Се­го­дня дай­ве­ры об­на­ру­жи­ли бо­е­при­па­сы. Мы знаем, что на борту на­хо­дил­ся во­ен­ный груз, немцы были правы. Вы не мо­же­те со­хра­нять ней­тра­ли­тет, если по­став­ля­е­те ору­жие одной из сто­рон кон­флик­та. Во­прос в том, что по этому по­во­ду пред­при­мет Рос­сия.
Что Со­еди­нён­ные Штаты сде­ла­ли во время войны с Вьет­на­мом, ко­то­ро­му по­мо­га­ли Рос­сия и Китай? Со­вет­ский Союз и ком­му­ни­сти­че­ский Китай по­став­ля­ли ору­жие и ока­зы­ва­ли дру­гую под­держ­ку Се­вер­но­му Вьет­на­му. Разве мы ата­ко­ва­ли Китай? Или Рос­сию? Нет, мы ми­ни­ро­ва­ли порты, по­то­пи­ли несколь­ко судов и ста­ра­лись до­не­сти свою по­зи­цию до меж­ду­на­род­но­го со­об­ще­ства. Думаю, Рос­сия будет де­лать то же самое, как и любая дру­гая стра­на. Как и США в про­шлом, Рос­сия при­ло­жит все уси­лия, чтобы кон­тро­ли­ро­вать си­ту­а­цию. Ве­ро­ят­но, у неё есть ин­фор­ма­ция о по­став­ках, о том, куда по­став­ля­ет­ся во­ору­же­ние, и его будут уни­что­жать. Того, что по­па­дёт на фронт, будет недо­ста­точ­но, чтобы из­ме­нить ход бо­е­вых дей­ствий в поль­зу Укра­и­ны. Рос­сия это по­ни­ма­ет. На­вер­ное, можно ата­ко­вать кон­вой с ору­жи­ем в Поль­ше, но это толь­ко услож­нит си­ту­а­цию и сде­ла­ет её более опас­ной для Рос­сии. Проще поз­во­лить ору­жию по­пасть на тер­ри­то­рию Укра­и­ны и уни­что­жить его там.
Поль­ша, Гер­ма­ния и все осталь­ные, вклю­чая США, ста­но­вят­ся участ­ни­ка­ми кон­флик­та. Здесь не о чем дис­ку­ти­ро­вать. Мы яв­ля­ем­ся участ­ни­ка­ми этого кон­флик­та. Что решит с этим де­лать Рос­сия – дру­гой во­прос.