Об истоках и основе идеологии "украинского нацизма"

Короче, нацизм — это учение о превосходстве своей расы над другими. Майданизм — это даже не учение, а скорее ритуализованная практика, основанная на прямо противоположном постулате: собственной изначальной неполноценности. Преодолеть которую можно лишь посредством героизированного насилия, в т.ч. по ту сторону «обычной» христианской морали. На языке вербальных формул эту механику достаточно ясно выразил В.А.Зеленский: Украина достойна стать частью Евросоюза, потому что сейчас она платит за это право кровью. Подразумевается: «иначе бы нас так и не взяли, потому что продолжали бы думать, что мы то же самое, что русские». А в оппозиции Европа-Россия понятно же, да, кого надо убить, в т.ч.и в себе, выдавить по капле, чтобы стать европейцем? Вот то-то.

(Много букв - ВладимирХ)

 Chadayev.ru, [11.04.2022 19:40]

  Ну и несколько заметок о «дискурсивной составляющей» противостояния.

  Выскажу рискованный тезис: лозунг «денацификации» — неточный и ошибочный. Современная Украина НЕ является ни нацистским государством, ни нацистским обществом. Я не утверждаю этим самым, что это хорал прекрасных эльфов, но здесь крайне важна именно точность формулировок и диагностики.

  «Нацизм» в диагностике украинской действительности — не более чем метафора, и метафора уязвимая. В нацистской Германии еврей не мог превратиться в немца, просто произнеся при свидетелях «хайль Гитлер». Украинская модель куда более открыта для адептов — достаточно открытой и однозначной политической самоидентификации, и никто никогда не будет спрашивать национальность твоей бабушки. Более того; в базовом движке там даже не «русофобия» как таковая — из этнических русских вполне неплохо получаются идейные украинствующие, для этого им даже не обязательно (во всяком случае, не всем и не всегда) переходить на мову.

  Суть дискурса «анти-России» в другом. Мишенью и врагом является «русскоязычная государственность» — вот именно она, в логике их дискурса, подлежит безусловной ликвидации, как принципиально, онтологически враждебная украинству сущность. Причём, в логике переписанной ими в духе этого дискурса истории, враждебная она на протяжении всего своего существования, начиная чуть ли не со времён осады и взятия Киева ещё аж Юрием Долгоруким в XII веке.

  Во внутриукраинских делах это означает, что русскому языку вполне может быть место в бытовом общении, но его в идеале не должно быть ни в школе, ни в вузе, ни в медиа, ни, тем более, в государственном обороте. Во внешних делах это означает, что русский язык — это основная питательная среда и фундамент вражеского «русского мира», который несовместим с существованием суверенной Украины. И любая страна, где он является базовой «операционной средой», является для неё врагом и источником угроз по определению. В том числе, и не в последнюю очередь, именно потому, что будучи в силу языковых привычек частью трансграничной русскоязычной инфосферы и потребителем её контента, производимого на русском языке, любой житель Украины становится потенциальным источником угроз украинскому суверенитету.

  Сказанное про нацизм не означает, что его на Украине совсем нет. Он есть, как одна из множества разнообразных маргиналий, и as is поставлен на службу делу защиты украинской государственности — он, в отличие, например, от коммунизма и коммунистической идеологии, не является чем-то запретным; так, полезная разновидность экзотики. Дискурсивное управление вообще предполагает, что любая доктрина, находящаяся в рамках набора «красных линий», не подлежит запрещению — а наоборот, подлежит интеграции в «суспiльство» на определённых компромиссных основаниях. Ключевое — это то, как именно прочерчены красные линии.

  Chadayev.ru, [11.04.2022 20:22]
  Теперь о том, как я понимаю то, что наша официальная пропаганда трактует как «украинский нацизм» — который, конечно же, никакой не нацизм. А в чём-то даже и похуже.

  Много лет назад, занимаясь практическим применением теории мифа — в том числе и по следам впечатлений от первого, «оранжевого» майдана, я описал модель «мифоинструктированного социума». Поэтому в следующих постах немного о том, что такое мифоинструктирование.

  Но сначала чуть в сторону. Украина — в отличие от России — всегда находилась на фронтире конфликта идентичностей, причём чаще даже религиозных, чем, например, этнических или государственных. В частности, на протяжении веков, особенно в период Речи Посполитой, она была объектом активного католического прозелитизма — как прямого (окатоличивание части элит), так и косвенного, через проект Унии. В борьбе за сохранение православной ортодоксии и постановки заслона прозелитам украинские иерархи всё более активно начинали использовать «оружие врага», то есть их систему обучения и подготовки кадров. Самое известное здесь было создание киевским митрополитом Петром Могилой «Киево-Могилянской академии» — где система обучения была полностью заимствована у иезуитов, однако контентная начинка была антикатолической и антиуниатской. Эта кадровая машина произвела такое количество подкованных и боевитых проповедников, что их хватило не только на саму Украину, но и на масштабную экспансию в России после Переяславской Рады: патриарх Никон, начавший церковную реформу, опёрся именно на приехавшие из новоприсоединённых территорий кадры, и, соответственно, на тамошнюю (а не на старомосковскую) обрядовую и богословскую традицию. Чем и породил церковный раскол, начавшийся изначально на почве конфликта «местных» неформальных духовных лидеров с «пришлой» интеллектуальной волной, и последняя победила, в т.ч. и административно, с разгромным счётом.

  Я этим хочу сказать, что украинская традиция промывки мозгов действительно имеет многовековую и славную историю, и понимание значимости «боевой пропаганды», работающей с базовой идентичностью человека, там исторически было выше, а практика — «технологичнее», чем в Московии. А также и понимание значимости и важности терминов, языка описания реальности и формирования картины мира. Кстати, если бы риторическое обоснование «спецоперации» готовили идеологи «киевской выучки», они бы имеющихся в нём сейчас очевидных слабостей наверняка не допустили. Но у нас, как известно, в этой роли даже одесситы особо не прижились, равно как и рязанские чеченцы ;))

  В нашем случае неумение «в дискурс» может восприниматься как дефицит, а может и как цивилизационная особенность — это зависит от точки зрения. Я таки считаю это дефицитом, но с набором важных оговорок, о которых дальше скажу особо.

  Chadayev.ru, [11.04.2022 21:07]
  А теперь — немного прикладной теории про «мифоинструктированный социум». Начну про «выбор веры».

  При формировании системы взглядов и жизненных установок любой «юноша, обдумывающий житьё», может находиться либо в среде с монодоктриной — тогда он даже не будет догадываться, что можно думать как-то по-другому, чем старшие авторитеты — либо в среде с несколькими конкурирующими «учениями» на выбор. В этом случае он выбирает то из них, которое ему ближе или лучше «откликается» по тем или иным причинам. Логика продвинутой, псевдоплюралистической образовательной среды состоит в том, чтобы предложить несколько доктрин к рассмотрению, но сформировать сценарии этого выбора таким образом, чтобы человек «сам и добровольно» выбрал именно ту, которая нужна заказчику. В этом случае человек проинвестировал в этот выбор своё «я», что, безусловно, делает этот его выбор куда более прочным и устойчивым. Тут всё примерно так же, как в паре авторитаризм-демократия — где под «демократией», понятное дело, имеется в виду демократия «управляемая» (в западном, т.е. дискурсивном, а не в российском, т.е. институциональном варианте «управляемости»).

  Но дальше встаёт вопрос о мотивах, которыми руководствуется человек при «выборе веры». У кого-то основной это мотив «поиска истины» — но таких, вопреки легендам, значительное меньшинство. Напомню — в летописной байке про то, как князь Владимир выбирал веру, основным мотивом в итоге был объявлен вообще эстетический: ни с чем несравнимая красота греческого богослужения в Софии Константинопольской. Однако и это, в общем, редкость.

  На территориях или условиях религиозного фронтира частым мотивом становится прагматический — когда человека подводят к мысли, что истины в любом из учений примерно одинаковое количество, а значит надо выбирать то из них, которое лично тебе — по принципу «своя рубашка ближе к телу» — даст больше жизненных перспектив. Именно так происходила, например, исламизация части славянского населения на Балканах: ислам принимали те, кто делал ставку на те или иные жизненные блага в Османской Империи, где мусульмане, конечно, были в более привилегированном положении. Но в целом так же происходило и крещение татар в РИ (кряшены), и сначала исламизация, а потом и обратная христианизация Испании в ходе Реконкисты, и много где ещё.

  История Украины — достаточно трагическая история земли, на которой любая власть и любая вера всегда была слаба и непрочна, всегда была «до следующей войны» или «до следующего бунта», вкупе с развитой и уважаемой традицией «высокотехнологичного» проповедничества (о чём писал выше) — породила в массовом порядке особый психотип: человека, осознанно выставляющего на продажу и свою религиозную/государственную/языковую/национальную/политическую идентичность, и свои «скиллы» и таланты проповедника, способного убеждать других в правоте той стороны, которая платит — до тех пор, пока платит. При этом он не воспринимает это как сделку с совестью или что-то аморальное: наоборот, сделка с совестью — это быть лохом, который топит за какую-то сторону бесплатно и искренне. Включая, кстати, т.н. «свою».

  ———

  …из смешного. Общался недавно с одним экс-депутатом ВР. «Вы не понимаете. Арестович стоит всего-навсего тридцатку грина в месяц. Причём у него был конфликт с Офисом, и он уходил, и только под «спецоперацию» его туда вернули, и то сейчас его там еле терпят (разговор был ещё до известного наезда Филатова). Почему ваши его не перекупили в тот момент? Трындел бы всё то же самое, но только из Москвы и уже во славу российского оружия. Он правда стоит этих денег, и даже больше того».

  А я, кстати, тупой москаль, действительно сомневаюсь, что даже в случае такой «перекупки» он бы сумел у нас «раскрыть талант» — как бы это сказать… «операционная система» немного не та, чтобы данное приложение корректно работало. Проблема в том, что такому проповеднику мало дать денег — надо ещё и дать поверить, что его за его ум, талант и красноречие тут ценят и любят. Наша система такого не умеет, так что не вариант.

  Chadayev.ru, [11.04.2022 21:26]
  Кстати сказать, тут важная особенность «спецоперации». Если бы вслед за танками с буквами V и Z ехал мефистофелевского вида мужик с мешком денег (как, кстати, это было в американской операции в Ираке, на которую наш официозный агитпроп так часто ссылается как на прототип), вполне возможно, что т.н. «информационная война» проходила бы несколько более гладко. Я здесь именно про проповедников, не про широкие массы трудящихся. Но нет, существующая модель «спецоперации» с нашей стороны предполагает, что речь идёт о священной войне против нацистско-бандеровской нечисти, на которой такой мужик по определению неуместен, ибо иначе какое же это правое дело?

  Ну а раз так, надо понимать: для ВСЕХ борцов информационного фронта «с той стороны» война именно в этот момент становится священной тоже. Нет такого мужика — значит, они НЕ НУЖНЫ. А раз не нужны — значит, приходит система, в которой им — таким, как они есть — нет и не может быть места, ни-ка-ко-го. А значит, теперь это война не только за Украину, но и за возможность оставаться самим собой — то есть Россия это не ситуационный «противник», а настоящий, онтологический ВРАГ.

  Это ни в коей мере не значит, что наша модель неверна. Но важно очень точно понимать, _почему_ их «голоса», выливающие на нас ежедневно потоки вранья и ненависти, делают это абсолютно, предельно, беззаветно искренне.

  Chadayev.ru, [11.04.2022 22:24]
  Сюжет о проповедниках — важный, но боковой. Теперь собственно о мифе, мифоинформировании и мифоинструктировании.

  Теория культуры, как мы знаем, основывается на постулате «было — значит будет». «Культурное» время, в отличие от времени линейного, устроено циклически — сюжет повторяется с вариациями с поправкой на обстоятельства момента, но если вынести их за скобки как несущественную подробность, то сыновья повторяют судьбу отцов, отцы — дедов, деды — прадедов и так далее. Миф в своей изначальной функции — скрипт базового сюжета, очищенный от актуальных подробностей того или иного воплощения. Иными словами, Одиссей всегда будет ходить походом на Трою, а потом возвращаться в родную Итаку, Гильгамеш — искать траву бессмертия, а Тор и Один — сражаться в битве богов. Воспитание юношества на мифе работает по принципу мимесиса — то есть подражания, и в результате отождествления-через-подражание. Про это всё много и подробно написано, например, у Лосева в «Диалектике мифа», но для нашей задачи ключевое вот что.

  Миф сам по себе не просто является «вымыслом». Он принципиально, онтологически _антиисторичен_. Не только в том смысле, что «история» это, наоборот, всегда продукт линейного (а не циклического) временнОго сознания. Он антиисторичен ещё и по главной функции: задача мифа не в том, чтобы рассказывать, «как было», а в том, чтобы рассказывать, «как должно быть». Он основан не на логике факта, а на логике сюжета, подчинённой, в свою очередь, целям долженствования.

  Как относится, например, к истории профессиональный и добросовестный историк? Он ищет факты, документы, сравнивает источники, перепроверяет данные — при этом его главная задача в том, чтобы понять в точности, что именно и почему происходило «там и тогда».

  Как относится к ней же профессиональный мифотворец, выдающий себя за историка? Он будет делать вроде бы всё то же самое: искать факты, сравнивать источники, перепроверять данные — но с совершенно другим целеполаганием. Которое состоит в том, чтобы по возможности подогнать «то, как было», под механику «того, как должно было быть», с точки зрения обслуживаемой им парадигмы.

  При этом он может быть идеалистом, верящим в эту парадигму и ищущим подтверждения своей веры, а может быть и расчётливым циником, для которого в общем без разницы, верна ли парадигма — главное, чтобы она была почему-нибудь выгодна.

  Советская историческая наука, как мы с вами помним, была в значительной степени, особенно на ранних порах, «мифоцентрична» в том смысле, что история человечества втискивалась насколько возможно, в парадигму истматовской «формационной теории» — про классовую борьбу и эволюцию «строёв» от первобытнообщинного к коммунистическому. Однако в ней была уязвимость, внутреннее противоречие — это установка на самоценность научного знания. В итоге чем больше появлялось моментов, никак не «впихуемых» в формационную рамку, тем активнее эта рамка разваливалась, а вместе с ней и вся «историческая» составляющая советской идеологии.

  Любое восточноевропейское «национальное государство», построенное по франшизе австро-прусского образца начала XIX века, является вроде бы куда более архаичным и отсталым «гаджетом», чем советский «новодел». Однако — квадратиш, практиш, гут. Там механика такая: «мы» — это «нация», сложившаяся как бы сама собой этнокультурная общность, у которой есть общие гены, общий язык, общая территория и общая _история_, что особенно важно. Последняя типологически устроена одинаково. «Мы» когда-то имели государственность, великую, древнюю и прекрасную. Потом мы её утеряли, подпав под иноземный гнёт. Потом вели долгую национально-освободительную борьбу с «угнетателями», с переменным успехом, наконец освободились, и теперь нашу национальную землю, культуру и свободу никогда никому не отдадим, а любой, кто на неё посягнёт — враг.

  На территории России можно таким нехитрым макаром понаделать несколько десятков «украин», и даже на территории нынешней Украины — не меньше шести штук, если заняться, что называется, умеючи. Всё сложится — и язык, и общность, и культура, и история, и борьба с угнетателями.

  Chadayev.ru, [11.04.2022 23:39]
  Ну и «отмноготочивая» сегодняшний цикл про мифы. Что такое майданизм и почему он хуже нацизма.

  Стандартный германский нацбилдинговый «движок», когда его попытались после 1991 в штатном режиме запустить на Украине, столкнулся с проблемой. Абсолютное большинство страны на тот момент — не то чтобы «русские», а скорее, ментально, культурно и т.д. — «советские» люди, с характерной для них брезгливой индифферентностью к любым «вопросам национализма». Единственные, на кого можно было опереться на старте — немногочисленные тогда западноукраинские свидомиты и эмигранты, но в те годы ещё важно было «отмыть» галерею их «героев», поскольку на тот момент «пособники нацистов» было, конечно, клеймом.

  Поэтому у «дискурс-дизайнеров» стояла достаточно сложная и трудоёмкая задача: сделать так, чтобы русскоязычное и русскокультурное большинство граждан Украины искренне приняло как свою собственную мифосистему «политическое украинство» в версии ОУН-УПА, причём настолько, чтобы идти защищать его от неизбежной «российской агрессии». Почему неизбежной и почему именно и только российской? См.выше: «было — значит будет»; миф предполагает логику «вечного возвращения», а дальше см. «Декалог» — тут тебе и Илиада, и Одиссея. А если более развёрнуто — проблема в том, что любой, даже самый львовско-луцко-карпатский националист где-то глубоко внутри совсем чуть-чуть, но русский, и потому, воюя именно и только с «москалём» (а не с ляхом, немцем и т.д.), он может совершать не только «малый» джихад, но и «великий» (погуглите, кто не в курсе разницы).

  Именно этим объясняется тот зашкаливающий (задолго даже до первого Майдана) градус психоза, который удивляет даже искренне сочувствующих Украине внешних наблюдателей: «мы не вы» утверждается с такой яростной истерикой, что становится ясно: убеждать и переубеждать им приходится в первую очередь самих себя.

  А дальше возникает ещё одна страшная подробность архаических слоёв сознания: успешный переход человека в иное качество в мифоцентричном мире возможен только через инициационный ритуал. Причём лучше всего — ритуал кровавый. Это большая тема, но если вкратце — «последняя жертва» Христа потому и последняя, что заменила реальную кровь на жертвенниках «телом и кровью» Причастия, т.е. «превращаемыми» хлебом и вином. Но надо понимать: реки жертвенной крови в языческом мире — не чья-то блажь или жестокость. Это именно цена «транзита» из одного состояния в другое.

  Отсюда, кстати, проблема всех «цветных революций» в отличие от революций «настоящих»: поскольку они, как правило, бескровные или почти бескровные, инициация не срабатывает, остаётся иллюзией, экранным фантомом. Таким был первый Майдан в 2004 — именно поэтому не прошло и нескольких лет, как к власти пришёл-таки не кто иной, как Виктор Фёдорович Янукович. Ну то есть не сработало. Как и в Москве в августе-91 — поэтому и понадобился октябрь-93, а потом ещё и дважды Чечня.

  Поэтому второй Майдан, оформляющий со второй попытки уже окончательно и бесповоротно инициацию из «бывших советских» в «Государство Украина», обязательно должен был стать кровавым — он им и стал; и теперь в ряду с Великими Лыцарями из Декалога есть и Герои Небесной Сотни.

  А дальше понятно. Лучший способ окончательно убить москаля в себе — убить его во внешнем мире. Такая система запрограммирована на рутинизацию ритуального насилия, превращение его в регулярную практику наподобие религиозной — как причастие, только наоборот. Именно поэтому через «зону АТО» прогнали едва ли не всё призывного возраста население — каждый должен был хотя бы по разу да выстрелить в сторону проклятых сепаров, сделать окончательный выбор в пользу своего нового «Я».

  То же и про все эти пресловутые свастики и прочие «проспекты Шухевича», а равно и «декоммунизацию». Проблема же не в том, что они всерьёз верят и воплощают в жизнь теорию о превосходстве арийской расы, даже адаптированную. Для них как нацепить свастон, так и сжечь красный флаг — это всё одно и то же: пройти точку невозврата. «Мы больше не вы». Кстати, в этом же ряду теперь стоят и членство в ЕС и НАТО, а равно и перестановка букв УПЦ-ПЦУ.

  Chadayev.ru, [11.04.2022 23:52]
  Короче, нацизм — это учение о превосходстве своей расы над другими. Майданизм — это даже не учение, а скорее ритуализованная практика, основанная на прямо противоположном постулате: собственной изначальной неполноценности. Преодолеть которую можно лишь посредством героизированного насилия, в т.ч. по ту сторону «обычной» христианской морали. На языке вербальных формул эту механику достаточно ясно выразил В.А.Зеленский: Украина достойна стать частью Евросоюза, потому что сейчас она платит за это право кровью. Подразумевается: «иначе бы нас так и не взяли, потому что продолжали бы думать, что мы то же самое, что русские». А в оппозиции Европа-Россия понятно же, да, кого надо убить, в т.ч.и в себе, выдавить по капле, чтобы стать европейцем? Вот то-то.