Город Бердянск был освобождён российскими войсками очень быстро и почти без сопротивления. К исходу 28 февраля всё было кончено, украинских войск в городе не осталось, только отдельные прокиевские активисты продолжали устраивать антироссийские пикеты прямо перед подразделениями Росгвардии, прекрасно зная, что им за это ничего не будет.

Во второй половине марта, когда фронт уже отодвинулся от города, порт начали использовать по назначению – с тех десантных кораблей ВМФ, которые до этого изображали угрозу морского десанта в Одессу, не давая противнику снять оттуда резервы и бросить их к Херсону или севернее Николаева, начали сгружать боевую технику, нужную на мариупольском направлении.

21 марта RT выпустило несколько красивых роликов о разгрузке кораблей в порту, а те телеграм-каналы, которые первыми выложили их у себя, сообщили, что украинские войска не раз уже пытались нанести по порту ракетный удар, но российские средства ПВО отбивали эти атаки, что и сделало возможным использование порта в военных целях.

А потом наступило 24 марта.
 

Инцидент

К сожалению, Минобороны до сих по не обмолвилось о происходящем, как будто ничего не было, что опять (опять здесь ключевое слово) дало возможным украинским подразделениям психологических операций сформировать глобальную, всемирную картину произошедшего, видимо, как обычно, ложную полностью или частично, но, увы, единственно существующую.

Департамент информации и массовых коммуникаций МО РФ никак не может понять тот простой факт, что если ты не атакуешь в информационном поле, то это делает противник, если ты не даёшь фото и видео, то это делает противник, если ты молчишь, то говорит противник, и всё, что он может извлечь из своего никем не оспариваемого доминирования в новостях и соцсетях, он извлечёт. Больше помощи выбьет себе, больше иностранных наёмников и добровольцев заманит в страну, легче привлечёт своих граждан в войска в ходе мобилизации и так далее.

Вплоть до стратегических последствий – доведи кто-нибудь до большинства финнов картинки с художествами украинской армии на Донбассе, они бы сейчас не просились в НАТО. А реально до них ничего не довели, и они вполне возможно туда вступят, что, конечно же, очень хорошо для нашей страны.

Информационная война – она такая.

Инцидент в порту Бердянска – типичный пример, и ниже будет объяснено почему.

А теперь – подробности.

Утром 24 марта 2022 года с уличных веб-камер Бердянска стали поступать фото и видео с сильным дымом и пламенем над причалом, где разгружались БДК.

В дальнейшем этих фото и видео стало очень много, они разошлись по телеграм-каналам и, в принципе, часть картины, которую можно понять, отталкиваясь от изображения, можно восстановить некоторые события.

Итак, камеры показывают нам, что на борту БДК проекта 1171 «Саратов» (два крана на палубе позволяют идентифицировать его однозначно) произошёл взрыв, фото ниже.
 
При этом в момент взрыва рядом находились два других БДК, проекта 775, которые экстренно начали выход в море. Видео. Видно, что на одном из отходящих БДК также возгорание на палубе, у артустановки.
 
Корабль у причала был быстро потушен.
Через некоторое время американские СМИ распространили фото порта Бердянска со спутника компании Maxar.
 
Чётко видно следующее – горевший «Саратов» стоит на прежнем месте. На фото видно, что наш БДК притоплен. Других БДК рядом нет, но продолжается пожар, причём его очаг находится не на корабле, он к этому моменту уже потушен, горит где-то около цистерн с топливом, а ещё есть дым с сухогруза «Rusen mete» под флагом Сьерра-Леоне, стоящего поодаль.

Он, кстати, до сих пор там, о чём говорят свежие (29 марта) фото со спутника Sentinel 2.
 
А 30 марта появилось фото уже без дыма, на котором чётко видно – корабль затоплен и, по всей видимости, лежит на грунте.
 
Таковы факты, а теперь – оценки.
 

Версии случившегося

Сначала – версии. При отсутствии информации от родного Минобороны, придётся перепевать интернет.

Основной версией является удар украинской ОТР «Точка-У» с кассетной боевой частью, который почему-то был пропущен нашей ПВО.

Домыслы насчёт того, что ракете комплекса «Точка» было слишком далеко лететь, нужно отбросить – не так много у РФ войск, чтобы всё контролировать, противник мог просто доехать до рубежа пуска внутри формально подконтрольной РФ территории, пусковая установка мобильная, может двигаться вне дорог.

На «специальной военной операции» всякое случается, ПВО действительно может быть прорвана. Да и удары по порту Украина наносила, по ссылке есть видео такого удара, просто в другое время.

Но тогда не объясняется то, почему взрыв был один – в случае применения кассетной БЧ их было бы много.

Существует видео того, как всё началось, и это непохоже на ракетный удар.
 
Ещё одной версией того, что произошло, является удар ракетной системы залпового огня украинских войск, но тут тоже встаёт вопрос о непохожести всего произошедшего на последствия такой атаки, к тому же вот РСЗО как раз очень трудно было бы оказаться на дистанции пуска.

Проблему дальности могла бы решить УР РСЗО «Вильха», которая может быть запущена со ста двадцати (планировавшаяся вторая модификация - с двухсот) километров, и сила взрыва как раз и была бы примерно такой, как видно на фото. Но – опять, непохоже это на ракетный удар, если отталкиваться от видео.

Была озвучена версия взрыва на борту БДК, никак не связанного с ударом со стороны ВСУ – согласно версии, с корабля выполнялась разгрузка боеприпасов, из-за нарушения техники безопасности или по иной причине произошёл взрыв, горящие фрагменты груза БДК, разбросанные ударной волной выхвали пожар на втором БДК и возгорание топливной цистерны на берегу.

Но почему тогда дымил сухогруз? Почему он стоял там же и 29 марта, спустя пять дней? До него было слишком далеко, чтобы от пожара или взрыва на борту БДК что-то могло бы загореться на сухогрузе.

Ещё одной версией является диверсия украинских спецвойск, возможно, с применением мини-беспилотников, несущих взрывчатку. Тогда всё объясняется – поразили БДК, ещё один, цистерну с топливом и в рамках типичной украинской этики – ещё и гражданское судно, чтобы знали, что рядом с россиянами стоять опасно. Один неповреждённый российский БДК может объясняться тем, что беспилотник почему-то не долетел, например, из-за поломки, или был вовремя обнаружен и сбит, или взрывное устройство не сработало при попадании в корабль.

Такая версия содержит в себе наименьшее количество противоречий, если отталкиваться от известных фактов. Если предположить, что есть и неизвестные, то тогда работает принцип «понятно, что ничего не понятно». Подождём всё же, что выдаст Минобороны, это не танк, подорванный на мине, который потом можно включить в статистику, это корабль, с экипажем из десятков человек, факт его «исчезновения» из боевого состава ВМФ можно скрывать от россиян, только отключив в России интернет – а вообще глобально нельзя в принципе. И о потерях стоит как-то сказать, если они есть.

Нет никаких данных о том, сколько военнослужащих погибло в ходе инцидента и погиб ли кто-то вообще.

В соцсетях озвучиваются совершенно разные версии, в максимуме – многие десятки погибших. В принципе, возможно всё, все варианты реальны, от ноля и до десятков.

И также точно нет данных об ущербе, который причинён кораблю. Скорее всего, «Саратов» всё-таки спишут, иное будет крайне удивительно, но, опять же, это догадка, построенная на имеющихся фото и видео – и не более того. Обычно, конечно, после такого корабли не выживают.

Так что остаётся только ждать. Минобороны рано или поздно должно что-то сказать. Не могут же они вечно делать вид, что ничего не произошло.

Также надо сказать о новостях о похоронах трёх матросов с БДК «Новочеркасск» в Севастополе. Сразу по итогам инцидента говорилось о трёх погибших на этом ушедшем в море БДК (тот самый, на котором был пожар артустановки), но, по правде говоря, мы не знаем были ли там другие погибшие моряки, не из Севастополя. Пока и об этом ничего не известно.
 

Последствия

То, что потерян корабль и погибли люди, это понятно, но к этому всё не сводится. Важным по значению последствием даже не самого инцидента, а его упорного замалчивания, является повторение того эффекта, который был достигнут тогда, когда информационным войскам Украины с сотнями или тысячами военнослужащих, помощью Запада и отлаженных методик по оболваниванию людей был противопоставлен ежедневный брифинг генерал-майора Конашенкова длительностью в несколько минут. А именно – «слив» информационного противоборства противнику.

С точки зрения обывателей, особенно не российских, картинка выглядит так – факт поражения корабля есть, пожар есть, факт того, что корабль больше не двигается после инцидента, есть, спутниковые фото с водой поверх палубы (по крайней мере, так кажется при просмотре) – есть. Слухи о десятках убитых и потере корабля – есть. А официальная реакция от МО РФ? А её нет.

То есть иностранный обыватель находится в ситуации, когда имеет место событие (нет никаких сомнений, что инцидент был), имеет место его объяснение с украинской стороны (пусть даже разные объяснения) и игнорирование с российской.

А это значит – внимание – что, с точки зрения стороннего наблюдателя, информация о событиях с украинской стороны хоть как-то соответствует реально наблюдаемым фактам, тогда как российская отвязана от реальности в принципе.

В следующий раз, когда украинцы дадут в эфир фейковую картинку с привязкой к реально имеющим место событиям, а россияне опять сделают вид, что ничего не происходит, иностранный обыватель поверит украинцам, украинский тоже, да и некоторые российские граждане могут принять точку зрения противника.

Приведём пример – в украинских и западных соцсетях и пабликах есть масса информации о прорыве российских войск к Кривому Рогу, и о том, что отбитое недавно контрнаступление украинских войск (погром их сил нашей артиллерией и авиацией при попытке подойти к российским войскам) – это была неудачная попытка удара во фланг именно выдвинутой к Кривому Рогу группировке, а не просто неудавшийся бросок на Херсон.

А в брифингах генерал-майора Конашенкова никаких войск под Кривым Рогом вообще нет. Не в смысле, что Минобороны отрицает их присутствие там, нет, про них просто не упоминают.

Что если завтра украинцы начнут плодить фейки о бесчинствах российских войск под Кривым Рогом? Или устроят там провокацию с химическим оружием? Ведь в транслируемой Минобороны реальности там вообще нет войск, про них не упоминается нигде. Опять будем отмалчиваться?

Но что, если противник опубликует какие-то данные средств объективного контроля, например, американские спутниковые фото наших войск, и опять получится такая же ситуация, как и с БДК – факт наличия войск есть, но русские не подтверждали, что они там, это показали украинцы, факт ведения боёв есть, но русские не говорили об этом, об этом сообщили украинцы, и вот украинцы сообщили о третьем факте – химатаке, и о четвёртом – что она была российская.

Усомнится ли западный обыватель в верности четвёртого факта, если три первых были точно верными, а ВС РФ о них даже не обмолвилось? Всё ведь просто.

Ситуацию с БДК уже обсудили на массе западных площадок – от Твиттера до разных форумов, наше Минобороны вообще никак её не комментирует, что, конечно же, усиливает доверие к той информации, которая от него исходит – иначе-то как?

Те, кто владеет английским, знают, что за пределами РФ сформирована железная, несокрушимая убеждённость масс в том, что Россия стоит на грани военного поражения на Украине, что её потери огромны, что её армия – это пустое место, потери украинцев намного меньше, чем у россиян. Такое же мнение у жителей Украины.

И это в условиях, когда на самом деле на краю разгрома стоит сама Украина, и это её потери намного больше, чем у нас, в оптимистическом для них варианте – в разы, а скорее всего, в десятки!

Как такое стало возможным? Как может быть такой разрыв с реальностью в умах? А вот так – если инфополе отдано противнику, то он его занимает, и история с БДК – ярчайший пример. А убеждённость в победе Украины и мобилизацию для неё самой упрощает, укрепляет волю населения к сопротивлению и приток иностранных бойцов стимулирует. Знали бы они, как оно там реально, может быть, не поехали бы, а так они здесь и будут стрелять в наших солдат.

Что мешало в ходе брифинга просто взять и сказать, что:
 
Это было так трудно? Все же понимают, что наши войска там не на курорте, всякое случается, у противника всегда есть право сделать ход. Прилёты по нашим были и будут. Но вместо этого сделали, как всегда. При том, что всегда тоже никто не мешал делать всё по уму.

Но, помимо информационной составляющей события, есть и чисто военная.
 

Несколько обидных вопросов

Очень хотелось отложить все разборки до того момента, когда всё закончится, да и новые законы намекают на необходимость помолчать. Но и делать вид, что всё хорошо, бесконечно не получается, хотя от нас этого очень сильно хотят. Поэтому – просто несколько вопросов к командованию, без пояснений.

Почему в Бердянске не были отключены веб-камеры? Это один из важных инструментов разведки в наши дни, об этом знают все. Почему в порт, через который идёт доставка техники, пустили журналистов? Или, как вариант, почему им дали публиковать видео до того, как последний БДК ушёл из Бердянска?

Почему разгрузка БДК шла днём?

Почему вместо правильной схемы «рейд-порт-рейд», когда корабль заходит с рейда в порт только для быстрой разгрузки и сразу же уходит, в порт были введены сразу три БДК, пришвартованы рядом и спокойно там стояли (быстрый выход в море пары 775 говорит о том, что именно в этот момент они не разгружались – а у пирса стояли)? Как это всё соответствует требованиям нормативных документов ВМФ и (в случае с камерами) контрразведки?

Кто во всём этом виноват? Наказан ли этот человек или эти люди, или же у нас «система научилась прощать»?

Для общества важен последний вопрос и ответ на него, а на остальные наше Минобороны должно ответить само себе, можно не публично, но обязательно. И выводы сделать на будущее.

Эта специальная военная операция – самая важная наша война (давайте уже назовём вещи своими именами) после Великой Отечественной. И самая сложная. И противник у нас самый сильный и опасный со времён Великой Отечественной. Это – борьба за наше выживание.

И на ней просто не может быть места какой-то расслабленности или безалаберности, некомпетентности или непониманию старшими офицерами того, что они делают – на кону существование России, причём даже не государства Российская Федерация, а России в принципе, как исторического явления. Поражение будет означать, что её не станет.

Предпосылок для такого поражения объективно нет, как ни крути, а дела у Украины плохи, и спасти киевский режим может только внешнее вмешательство.

Но субъективно предпосылки к поражению вполне можно создать, загоняя днём целые отряды кораблей в прифронтовой порт под включённые камеры, которыми пользуется противник со спецназом и тактическими ракетами. А потом, в ходе информационного обеспечения специальной военной операции, делая вид, что ничего не произошло. Даже тогда, когда это «ничего» уже увидел весь мир.

На 30-й день специальной военной операции можно было бы уже так не поступать. На 35-й тоже. Этот противник не может нас победить, если мы не будем ему «помогать». Но надо не помогать.

И последнее, специально для Минобороны – интернет существует, а люди говорят, и это нельзя изменить, даже поправками к законам. И даже если все молчат, это совсем не значит, что никто ничего не понимает или не знает.
 

P. S.

Пока материал готовился к выходу, украинские Ми-24 нанесли удар по нефтебазе в Белгороде. Нефтебаза с точки зрения украинского командования, видимо, выглядит вполне логичной целью. Увы, они по своей старой традиции бить по «мирняку» ещё и обстреляли типографию. Что им сделала типография? Хорошо, что там никто не погиб.

На этот раз Департамент информации и массовых коммуникаций отреагировал, процитируем генерал-майора И. Е. Конашенкова:
 

И всё, вопрос с точки зрения информационной войны просто закрыт. Правда, ждать пришлось долго, целый день, но хорошо, что в ДИМК МО всё-таки не стали делать, как с Бердянском. А вот если бы МО опять отмолчалось, то трудно представить себе, что бы из этого всего раздули украинские подразделения психологических операций.

А так они пролетели, пропагандистский эффект будет нулевым. Ведь наши люди всё понимают.

Иногда надо просто сказать всё вслух.