Александр Шохин направил в ЦБ пакет предложений

"В восьми письмах содержится почти 70 мер системной поддержки экономики, а также точечных инициатив по решению проблем в части расчетов с контрагентами, поддержке страхового рынка, экспортеров и IT-разработчиков.

Ряд инициатив по решению проблем российской экономики унаследован из старых запросов РСПП к правительству и ЦБ, направленных еще до разворачивания масштабных санкций,— например, регулирование института небанковских поставщиков платежных услуг. Одновременно часть положений в письмах сводится к декларированию системных проблем и просьбам к ЦБ разработать механизм для их решения — возможные конструкции при этом РСПП не предлагает. Так, это положение иллюстрирует проблема синдицированных валютных кредитов попавших под санкции заемщиков — при участии в синдикате международные банки могут требовать досрочного возврата кредита и провести акселерацию при неполучении средств, эта проблема смежна с потенциальной и актуальной проблемой кросс-дефолтов, о которой на прошлой неделе говорил совладелец «Интерроса» Владимир Потанин (см. “Ъ” от 11 марта).

Решением системной проблемы обеспечения экономики достаточной денежной ликвидностью в инициативах РСПП числится единственный механизм — покупка ЦБ госбумаг Минфина. «Практика широко используется во многих странах и позволяет уменьшить остроту недостатка ликвидности, формировать длинные деньги, снижать процентные ставки, повышать устойчивость и глубину финансового рынка. В результате создается внутренний запас прочности финансовой системы, снижающий воздействие внешних шоков»,— указывают в РСПП. Отметим, что это само по себе содержательное предложение, но оно предполагает полную смену модели бюджетной системы, эмиссионное финансирование ЦБ экономики — то, от чего в течение полутора десятилетий уходил Минфин.

Изменение роли РФ в системе международных финансовых отношений потребует развития альтернативных рынков. РСПП предлагает сформировать механизм хранения российскими кредитными организациями ликвидности в санкционных валютах, чтобы снизить риск блокировок активов. Другим очевидным предложением выглядит поддержание ликвидности валют «второго эшелона» — в первую очередь, китайского юаня. К подобным идеям можно отнести и предложение ЦБ наладить систему передачи финансовых сообщений в международных операциях с участием российских компаний в рамках ЕАЭС, Китая и БРИКС. Кроме того, РСПП надеется на появление «дорожной карты» по созданию валютной зоны с участием России, ЕАЭС, Китая и других стран БРИКС с введением цифровой валюты, привязанной к некоей валютной корзине — или к золоту. Вряд ли такого рода идея может быть реализована настолько быстро, чтобы повлиять на положение российских крупных компаний в 2022–2023 годах — скорее, как и многие другие меры из набора РСПП, они являются отдельными «сырыми» идеями, не связанными системно с другими.

Впрочем, идеи, которые возможно увязать в единую концепцию, чаще всего также объединены той же самой идеей возврата к предыдущей стадии развития экономики — с частью практик из поздних 1990-х (эмиссионная поддержка бюджета и связанные с ней постсоветские практики хозяйствования), а другой — из дискуссионных идей «промышленной политики» 2000-х, преимущественно не реализовывавшихся на практике.

Так, для сохранения уровня инвестиций РСПП предлагает запустить выкуп со стороны ВЭБа и ФНБ корпоративных облигаций и еврооблигаций, а также акций российских компаний. При этом РСПП предлагает сформировать план открытия торгов на Мосбирже по ценным бумагам российских эмитентов, чтобы избежать их скупки иностранными инвесторами по заниженной цене (ниже, чем до 18 февраля). Предпринимателей беспокоят возможные спекулятивные операции банков и корпораций на валютном рынке против рубля — во избежание проблемы предлагается увеличить норматив открытых валютных позиций, увеличив короткую и сократив длинную.

Крупный блок инициатив связан с сохранением доступности финансирования — речь идет как о мерах по дерегулированию собственно участников финансового рынка, так и развитии инструментов гарантированного спроса на бумаги российских компаний (см. подробнее «Ъ-Онлайн»). Впрочем, и в этом вопросе РСПП не приводит ни расчетов, связанных с реализацией своих предложений, ни описания рисков неприятия такого рода дерегулирования, ни тем более описания целевых моделей для подобных изменений, тогда как любое серьезное обсуждение такого рода решений может быть основано только на расчетах возможностей бюджета проводить такую дорогостоящую на практике политику.

То, что в РСПП нет заранее заготовленных крупных инициатив по изменению положения крупных компаний, неудивительно — востребованность «реформационных проектов» во власти в последние годы была низка, а до февраля 2022 года положение крупных компаний в экономике по крайней мере устраивало их собственников, если сопоставлять политическую цену запросов на перемены с потенциальными выгодами. Впрочем, у крайней умеренности, гиперпрактичности, немасштабности и обращенности запросов РСПП в светлое прошлое может быть и другое объяснение. У крупных компаний, возможно, действительно нет сейчас идей о том, каким образом можно было бы радикально изменить их участь в условиях беспрецедентных по силе санкций. Или же они не считают имеющиеся идеи «проходными» в ЦБ и Минфине. Или, что еще более вероятно, они видят проблемы не в финансовой сфере."

Диана Галиева, Дмитрий Бутрин