А у нас война. Довольно странно. На Украине российские войска проводят спецоперацию, а газ из России в Европу течет через Украину как ни в чем не бывало. И это гораздо более широкий поток. Непосредственно перед вторжением в Словакию попало 35 млн м3, увеличившись до 60 млн м3 в первый день конфликта, а затем стабильно более 80 млн м3.

Однако газ, нефть и уголь являются исключением в отношениях между Европой и Россией. Кроме того, идет процесс «великого раздирания». Это болезненно для обеих сторон и нарушает существующую модель сотрудничества, которая очень устраивала Европу: дешевое российское сырье в обмен на европейские товары и технологии. Такой характер обмена закреплял отсталость России и приносил хорошие прибыли западной промышленности. Его предпочитали с начала этого века, подписывая различные соглашения с ослабленной Россией при тогдашнем прозападном президенте Путине.

Но даже такой союз не устраивал Америку. Стоит помнить, что Америка и Европа являются военными союзниками (НАТО), но в то же время экономическими и в какой-то степени политическими конкурентами. Вот почему каждый конфликт, вспыхивающий в Восточной Европе, в том числе вооруженный, демонтировал эти хрупкие структуры между Европой и Россией. Так вот: Оранжевая революция 2004 года, Грузинская война 2008 года, Майдан 2014 года, наконец, война на Украине 2022 года и множество более мелких были использованы для разрушения этих связей. Европа, играя роль наблюдателя и пожарного, старалась их как можно меньше напрягать.

То же самое было и сейчас, давление из-за океана было огромным. Однако за три месяца подготовки к войне, пока Вашингтон и Брюссель договаривались о том, насколько глубоко отрезать Европу от России, Америке не удалось форсировать перерезание самого сильного звена цепи — поставок газа, нефти или угля. Это забрало бы из европейской экономической и энергетической системы так много, что пациент мог бы не выжить. Заверения, что газ будет от союзников, не помогли, потому что они были ненастоящими.

Именно поэтому у нас энергичный «бизнес как обычно». Европа не может заморозить или остановить свою промышленность. Однако оставшиеся экономические связи разрушаются с точно и преднамеренно.

Огромное количество западных компаний отказались от своего бизнеса в России. В первую очередь глобальные корпорации, которые, если у них есть интересы в США, должны подчиниться, иначе они могут горько пожалеть об этом. Именно поэтому такие энергетические гиганты, как Exxon, BP и Shell объявили о продаже российских активов. Это неразумно с точки зрения бизнеса, так как их доходы от российских месторождений были жемчужиной в короне доходов от добычи нефти и газа.

Даже самые мощные энергетические компании, которые после украинского кризиса 2014 года решили создать совместное предприятие с «Газпромом» и построить газопровод «Северный поток — 2», после нескольких дней раздумий вышли из этого проекта. А введение санкций США против швейцарской компании — владельца трубопровода — привело к потере 130 рабочих мест и слухам о банкротстве.

С другой стороны, Россия была отрезана от покупки энергетических технологий в попытке заблокировать ее экономический рост и развитие.

Финансы играют огромную роль в строительстве нового железного занавеса. Это огромное преимущество для Запада, поэтому первая битва заключалась в том, чтобы отрезать России доступ к этому ресурсу. Запрет финансирования российского госдолга и закрытие доступа к доллару российским банкам (двум крупнейшим) отрезает их от мировой торговли. То, что было обозначено Кремлем как красная линия, с которой только война, т.е. отключение России от финансовой системы SWIFT, так и не было реализовано. Гарантия возможности реализации энергетических сделок – это окно в пользу Запада, обеспечивающее его ресурсные интересы.

Потому что с другой стороны, даже если Россия и получит свои деньги, на Западе она не сможет ничего за них купить. Это связано с тем, что все, что было предметом российского импорта — машины, устройства, ИТ-продукты или технологии — было запрещено к экспорту или подлежало контролю и разрешениям.

Поэтому новая форма экономического обмена крайне невыгодна для России . Она продает настоящее сырье (правда, конечно, недешевое), но взамен не может купить ничего, что ее интересует. Это предвещает следующую стадию конфликта...

Анджей Щенсняк